«Angry wizards»
Название пока еще не существующей группы
- Эй, пацан, десяточкой не поможешь? – гопник смачно сплюнул на асфальт.
Молчание в ответ.
- Пацан, стой. Поговорить надо, – гопник махнул рукой своим собратьям и засеменил следом за удаляющейся фигурой в длинном темно-сером плаще.
«Опять они».
- Не, ты куда гонишь? Стой, говорю, - гопник постепенно приходил в ярость. Еще бы! Это была ЕГО улица, и ходить по ней мог только он с «братвой». А тут по ней шагает какой-то парень среднего роста в плаще (значит, при деньгах!). И на качка он совсем не тянет, а ведь не останавливается поделиться деньгами. Даже когда его зовут. И идет все тем же небыстрым шагом. В истощенном «Петром I» и «Балтикой» № 9 мозгу гопника началось нечто, отдаленно напоминающее мыслительный процесс. Итогом сего непродолжительного действа стал немудреный вывод: «Накинуться всей толпой, загнать, растоптать, унизить, уничтожить!!!» Гопник хмыкнул и решил больше не прибегать к помощи мозга: тот всегда одно и то же подсказывает!
А «пацан»-то был совсем какой-то дурной. Мало того, что не обращал на «братву» никакого внимания, так еще и выставлял напоказ свои длинные, до лопаток, слегка вьющиеся темно-русые волосы. Такой «беспредел на своем районе» не стал бы терпеть не один гопник.
Стая почувствовала призыв вожака и ускорила шаг. Расстояние до жертвы стремительно сокращалось. Двадцать шагов. Пятнадцать. Десять. Пять. Четыре. Три. Два. Один…
Гопник протянул руку. Сейчас он дернет этого обнаглевшего пацана за плечо, тот упадет, и тут уж «братва» повеселится. Он даже не побежал, не доставил им бешеного удовольствия погони за беспомощной и испуганной жертвой. Ну, теперь-то он получит по полной!
К великому удивлению гопника ничего подобного не произошло. Нет, он все сделал, как хотел, но… Вместо того, чтобы наблюдать за падением незнакомца, гопник наблюдал за полетом своей правой кисти в направлении «вправо-вверх». Как на замедленном повторе она проделала высокую дугу в сторону ближайших кустов и скрылась где-то в зарослях.
Гопник тупо уставился на обугленный обрубок руки. И закричал от невыносимой боли.
- Меси его, пацаны! – закричал другой гопник.
Два раза их просить не требовалось. Он пришел на их территорию. Он не пожелал им подчиниться. И он причинил боль их вожаку! С яростными нецензурными криками пятеро гопников ринулись в атаку, потрясая кулаками, ножами и пустыми бутылками.
Парень даже не обернулся в их сторону. Он шел по улице так, будто вокруг ровным счетом ничего не происходило.
А тем временем один из гопников ударил его бутылкой по голове. Вернее, попытался ударить. А в следующее мгновение бутылки не стало. Как и гопника. На их месте ярко полыхнуло пламя, чтобы еще через секунду осыпать улицу серым пеплом.
Остальные даже не заметили этого. Они окружили незнакомца, он остановился. Их глаза хищно блестели. Кто ударит первым? Тот, что сзади? Или справа? Или слева? Или спереди? Пускай поломает себе голову, перед тем как они ему ее проломят!
Глаза парня были закрыты, лицо ровным счетом ничего не выражало.
Выпад справа!
Гопник с криком выронил раскалившийся нож, повалился на колени и сунул обожженную руку в снег.
Громадный гопник по кличке Бегемот попытался было схватить парня сзади за шею. Он уже почти слышал, как хрустят позвонки под его мощными пальцами… и тут он вскрикнул, ослепленный яркой вспышкой. Бегемот со всей силы ударил кулаком туда, где только что была голова незнакомца: пусть поплатится за то, что сделал с его глазами! И удар достиг цели! Бегемот услышал крик боли и, издав победный рев, решил добить противника. Он был далеко не новичком в кулачных боях, поэтому ему не составило особого труда вслепую нанести серию бешеных ударов в живот противника.
Гопник, скорчившись, упал на асфальт. Тут и без любой скорой можно было определить: множественные повреждения органов брюшной полости и сильнейшее сотрясение мозга, в совокупности повлекшие за собой смерть субъекта.
В последнем дееспособном гопнике запоздало включился инстинкт самосохранения. Он попятился, отупело переводя взгляд со все еще неистово махавшего кулаками Бегемота, то на кровавое месиво у его ног, то на главаря, корчащегося на асфальте, то на того «кореша», который безуспешно пытался утихомирить боль от ожога на руке. Наконец, взгляд его остановился на незнакомце. Тот был по-прежнему спокоен. У гопника затряслись колени: впервые он почувствовал страх. И тут ему пришлось совершить еще один новый для себя поступок: побежать. Охотник сам стал жертвой.
Два шага – вот, сколько он успел пробежать.
И упал замертво. Кровь вскипела и испарилась у него в жилах.
Незнакомец обернулся к гопнику с обожженной рукой и открыл глаза. В них полыхало дикое и неукротимое пламя. Огонь постепенно угасал, и его глаза постепенно приобрели свой обычный темно-карий оттенок. Его губы скривила легкая усмешка, когда он посмотрел на дрожащего в ужасе гопника.
- Что, повеселились, ребята? – произнес ничего не выражающим голосом.
Гопника затрясло еще сильнее. Этот запах крови, запах горелой плоти – запахи смерти; крики обезумевшего от боли Бегемота; стоны главаря; и – самое страшное – спокойный голос этого странного парня в пальто. Гопник не выдержал – и потерял сознание.
Парень отвернулся от него и задумчиво поглядел на луну. Затем спокойно прошел мимо беснующегося Бегемота, сделал еще пару шагов, остановился, расстегнул верхнюю пуговицу пальто и поцеловал висящую на своей шее деревянную руну.
Знак волшебника.