Мне холодно жить
***
Похоже, сегодня убили отца.
Надо позвонить – узнать…
«Здравствуйте, с Вами говорит автоответчик. Оставьте сообщение после сигнала».
- …Пап!.. Алле!..
В форточку влетел нелепый влажный воробей.
- Накорми его…, - шаркая, на кухню зашли привычные тапочки.
Сижу на полу, играю на арфе.
- Борщ на плите...
…Я никогда не любила свеклу.
Мама бубнит: «Веревка на моей шее… Бездельница… Лишний рот…»
Начинаю свистеть. Выходит нагловато и фальшиво – перестаю.
БАМ! Взорвалась банка с квашеной капустой…
- Хлеба покроши…, - мама нагибается, собираясь протереть пол.
Слышу - неприятно захрустели суставы и капуста, на которую она наступила.
Зажмуриваюсь.
Холодно… Зима скоро.
Прижимаю ладонью струны.
Арфа, кошмар моего детства, некрасиво звякнув, прилегла на дощатый пол.
…Снег пошел - мелкий такой, противный. В форточку задуло – колыхнуло мамину юбку и вдруг так мерзко стало, так одиноко…
Надевая куртку, молнией прищемила подбородок – остался след.
- Я к Денису…
…Воробей срывается с подоконника и летит прочь, быстро, но вполне отчетливо каркнув: «Стереотип!..»
Гулко хлопнули двери лифта. Темно.
Десять шагов. Улица.
Дождь…
Денис открыл не сразу: «Привет… Ты за хлебом?»
Я вошла и отжала волосы на пол: «Можно от тебя позвонить?»
- Звони. Дуть будешь?
«Здравствуйте, с Вами говорит автоответчик…»
- Что у тебя?
- Мягкий.
«…оставьте сообщение после сигнала».
- Давай…. Пап!.. Ты где? Это я!.. Ну… Помнишь пони?.. Алле!..
Покурили.
- А че это у тебя на подбородке?
- Слушай… Я пойду уже. Хлеба дашь?
- Угу… А хочешь анекдот смешной расскажу?
- Нет. Дай пакет…
Черт - хлеб промок…
Денис, сука, бесит…
Член маленький, вопросы задает…
***
За стеной слышу кашель…
Рвотные позывы.
Мама курит без фильтра.
Смотрю в приоткрытую дверь ее спальни.
Пол бутылки портвейна.
Мама, полулежа, харкает на простыни. Ей плохо. Наверное, она мучается.
- Тварь, - не разуваясь, иду в душ.
Мыться не стала – просто намочила одежду.
Сняла и оставила ее здесь же, на полу.
Насрать - ничего ценного.
Голая. Противно…
…Дошла до входной двери, по дороге прикурив чей-то «Пегас».
Вешалка.
Мамина шуба с аккуратными дырками в карманах.
Ухихикаться – идиотка…
Надела – не голой же ходить, в самом деле…
Слышу топот на лестнице.
Теперь я – снайпер.
Целюсь в глазок: какие-то дети стоят напротив двери, в руках транспарант: «Свободу Анжеле Дэвис! Партия наш рулевой!»
Я открыла дверь.
Выдохнув октябрятам в слащавые мордочки порцию дыма, распахнула шубу.
Убежали.
Малыши.
Испугались моего «Desert Eagle».
Зашла на кухню.
Снова уселась на скрипучие доски с облетевшей коричневой краской.
Пожалела, что не подстелила под себя немного меха.
Тонкие чипсы-сколы, заигрывая, врезались под кожу.
Взяла арфу.
Взяла неудачно – прожгла маме рукав.
Решила сегодня выкурить всю пачку этой дешевой дряни. Хочу кашлять, как мама… Вдруг стану такой же своенравной?..
Пара струн завибрировало, мне стало нехорошо…
- ИЗ-ЗА ТЕБЯ У МЕНЯ НЕ БЫЛО ДЕТСТВА!!! – я смеялась навзрыд.
