Часть I
На дворе декабрь 2006 года, еще несколько недель, и наступит Новый 2007 год. Но, несмотря на это, я все чаще и чаще мысленно возвращаюсь к началу сентября, а именно к 4-му числу этого месяца. В тот день у нас в академии начинался новый учебный год, для меня это уже стал четвёртый курс. Теплый солнечный день, торжественное открытие линейки в честь начала нового учебного года, выступление на улице перед всеми студентами ректора Владимира Ивановича Смирнова, но и, наконец, само начало учебы с того же дня, только, что занятия начались чуть позже обычного...
Казалось – всё возвращается на свои места: учеба, долгие и довольно часто скучные пары, общение с “любимой” студенческой группой, со многими членами которой – в основном это были девочки – у меня с первого курса были натянутые отношения, да и многое другое, что порождало жизненный круговорот.
“Я пропадал в круговороте, всей жизни тех учебных лет, свернуть бы где-то в повороте, но там, увы, дороги нет. В семь сорок утреннего часа всегда из дома выходил, да шел на остановку сразу, минут по двадцать там бродил. Чего-то ждал, о чем-то думал, встречал знакомых или нет, но появившийся автобус вновь увозил меня уж в «пед»”, – гласили строчки стихотворения, написанного мной на втором курсе учебы в социально-педагогической академии, когда моя жизнь была таким же жизненным круговоротом, полном единообразия и ничего больше.
Меж тем, для меня в тот день это было уже не так, потому что 5 сентября я вместе с 9-ю студентками нашей академии, членами творческой группы МОО “Росток”, под руководством преподавателя кафедры педагогики, Станислава Сергеевича Луткина, отправлялся в лагерь-семинар “РОСТ”, который проводился каждый год в Нижегородской области. И даже из-за этого отъезда думал 4 сентября на учебу не идти, оставшись дома собирать вещи, хотя после долгих размышлений решил в тот день, в академию, всё же приехать.
Прошла торжественная линейка, начались пары. У нас в тот день было две пары со второй, первой в тот день стояла лекция по предмету “Управление социальной работой”, где на первом в этом году занятии преподаватель Сергей Орестович Белоусов рассказывал о требованиях, предъявляемых им, и читал вводную лекцию. Но данная лекция прошла для меня довольно незаметно.
Началась 20-тиминутная перемена, а после вновь лекция, но уже по предмету “Технология социальной работы”, где вначале занятия преподавательница, зам. декана по учебно-воспитательной работе, Вероника Никитична Турчанинова вручала дипломы отличившимся студентам за тот учебный год. Получил этот диплом и я, что было очень приятно, особенно когда узнал, что час назад тот же диплом вручили моему другу Васе. А когда, на перемене он мне об этом рассказал, я ему даже немного позавидовал.
“Не уж то я этот диплом не заслужил, выступив вместе с Васей, не задолго до начала летней сессии, на двух конференциях: одна из них проводилась в нашей академии, по теме “Пространство PR – путь в профессию”, другая “Проблемы студенчества на современном этапе”, в городе Свердловск – Екатеринбург, а также активно занимаясь общественной и научной деятельностью”, – думал в тот момент я.
“Значит, справедливость все же существует”, – размышлял потом, спустя 20 минут, уже в начале второй пары, получая наравне с немногими отличившимися студентками из нашей группы за последний семестр этот диплом. Но вручение дипломов дипломами, а лекция, есть лекция. Казалось, что Вероника Никитична сейчас начнет её читать, но, сделав перекличку двух групп (лекции у нас проводились одновременно с двумя группами), она, в честь начала нового учебного года, решила всех отпустить по домам.
Покинув лекционную аудиторию, я, найдя в другой аудитории факультета своего друга Васю – у него в тот час шла пара – попрощался с ним и отправился в сторону выхода из учебного корпуса. “До встречи через две недели!” – крикнул я, увидев уже на улице, недалеко от учебного корпуса своих сокурсниц. “Куда ты уезжаешь?” – спросила меня одна из них. “В Нижний Новгород”, – ответил я и отправился пешком в сторону железнодорожного вокзала, где сел в микроавтобус маршрутного такси, который повез меня домой. Оставшаяся часть дня прошла без особых событий, в бесконечных сборах в дальнюю дорогу и размышлениях о том, что меня ждет впереди.
