Никто не знал, откуда он пришел в эти края – невысокий юноша с длинными русыми волосами, на лице которого словно навеки поселилась легкая усмешка. Он пришел один и принес с собой лишь гитару. Не в чехле за спиной – он нес ее в руках, прижав к груди, словно дитя или возлюбленную. И взгляд его светлых глаз был внимателен и задумчив.
Порыв ветра швырнул в лицо музыканту горсть пепла. Больше ничего не было здесь – лишь пустые холмы, между которыми свистел ветер, и серый пепел. Солнце не светило над навеки выжженной землей, она не знала ласки дождя и биения жизни. Лишь едва различимые тени порой вставали над пеплом – и через минуту ветер уносил их прочь.
- Здесь нет места жизни… - прошептал ветер.
- Нет места жизни… - повторила тень.
- Нет… жизни… - чуть слышно отозвалась земля.
Но музыкант лишь улыбнулся и шагнул вперед, бережно неся свою гитару. От нее словно исходил какой-то странный свет, как и от его рук. Но этот свет был бессилен развеять вечные сумерки, куда не проникало солнце.
- Нет жизни… - шелестом змеи по камням – хотя здесь не было змей.
- Нет жизни… - вздохом бесплотной тени.
- Нет жизни… - завихрением пепла.
И улыбчивое лицо музыканта исказилось болью. Его волосы казались седыми от пепла, и становилось все труднее дышать.
- Нет жизни…
- Нет жизни…
- Нет жизни…
И тогда музыкант вскинул голову, стряхивая пепел с волос, перехватил гитару и заиграл – здесь, на мертвой земле, знавшей лишь вечный стон ветра. И ветер стих, пораженный тем, что кто-то осмелился бросить ему вызов. И пепел остановил свою вечную круговерть, изумленный явлением жизни. И земля замерла в ожидании.
А музыкант играл. Его пальцы плели по струнам причудливый узор, и гитара оживала под его ласками, говорила с ним. То неслышный шепот, то стон, то вскрик – словно в шести струнах сплелись множество голосов. Словно все, кто жил когда-то на этой земле, вновь обрели вместе с музыкой дыхание жизни. Он играл, отдавая музыке всего себя – так сплетаются в объятиях влюбленные, так сходятся в последнем бою смертные враги, так обрушиваются на берег волны, так солнце заливает светом поля…
Музыкант играл. Здесь не было дней и ночей, но за пределами пепельного сумрака солнце не раз совершило круг над землей – а гитара не смолкала. И казалось, что в вечном кружении серого пепла проступают силуэты живших когда-то – и ветер уже не уносит их прочь… И некоторые даже как будто пытались приблизиться, словно и в самом деле были живыми людьми. Музыкант же не видел ничего вокруг себя – он играл, и легкая улыбка не сходила с его лица. И странный свет от его гитары становился сильнее – а может быть, это солнце всходило над бесплодной землей впервые за несчетные годы?
Струны вскрикнули последний раз – и музыкант рухнул без сил на мертвую землю, укрыв гитару своим телом, словно защищая ее. Но ветер не смел больше приблизиться к нему, и пепел не осмелился его коснуться. Свет померк над землей – а может быть, в царстве сумерек просто впервые настала ночь?
И пришел рассвет – робкий, несмелый, в первый раз пробившийся сквозь серый пепел. Первый луч согрел землю, давно забывшую о ласке солнца – и совсем рядом с неподвижным телом музыканта пробился первый росток. И по мере того, как солнце поднималось над горизонтом, бесплодная земля оживала, пробуждаясь от долгого сна. Зеленый ковер укрыл мертвые камни, глубокие трещины превратились в прозрачные ручьи, и даже ветер, несмолкающий ветер над безжизненной землей, был теперь ласков, как прикосновение шелка.
И не было больше смутных теней – солнце пробудило в них жизнь, кровь снова заструилась по жилам, и кончилось их вечное кружение. Те, кто был лишь смутным силуэтом в круговерти пепла, снова стали людьми – словно и не было древнего проклятия, которое некогда выжгло эту землю, превратив ее в пепельную пустыню…
И тогда музыкант, до сих пор лежавший в забытьи, поднялся на ноги и улыбнулся, увидев ожившую землю.
- Кто ты? – спросил его юноша.
- Останься! – предложила женщина.
- Назови свое имя! – попросил седой старик.
Но музыкант ничего не ответил. Он лишь поправил спутанные волосы и бережно прижал к груди гитару. И струны едва слышно вздохнули, когда их коснулся ветер.
- Останься… - прошелестела трава.
- Останься… - шепнул ветер.
- Останься… - прожурчал ручей.
Музыкант улыбнулся в ответ и направился в сторону гор.
- Останься…
- Останься…
- Останься…
И перед тем, как скрыться за перевалом, музыкант остановился, взял в руки гитару и снова заиграл, прощаясь с возрожденной землей. Ветер подхватил мелодию, унес ее вверх – и, как будто отвечая музыканту, раздался первый раскат грома.
И первая молния начертила на небе имя: СТРАЙК.*
*Алексей Страйк - гитарист группы "Мастер". Впрочем, этот рассказ - не столько фан-арт, сколько свободная фантазия.