Он опять засмотрелся на стройного мужчину, но не потому, что они ему нравились, а потому что он мечтал стать таким же тонким как этот человек... или вон тот, что идёт немного в стороне от него. Мужчина посмотрел на него, и Виктор быстро отвёл взгляд, ему неприятно смотреть людям в глаза.
Виктор Сорокин с самого детства был толстым, и в садике, и в школе ему давали обидные прозвища. Он ненавидел свои вторые имена и тех, кто их придумывал, дрался, чтобы прекратили его так называть, но чаще били его и Витя смирился и пытался не обращать внимания на прозвища, но дети бывают жестоки, то подкрадываются сзади и орут в самое ухо (как на продлёнке во втором классе, он сидел, решал домашнее задание по математике и от громкого крика даже подпрыгнул: - Масса-жир...), то собираются скопом в раздевалке спортзала и дружно как на митинге скандируют:
- Тол-стяк... Тол-стяк...
Витя сколько себя помнил, мечтал похудеть, но никак не получалось, даже сейчас на рынке он стоял в очереди к лотку со сладостями, хотел купить полкило пахлавы, но, посмотрев на стройного парня, сделал над собой усилие и, выйдя из очереди, пошёл домой. Ему в последнее время стало не хватать воздуха, чуть побыстрее прошёл или наклонился, чтобы что-нибудь поднять, и всё, стоит минут пять, с присвистом дышит. Благо, что работа охранника в супермаркете не очень трудоёмкая.
Весна, пока ещё низкое солнышко ласково пригревало спину, скорей бы отпуск отдохнуть хочется. Изредка налетал холодный ветерок, в один из таких моментов Витя почувствовал прохладу между ног, он сердито сжал губы, опять брюки протёрлись, и ветер задул в дырку. Виктор ненавидел их покупать, ходить по рынку от лотка к лотку и спрашивать, краснея и опуская глаза:
- У вас есть брюки шестьдесят второго размера?..
И каждый раз наблюдал смятение на лице продавца.
Лифт, натужно скрипя тросами и щёлкая чем-то в гулкой шахте, поднялся на девятый этаж, Витя, довольный тем, что сегодня не пришлось подниматься по лестнице, прошёл к своей двери и повернул немного заедающий в замке ключ. Дома был один сын, жена как обычно задержалась на работе, слишком часто она стала задерживаться, Виктор подозревал, что у неё есть любовник, но боялся расспрашивать об этом, да и не хотелось ничего знать, секса у них давно уже не было.
Закрывая входную дверь, услышал, как пятнадцатилетний сын Лёша сказал с усмешкой в трубку.
- Нет, не могу. Мне толстяк не разрешает...
Посмотрел на папу, кивнул, здороваясь, и отвернулся. "Это он про меня..." - подумал Виктор, накручивая себя.
Ночью, ворочаясь на старой скрипучей кровати, он заново переживал сегодняшний день, и до того стало тоскливо и обидно, что Витя заплакал, и не просто заплакал, а зарыдал, уткнувшись лицом в подушку, чтобы в соседней комнате сын не слышал его внезапной слабости.
- Да что же это за жизнь?.. За что мне такое?.. – стонал он сквозь зубы. – Почему Генка жрёт как… лошадь, а сам глиста глистой?..
Гена, старший брат Виктора, был худ от природы, даже жаловался как-то, что не может никак набрать вес, пробовал есть в огромных количествах детское питание и сухое молоко, но всё равно ничего не получилось, только чуть желудок себе не испортил. Неожиданно Витя успокоился, нахмурился, и прошептал:
- Я сам во всём виноват... Не надо было столько жрать... Будь я проклят… - прошептал он дрогнувшим голосом.
Вдруг ему стало легко и спокойно, он перевернулся на правый бок, на левом лежать не мог, сердце начинало птицей рваться из грудной клетки, и уснул.
Утром на тумбочке противно запищал будильник, Витя с закрытыми глазами шлёпнул рукой по кнопке, протёр глаза, на диванчике спит жена. Он вздохнул, поморщился, в воздухе явно пахло винным перегаром, опять, наверное, под утро пьяная пришла и не стала его будить. Но это Витю почему-то не расстроило, он чувствовал, что всё скоро переменится, только не мог понять в лучшую сторону или нет. Проделал утренний ритуал, взвесился на напольных весах, правда там давно уже не хватало шкалы и стрелка звякнув, упиралась в край экрана, но он всё равно вставал на них в надежде, что когда-нибудь стрелка остановится на цифрах.
После работы к нему подошёл странный человек, с испуганным взглядом и резко дергая головой, постоянно оглядывался.
- Виктор Алексеевич, - заторопился он кукольно-писклявым голосом. - Вы хотите похудеть? Пойдемте со мной...
Сделал шаг в сторону, посмотрел на Витю ожидая, что он решит.
Конечно, у Виктора была куча вопросов, откуда незнакомец меня знает? Почему он так нервничает? И почему именно ко мне он подошёл?
Витя медлил, сомневаясь, незнакомец быстро добавил:
- Всё бесплатно...