“Что меня там ждет за многие сотни километров от родительского дома, серьезная тяжелая работа и или не дающая никаких надежд халява?” – спрашивал я себя. “Не знаю, уже после завтра мы сойдем на платформу Нижегородского вокзала, а там увидим”, – тут же я отвечал на свой вопрос.
Прошла ночь! Наступил новый день, и уже после 5 часов 30 минут утра я покинул родительский дом. “Будь умницей!” – сказала мама на прощанье и закрыла за мной дверь. Она всегда меня провожала в дальний путь. И чем взрослее я становился, тем чаще ей приходилось это делать. Потому что с каждым годом мои выезды из города только увеличивались, причём, не на один день, а надолго. Так было и в июле нынешнего года, когда я сначала отправился вместе с членами нашей творческой группы, с ночевой, в поселок Новоасбест, а после, уже, спустя несколько недель, к берегам реки “Чусовой”, работать в проекте сельских вожатых “ЭКОДЕСАНТ”. Но на этом мои летние выезды не закончились, потому что уже в конце августа, я на четыре дня уехал в село Петрокаменское, где в те дни проводился второй в этом году слет сельских школьников.
Так что нынешний мой отъезд стал для мамы, как бы, уже привычным явлением, она даже не пыталась спорить со мной, что мне туда ехать не надо. А ведь ещё год назад была против моих отъездов из Тагила дольше, чем на один день. Помню, как в мае 2005 года мне всеми правдами и неправдами пришлось уговаривать её отпустить меня сплавляться на три дня по реке “НЕЙВА”. Разговор наш закончился тогда тем, что мама сказала, что решать я должен сам, так как уже взрослый, мне к тому времени было 19 лет. Услышав согласие, я тогда даже думал перед своим первым тогда сплавом, сфотографироваться у выхода из квартиры с рюкзаком. А после на уже напечатанной фотографии подписать слова: “Мама, пожелай мне удачи!”. Хотя сделать тогда этого не удалось, потому что в тот день из дома я вышел лишь через несколько часов, после того, когда мама уже ушла на работу, а не раньше, как порой бывало, когда нужно было ехать на учёбу в академию.
А что было теперь? Я, держа в одной руке тяжелую спортивную сумку, полную различных вещей, а в другой небольшой пакет, в основном с едой в дорогу, вышел во двор родного дома. Небо ещё до конца не просветлело, и в тот ранний час двор был почти пуст от вечно куда-то спешащего рабочего люда, так же, как и старый проспект Вагоностроителей, куда я вскоре вышел. Создавалось впечатление, что все жители этого микрорайона затерялись на близлежащей автобусной остановке “Кинотеатр “РОССИЯ””, среди ожидающих маршрутку до железнодорожного вокзала и пассажиров рейсового автобуса “УНИВЕРСАМ-ВОКЗАЛ”, мчавшего одних к месту работы, других по различным делам. Хотя в автобусном салоне людей было не так уж много. И я, сев в него на той же остановке, даже нашёл себе сидячее место.
Автобус тронулся, и за окном салона стали пролетать известные до боли места: Уральский вагоностроительный завод (УВЗ), тянувшийся вместе со своей территорией вдоль Восточного шоссе, до самого поворота на Северный поселок и дальше, трамвайные остановки “Садоводы”, где у нас находился дачный участок, “Трикотажная фирма”, “Цементный завод”, а также другие трамвайные и автобусные остановки, расположенные на всей территории этого шоссе, составляющего основную часть пути между железнодорожным вокзалом и районом “Вагонки”, в котором я жил.
Доехав по этой дороге до кольца с надписью “КОКСОХИМ”, выкрашенного в цвета российского флага (белый, синий, красный), автобус повернул налево, улицу “Фестивальная”, а после, минуя рынок “Фестивальный” и Таксопарк, ехал до остановки трамвая “Менделеева”, оттуда, через кулинарное училище, следовал до самого железнодорожного вокзала.
