Петр Семенович Авоськин поставил опустошенный граненый стакан на стол и направился к выходу. Ему показалось, что дверь немного покачнулась, он подал вправо и тут же почувствовал боль в носу. Сзади послышалось громкое улюлюканье товарищей-собутыльников, которые сами едва могли оторваться от стульев.
Это было самое обычное августовское утро одного маленького провинциального городка на юге страны. Петр Семенович вышел из рюмочной “Мифическая Чайка” и неуверенно зашагал к дому. Он вдруг задумался, почему это заведение носит столь странное и бестолковое название. Вот уже на протяжении трех лет он встречал рассвет в обнимку со стаканом, на старой изодранной скатерти. И каждое утро он встречал его с ужасной болью в голове. Такие вещи как молоко, соленья, кефир, уже давно не спасали от великой русской болезни. Единственное, что пока еще помогало – своеобразный напиток, приготовленный из несмешанного яичного белка и желтка, приправленный молотым перцем. И всегда эта скользкая субстанция ему была противна, но, выпивая такой коктейль залпом, Петр Семенович знал, что ему придется пить его на следующее утро.
- Опять Семеныч напился – ленно протянул толстый мужчина, кидая на стол очередную карту, и пробормотал – попробуй, отбей!
- И как он еще живет? – недоумевал человек маленького роста с ярким кавказским акцентом, пытаясь сбросить карту под стол
- Да он уже почти всю квартиру по кирпичикам продал! – первый ловко для своих габаритов поднял карту и выразительно посмотрел на второго.
Если бы эти два достопочтенных джентльмена не увлеклись обсуждением судьбы страны, в которых частенько проскакивали выражения: “Бьюсь об заклад, новый все изменит!” или “Да кто мэр тот ещё ворюга! Все они ворюги, вот если бы я был на их месте…”, то непременно бы увидели как, споткнувшись, пьяница не только не упал на землю, но и растворился в воздухе без всякого шума и пыли.
Петр Семенович открыл глаза, не понимая, кто прервал его свидание с бордюром тротуара. Он вдруг обнаружил, что стоит не на улице Гагарина, где был только что. Авоськин понял, что он вообще не на улице, а в какой-то халупе пещерного типа. Описать то, что было в этой пещере, представлялось не только проблематичным, но и местами невозможным. Странные предметы причудливой формы, бесчисленные колбы и осколки битого стекла, тряпки, разбросанные по полу, покрытому ошметками вязкой слизи – вот то, что сразу бросилось в глаза Петру Семеновичу. Но это оказалось только началом.
Чуть приподняв глаза, он увидел Его. Огромное, выше трех метров чудище зеленого цвета с длинными острыми рогами, и на маленьких козьих копытцах. Петр Семенович, будучи неглупым человеком, быстро сообразил, что здесь что-то явно не так. Существо страшно взвыло и метнулось в угол, закрывая голову руками. Петр Семенович опешил, не зная что ему делать.
-Уйди! – провыло чудище – Прошу! Уйди! Не хочу!
Этот вой был настолько громким и пронзительным, что у Авоськина заложило уши. Пьяный туман выветрился сразу и первое, что пришло в голову Петру Семеновичу – так это храброе бегство. Но, пройдя несколько метров к тому, что ему казалось похожим на дверь, Петр Семенович понял, что двигаться становится намного сложнее, и вскоре сделать следующий шаг в сторону выхода он был не в силах. Как это ни странно, обратно он смог идти с какой-то воздушной легкостью в теле.
-Уйди! – напомнило о себе чудище
-Не могу – печально заметил Петр Семенович и сел на пол
-Он теперь и говорит – хлопнул себя по лбу рогатый субъект и принялся выть дальше
“Наверное, я перебрал” – подумал Петр Семенович – “Точно, я лежу и сплю на асфальте, и мне все это мерещится”
-Эй! – крикнул Авоськин рогатому – Ты мне мерещишься!
Тот в ответ затянул еще одну песню, и проницательный ум Петра Семеновича подсказал, что пока ОНО не проревется, ничего полезного из этого сна не вытянуть. Спустя час, или даже полтора, зеленый черт сел напротив Петра Семеновича и стал что-то нашептывать.
-Может, скажешь, кто ты? – спросил Авоськин
-Ульрих – отрезал рогатый и продолжил свое бормотание
-Что ты бормочешь!?
-Клянусь кровью, что никогда больше не буду пить воду! Говорили мне, что она до бледных человечков доведет, а я смеялся. Сказки для дураков. Да… Иисус его подери!
-И сколько ты выпил воды? – недоумевающее спросил Петр Семенович
-Да всего-то! Бутылочку, другую! Но ведь раньше почти никогда такого не было! Один раз только видел! Но тот какой-то странный был! Появился, упал, а потом и вовсе исчез.
-Понятно… - человек сделал умное лицо, понимая, что сон становится весьма забавным, но пора бы уже и просыпаться.
-А… хочешь, чтобы я исчез?
Черт, понимая, что собеседник весьма разумен, принялся шептать клятву еще усерднее, боясь, что вот-вот и приедут санитары, вызванные соседями.
-Хочу – быстро выпалил он, и вновь принялся усердно бормотать
-Пошли на кухню!
-Сам иди!
-У меня не получается! Наверное, из-за того, что ты меня должен видеть! Я же в конце концов тебе мерещусь, а не ты мне – тут Петра Семеновича кольнула мысль, что все происходит как раз таки наоборот, но он не стал заострять на ней внимание. – Надеюсь, с яиц вам хорошеет, так же как и нам.
-Пей! – через пару минут протянул свой фирменный коктейль Авоськин
-Это? Не буду! – наотрез отказался рогатый и сделал пару шагов назад.
-А я говорю пей! – опять сказал Петр Семенович и завел “Вдоль по Питерской” дурным голосом, свалив с грохотом пару чашек и несколько тарелок.
-Замолчи! Замолчи, пожалуйста! Не надо! Соседи! А, херувим тебя побери, давай своё пойло.
Петр Семенович ожидал, что сразу окажется опять на улице Гагарина, весь в грязи и, скорее всего, с разбитым лицом, но перед ним была все та же кухня с остатками посуды и откашливающимся зеленым чертом.
-Дела… - протянул Петр Семенович
-Жена, дети, я так больше не могу! – взревел рогатый, показывая всю свою силу.
Он прыгал по комнате, крушил табуретки, добивал посуду, но… Он был жалок как никогда. Дело было даже не в приятном запахе, который, несомненно, считался отвратительным даже в этом ненормальном мире, и не в лохмотьях на дряблом теле.
Этот огромный, трехметровый, зеленый черт был просто неудачником, неспособным даже поклясться себе на крови.
Петр Семенович плакал, он понимал, что смотрит в зеркало, и знал, что вряд ли что-то изменится. Чудовище вдруг остановилось и упало на колени, откашливаясь и отрыгивая какую-то кроваво-красную субстанцию. Тело стало легким. Авоськин закрыл глаза.
Когда он открыл их, то обнаружил, что сидит на своей кухне перед грудой старых пустых бутылок. Он знал, что они будут с ним всегда и останутся самыми верными спутниками, что ничего в жизни его уже не изменит. Петр Семенович смахнул на пол все, что было на столе, достал из холодильника бутылку со спиртом. Смешав его с водой, он залпом до дна осушил стакан, зажмурившись от горечи, подступившей к горлу. Когда он открыл глаза, перед ним сидел Ульрих.
-Дела… - протянул Петр Семенович, наливая во второй стакан чистой воды – выжрем?
Рогатый печально улыбнулся.
-Выжрем...