Гори оно огнём, подумал Витя и пошёл следом за ним.
Метров через пятьдесят они с улицы свернули во двор, в подворотне как обычно стоял скверный запах, и на асфальте около стен виднелись темные пятна. Шум улицы стих, двор неожиданно оказался ухоженным, чисто выметен, детская площадка огорожена цветным заборчиком, кусты подстрижены, даже низ деревьев побелен. Пока Виктор осматривался, незнакомец уже дошёл до подъезда и, открыв дверь с домофоном, ждал, нервно оглядываясь. Пропустил Витю вперёд себя, перед тем как зайти ещё раз посмотрел по сторонам. Виктор уже подходил к лифту, но незнакомец позвал его к двери в квартиру с красивой, словно золотой, цифрой один на плотной красной обивке. Мягко повернул, сделанную под старину, массивную ручку. В прихожей их встретил седой старик, с чересчур прямой осанкой.
- Здравствуйте, дорогой, Виктор Александрович, - вежливо обратился он к Вите, и бросил незнакомцу. - Иди...
Тот слегка поклонился, бочком, бочком пробрался мимо старика , который нисколько не посторонился, и скрылся в последней комнате коридора. "Я так и не узнал, как его зовут..." - мимолетно подумал Виктор, оглядывая прихожую. На вешалке почему-то не было ни одной куртки или плаща, в шкаф, что ли, сразу убирают, удивился он, и ботинок на металлической полочке не стояло.
- Почему вы пригласили именно меня? За мной следили? Или это что-то вроде передачи скрытая камера?.. - начал, было, он спрашивать.
- Вы слишком нетерпеливы, - остановил его старик, сделав плавный жест рукой. - Можете называть меня... м-м-м… Иван Сергеевич. Никакая это не скрытая камера, просто вы... Давайте лучше пройдём в кабинет, чего мы в прихожей разговариваем?..
Он повернулся и, открыв ближнюю дверь, посторонился, пропуская Витю, сделал приглашающий жест.
- Разуваться не надо... - сказал Иван Сергеевич.
Ботинки у Виктора были грязные, он как раз хотел об этом спросить. Проследовал в кабинет, и остановился, на полу лежал шикарный белый ковёр, с длинным ворсом. Витя оглянулся, за ним осталась пара грязных следов, ему стало очень неудобно, открыл рот, чтобы извиниться, но Иван Сергеевич его перебил.
- Проходите, проходите, не обращайте внимания на ковёр...
Витя прошёл, кабинет был огромный, можно даже подумать, что он занимает часть соседней квартиры. Окна занавешены тяжёлыми чёрными портьерами, тёмные обои и мебель вдоль стен создавали резкий, но приятный глазу контраст с белым полом и потолком.
Иван Сергеевич затворив за собой дверь, предложил гостю сесть, но не к рабочему столу, а к маленькому журнальному столику на нём стояла красивая бутылка с молочным ликёром и набор хрустальных рюмок. Они сели в мягкие кресла, хозяин налил сначала гостю потом себе тягучей белой жидкости. Виктор хоть и предпочитал водку всяким винам-ликёрам, но пару рюмочек выпил, поскольку знал, что такой дорогой ликёр он вряд ли когда ещё попробует.
- Прошлой ночью, - начал разговор Иван Сергеевич, - вы имели неосторожность... как бы сказать... отлучить себя от церкви.
Слегка улыбнулся, глядя на изумление Виктора.
- Я... не... - хотел возразить Витя, но вспомнил, что было ночью, и замолчал.
- Да, - продолжил хозяин. - Вы с таким убеждением это сказали, что вас услышал мой шеф.
Виктор непонимающе смотрел на Ивана Сергеевича, какой шеф? Как он мог услышать?.. И тут до него дошло с кем он разговаривает, и что за шеф его услышал, лоб мгновенно покрылся испариной, рубашка на спине намокла, а по вискам потекли холодные струйки.
- Что... - Виктор откашлялся. - Что вы хотите?
Иван Сергеевич видел, что гость всё понял.
- Отблагодарить вас.
- Меня?.. За что?..
- Вы добровольно подарили нам свою душу.
У Вити всё поплыло перед глазами, он испугался, что сейчас потеряет сознание, потряс головой, с силой провёл ладонями по лицу, вроде отпустило.
- Да не пугайтесь вы так, ничего же страшного не произошло, - успокаивал гостя Иван Сергеевич, но Витя его не слушал, он думал, как вернуть свою душу.
- Иван Сергеевич, что теперь со мной будет?
- Ничего. Ровным счетом ничего. Будете жить, как жили, даже лучше, ибо шеф приказал помочь вам похудеть.
- А могу я получить свою душу обратно? - не терял надежды Виктор.
Старик нахмурился, гостю даже показалось, что в кабинете потемнел сам воздух, и стало труднее дышать:
- Нет. Никто вам её обратно не отдаст... Очень вас прошу, не задавайте больше таких вопросов...