Этот вокзал являлся конечной остановкой для всего рейсового транспорта, идущего с “Вагонки”, правда, исключая трамвай, который шёл дальше в город. Здесь же, напротив вокзала, располагались и стоянки маршрутных такси, с сообщением во все районы города, да и не только города. Отсюда можно было уехать даже далеко из Нижнего Тагила, особенно в Свердловск (Екатеринбург), куда с этой стоянки маршрутки уходили каждые 20 минут. Кассиры же билетной кассы, расположенной рядом со стоянкой, готовы были распродать билеты на междугородние микроавтобусы маршрутных такси всем желающим уехать, как говорится, были бы деньги. Сюда же приехав, выйдя из автобуса, подошел и я, чтобы купить билет до Свердловска. А в 6 часов 40 минут утра междугородная маршрутка увозила меня из Нижнего Тагила. “Прощай родной город, прощай родительский дом, теперь я увижу всё это не раньше, чем через две недели”, – думал я, сидя у окна в мягком кресле 17-ти местного микроавтобуса “ГАЗель”. Тем временем, как за окном вновь “убегали” от меня в обратную сторону, вначале дома родного города, а после села, деревни, да поселки, относящиеся к Горноуральскому городскому округу, бывшему пригородному району города Нижнего Тагила, которые были расположены на территории Свердловского тракта.
Вон тут направо санаторий “РУШ”, вон там, налево, поворот в посёлок Старатель и Нижнетагильский институт испытания металлов (НТИИМ), а дальше прямо ещё несколько километров по Свердловскому тракту, стояли стенды, на которых реклама Нижнего Тагила. После, чуть дальше, начиналось село Николо-Павловское, откуда налево был поворот в село Петрокаменское (около 38 километров) и другие населенные пункты.
За время общественной деятельности в 2006 году, я эту дорогу изъездил раз на десять, если не больше. Да и 28 августа разве не из Петрокаменского я приехал после окончания слета школьников, обучающихся в сельских школах, который проходил с 24 до 28 августа в этом селе.
Помню, как мне, 24 августа, не хотелось туда ехать, проведя пол ночи с 23 на 24 августа в Свердловском аэропорту “Кольцово”, куда мы с отцом ездили встречать родителей моей мамы, прилетевших в ту ночь из Израиля, где они гостили у родственников папы моей мамы. А после их встречи, уже приехав на машине, принадлежащей папе моей мамы, взятой еще днём, 23 августа, мной с отцом из гаража, в Нижний Тагил, пошли спать на квартиру родителей моей мамы.
Несмотря на то, что уснул в ту ночь где-то к пяти часам утра, я почему-то, проснувшись в восемь часов утра, заснуть больше не смог и после недолгих размышлений принял решение ехать. К тому же, что вся наша организаторская группа уехала в Петрокаменское еще в 8 часов 30 минут утра на специально выделенном для этого школьном автобусе. Хотя было это даже как-то неудобно, потому что и бабушка, и дедушка, и даже отец еще спали.
Спустя уже много месяцев, я пойму, что не зря не хотел туда ехать в то утро, потому что в течении всех четырех дней слета сельских школьников, мне практически часто приходилось вынужденно бездействовать, так как организаторы слета, в том числе и Станислав Сергеевич, не поручали мне ни какой серьезной работы, да еще и нормально не спать. Потому что после отбоя школьников, мы еще несколько часов обсуждали итоги дня. Но, тогда все было по другому и мне казалось, что время терять нельзя, поэтому я, одевшись, подошел к кровати бабушки и сказал, что поехал. Бабушка проснулась, а после, попрощавшись и закрыв за мной дверь, пошла снова спать. Тем временем, как я пошел на автовокзал, откуда вскоре маршрутка “Нижний Тагил – Петрокаменское”, вновь увозила меня из города, а уже, спустя час, был торжественно встречен в школе этого села своими знакомыми.
