director

каждый день в течение целого года я наблюдаю как женщина в последней стадии туберкулеза качается на качелях – потом это будет такой мультфильм, наверное, японский (у этих узкоглазых как раз соответствующие моей затее комплексы, я слышал, что одно время операция по "округлению" глаз была популярна среди японских женщин – это нужно использовать...), так вот, пускай у нее будут больших круглые глаза как в японских снах, пуская у нее будут говорящие глаза, глаза говорящие: приди, мой принц, сойди наш принц, и так далее, и пускай вокруг нее все будет розовым, гламурным и светящимся и эта женщина с коньюктевитными глазами будет петь гимн, который я для нее сочиню, допустим он будет начинаться так: "каждый день в течение целого года...", пускай он будет хорошо ложиться на музыку, которую я сочиню, например такую "та-ра-ра-та-ра бах бах тарара", я буду гонять ее десять раз в день в течении всего периода съемок; развивается по ветру кимоно: "та-ра-ра-та-ра", потом она окажется сверх секретным агентом германии, станет блондином с почти голубыми глазами и склонностью к инцесту и стоящими усами, потом ее наверное убьют во время особого задания цру (она, конечно, будет двойным агентом), и вот тогда – когда ее убьют и каждый день в течение целого года после ее смерти я буду присылать цветы по почте на ее могилу, моя лиля брик, моя единственная любовь воскреснет, я вижу это так: много освещения (холодный свет со всех сторон), кружевное нижнее белье, парады с низвержением знамен к стенам кремля, глупое (вероятно из-за их количества на параде) сверкание голых жоп, чьи-то губы, шепчущие... – обрыв кадра; каждый день в течение целого года я буду получать письма от голубоватых поклонников моего предыдущего фильма, потом меня выдвинут на престижном европейском фестивале, потом я сделаю операцию на глазах и покину острова с одним чемоданом, в котором будет лежать котелок и трость, мое одиночество будет как всегда, во мне; потом янки захотят меня реабилитировать, мы приплывем к ним на большом теплоходе, всю печальную дорогу на теплоходе оркестр будет играть модный мотив "та-ра-ра-та-ра", потом я напьюсь, затем возникну снова...; потом (или раньше) я буду руководить величайшей операцией двадцатого века, одновременно рисуя картины, потом будет процесс, потом, при возвращении на родину меня спросят "как вы будите сегодня праздновать?" – "напьюсь" отвечу я, потом проснусь в японском аэропорту, мой рейс откладывается на неопределенное время, в моем чемодане лежит блондин с почти голубыми глазами и склонностью к стоящим усами, потом я откручу время назад и вернусь в светящееся детство: мама качает меня на качелях, я совсем маленькая и...; иногда мне говорят, что скоро выпишут...; что случилось с моими глазами?.. – обрыв кадра; я сижу за столом, одна дама говорит другой, что каждый день в течение целого года она наблюдает как женщина в последней стадии туберкулеза качается на качелях – потом это будет такой мультфильм – ее сын делает на домашнем компьютере мультфильм, мне нравится эта фраза и я тут же начинаю прикидывать, как на ее основе написать рассказ...; я еду в трамвае и думаю, что уже давно ничего не писал и эту фразу точно надо использовать; передо мной сидят два школьника, один говорит другому "единственное, что я боюсь – это моей мамы...", мимо меня проходит мужчина в котелке и с тростью... обрыв кадра; просторная комната, много освещения (холодный свет со всех сторон) – в середине... – обрыв кадра; каждый день в течение целого года я продолжаю наблюдать как женщина в последней стадии туберкулеза качается на качелях.