- Слушай, Маша, а эта белобрысая дылда, чья мать?
- Да откуда я знаю, ничья, наверное.
- Да нет же, вон рядом и муж её толстенький, а сын у них тоже певун. Адреса ихнего, который «не дом и не улица, а Советский Союз», уже как двадцать лет не стало, так они на ТВ теперь, видимо, навсегда прописались. И сына туда же пристроили.
- Вася, да этот толстенький не её муж. У него свой сын, знаешь, пархатый такой, волосы у него длинные. Он, действительно, иногда на концертах выступает, но мне он больше нравится, когда перхоть свою по телевизору рекламирует, – такой милашечка, ну просто красавчик. Надо было родителям его не на композитора учить, а на танцы на льду.
- А, ты про Диму, что ли? Танцором труднее стать, чем певцом или
композитором. Танцору мужские принадлежности помешать могут. А я про другого говорю, которому ничего не мешает. Маленький такой, с бороденкой, пищит жалостно так.
- Виcтас, что ли?
- Да что, у нас только один Виcтас кастрат? Нет, не Виcтас. Виcтас без роду –племени. Как, правда, на ТВ попал, непонятно. Может, в партию пенсионеров записался, которая теперь под партию любителей красивой жизни легла? Но я не про партию, я про длинноволосого хотел сказать, который в звездной семье
родственником был, – то ли за Филькой, то ли за дочкой примадонны, не помню уже. Там у них, у звезд, сразу и не разберешься, кто кем кому доводится. Главное для них, чтобы деньги в один дом тащили.
- Ты, Вася, в шоу-бизнесе ничего не понимаешь. Тебе деньги звезд покоя не дают. А у этого, про кого ты говоришь, отец с усами и на скрипке играет.
- А, точно, вспомнил. Только не на скрипке, а на дудке. Неужели за такое тоже хорошие деньги платят? Хотя, он, кажется, ещё и на гитаре песни сочиняет. Про дельфина. Это от него, говорят, подруга, которую он на ТВ пристроил в стриптиз певичкой, с Кинг-Конгом сбежала?
- Ну, ты, Вася, даешь. Всё перепутал, отстал от музыкальных новостей. Не с Кинг-Конгом, а c Тарзаном, который теперь с родственницей писателя Чехова, в одной передаче телезрителей сексу обучает. Так это уже всё в прошлом и никого больше не интересует. Сейчас, главный вопрос, кого ведущая, красивая такая, Завалюсь, кажется, её фамилия, выберет? Боярского, Хазанова или Трахтенберга? Я бы, на её месте, никого из них. Она ведь, не только танцы и коньки ведет, но ещё и петь научилась, как две звезды. Ей лучше подходит золотой голос России – Коленька.
- Вот ещё, нужна она ему. У него, и без Завались, Повались есть. Белая такая, губастенькая, подпевает ему. А ещё новые русские бабки, тоже с него глаз не сводят. Да и Верка Подлючка ему, небось, не откажет. Ей ведь за кого-то надо цепляться. Чувствует она, что её, вот-вот, в Украину, как теперь говорят, попрут. Это надо же, столько лет из россиян дураков делать. Такую пакость для москалей и Мазепа не мог придумать
- Ой, Вася, подожди, со своим Мазепой! Смотри, кто будет петь! Я её так люблю, просто обожаю! Люся! Сто лет на сцене и никому не надоела, поет лучше прежнего! А Боря, Боря, какой пластичный! Какой нежный! Как он вокруг неё!
- У твоего Бори от пения уже зад весь одеревенел. Смотреть тошно! И при чем здесь, вообще, талант? Вот ведь, пристроился… Тарзан хоть и обезьяна, а на самца похож. А это же Содом и Гоморра... А вот эти,голые, хорошо поют. Главное, что коллективно исполняют, хором, душевно так, как бы по народному. Да и прикид на всех классный – трусы какие красивые. У нас на работе ни у кого из баб таких нету. А в таких трусах хоть на сцену, хоть на пляж, хоть в постель. Жаль только, не понять, о чем поют и как ансамбль называется – то ли «Вертящиеся», то ли «Поддающие», то ли «Берущие». Слов –то два всего: «Новый год, Новый год, к нам приходит каждый год», а песня хорошая. Хотя это и не важно, лишь бы силикона побольше, да телеса чтобы тряслись в такт. А без слов можно и обойтись вообще. Я, вот, например, не люблю, когда ты в самый важный момент вдруг напоминаешь, что пора бы уже и потолок побелить.
- Ну, ты и нашел, кем восхищаться. Ещё скажи, что тебе и прокуренная чехонь нравится. Ну, которая, графиней наряжается и думает, что оттого она на благородную похожа. А легкое, как говорится, поведение никак скрыть не получается. А хрипит что, только послушать: «Гуляй, шалава, императрица!». Лишь бы всё русское унизить. Императрицу, так императрицу, президента, так президента. Но это так, к слову. Ты, брат ситный, мне вот чего скажи, какие - такие бабы, тебе на работе трусы свои показывают?
- Ещё чего придумала! Наши бабы из ватных штанов не вылезают.