У входа в школу была постелена красная ковровая дорожка, по которой должны были проходить все делегации сельских школ. Хотя я, зная об этом и не считая себя делегатом школы, попытался ее обойти. “Женя, ты что обходишь, иди по красной дорожке!” – крикнула мне стоящая у школьных дверей студентка нашей академии, Юля Нестерова. “А, зачем я такой же член нашей творческой группы, как и ты, только, что позже вас приехал”, – с улыбкой тогда ответил я и прошел в школу.
Торжественная встреча в школе, работа, связанная с подготовкой к проведению второго слета школьного актива, подведение итогов проекта “ЭКОДЕСАНТ” и другие мероприятия на четыре дня “поглотили” меня в ритм работы, что заставило забыть о грустном расставании с родителями моей мамы, едва я, выйдя из маршрутки, переступил порог Петрокаменской школы № 1.
А что было теперь, спустя каких-то пять дней после закрытия слёта школьного актива в селе Петрокаменском? Тоже маршрутка, но уже с большим количеством мест, проехав, не останавливаясь, до боли известную мне своротку в Петрокаменское, мчалась дальше, увозя меня в бесконечную даль, полную неожиданностей и приключений. Я вспоминал родительский дом, самих родителей, особенно маму, которая помогла мне собраться в дорогу. Это до этого много раз в этом году, уезжая в Свердловск утром, вечером всегда возвращался домой. Но в тот день все это было не так, и я, мчась на маршрутке в ту же сторону, уезжал из своего родного города надолго. Поэтому едва мной вспоминались мама, отец, бабушка, дедушка и сестра, как на глазах появлялись слёзы. Внезапно у меня в кармане заиграл сотовый телефон. “Кто звонит, мама, наверное”, – подумал я. “Точно, мама”, – убедился я в этом, достав из кармана свой мобильник. “Ты, где?” – спросила она меня. “В маршрутке еду где-то в районе железнодорожной станции “Анатольская””, – ответил я, видя в тот момент из окна микроавтобуса милицейский блок-пост, расположенный практически сразу же за селом Николо-Павловским. “Ты хоть поместился в маршрутку со своими вещами?” – спросила мама. “Да и мне здесь сидеть не хуже, чем в вагоне второго класса скоростного электропоезда-экспресса1”, – ответил я. На этом мой разговор по телефону с мамой закончился. Тем временем, как мне действительно было неплохо сидеть в салоне маршрутки, тогда как мой багаж стоял под ногами, в проеме между сиденьями, нисколько не мешая моим ногам. Но, а пока я продолжал о чем-то размышлять оставшееся время в пути.
Так прошло около двух часов дороги. В это время мой микроавтобус, въехав в Свердловск-Екатеринбург, застрял в автомобильной пробке. Чтобы в ней не стоять, я, выйдя из микроавтобуса, пошел пешком вдоль стоящих автомобилей и автобусов. А после, на месте, где автомобильная пробка более-менее стала рассеиваться, сел в местную маршрутку и благополучно добрался до железнодорожного вокзала Екатеринбурга.
Оставшиеся несколько часов до поезда я провел в общении со своими знакомыми, студентками нашей академии, которые вскоре стали подъезжать к вокзалу, кто на электричке, а кто на маршрутке. Что же касается членов Ростовской делегации Свердловска и её руководителя, председателя Уральской ассоциации студентов, Ильи Семеновича Шахновича – фактически самого главного человека в делегациях Свердловска и Нижнего Тагила, именно благодаря знакомству с ним Станислава Сергеевича, Нижний Тагил стал ездить в “РОСТ”, мы встретились лишь за несколько минут до посадки в поезд.
