Темно-серое, оно хотело меня обнять, но не могло дотянуться до этой грязной, намокшей лавочки, на которой лежало мое тело. Только тело, потому что душа вмиг отстранилась и теперь сидела на лавке напротив и смотрела на прохожих.
- Ну и дела!....Такая красивая, - вздохнула душа.
Эта лавка стала мне приютом . Небо Петербурга - крышей. Последнее время я уже не хотела с нее вставать, так привыкла, что хотела даже дать ей номер и название улицы. Вроде как дому положено иметь адрес...Хотя зачем? Почтальон всегда обходил меня стороной. Все обходили меня стороной, пятясь, кто с ужасом, а кто и с отвращением. Только один раз за все время подошла какая-то оборванка и спросила:
- Девушка, вам плохо?
Конечно плохо, милая женщина, но радует, что хуже уже не будет...
Что должен сделать человек, валяющийся над лавке под небом Петербурга, чтобы в его судьбе хоть кто-то принял участие?
Ох, это небо Петербурга..., ты стало мне почти родным, не смотря на все немилости.
Да, душа знала обо всех этих мыслях, но ничем помочь не могла. Ведь это и мимо нее спешили люди, мимо нее так беззастенчиво падали на мокрую землю октябрьские сгнившие листья.
- А ведь красивая, - снова вздохнула душа, - Ну надо же, такое горячее сердце, и замерзло-таки под пасмурным небом Петербурга.