Экстремально все, с чем в этом мире нам приходится соприкасаться. Вопреки этой предпосылке - грозные предупреждения типа: "Осторожно - радиоактивная среда!", "Внимание - минное поле!" или "Въезд запрещен - опасность обвала" - толкают нас на разоблачение зарытого в нас "героизма". Дискурсивность этого разоблачения в отсутствии осведомленности и завышенном самомнении. Общеизвестно, что голоса арбитражной
комиссии - "Жизни" - подкуплены верховным судьей – "Природой".
Неудивительно, что первый же экзамен зарождения выставил на посмешище лживую мускулиность и внутреннюю необоснованность нашего мачоизма. Посиневшие от ушедших околоплодных вод, мы отхаркивались в гортани фаллопиевой трубы. К сожалению, человечество не извлекло урока из первого в жизни знакомства с "внутриматочным экстримом". Мы не поняли главного - подъем к познанию новых эндемических формообразований требовал прохождение пузырьковой декомпрессии. Перемещение на фотонных двигателях мысли не позволяло нам принимать это условие за данность. Скорее из этого вытекали: форсирование событий, неравновесные когнитивные состояния и разбегающиеся траектории нашей охоты за острыми ощущениями.
Неконвенциональность охоты - производная от товарно-сырьевого перераспределения. Экстрим в пределах средовых очагов обитания - следствие перенасыщения визуального ряда. Риэлторы не найдут и пяди Земли, не загаженной дактилоскопией наших "подвигов". Для экстремальных подвигов уже не хватает кладбищ. Требуются крупные массивы подводных акваторий. Не пора ли нам остепениться? Как насчет крионического сна сроком эдак лет на сто лет для особо гиперактивных? В самый раз погрузить дерзких любителей банджо на дно Марианской впадины. Неплохое место для тех, кто хотел испытать свойства экстремальности на самом себе.
На глубине Марианской впадины, где биосистемы плазменно-капельного типа стабилизируют поля реальности, трансурановый переход к жидкокристаллической фазе способен сплющить экстремальность человека в ракушку. Экстрим. Стекающее изо рта топливо адреналина. Багровые шарики крови в уголках пересохших губ. Кипящий эндоморфин в опечатанном налоговой инспекцией танкере эгоизма. Трепанирующие искры впечатлений в загипсованных маятниках масс-культуры. Экстрим. Перепрыгивать через металлургический котел; быть без вести пропавшим в сталактитовой пещере; спать в склепе под коралловым рифом; растолкать плечами Северный Ледовитый океан; балансировать пуантами на вершине Эвереста. Право на франчайс у секунды. Ее мимолетный «флеш-бэк» - олово в крепежных звеньях оголтелого безумия, неподдельного страха и перегрузки между локациями свободы.
Свобода - алмазные штифты родительской опеки, вырванные пирсингом с корнем.
Экстрим - рядом! Оберните голову - в вас летит непредсказуемой зазубренностью шестиглазый форс-мажор. Форс-мажор – прототип охоты, свернувшийся пращой каменного века в нашем подсознании. Форс-мажор – перфоратор, выбивающий засевшие в нас Эдиповы комплексы. Все, знакомое и заученное до дыр, посыпьте пеплом рутины. Сошли с дистанции? Ваше место в палате для душевнобольных. Скорей всего, госпитализация будет оплачена неплатежеспособными векселями ваших заботливых выводков.
Неблагодарное - стелиться нахрапистой тарантеллой под звонкие кастаньеты филантропических организаций. Благоразумное - саднит в горле дидактизмом, пытаясь перекричать ослепших от вседозволенности гигантских орлов-переростков. В спрессованных очередях нет места сольному честолюбию. Аэродинамика инициативы - как превосходство над замшелой мнительностью. Кокаиновый эскейпизм - вызов гордой осанке мультивитаминов. Экстрим. Падая в нефтяную скважину, главное не воспламениться от собственного тела, пропитанного сероводородом. Учитесь, нанизывая бисером глаз, раскраивать аквалангом нейроволокна цунами. Вникайте в помыслы природных стихий.
Наблюдайте в скрытую камеру обкуренную касатку, пожирающую в днище потопленного
эсминца еще живых матросов. Обучите щупальца электрического ската аппликатуре игры на акустической бас-гитаре. Пусть исполнит вам «Infected Mushroom». В глубинах океана слышны партии сопрано рыщущих батискафов и атомных подлодок. Экстрим. Многие из нас предпочтут горение в твердых слоях стратосферы рыбной ловле в проруби Охотского моря. Временное помешательство - как повод для активации антидепрессантов. Свободное падение. Нераскрывшийся парашют. До финала недолго. Самое время пересмотреть прошлое.
Смерть - депо вечности с выходом в тоннель послесловия. Сложенные у подножия холма изумрудные сердца - в кумачовых шкатулках из сафьяна. Пульсирующие мгновенья - в кинопроекторе жизни. Безнадежней жизни - только смерть. Смерть оторвана от сентенций рейки. Ссадины безумия на позвоночнике Пизанской башни. Рвущая пену облаков ультразвуковая полярная устойчивость. Реактивный мир снов безликих животных. Экстрим.
Раздать каждому на Земле надежду. Надежда - в билетах на премьеру «Реквием по мечте».
Ужас - не дать ему закупорить сердца хромающих духом. Наслаждаться - поражением хищных, делая сильнее тех, кто отражается в зеркале твоих побед. Экстрим. Выжить там, где прессингующие тысячи атмосфер превращают белого кита в настил из асфальтового гравия.
Выжить там, где агонизирует застрявшая в ядерном реакторе пылинка.
Стоять на гребне двенадцатиметровой волны, всматриваясь в пароксизм съеженного перешептывания завистников. Превратить себя и все окружающее в перпетуум-мобиле. Экстремальность - хитиновый слой защиты. Защиты - от высиживающих страх в бомбоубежище.
Защиты - от сиесты под пледом с кроссвордом.