Тем временем вокзал Екатеринбурга жил своей жизнью. Туда постоянно прибывало бесконечное множество скорых и пассажирских поездов со всей России. Было много проходящих через Екатеринбург, но тех поездов, которые отходили ежедневно непосредственно со Свердловского вокзала, тоже отправлялось не мало, так же, как и пригородных электричек, постоянно стоящих на отдаленных платформах, куда из здания вокзала вёл длинный тоннель. Суетился народ: одни люди приезжали, другие уезжали, третьи просто провожали, четвертые нищенствовали, а другие ни то, ни то. Создавалось впечатление, что жизнь этого вокзала не затихает даже ночью. Разве пару лет назад, в 2004 году, сойдя здесь после десяти вечера на полчаса, с проходящего поезда “Приобье – Пермь”, я видел не то же самое? По-моему, да. Всё это продолжалась по сей день и час, даже когда после двенадцати часов дня, по местному времени, скорый поезд “Свердловск – Нижний Новгород”, покинул Екатеринбург, увозя нас вместе с другими пассажирами в один из красивейших городов страны, Нижний Новгород.
Несколько часов мы ехали, молча, сидя на местах одного из плацкартных вагонов поезда, отдыхая, набираясь сил, а после снова собрались всей командой, но уже совместно с делегацией Свердловска с целью доработать нашу презентацию программы в лагере-семинаре “РОСТ” и чтобы поближе познакомиться с членами Свердловской делегации. Во время этого общего собрания выяснилось, что вместе со Свердловском нас, парней, было только три человека: я, Станислав Сергеевич, да Илья Семенович Шахнович, остальные были девочки. И это в команде из 20-ти человек, где было десять человек из Нижнего Тагила, десять из Свердловска. Подобная интересная ситуация не могла не стать, когда мы уже были в лагере, одним из элементов нашей презентации. “Ну и где мои девчонки?” – спрашивал, выйдя на сцену, Илья Семенович. На сцену выходила группа девочек, и они начинали танцевать, периодически упоминая о том, что прибыли с Урала. “С девчонками понятно, ну, а где мои мальчишки?” – продолжал Илья Семенович. И тут выходили мы со Станиславом. “Так, откуда команда выступала?” – спрашивал Станислав. “Тем, кто в танке – мы с Урала!” – уже говорили мы вместе со Станиславом, хором. Но это было лишь уже, спустя несколько дней, в лагере “РОСТ”, а пока наш поезд уходил все дальше и дальше, периодически, без последствий для нас, пересекая границы между областями, в тот день мы даже и не заметили, как выехали за границу Свердловской области. Так прошла оставшаяся часть дня, погода тогда выдалась солнечная и жаркая, словно давая нам возможность попрощаться с теплыми днями, потому что в последующие дни было уже пасмурно, дождливо и холодно. Наступил вечер, а после и темная ночь. Позади оставались город Первоуральск, станция Кузино, город Пермь и другие населенные пункты. Но ночная тьма не стала помехой для Нижегородского скорого, которую локомотив нашего состава просто “рассекал” своими фарами, освещая себе путь, встречая и провожая ими идущие на встречу другие пассажирские ночные поезда.
Только почему-то мне в ту ночь не спалось. И когда, в час ночи, наш поезд остановился в городе Киров, я вышел из вагона. Плохо спали той ночью и другие члены делегаций в “РОСТ”. “Аня, почему ты не спишь?” – спросил я у студентки, из города Каменск-Уральского, делегации Свердловска. “Не спится чего-то”, – ответила она и тоже пошла к выходу из вагона. Тем временем, как на перроне, куда мы вышли, было сыро, поэтому долго стоять там не смогли, но и заснуть тоже. Кого-кого, а меня сон одолел лишь тогда, когда наш поезд снова оказался в пути, простояв в Кирове, согласно своему расписанию, около сорока минут. Так прошла ночь. Наступило утро, а вместе с ним и приближение нас к Нижнему Новгороду. Из окна вагона уже были видны небольшие полустанки, расположенные в Нижегородской области, мимо которых проезжал, не останавливаясь, наш поезд, но, увы, была пасмурная погода, лил дождь. Почти все мы были не выспавшиеся, что могло навеять плохое настроение. И лишь приближение к Нижнему Новгороду немного его скрашивало. “Привезите нам хорошую погоду”, – просили меня нижегородцы, сказал Илья Семенович, 5 сентября, уже, будучи в вагоне Нижегородского поезда. “А, что у них плохая погода?” – удивлялся я, видя в течение всего того дня только теплое Солнце. И вот теперь, спустя сутки, проведенные в поезде, увидев погоду в Нижегородской области, понял, что это так. Тем временем, как наш поезд, замедлив ход, остановился на одной из платформ Нижегородского железнодорожного вокзала, и мы, нагруженные своими вещами, сошли на перрон.
