Госпожа советница Райсфляйш хотела пустить на квартиру жильца и поэтому звонила вчера в студенческий комитет. Превосходная комната (вид на переулок, электрический свет, кровать, часы с маятником, письменный стол, близость к университету и прочие удобства) всего за 900 шиллингов, готовая к заселению. Правда, сегодня вечером она была несколько обеспокоена, опасаясь, что ей могут прислать темнокожего господина. Было бы очень неудобно перед соседями, и так далее, и тому подобное. Среди этих темнокожих бывают каннибалы и торговцы девушками, как об этом пишут в газетах.
Госпожа советница Райсфляйш и ее подруга Адель в этот полдень сидели за чашечкой кофе и маковым рулетом и несколько нервозно ждали грядущих событий.
— Я бы предпочла, — сказала госпожа советница Райсфляйш, — чтобы мне прислали респектабельного американца, который бы пунктуально вносил плату каждое первое число и не храпел.
— Правильно, дорогая Мелани,— сказала Адель, — американцы солидные и с деньгами. Ты не в коем случае не должна брать араба, перса или турка. Они осаждали нас уже четыре раза.
Раздался резкий и воинственный звонок во входную дверь. Госпожа советница Райсфляйш с достоинством встала и пошла в прихожую, которая служила также и чуланом, и приоткрыла дверь.
— Я придти по поводу комнаты. Извините, она еще свободна? Меня зовут Берислав Стоянович.
— Вы тот самый американец, которому я обещала комнату? — спросила госпожа советница Райсфляйш через щель.
— Американец?.. — задумчиво пробормотал Стоянович.
— Извините, — сухо сказала госпожа советница, — но комната уже предоставлена американцу.
Дверь быстро захлопнулась перед орлиным носом долговязого хорвата.
— Кто это был? – спросила Адель.
Но пред тем, как госпожа советница Райсфляйш смогла дать ответ, позвонили еще раз.
— Я пришел из-за комнаты. Извините, комната еще свободна? Меня зовут Василис Лиолакис…
— Вы тот самый американец, которому я обещала комнату? — спросила госпожа советница с той же дипломатический хитростью, что и прежде.
— Я из Иоаннии, это в Греции и …
Дверь с грохотом захлопнулась.
— Всё эти с востока! – сказала госпожа советница своей подруге Адель, вздохнула и только хотела откусить кусочек макового рулета, как снова позвонили, но на этом раз тихо и скромно. Госпожа советница, уже умудренная опытом, на этот раз только посмотрела в смотровой глазок в коридор. Там стоял прилично выглядящий индиец с черной как смоль окладистой бородой и в тюрбане, и в его темных глазах была глубокая печаль. Он уже знал, что ему никогда не получить этот недорогой кабинет с видом на переулок.
— Кто это был? — спросила Адель с бьющимся сердцем.
Она не слышала, чтобы дверь открывали. Должно быть, снаружи было нечто ужасное. Госпожа советница непритворно вздохнула, откусила от начатого куска макового рулета и обиженно сказала:
— Теперь посылают каких-то людоедов в квартиры. Я на это как следует пожалуюсь в студенческий комитет.
Через некоторое время в прихожей зазвонил телефон. Госпожа советница Райсфляйш разговаривала какое-то время. Затем она, довольная и сияющая, вернулась к Адель, которая приступила к новому куску макового рулета и жевала его.
— Кто это был, Мелани? – спросила Адель.
— Слава Богу, – сказала госпожа советница – звонила эта милая Элфи из студенческого комитета. Через полчаса придет американец по поводу комнаты. Представь себе: его зовут Джеймс Эйзенхауэр! Я твердо решила. Только он и никто иной получит комнату, не будь я госпожа советница Мелани Райсфляйш, урожденная Краутхаупт!
Ровно через полчаса во входную дверь постучали. Тихо, скромно, обычно. Госпожа советница поднялась с широкой гостеприимной улыбкой и широко распахнула дверь…
Дружелюбное «Здрааасьте!» застыло у нее в горле.
— My name is Eisenhower… – сказал прилично одетый джентльмен и вошел. На его угольно-черном лице сверкала дружелюбная белозубая улыбка.
— Я идти из-за комнат… – сказал он.