Дождь. Капли живительной влаги пронзают ночь и разбиваются об асфальт, крыши домов, машин, пустые и не очень головы людей, об их одежду, зонты, падают в лужи, заставляя их поверхность содрогаться, пузыриться. Холодный, мелкий, серый и мокрый дождь. Но всё равно – живительная влага! Мы, тоже, в основном, состоим из неё. Из воды, из тумана, из луж, иногда, даже, из холодного осеннего дождя. Как я. Хорошо, хоть ветра нет.
Что я тут делаю? Ночью, под дождем. В центре города. Мне плохо. Или хорошо? Мне спокойно. Ветра то нет… Так хорошо, спокойно, ничего не нужно. Ни о чем не хочется думать. Зачем? У меня всё в порядке. Будь я сейчас дома, верно, спал бы. Я уже сейчас чувствую, как предательская сонливость вылезает из своего тёмного убежища, чтобы заполнить разум вязким небытиём, но дождь и холод, обжигают нервную систему, прогоняют сладкий, вязкий туман забытья. Я не устал. Просто, мой мозг не мыслит, моё тело сыто и здорово. Чего ещё надо куску мяса? Странно, но почему-то хочется быть существом разумным, не мясом. Вовсе не обязательно человеком… Мне плохо. Это самое предательское плохо. Когда чувствуешь, что что-то совсем не так, но не на столько сильно, чтобы заставить что-то менять. Ветра нет…
…Ярость! Злость! Жестокость! Тяга причинять боль. Боль другим и себе. Нет, «себе» уже все равно. Сгорел предохранитель в канале «боль» и ток пошел на «кайф» и «адреналин». Просто моя жизнь рушится к чертям. Ха-ха! Ну и что? На руинах выстрою другую. Эта всё равно осточертела. Рушиться мой мир под ударами ураганного ветра, и в такт рушится моя душа. Просыпаются демоны, спящие во мне с прошлого Армагеддона. Тёмные, яростные и несокрушимые. Сколько же силы во Тьме! Ещё не поздно всё исправить. Нет. Не исправить, а вернуть, как было. Я восхищаюсь мощью стихии, бушующей во мне. Я наслаждаюсь яростью ветра. Я ещё не утолил свою жажду…
Рано что-то исправлять. Но потом может быть поздно. Чушь! «Потом» существует лишь для того, чтобы не мешать «сейчас». Так же, как и «былое», которое следует хоронить, посредством кремации. Есть только вечное теперь и яростное здесь и сейчас!
Так живут стихии, ибо жизнь их лишь мгновение, слишком короткое, чтобы чего-то ждать или о чем-то сожалеть, чтобы думать о «хорошо» или «плохо». И пусть боги завидуют им. Пусть завидуют мне…