- Дура, его бы и так не было. Я съем тебя, неудачница...- огрызнулась она, аплодируя.
Я ударила категоричную сучку об пол и подошла к окну.
Было уже темно, и я подумала – не снять ли мне проститутку? Интересно – шлюха согласится переспать с девушкой? Разумеется за деньги…(?)
Не додумав эту мысль до конца, я сиганула в окно, в чем мать родила.
Шуба зацепилась за карниз и грустно повисла, ухмыляясь мне прожженным рукавом.
Что-то взвизгнуло и, потянув за поводок своего пса, унеслось вниз по улице.
Меня все ненавидят.
Я прошлась по двору, покачалась на качелях.
«ИспОкли! ИспОкли! Ивана Таррррранова!!! ПИЦЦАаа - ПИЦЦАаа!!!», - вырвалось из меня и я нежно скользнула в кусты.
Подтерлась бархатистым листом мать-и-мачехи.
Приятный вечер.
Очень комфортно, как от пары модных «тонких» антидепрессантов.
Я поднялась домой по лестнице и, обессилев от наслаждения, упала нимфеткой на грязный соседский коврик.
В прихожей я провела всю ночь и еще чуть-чуть «немножко» – очнулась к вечеру.
Мне снился коммунизм.
***
Погода не эротила.
Оконное стекло продолжало капризничать…
- Накорми его…, - шаркая, на кухню зашли привычные тапочки.
Сижу на полу, играю на арфе.
- Борщ на плите...
…Я никогда не любила свеклу.
Вкусная теплая вода из-под крана.
Мама бубнит: «Веревка на моей шее… Бездельница… Лишний рот…»
Начинаю свистеть. Выходит фальшиво и нагловато – перестаю.
БАМ!
- Хлеба покроши…ши…ши…ши…шии…иии…, - мама нагибается…..хруст…….
…Оставаться здесь? Нееееееееееет! Только не сегодня!
Еще только семь. Еще хочется бежать, но куда?..
Зайти к Ирке с третьего. Да.
- Ира дома?
- Здравствуй. Ее нет… Они с мамой уехали. Чего хотела?
- Телефон - ёк… Позвонить можно? – а про себя «ИспОкли!.. ИспОкли!..» и тд.
Радуюсь.
-Да, конечно… Проходи.
«Урод…», - думаю, - «…вонннючий».
«Здравствуйте, с Вами говорит автоответчик, оставьте сообщение после сигнала».
- Пап!.. Ты где? Это я!.. Пони помнишь?.. Алле! Перезвони мне!.. Алле!..
Я бросила трубку – иногда с ним просто невозможно разговаривать!..
- Ты уже дозвонилась?
- Да. Мы поругались, - лукаво призналась я и вздохнула.
- Может чаю и конфет с ликером?..
- Только немного - мама будет волноваться. Вы знаете, тут такая штука…
- Рассказывай, что у тебя стряслось?.. – ужасно сааально так произнес…бррр…
Я продолжала на свой страх и риск.
- Я и люблю и ненавижу одновременно!.. Иногда ТааааК рвет на части, что с удовольствием бы отлупила саму себя, поставила бы в угол, а потом п…….. и еще в………(?!) – настолько бывает порой стыдно за свои мысли и выходки…
Играю в «Сороку-Ворону».
- Ты же ей не сообщала – куда навострилась? – и дышит, прям в мою сторону почечным чаем и жеваным шоколадом…
Зажмуриваюсь.
…Оно было «волосато-лохмато» и под мышками потело кристалликами.
Обратила так же внимание и на то, что «Горилло» имело мало общего с моими «салатовыми» сверстниками и выгодно отличалось от мелкокалиберного растамана - Дениски…
…Эрос, старый развратник, видимо крепко ухватил меня за одно место, раз я невольно подмигивая самой себе, досасывала ликер уже из четвертой коробки конфет…
- Да, да, да – прямо так и сказала: «Мамочка, дорогая, а я иду делать п…….. и еще в…… с Ирискиным папой! Ты рада за меня, правда?..», - сочась и наливаясь, словно яблочко, я продолжала дрессировать судьбу, - Ха-ха-ха!..
