Евдокия - Одоевскому

 
 Из Царского Села в Петербург

Вчера я получила твое письмо, Володя, прости, что не сразу отвечаю тебе. Зачем ты не пишешь ничего о своем здоровье? Я непрестанно молюсь о том, чтобы это новое похолодание не отразилось на нем. Пожалуйста, впредь будь аккуратнее и сообщай мне, как ты себя чувствуешь. Я же очень больна, Володя. Третьего дня с утра пешком отправилась в Большой дворец к Александре, а на обратном пути меня застал дождь - я насквозь промочила ножки и простудилась. Сейчас лежу в сильном жару, от которого ничего, кроме твоих прохладных рук, мне помочь не может. Единственное, что утешает меня, так это то, что болезнь избавляет от постоянного присутствия мужа: Павел заходит ко мне редко, и тогда я притворяюсь спящей. В основном же все время я провожу одна - нашла старый нумер «Северных цветов» и перечитываю твоего «Бетховена», и подолгу гляжу на подпись под ним. Часто заходит ко мне Пашенька, с которой в последнее время мы очень сблизились; я попросила ее подобрать твой романс и теперь утомляю просьбами играть мне его. Мишель заходит реже, он ухаживает за женою, которая тяжело переносит беременность.
Если бы знал ты, Володя, какая страшная тоска владеет мною, как тяжело мне выносить эту обыкновенную простуду без присутствия твоего. Пришли мне, пожалуйста, небольшую прядь волос твоих - я, как и ты, зашью их в медальон, и частица тебя на сердце моем будет хотя бы немного облегчать мои страданья. Пока же у меня есть платок твой, который не успевает высыхать от непрестанных слез моих. Прости меня, Володенька, за такое письмо, но другим оно не могло быть. Поскорее присылай мне страницы журнала твоего (я не веду сейчас своего, и, по существу, мои письма к тебе также являются дневником). Как я поправлюсь, мы сразу же поедем в Петербург, где я смогу чувствовать присутствие твое еще явственнее, но, возможно, это произойдет лишь к началу октября.
Прощай, Володя, целую очи твои.