“Вы в “РОСТ”?” – спросил меня один из идущих по платформе молодых людей, видимо студент одного из нижегородских вузов. “Да”, - ответил я. После мы в его сопровождении прошли в здание вокзала, где, проведя еще несколько часов, но уже стоя в холе, так как в зал ожидания вокзала без билетов не пускали, сели в заказанный автобус, который нас повез в политехнический университет, куда свозили все “ростовские” делегации.
За окном салона медленно мимо нас “проплывали” речной вокзал, набережные рек Волги и Ока, большие мосты, перекинутые через них, а также длинные стены старинного кремля, напоминающие неприступную крепость. Места были красивые, но, увы, в тот день я увидел все это лишь только мельком, из окна автобуса, который, подъехав к политехническому университету, высадил нас. И мы вновь попали в бесконечный “зал ожидания”, только, что располагались теперь, сидя в аудиториях университета, откуда была возможность сходить поесть в студенческую столовую. Что в принципе многие из нас и сделали, в том числе и я. Но эти часы прошли, и мы снова куда-то ехали. “А сколько ехать до базы “Буревестник”, где проводился в этом году лагерь-семинар “РОСТ”?” – спросил я у одной из нижегородских студенток, перед посадкой в автобус. “Столько же, сколько вам из Нижнего Тагила до Свердловска”, – ответила она, узнав, откуда я приехал. Тем временем, как мне невольно вспомнилась моя вчерашняя двухчасовая поездка на маршрутке между этими городами, и я представил себе, что нам придется вновь ехать столько же. Но думать было некогда, и я вновь вместе с ребятами из делегаций Свердловска и Нижнего Тагила сел в один из пяти стоящих неподалеку от политехнического университета, автобусов “ПАЗ”. И, мы в сопровождении милицейской машины, вновь отправились в путь, на этот раз уже за пределы Нижнего Новгорода, куда еще утром, часа четыре тому назад, прибыли на поезде, постепенно набирая скорость.
Часть II
Пару часов пять автобусов “ПАЗ”, с делегациями из большинства Российских городов, среди которых был и наш, мчались сначала по дороге, ведущей в город Киров, а после, свернув с неё, ехали дальше, проезжая через железнодорожную станцию Заволжье, город Городец, известный своими керамическими изделиями и другие населенные пункты, расположенные неподалеку. Меж тем, становилось понятно, что время в автобусе между Нижним Новгородом и турбазой “Буревестник” – это последние часы нашего отдыха. Потому что, едва мы высадились из автобуса на территории “Буревестника”, как жизнь наша активно забурлила на все девять дней пребывания здесь. С первого же дня у нас практически не было не единой свободной минуты. И едва мы, покинув автобус, вошли в жилой корпус, как нас быстро стали расселять по комнатам, куда только давалось время, чтобы забросить вещи, а после сразу же на обед, правда, с огромным выбором блюд – “шведский стол”. После обеда 5 минут на то, чтобы переодеться, и снова бежали на этот раз уже на собрание в актовый зал с целью формирования делегаций по отрядам и ознакомления с программой лагеря-семинара “РОСТ-2006”. По завершению собрания, начались мероприятия на оставшуюся часть дня, среди них был спортивный тренинг с элементами “веревочного” курса. Во время этого мероприятия мы переходили по веревке, прикрепленной на высоте двух метров, от одного дерева к другому, держась за руки, стоящих около этого этапа членов нашей команды, которые еще данное испытание не преодолели. Помню, как, увидев его, мне стало немного страшно, и я подумал, не смогу это испытание пройти. И как же радовался, когда его без особого труда преодолел. Другие испытания мне, в тот день, тоже дались без особых сложностей. Спортивное мероприятие сменялось тренингами, тренинги представлением делегаций и их проектов, которые они сюда привезли, а также другие мероприятия. Примечательно, что здесь, в Нижегородской области, наши проекты “Сельская альтернатива” и “ЭКОДЕСАНТ”, на Всероссийском уровне, поделили первое и второе место среди проектов, опередив на Всероссийском уровне, даже Москву, названия их проекта я не помню.