Попробовали бы эти артистки, дриски, да криски, на стройке кирпичи потаскать! С голой-то «джагой-джагой»! Слова такие выдумали, что ни черта не поймешь! Только новые русские или старые евреи могут такое придумать. Раньше все понятно было, – дрессировщик, он и назывался дрессировщик. Кнутом щелкнет – и все кошки, даже клыкастые, по местам. А теперь называется продюсер. Пока в жены очередную красотку не оформит, да глаз ей не набьёт, ничего не получается. Что называется, ни петь, ни танцевать. А стоит пару фингалов засветить и всё, – она звезда. Да вот хоть на Хризантему или как её там, Жазель, что-ли, посмотри, – никто раньше слушать не хотел, а как её теперь народ за синяки возлюбил?
Даже мне это стало нравиться. Не так обидно за народные денежки, сразу видно, нелегко достаются. Или эта, что бывшего продюсера забыть не может, все ругает его и жалуется. А чего жаловаться? Наверное, пела плохо, вот и доставалось. Зато теперь, вон как раскрутилась. И за себя поет, и за бабушкиного козлика, и за нового мужа, который по Дону, и, вообще, где попало гуляет.
- Вася, а бабушкин козлик, это кто?
- Не знаешь, что ли? Которого бабушка русского клавесина на фабрике за свои бабки отштамповала.
- Ну, нет, никакая она не бабушка. Она, наверное, ровесница примадонны. И сейчас ещё никаких теле посиделок не пропускает.
- Какая ровесница? Прима еще лет пятьдесят назад комплимент ей сделала, обозвала «вечной нашей».
- Гордостью?
- Ну, этого не знаю. До неё, может быть, самой только сейчас дошло, что она тогда сказала. Мудрость ведь в период половозрастной зрелости приходит.
- Я не люблю, когда ты всех, Вася, критикуешь. Особенно великих артистов. Ведь на примадонну с Филей все правозащитники, убежавшие в Америку, смотреть ходили. Как там, мол, в России, насчет демократии полов, дело обстоит? А все наши бывшие соотечественники из зависти от Союза отделились. Чтобы, значит, мы не могли говорить, что наша прима властвует на шестой части суши. А каким она уважением в нашем шоу пользуется. С ней и Кузькинсын, и Читибабин на Вы.
- Еще бы, она этих ободранных… ну не буду, не буду…, за былые заслуги прикармливает. Как уж тут на «ты».
- Ладно, давай, смотри… Вот кто мне нравится, так это Христирочка. Только соседка наша, Томка, говорит, что за неё компьютер поет. Неужели, правда, такое может быть?
- Нет, не может. Компьютер может только нос укоротить, а поет за неё калькулятор.
- Ну и пускай, а я люблю её, что она такая воспитанная. И кланяется хорошо… Ой-ой-ой…Резняк поет! Представляешь, какой талантливый!
- Иди, ты! Адвокат, что-ли, запел? Хотя, чего ему не петь? Клиент в тюрьме, а денежки в кармане. Но, наверное, на ТВ лучше платят, чем в суде. Больше, даже, чем депутатам. Не зря Жириковский, и этот, создатель оппозиционной правящей партии, спикер, с сытым таким личиком, целыми днями в Останкино отираются.
- Вася, Резняк не адвокат, а поэт. Да ты его знаешь, он всегда посередине, и всегда весь в белом, с такими же волосами. Самые лучшие песни сочиняет. Его, по- моему, раньше Битлы пели, но ему, видно не очень понравилось отношение исполнителей к авторским текстам. Обидчивый он очень, из-за чего-то даже на Филю рассерчал, песни ему перестал давать. А никакого адвоката певца я не знаю.
- Филе плевать на песни этого сочинителя, нашей эстраде хватает и тех, что в Турции украдут. А сам Резняк не из-за текстов запел, а в целях экономии народных средств. Чтобы ни с кем не делиться. А потом, кто его, на плоховатом русском языке, петь или слушать будет. Только мы с тобой, да ещё может в Хайфе, где наших, как собак нерезаных.
А насчет знакомого адвоката, ты не волнуйся. Если что, так тебе государство бесплатно назначит. А чтобы Резняк покончил с пением и тобой занялся, надо сначала тебе остров купить, потом футбольную команду, потом аэропорт Шереметьево, потом все нефтяные прииски России. Когда Резняк увидит, что всё это можно у тебя забрать в качестве гонорара, он сам тебя заложит, сам тебя найдет и всё устроит, как ему будет нужно.
- Вася, не всегда тебя понимаю, к тому же ты меня отвлекаешь своими разговорами от праздника. Ведь сейчас Пендосян со своей Пендосянихой будет. Они смешные, особенно, когда она девочка из детсадика, а Пендосян, вроде, как пьяный.
- Знаешь, Маша, их всех столько, что смотреть, не пересмотреть. И у всех слова и рожи одинаковые. Как и у тех, кто от смеха в зале под креслами лежат. А я лучше подожду, пока не созреют мастера сатиры и юмора до вершин настоящего смехотворного искусства: снимут штаны, воткнут, куда надо, павлиньи перья и начнут козликами скакать по сцене. Недолго осталось. По крайней мере, Пендосян, его студия и поклонники уже к следующему Новому году будут готовы. А я пойду пока спать.