- Хпкшнлрьмтаропскдл…..гррррррр!!!.......
«!»
…Грубо дергая меня за волосы, животное стонало.
Вскоре «Горилло» сладостно замерло в банальном предвкушении…
…И…о, ужас…
…Я умудрилась вздохнуть в ритме «синкопа», асексуально икнуть, закашляться, и позорно прихватить передними……………….
- ДддУУУУУуууууРРРррррАааааааааа!!!..
Больно ему, но знаю точно – это не смертельно!
Жить будет.
Не страшно.
До свадьбы заживет.
Прости меня.
Бог простит.
Я задрала голову к потолку, чтобы слеза закатилась обратно.
- Кто научил? – и, как жук, по животу лапкой.
- Жизнь. Чтоб ее…их…, - невнятно прохрипела я.
- ?
- Точно: Ее и суку-Арфу! - меня криво улыбнуло, и я слюняво поцеловала «Горилло» в щеку. Его пьяное лицо, довольно засветило с подушки.
- Я заметил - тебе Все понравилось!?..
- Зачем тебе это?..
- Интересно!..- он самоуверенно подмигнул.
- Совсем не понравилось. Ты воняешь. Я ненавижу сыр.
Домой вернулась далеко за полночь. Дико хотелось с кем-нибудь поговорить.
Арфа-сука, отвернувшись в угол, молчит и бесит.
Пришлось завести дневник:
« Сегодня:
1. Большой (устала от «ИспОкли!»)
2. Арфа – обидчивая дура… За дело!
3. Бл@... - забыла трусы. Жалко – красивые были, не рваные.
…может зайти…забрать…завтра(?)
***
Утро началось тяжко...
Мать орет - ищет недопитый портвейн.
Не нашла – теперь плачет – бедная, мерзко воняет, создает вокруг себя бардак, шум, хаос и всячески тошнит…
Зато мне стало полегче.
«Кто рано встает, тому Бог подает!»
Развалилась на раскладушке в коридоре, между 12ой и 13ой… В первой дворничиха - сибирячка без ноги, во второй – фетишист, коллекционер чешек.
«АххХаямаямХаямямауааааа……!» - пела я и с тоской вспоминала трусики.
Забрать - не забрать – забрать - не забрать…
…Решила помириться с категоричной сукой-Арфой. Взяла и резко вытащила ее из-за холодильника. Она посмотрела на меня очень мутно и как-то, как не родная, спросила:
«Где мамина шуба с дырками, а?»
- Она ищет не шубу, а вот это дерьмо, кажется, - ответила я, булькая перед сучкой пузырем с недопитым мною портвейном.
«Стереотипная дамочка. Банально мыслишь, неудачница», - это, блин, она, мне в ответ…
- Неодушевленная! – с силой водворила ее на место. Пусть дальше пылится.
Я решила порвать ей, ночью, по-тихому, одну струну, а потом найти шубу, помыться и отправиться звонить.
Звонить и …
За трусами.
…ЗВОНИТЬ!!!
Поспешно набрала на «нашем» зазубренный номер…
«Здравствуйте, с Вами говорит автоответчик, оставьте сообщение после сигнала».
- ПАП!.. Алле! Ну как ты там? Где ты? Это Я!.. Пони!.. Алле!!!... Алё!...Ало!?..туутуутуу… Блин…
- ЗИНАИДА СПИРИДОНОВНАААА!!! Вы совсем, что ли из ума выжили!?!? Как же мы теперь тут все без горячей-то воды будем!?!? Ну что же это такое?!?!
