Василь Свищ и святой Андрей апостол.
Когда святой Андрей апостол плыл в ладьях своих вверх по Днепру Русь крестить, на берегу, где сейчас город Кременчуг, увидел его наш казак, звали того казака Лешко Свищ. Не было тогда ни Сечи Запорожской, ни каких иных вольных земель, не было тогда и городов христианских. Лешко же, сильно любопытный, челнам Андрея апостола обрадовался, кинулся в воды Днепровы, да поплыл. Святой Андрей апостол там и окрестил Лешко-казака первым во всей Руси.
С той поры всему роду Свищеву, всем потомкам его Святой Андрей апостол помогал.
У нас на селе жил казак Василь Свищ. Сторожил он поля пана нашего. Пан ему хорошо за это платил, потому что, когда Василий у поля, не бывать никакой потраве. Да только стоило заплатить Свищу гроши, он сразу бросал работу и шел в шинок, а из шинка выходил, когда гроши иссякнут. Пан ничего с ним поделать не мог. Был Василь вольным казаком, Андреем апостолом хранимым, горилку любил, а не заплатишь ему - уйдет к другому пану, поля и пропадут.
В один год хорошая вызрела пшеница. Золотые колосья налились. Все время следил Василь Свищ за полями панскими, ни одной потравы они не видали, ни одна птица, ни одна мышь зернышка не колупнули. Пора уж была через неделю собирать пшеницу, пошел Василь к пану за деньгами. Пан ему на радостях много денег выдал. Казак в шинок и давай горилку пить, да вареники есть.
Тут в первую же ночь посреди одного поля всю пшеницу кто-то затоптал, завертел кругом, а остальную ведьмиными косами заплел. Пан узнал, послал людей Василя сыскать. Прибежали слуги в шинок, давай казака упрашивать. Свищ горилки выпил, вареником закусил, показал им дулю и к чертям послал. Слуги к пану, говорят: “Не гневись, батько, но Василь из шинка не пойдет”. Пан плюнул и отправил слуг поля сторожить.
Слуги поля окружили, костры развели, ружья позаряжали, нагайки за пояса заткнули, сидят во все очи глядят. Как полночь настала, свалил их мертвецкий сон. По утру пробудились - еще одно поле испорчено: посреди круг, а пшеница узлами завязана.
Пан велел тех сторожей высечь, к Василю своих панычей послал. Вошли панычи в шинок, казаку поклонилися: “Выйди, Василь, на охрану, без тебя поля погибнут!” Свищ горилки им налил, сам с ними выпил, вареником закусил, дулю показал и к черту послал.
Воротились панычи к батьке, о Василии рассказали. Пан опять плюнул, к полям их отправил. В полночь панычей и гром бы не разбудил. Утром вскочили - третье поле побито.
Пан сам в шинок поехал. Говорит Василю: “Смилуйся, казаче, я тебе вдвое больше заплачу, спаси поля оставшиеся!”
Делать нечего, согласился Василий, только горилку с варениками с собой захватил.
Ночь настала. Поднялась над полями полная луна желтая, как тыква. Лишь Василь почует, что дрема его одолевает, глотнет горилки, сон прочь.
В полночь видит казак, летят какие-то твари, сами грязные и смрад от них небывалый. А как стали они в пшеницу падать, все объяснилось: были то черти да ведьмы, да прочая нечисть адова. Ночь полнолунная, потому они и веселятся, круг в пшенице растоптали, давай плясать. Визг, свист, музыка поросячья, блеют, лают, смотреть тошно. Потом столы и скамьи с неба попадали. Бисово отродье уселось, пьют горилку, жрут что-то.
Василь себе тоже налил, взял вареник. Выпил, чувствует, в рюмке не горилка была, а уксус. Хотел вареником заесть - не вареник, а куриный помет. Нюхнул он свою бутыль - точно уксус. Вареники и проверять не стал. Видит, нечистые ржут, пальцами в него тычут. “Так то ж они, собаки, мою горилку сперли, моими варениками свои хари мажут!” - понял Свищ. Размахнулся, бросил в чертей бутыль, они и уксус вылакали, вновь хохочут, рожи корчат.
Василь не на шутку осерчал, осенил себя крестом, да как крикнет: “Батько Андрий, приди ко мне, помоги их, свиней, разогнать!”
С неба словно звезда упала. Встал перед казаком святой Андрей апостол, в левой руке у него крест огненный, в правой - нагайка.
Увидала апостола нечисть, затряслась от страха, бежать рванулась, но с места сойти не может. Святой Андрей вдоль столов ходит, нагайкой чертей и ведьм хлещет, огненным крестом прижигает. Всех негодных в угли обратил, многих баб потом в наших селах сыскать не могли.
Свищ же горилки себе налил, рюмку перекрестил и выпил. Святой Андрей апостол ему плеткой погрозил: “Ты, - говорит, - Василь, опять пьешь. Гляди у меня, ежели снова, дела не сделав, в шинке очутишься, я тебе не то что помогать не стану, а сам тебя нагайкой отстегаю!” Сказал и, в небо поднявшись, растаял.
Петухи пропели. Зорька в облачках разлилась. Встало красно солнышко. Скоро и пан приехал, глядит - поле его цело, только посредине круг вытоптан, да все углями усыпано. Василь рассказал ему, как дело было. Пан обрадовался, Свищу деньги обещанные заплатил, святому Андрею в церкви свечу огромную поставил. Василь, получивши гроши, в шинок не пошел, а сторожил поля до того, пока всю пшеницу не собрали, ну потом много он горилки выпил, варениками и салом закусывая.
А поля наши с тех пор самые лучшие, никакая нечисть им не страшна, разве что забредет случайная скотина, так ее и дитя малое прогнать сможет.