Изворотливый бег времени. Время то появляется, то исчезает, действуя на нервы своим спорадичным, понятным только ему графиком перемещений. Явь и иллюзия идут плечом к плечу вдоль заснеженного скалистого обрыва сна. Шаткий брусчатый мост завис над пропастью из клочков воспоминаний и подсознательных виноградин усталости. Еще мгновение - и веки тяжело грохнут сорок пятым калибром отяжелевших ресниц, нагруженных гильзами. Еще мгновение - и взрывная волна снесет к заупокойной колыбельной наши запавшие в небытие зрачки.
Жесткий кальвинизм окружающего мира шествует внахлест кафкианскому сюрреализму ночных кошмаров, способных загнать в тупик даже самого психологически подготовленного человека. Заходи в обитель сна, уставший путник! Только здесь твое распухшее от собственной значимости подсознание по праву конкурентоспособно перед затравленным взглядом эпиталамуса. Только здесь твои тайные желания, чаянья и грезы по-детски не защищены, как трепанированный череп перед патологоанатомом. Только здесь посиневший бег сна будет задыхаться в приступе астмы, а ватные затекшие ноги, спотыкаясь, застрянут между костылями парализованной мысли. Заходи в обитель сна, путник!
Сон - в котором все удивительно и непредсказуемо;
сон - преломляющийся в биллионах сверкающих кварцитов света и безмолвно обволакивающей их тьме;
сон - марево коптящих факелов, плавящих воск сталактитовых пещер;
сон - дрожащие колени мегаполиса, снесенного цунами;
сон - выбросившиеся на берег белые киты. Смерть белых китов страшнее преисподней. Белые киты - это наша неприкрашенная и ненапудренная суть.
Суть - вырвавшаяся из цепких лап сна;
суть - Эдиповы комплексы детства;
суть - застоявшиеся на верфи ледоколы Весны;
суть - треснувшие песочные часы Юности.
Пора понять, что сон - прибежище для умалишенных. Пора смириться с тем, что сон полон неопределенностей и двусмысленных интерпретаций Бога, без знаков препинания. Слишком поздно, чтобы не идти спать. Слишком рано думать, что мы эволюционно созрели и готовы отдаться неизвестному. Бессмысленно искать здравый смысл там, где его отродясь не было. Сон. Оцепенение тела в вечной мерзлоте ледникового мезолита. Связанные корсетом гнезд пальцы. Стекающие из пористой кожи натруженные капли пота. Размотанные по подушке полупроводники наэлектризованных волос.
Сон - трехмерный таблоид, в котором все до боли близко и чуждо одновременно.
Сон - бинарная ось, на которую мы изо дня в день подспудно нанизываем аморфные очертания протянувшего к нам руки акушера, галдящие окрики детского сада, засаленные нравоучения учителей со школьной скамьи, академический пафос института, неистребимый запал армейского идиотизма и не менявшиеся тысячелетиями ячейки семей. Ничто так не подтачивает скоростной хай-вей жизни, как раскраивающая наше сознание пунктирная линия сна.
Сон - долговязый одинокий фонарь. Слабое утешение кромешной тьме, в которой нас поджидает за поворотом бездна смерти. Тем временем поселившийся в нас сон - всего лишь еще один нематериализовавшийся взрыв, предшествующий появлению Вселенной. Фактура сна суррогатна. Она противоестественна кинетике бешеной регенерации клеток, летящим изо всех ног гиперактивным касаткам, хлопкам разорвавшихся почек сирени и всплеску энцефалограммы в коконе птеродактиля. Трудно пребывать во сне и не ощущать его упругий каучук, отталкивающий наши поползновения к стенографии аудиоэффектов и криптографии воспоминаний.
Сон - полновластный хозяин нашего разума. С годами сон превращает присутствующие в каждом из нас устоявшиеся стереотипы в зыбкое инерционное поле помутненного рассудка. Сон навязывает нам фантасмагорический ряд, сотканный из хакасских курганов, ассирийских, халдейских и карфагенских идолов, авалонских эльфов, греческих архонтов, сияния Плеромы и юрских рептилий. Из летящего под откос горящего вагона сна нас уже не спасет пробуждение к реальности.
Сон обрекает нас на замкнутые циклы и церемониалы бальзамирования в усыпальницах, с характерными для него слипающимися от гноя глазами, сморщенными от бездействия суставами и хрестоматийностью вопроса: "Где я?" Сон - в дихотомии времен года. Он автономен по определению. Сон - оторван с корнями от титановых ножек кроватей, гипсолитовых стен, амбарных замков, сургучных печатей, смирительных рубашек и биолокационных рамок. Падая с небоскребов левитирующей божественности снов, мы обречены опускаться на бренную Землю. Вибрирующая пустота Земли - блик нашего одиночества, зияющего паутиной социального быта на наших отштукатуренных потолках. Пробуждаясь, мы отрешенно смотрим по сторонам. По всей видимости, там, где мы еще совсем недавно находились, не присутствуют понятия временных координат.
Мы помним только приблизительную долготу и широту снов, сплющенную в центрифуге ночных кошмаров. Мы помним только боль и страдания, зарубцевавшиеся в нейронах мозга. Мы многое не видим и не слышим во время сна. В директории снов нам не дано увидеть микроскольжения корнеплода, все еще не распустившейся фиалки. Нам не дано увидеть крадущегося к нам гигантского спрута. В директории сна нам не известно направление летящей в нашу сторону вулканической лавы.
В директории сна мы не способны предугадать, насколько прочна сонная артерия эгоцентризма, когда ее будет надрезать скальпель суицида. Невинное полусонное жужжание мотыльков, к примеру, может оказаться грохотом тамтамов и перезвоном колоколов. Во время сна наши эгрегоры пытаются выжить за нас в экстремальных условиях. Условия выживания экстерриториальны реальности. Главная функция сна - это выбить нас из состояния равновесия путем сверхъярких плазмоидов, рассеять по периметру нашего тела броуновское движение судьбы, расклеить по фасадам наших сомнений транспаранты со спасительным призывом уснуть на веки...
Усталые путники, добро пожаловать в обитель сна! Сотканные нами гирлянды страха - всего лишь небытие вечно повторяющейся истории. Созданные воспаленным вображением чудовищные Демиурги еще не раз к нам вернутся. Снам еще суждено трансформироваться в раздробленные куски окровавленного бетона разбившейся о наше сознание скалы.
Наша жизнь - всего лишь смонтированные божественным монтажером фрагменты снов.
Наша смерть - всего лишь гигантская воронка мезациклона, которую охраняют свирепые демоны ночи...