Кем была эта долбаная Спиридоновна, (етить ее, кстати, направо и налево, на всякий пожарный) я не представляла – просто мне вдруг очень понадобилось поорать на кого-нибудь старого, некрасивого, беззащитного – кого-то, кто намного хуже меня и ни в чем не виноват.
Стало на душе теплей и комфортней…
***
…Окно на кухне распахнулось от сильного ветра. Мощный град забарабанил по подоконнику…
…Каркая, влетел воробей.
- Бо%рщ@ на пл^*те, - пьяная совсем.
…Я никогда… НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛА!!!...
Мама: «Веревка на моей шее…»
Начинаю свистеть. Выходит фальшиво – перестаю.
БАМ! БАМ! БАМ!............Боже, когда же это…БАМ!...
- Покорми! Покорми!..Покорми…покорми…покорно покорми, как ты кормишь свои стереотипы-убийцы………., - воробей вырастал в огромную птицу…
Я бросилась к суке-Арфе, не успела… Он подлетел и клюнул меня в губу…
Больно, кровь…
- Целуется, - засмеялась мама.
…Резко и болезненно задребезжал в прихожей телефон.
- НЕ ПОДХОДИ!!!!! НЕ СМЕЙ, - мама вела себя неадекватно…
- Але…
- Девушка, с вашего номера наговорили много сообщений, - мне показалось, что это мужчина.
- Я звонила, только чтобы узнать…
- Не звоните больше – он же умер год назад. Кем вы ему приходитесь?
- Дочкой. Но это раньше, а сейчас не знаю…
- Ааа, Пони! До вас разве письмо не дошло? Письмо от нас – коллег и записка лично вам от него…
- Нет… хотя…
- Странно… мы думали, что…
- Знаю!!!!
…ту-ту-ту…
Как же много барахла!!!!!!!!!!!!!!!!! Мамина тумбочка усугубляла мое состояние…
!!!!!!!!!Я НАШЛА!!!!!!!!!
Конверт конечно же порван.
Письмо напечатано на машинке, записка мятая от руки.
Так… сначала письмо…
Жадно вчитываюсь:
«Здрасьте…Извините…Год назад…ВИЧ…Последняя стадия…Терпел…Лечили…Но…бла-бла-бла…»
С этим-то все понятно – нетерпеливо расправляю скомканную записку…
«Не знаю, что сказать… Ты не звони мне больше… Так надо… Помнишь пони?
Я вот помню… Ну ладно... пока... А ты у меня хорошая была… Птичек любила… Почаще играй маме на арфе и сходите с ней – сдайте твою кровь на анализ… Так, на всякий случай... Вдруг повезет…
Я».
***
…На кухне градом побило почти все…
…Блюдца с крошками на подоконнике превратились в осколки…
…На осколках отрешенно замер голодный воробей…
…Арфа плачет…
- Из-за этого пьешь? – мама лежит на боку у плиты.
- Да… Праздную… - хрипит и кровь с брови стирает.
Кровь льется ручейком, ласковой опасливой струйкой…
С нежностью смотрю на маму – она не может подняться… Поскальзывается…
Я прикрываю ладонью рот, дабы не рассмеяться. Мне хочется ее обнять крепко - крепко… Совсем крепко… Очень крепко…
Слышу хрип – отхожу от нее. Гадкая какая… А я часть нее… И его… Их…
...Меня стошнило на мамину юбку...
Сука-Арфа выползла к свету – посмотреть.
Я ненавижу ее.
Хватаю ее за струны, режу пальцы, но одну все-таки вырываю с мясом.
Она плачет и смотрит вверх – на меня.
Я смеюсь и смотрю вниз – на нее.
Все идет по плану.
Окно по-прежнему распахнуто, но вдруг становится нестерпимо душно…
…Темнеет…
…Краем глаза замечаю, как Сука-Арфа ползет подо мной и шепчет что-то…
…«…не родная… ты не родная… ты ему не родная…»
…Темнота затягивает в себя все и последние звуки…