Когда пропала моя кошка Аревик, я сильно горевал. Порой мне казалось, что я потерял не кошку, а близкого мне человека. Я так любил ее, что плакал. Мне было страшно представить, что полностью домашняя кошка попала в незнакомый ей мир. Меня волновало, что она не сможет достать себе еды, а дворовые кошки могут забить ее.
Когда она нашлась, я буквально не отходил от этого лохматого скелета. Я кормил ее пятьдесят тысяч раз в день самой лучшей едой, не забывая делать ей вовремя уколы. Она даже спала со мной. В тот момент я понял, что я люблю Аревик больше всех на свете.
Кошка поправилась, и жизнь пошла своим чередом. Я приходил с работы, Аревик встречала меня у порога. Я целовал ее и кормил. Когда я ложился спать, она приходила ко мне под одеяло, и мы спали всю ночь.
Однажды, зайдя в ванную, я застал кошку на стиральной машинке в позе полнейшего оцепенения. Она смотрела в зеркало стеклянными глазами. Мое сердце екнуло. Первая мысль: если бы кошка умерла – она бы упала. Но кошка просто стояла на лапах и не шевелилась. Я помахал рукой у нее перед мордой, потом пощелкал пальцами. Кошка не реагировала. Тогда я дотронулся до нее пальцем. Она была тверда, как камень. Я провел пальцем вдоль позвоночника и ткнул в бок.
Аревик покачнулась и опрокинулась на пол. Ее тело раскололось на три части. Они были похожи на замороженное мясо, но только комнатной температуры. Что-то стало происходить с моей головой, наверное, повернулись винтики, и поехала крыша. Я старался не паниковать и придать ситуации объяснение происходящего. Но ничего нормального в голову не приходило, от чего я начинал сходить с ума. И еще больше я волновался, что случилось с кошкой? Я так боялся ее потерять, что неожиданный уход ее из жизни мог свести меня с ума. Но что-то оставалось во мне рациональное. Наверное, из-за трех кусков непонятно чего валяющегося у меня в ванной на полу. Мысль сделала вывод: так кошки не умирают.
Не знаю почему, но я встал и нагнулся над машинкой. И повернул голову в том же направлении, куда смотрела Аревик. Но ничего не произошло. Вспоминая «C.S.I.: место преступления», я придал обстановке первоначальный вид. А именно – закрыл дверь, на которой тоже висело зеркало. Заглянув в зеркало, я почувствовал, что что-то изменилось, но что же именно, я не мог понять. Возникло ощущение, что отражение это вовсе не отражение, а объемный мир.
Я подошел к зеркалу и докоснулся. От прикосновения поверхность зеркала поплыла волнами. Я отошел и протер глаза, считая все галлюцинацией. Но когда я открыл глаза, легкие волны все еще продолжали утихать, искажая отражение в немыслимых тонах. Тогда я подошел и ударил по нему. Капли зеркала взлетели вверх относительно поверхности стены и стали падать обратно. Попавшие на стену капли зеркала, висели на ней цветными бусинками. Я притронулся к одной, и она упала на пол.
Все еще не веря в происходящее, я все же решился изучить данный феномен. Вздохнув поглубже, я окунул голову в зеркало. Не почувствовав ничего жидкоподобного, я открыл глаза. Я закричал и вынырнул обратно. Я повернулся к другому зеркалу, но там никого не было. Меня стало колотить, от всего здесь случившегося я чувствовал легкое помешательство и нервное возбуждение. Кое-как справившись с собой, я решился пройти через зеркало.
Сначала я убрал все, что стояло на полочке перед зеркалом. Потом я еще некоторое время смотрел на зеркало и в него. Стоя, я размышлял о нереальности всего этого, и о самом бессмысленном моем поступке. Я собирался залезть в зеркало! Я нервно засмеялся. Мое отражение тоже, только беззвучно.
Собравшись с духом, я пошел.
За зеркалом была моя ванная. Я вылезал в нее из другого зеркала, не через то, в которое залазил. В этом мире мой двойник перелазил через противоположное зеркало в другой мир. Я прекрасно мог рассмотреть себя сзади, при чем живого себя. В первый раз, когда я заглянул, то увидел заглядывающего себя в следующее зеркало. Я вылез в ванную, а мой двойник залез в ванную моего, или его, двойника. Думать об этом совсем не хотелось, так как я чувствовал, что разум все слабеет и скоро совсем перестанет воспринимать мир адекватно.
Слегка очухавшись, я развернулся. Зеркало на двери, из которого я только что вылез, прекрасно отразило меня. Я открыл дверь. Моя квартира выглядела так же. Но вот ощущения, что это именно моя квартира, не было. Она казалась мне чужой, какой-то потусторонней.
Параллельной, прошептала мысль.