Виктор сидел на краешке мягкого кресла, сгорбив спину и понурив голову. Иван Сергеевич налил рюмочку ликёра, протянул её Вите со словами:
- Выпейте... вам станет легче.
Апатично протянув руку, гость взял напиток, отхлебнул глоток, затем ещё, допивая, подумал, и чего я так расстроился, ничего же не изменилось. Повеселел, даже слегка улыбнулся, и сказал запинаясь:
- Ну... и как... вы хотели меня... отблагодарить?.. - а сам подумал, он мне что-то подмешал в ликёр.
Хозяин всё смотрел на него исподлобья, а тут лицо его разгладилось, он тоже улыбнулся, достал с соседней полки плотный лист бумаги, протянул Вите.
- Виктор Александрович, вам надо это подписать...
- А что это?..
- Видите ли, для того чтобы вы могли похудеть кто-то другой должен растолстеть. Я не хочу брать на себя такую ответственность, а вот вам… терять то уже нечего...
Виктор молча взял у него листок, на нем было что-то написано, а Витя никак не мог сфокусировать взгляд, все расплывалось, словно он смотрел через очки с толстыми стеклами, и как ни всматривался так и не смог разобрать ни одной буквы. «Точно что-то подмешал, иначе с чего я так опьянел». Он хотел порвать документ, но вместо этого взял и подписал его где-то внизу.
Иван Сергеевич быстро, но аккуратно вытащил из дрожащих пальцев Виктора бумагу, спрятал её куда-то и встал.
- Ну что же, рад был познакомиться, вам, наверное, пора.
Витя с трудом встал, голова кружится, хозяин бережно и в тоже время крепко поддержал его под руку, и проводил до дверей. Едва Витя переступил порог хмель прошел, словно его и не было.
- А если... - проговорил он, поворачиваясь к двери, но она, оттолкнув его, с лязгом захлопнулась. Виктор начал звонить, и не сразу заметил, что обивка и ручка изменились, но было уже поздно, дверь открылась, на пороге стоял здоровенный лысый мужик с заспанным лицом, хмуро взглянув на Витю, он спросил:
- Чего тебе?..
Виктор оторопел, он совершенно не ожидал, что откроет не Иван Сергеевич, да ещё прихожая в этой квартире оказалась совершенно другая.
- Я... это... - промямлил Виктор. - Иван Сергеевич здесь живёт?
Бритоголовый злобно посмотрел на него, скорчил страшную гримасу, наверное, хотел выругаться, но передумал, рявкнул - "Нет", и так захлопнул дверь, что с косяков посыпалась штукатурка.
Витя поспешил убраться отсюда.
Дома жены опять не было, сына тоже, надо будет всё-таки выяснить, куда она ходит после работы. Плотно покушав, устроился полежать на диване перед телевизором, и незаметно для себя уснул.
Проснулся утром, кем-то укрытый (скорее всего женой) пледом тигриной раскраски. Поставленный рядом, будильник щёлкнул, Виктор резко, стараясь опередить звонок, ударил по кнопке выключения сигнала, и услышал только слабое пищание. Довольный победой над раздражающим звонком Витя встал и сразу заметил перемену в самочувствии, ему стало легче. Легче дышать, легче стоять, да и вообще...
Он поспешил в спальню, тихонечко открыл дверь, стараясь не разбудить жену (сегодня воздух в спальне без перегара), достал из-под комода весы и с замиранием сердца встал на них и о чудо, стрелка с размаху стукнулась как обычно обо что-то, вернулась на цифры и, покачиваясь, остановилась на ста тридцати. Получается, за ночь он похудел килограммов на десять. Словно на крыльях влетел в прихожую, включил свет и остановился около шкафа с зеркальной дверью. Да заметно он стал немного потоньше, такими темпами через неделю будет стройным, как и мечтал.
Но тут взгляд зацепился за лист бумаги, вчера его здесь не было. Он лежал немного криво и, склонив голову на бок, Витя прочитал.
Выписка из медицинской карты амбулаторного больного.
Фамилия имя отчество: Сорокин Алексей Викторович.
Обследован: 20.11.06 г.
Вот почему вчера жены с сыном дома не было. Дата рождения, адрес и род занятий он прочитал по диагонали, остановился на диагнозе.
Болезнь Иценко-Кушинга. Выявлено при поступлении в гидромелиоративный техникум.
Краткий анамнез: Ожирение, жир откладывается на плечах, животе, лице и спине. Несмотря на тучное тело, руки и ноги у больных тонкие. Лицо становится лунообразным, круглым, щеки красными. Розово-пурпурные или багровые полосы (стрии) на коже. Избыточный рост волос на теле. Мышечная слабость. Ломкость костей (развивается остеопороз), вплоть до патологических переломов позвоночника, ребер.
Лечебные и трудовые рекомендации: Медикаментозное лечение и лучевая терапия. Если улучшение не наступит назначить хирургическое лечение — удаление опухоли гипофиза.
Внизу стояли дата и подпись.
Витя поднял взгляд и посмотрел в зеркало, всю радость как рукой сняло, а в глазах зияла бездонная пустота.
2006