Было дело в прошлом веке. Служили мы с Гришкой, как в песне, «в одном и тем полку», в Гвиане. Сдружились мы крепко и в отпуск на пару недель в соседнюю Бразилию (естественно, нелегально - без разрешения командованья части) поехали вместе.
Классно время там проводили.
Только, вот незадача. На второй неделе влюбился Григорий в дочку владелицы отеля, где мы устроились на постой. Собственица этой гостинницы была, переехавшая ещё в 80-тые годы в Бразилию, француженка. А вот дочка этой хозяйки, Мари-Лор, была мулаткой.
Кроме жгучей барзильско-французской красоты, был у этой сучки - Мари-Лоп еще более жгучий темперамент и странное пристрастие ко всяким запредельным, колдовским и магическим штучкам, в особенности к Вуду.
Правду сказать, была эта загорелая Мари-Лор - нимфоманка и дала Гришке, как только он её об этом попросил. Однако, сказалась разница в темпераментах: Север – Юг.
И удовлетворить бешенство матки франко-бразильской Мари-Лор наш белорусский Гриня не смог.
И так эта временная неудача на секс-фронте мерзопакостно повлияла на моего приятеля, что наслушавшись от этой йопливой твари всяческих историй про Вуду и бразильскую секс-магию начал мне их пересказывать.
Только времени у меня не было его дурнину слушать. Отъехать мне надо было из города по одному важному дельцу.
Возвращаюсь, лежит в нашем гостинничном номере приятель мой на кровати под тремя шерстяными одеялами, трясется от простуды, кащляет и сопли от него летят, дальше чем он видит. А у изголовья ложа больного сидит владелица отеля и смотрит на Гриню с неимоверным обожанием, преданными глазами собаки, которой хозяин сахарную косточку пообещал.
Я еще и спросить не успел, мол, где это Григорий в тридцатиградусную жару мог простуду подхватить, а приятель сам уже свою историю гундосит и выкашливает (далее привожу гришкин рассказ, без всех его кашлей и чохов):
«Помнишь. Я тебе про Вуду-колдунью говорил и её зелье. Ты уехал, а я к ней, ведьме этой чертовой, сходил и приобрел продукт. Сказала она мне пить его в день по кофейной ложке. Через месяц, говорит, будешь свою бабу затрахивать и ещё пару-тройку любовниц заведешь. А отпуск-то через неделю заканчивается...
Я с горя нажрался и пузырь с Вуду-выпивкой выжрал. За один присест. Только выпил я эту адскую настойку, как всё во мне перевернулось и вроде, как и я - не я. В жар сперва бросило, затем прошибло потом, так, что я мигом всю одежонку поскидал. И куй, как стрелки Биг-Бена, ровно в полдень. Стоит - не шелохнётся, в потолок смотрит. Я двумя руками его попробовал согнуть – мартышкин труд. И мысли только об одном: как этот мой сук в мясистое дупло загнать.
А тут как раз, стук в дверь. Мамашка-хозяйка, вот она рядом теперь сидит, пришла за дочку разборки чинить. Такая её материнская доля.
Кинулся я на неё быстрее Спайдер-мана, завалил и...
Йоп её всю ночь на пролёт. Только под утро исхитрилась мамашка, воспользовалась моей общей рассеянностью, как следствием половой озабоченности, и в корткую минуту утреннего перессанья утекла.
А я без бабы больше одной минуты никак тогда не мог. И думать, кроме, как о песте не мог. Потому и выбежал голый на задний двор отеля. Там горничные бельё развешивали.
Девки, увидев меня голого, с балдой, стоячей, как труба у парохода, с визгом разбежались. Одна бабуська замешкалась.
Бабу-Ягу в исполнении заслуженного артиста республики Георгия Милляра в фильме-сказке «По щучьему веленью» видел?
Так бабка та – родная сестра-близнец милляровской ведьмы.
Только, в том состоянии, что я был, мне её дивная красота – по-херу. Бегу, значится, к моей стародревней красотке – секс-символу с членом наперевес.
Бабка - старая швабра, как заверешит на своем португезовском!
Ни хрена не понял. Только на её вопли стали черномазые мужики выбегать, кто с дубиной или битой бейсбольной, а кто и вовсе попросту, По-пролетарски - с мозолистыми кулаками.
Ты меня знаешь, бился я как тигр. Одной черногопой образине глаз куем точно выбил. Но число завсегда умение одолеет, особенно, если этого самого числа немерянно. А в тот раз этих негритосов-мулатов именно немеряно понабежало.
Короче, йопнули меня в суматохе борьбы палкой по голове, очнулся в огромном промышленном холодильнике-рефрежираторе.
Вначале ломился, в стены корнем стучал. Потом так змёрз, что твоя мавпа-обезьяна, забился в самый дальний угол холодильника и присев на корточки, сжался в комок...
А через пару часов меня отпустило. Эррекцию нах сняло. Потому, что хрен сосульками покрылся.
И главное, что смог подумать наконец-то о чём-то другом, кроме йопли!»
- И о чем же ты подумал, Гриша?
- А как, нах, теперь этот йопаный кашель и насморок лечить буду...
Через пару месяцев после отдыха в Бразилии, сменил я место службы, покинул Южную Америку. А ещё через полгода, дошли до меня известия о жизни кореша-Гриши. Оказалось, что дезертировал из части Григорий, покинул самовольно место службы и женился на мамашке Мари-Лор.Это она (хозяйка нашей гостинницы) его (мужчинку своей мечты - Гриню) под впечатлением от той сумасшедшей ночи разыскала аж во Французской Гвиане и сманила с воинской службы. Заделался мой приятель владельцем отеля.
Так что, как в следующий раз поеду в Бразилию, остановлюсь у Гришки, секс-маньяка и поклонника Вуду.