Душно. В пыльном воздухе все видится в коричнево-серых тонах. Тело быстро покрывается потом, и гимнастерка прилипает к нему. Город. Мрачный, полуразрушенный. Там, за каждым углом, в каждом доме, в каждом подвале, в каждом окне может скрываться неприятель. Это должна быть решающая битва. Последняя для каждого из нас в этой войне. Тишина. Страшная, уродливая тишина. Виски выстукивают чечетку и сердце готово выскочить, освободившись от телесной тюрьмы. Скоро, все превратиться в страшный, беспорядочный шум. Тяжело дышать. Мы впиваемся взглядами в силуэты обгоревших, заброшенных зданий. В любую секунду может начаться кровавый бой. Глаза выхватывают каждую деталь, каждую мелочь, которая попадает в поле зрения. И вот оно – начало.
Пулеметная очередь, залпы, взрывы, беспорядочная стрельба.…
Страшно. Пыль, дым, шум. Все неожиданно и стремительно. Противник может находиться где угодно. Я вскидываю оружие и, о, Боже, чуть не стреляю по ошибке в друга вместо врага. Почти невозможно отличить своих от чужих… Постепенно мы вытесняем неприятелей с их позиций, но нет уверенности, что где-то поблизости нас не ожидает засада или какая-то ловушка… При локальном наступлении я сворачиваю влево и прячусь от внезапного обстрела в нише, возле окна цокольного этажа дома. Стекло отсутствует. Невольно скольжу взглядом за окно, внутрь, и вижу, дуло автомата, направленное мне в голову и лицо врага, готового нажать на курок. Доля секунды. Конец¬ – пробегает мысль в моей голове. Выстрела нет. Я стреляю первый. В голову. Почти в упор. Кровь брызгает мне в лицо, заливая лоб и левую сторону лица. Чудо. Он должен был меня убить, но не убил. Забыть – бой продолжается. Через десять секунд я продолжаю наступление вместе со своим взводом. Мы близимся к победе…
Наше отделение получило задание преследовать группу из пяти человек, оказавшихся восточней линии фронта. Предвкушение скорой победы подгоняет нас, но мы знаем, что нельзя терять концентрацию. Мы загоняем их в тупик, и они скрываются в полуразрушенном трехэтажном доме. Приказ – брать живыми. Командир просчитывает план атаки. Я и Здоровяк заходим с северной стороны. С парадного входа первыми идут Длинный и Красавчик. Все тихо. Внимание на лестницы. Никого. Со стороны центрального входа выстрелы. Длинный получил легкое ранение – двое врагов убиты. Осталось три человека. Они в подвале. Сообщение по рации. Победа! Последнее усилие и все! Командир предлагает противникам сдаться. Повторяет второй раз. Из подвала слышны голоса неприятелей. После короткой паузы они бросают оружие и выходят из подвала. Красавчик и Здоровяк проверяют их снаряжение – оружия нет. Здоровяк держит их на мушке. Выдохнули. Первое расслабление и осознание слова – победа. Мы победили. Все кончено. Счастье, радость во всем теле и коллективная радость за его пределами. Завтра домой. К тебе! И тишина…
Меньше месяца – три недели мы были вместе. Перед тем, как я уехал на войну. Всего лишь три недели, но для кого-то это целых три недели. Три недели счастья! Три недели земного рая! Мы виделись всего шесть дней за это время. Но все эти дни слились в один целый безраздельный отрывок времени, апогеем которого были наши встречи. И все они, наши встречи были по-разному, но одинаково чудесны. Чтобы ни происходило, как бы они не проходили для меня они все были прекрасны – все были вершиной духовного наслаждения! Чем бы они не начинались и чем бы они не заканчивались. Все эти мгновения: простого присутствия, созерцания, общения, прикосновения, синхронного дыхания, нежной страсти, погружения в твои неземные глаза – всё было настолько прекрасно, что невозможно выделить и возвысить из всего перечисленного что-то одно. Блаженство… Твоя рука в моей. Пальцы крепко сжимают друг друга. Мой подбородок лежит между твоими лопатками. Я вдыхаю твои выдохи в полумраке, лежа рядом с тобой на теплом ковре. Чувствую твое дрожащее дыхание, держа руку на твоем животе. И глаза. Направляю взгляд в них и понимаю, что могу так смотреть часами. Может ли быть что-то еще лучше? Судьба посчитала, что этого достаточно…. Но теперь есть понимание того, что время не имеет значения. На самом деле оно существует только в нашем мире – мире иллюзий, оно является его неотъемлемым атрибутом, но абсолютно не выступает чем-то необходимым и незаменимым в других мирах, в других пространствах! Это трудно понять, но это так. Это невозможно объяснить, это можно только почувствовать, но еще не время… для тебя. Все, что уже было хоть раз в нашей жизни можно переживать вновь и вновь, ощущая все так, как это было в первый раз. То, что случилось, было необходимо. Жестоко, несправедливо – думаешь ты? Но никто сознательно не хотел этого. Так получилось, так сложилась картина бытия в конкретный, определенный момент. Мы не можем знать наверняка, потому что мы не в силах проследить все следственно-временные связи этого момента со всех сторон. Ясно одно - мы сами предопределяем свои испытания. Не знаю, любишь ли ты меня, но знаю, что, по крайней мере, влюблена. Ты знаешь точно, что я люблю тебя, и любил тебя уже давно, если не сказать больше… Ты не сама – поверь мне – ты сейчас не сама! И ты знаешь, ты чувствуешь это. Тебе многое еще предстоит – новые испытания уже готовы появиться на твоем пути. Будь сильной. Ты все можешь преодолеть – тебе под силу! На твоем пути будет много радости – поверь мне сейчас, как ты веришь в то, что все это говорю тебе я! Я говорю, потому что знаю, что должен, и должен именно сейчас.
Резкая жгучая вспышка – прямо в середине груди. Туман в голове. Я не чувствую тела, онемел, обмяк и, как амеба, опустился на пол. Я даже не слышал звука выстрела. Стремительно меня закрутило и выкинуло за пределы обездвиженной оболочки. Возвышенное, возбужденное состояние от радости победы не оставляло меня. Но я уже понял, что произошло. И это было уже не важно. Оно где-то далеко внизу, подо мной. Бросил последний взгляд на друзей и на свое бездыханное тело. «Враги» лежали замертво в огромной луже крови. Красавчик оказывал помощь Здоровяку, у которого, «противник» отобрал оружие, ранив в последствии в правый бок. Длинный все еще направлял дуло автомата на убитых «неприятелей». Двое солдат нашего отделения и Командир склонились над, еще недавно, моим телом. Видно было, что Командир шептал молитву…
Она открывает глаза и встает с постели. На тумбочке возле кровати лежит коробочка с клофелином. Слезы двумя тонкими блестящими, извилистыми струйками текут по ее щекам. Она берет медленным движением левой рукой упаковку с лекарством, правой достает из нее блистер с таблетками. Смотрит, изучает. Затем сжимает его своими маленькими изящными пальцами, идет на кухню и выкидывает его в мусорное ведро, так и не распечатав. Платок впитывает в себя слезы с ее щек и шеи. На губах медленно растворяется привкус соли.
20 декабря 2006 г.