Сделав шаг, я резко вспомнил о кошке и повернулся. На полу ничего не было. Я прошел в комнату, зовя Аревик, но ее нигде не было. Почему я решил, что моя кошка здесь? Может, я хотел ее украсть в свой мир? Господи, украсть у самого себя то, что у тебя нет - невозможно. Однозначно, кошка пропала, но своровать ее у другого себя, чтобы мне было хорошо, было как-то неправильно. И может горе потери параллельного меня, отразиться на мне не лучшим способом? Я вдруг подумал, что все происходящее так ни к чему. Ни к чему все эти телодвижения, приводящие нас к физическому удовлетворению наших потребностей. Ни к чему все эти полеты самолетов, создание чего-то нового. Просто хотелось жить в гармонии с природой. Быть органичным и открытым, без упреков и предубеждений. Я чувствовал себя таким добрым и хорошим, будто попал под влияние наркотиков.
Пройдя на балкон, я закричал от ужаса. Там синее существо с моим лицом сидело на полу и курило сигареты. Оно поморщилось от моего крика и выдохнуло сигаретный дым.
- Не ори ты так, - оно снова затянулось.
Я молчал, боясь, что сонные артерии разорвутся от давления, а сердце вылетит из горла, как только я открою рот.
- Спрашиваешь себя, кто я?
Я даже не думал, кто он. Я вообще ни о чем не думал, а просто стоял и смотрел на него.
- Я злая сторона твоего параллельного Я. Каждый из вас прошел сквозь зеркало и оставил в своем мире свою злую сторону. Как ты уже догадался, ты добрая половина своего Я, встретившая злую полову последующего параллельного твоего Я.
От этих слов я чуть не тронулся умом. Все было понятно, и попа моя передо мной, перелезающая через зеркало была реальной, но это казалось сплошным обманом. Иллюзией, или приходом обкурившегося, как сказал бы этот крендель, Я. Уж лучше так и было. Но запах дыма был самым настоящим, но его синюшное лицо казалось миром фантастического кино.
Синюшное лицо расплылось в улыбке. Я представил, что мой параллельный двойник тоже видит эту улыбку и тоже думает об этом. Но с какого Я все это начинается? В каком Я возникает мысль, потом возникающая во всех его параллельных Я, и в каком она заканчивается? Или это длиться бесконечно? Может, существуют круги бесконечных восьмерок разрывающих нас во временном континууме, и соединяющих нас по новой? Поэтому определить от кого и к кому пришла мысль невозможно. От этих мыслей моя голова пошла кругом.
Синюшное Зло (я уже приобрел ему имя) предложило мне сигарету. Я, недолго думая, принял предложение и сел на пол. Потом подкурил, сильно затянулся, задержал дыхание и попытался расслабиться.
- Как я хотел с тобой встретиться, - сказал он, чуть улыбаясь. – Ты такой добрый, что даже кажешься девственником. Девственно чистым, непорочным. Ведь все зло во мне.
- Разве в одном целом ты не мог со мной встретиться? – спросил я.
- Нет, там мы находимся на границе, состоящей из пороков, пристрастий, воспитания, чопорности, откровенности, замкнутости, скромности и многих других вещей, которые определяют любой твой поступок. А вот добрая и злая половины действуют на них, и какая половина выиграет сражение, та и подает сигнал по этим каналам к дальнейшим действиям. Например, когда ты сделал что-то плохое, что ты чувствуешь? Добрая половина сначала по каналу Совести пытается до тебя достучаться («Ай, ай, ай! Как не стыдно!»), потом она пытается тебя запугать по каналу Страха («Что же мне будет за это?»). Но в итоге это сражение происходит, и ты что-то делаешь.
Он затянулся последний раз и раздавил окурок в пепельнице. Мне уже не хотелось курить, и я тоже потушил сигарету.
- С Аревик все будет в порядке, - сказал он, вставая.
- Где она?
- Когда вернешься домой, она будет тебя ждать. Ты поймешь, почему у нее были такие глаза, и почему она оцепенела.
- Но прежде чем отпустить тебя, я хочу спросить тебя. Как сильно ты себя любишь?
Ответ пришел ко мне незамедлительно.
- Я люблю нас обоих, потому что мы единое целое.
Странно, но я чувствовал такое умиротворенное спокойствие.
Синюшное Зло, посмотрело на меня удивленно.
- Ты меня любишь? За что?
- Потому что любовь превращает зло в добро, - я придвинулся к своей злой параллельной половинке и поцеловал ее в щеку.
- Черт, ты такой добрый. Лучше бы не встречался с тобой, - и моя злая половинка села на пол и заплакала.
Я почувствовал, что становлюсь еще добрее. Плачущее существо, казалось, уменьшилось в размерах. Но мне было уже не до того. Я хотел вернуться домой и обнять кошку.
Я прошел в ванную и закрыл дверь. Я развернулся к зеркалу и полез в него.
Аревик сидела на стиральной машинке и умывалась. Почувствовав неожиданность происходящего действия, она нервно дернулась и посмотрела на меня. И в тот же момент застыла, словно статуя. Так вот кого увидела Аревик! Она увидела меня, вылезающего из зеркала! Бедная кошка, как я ее, наверное, напугал.
Я вылез и помахал рукой перед мордой кошки. Она встряхнула голову и, выпучив глаза, громко мяукнула. Я поцеловал ее и сказал, что все хорошо. Теперь все будет лучше, потому что я стал добрее.