Но, наравне с обычными лагерными мероприятиями, у нас, в один из дней, здесь прошло и то, что было посвящено трагическому событию в 2004 году – теракту 1 сентября в школе города Беслан. Помню, как после одиннадцати часов вечера нас пригласили в актовый зал, где мы сели не в кресла зрительного зала, как это часто бывало, а на простынях, постеленных на полу перед сценой. В зале было темно, и только свечи, стоящие недалеко от нас, с трудом освещали окружающее пространство. После мы увидели на большом экране актового зала, цветные кадры, сделанные в те трагические дни, которые показывали те события. Весь этот видеоряд сопровождался речью людей, поставивших данное мероприятие, в ходе которого мы мысленно возвращались в сентябрьские дни 2004 года, затронувшие не только тот город Беслан, но и всё население России. Нам вновь приходилось видеть на экране плач людей, потерявших в той трагедии своих детей, и родственников, которые привели детей в школу и многое другое, что вызывало на наших глазах слёзы. Многие из нас не удерживали слёз даже после окончания этого траурного концерта, словно тоже потеряли в той трагедии близких людей.
Но, несмотря на тяжесть этих воспоминаний, в нашем отряде, “свечка” – мероприятие, проводимое ежедневно перед сном, была в тот день посвящена именно событиям в Беслане. И мы, сидя в темной комнате, в кругу, в центре которого стояла горящая свеча, говорили по очереди свои мысли о тех событиях. Высказались тогда все находящиеся в той комнате, так как, безусловно, те сентябрьские дни 2004 года отразились на каждом из нас. Но одно высказывание я не забуду, наверное, никогда и приведу здесь дословно. “В тот год я была на юге, вожатой в лагере “Орлёнок”, у нас в смене были дети из Беслана, и тогда, 1 сентября, они все погибли”, – сказала студентка из города Ульяновска, Женя Крицкая. После этого рассказа Женя долго не могла прийти в себя и все, мы, кто был сейчас рядом с ней, пытались ее морально поддержать.
На этой невесёлой ноте нас в тот день отпустили отдыхать, чтобы в те дни уже к этим воспоминаниям больше мысленно не возвращаться. А на следующий день, мы, до конца не выспавшиеся, вновь куда-то бежали. Это мог быть шестичасовой развивающий тренинг, двухчасовой мастер-класс, организационное собрание, либо спортивная игра в стиле “А кому сейчас легко?”, когда тренер заставлял всю команду выполнить действия, которые казались не возможными. Но все это, увы, быстро заканчивалось. Мы даже и оглянуться не успели, как прошли все девять, полных различных мероприятий, дней. И только, зачастую, в два часа ночи по московскому времени, пару часов разница от времени в Свердловской области, мы ложились спать – по Московскому времени жила вся Нижегородская область. А в восемь часов утра снова подъем и новые дела. Порой от такого непривычного ритма деятельности я думал: “Хочу поскорее в Нижний Новгород!”, где мы собирались остановиться на два дня после закрытия лагеря “РОСТ”. И было приятно, когда в ходе лагерных мероприятий, у нас иногда, по вечерам, освобождалось время, чтобы хотя бы попить чай, помыться в душевой, расположенных во всех спальных комнатах или просто отдохнуть. При этом мне порой, во время тренингов, становилось как-то не ловко перед всеми участниками оттого, что иногда, в ходе выполнения заданий тренера, приходилось раскрывать свои тайны. Так в ходе тренинга у Нижегородского тренера, Владимира Кудрявцева, было задание – нарисовать на листе бумаги под словами: любовь, смерть, жизнь и другими, так, как мы себе это видим. Жизнь свою я изобразил в бесконечных дорогах, по которым проносились поезда, автобусы, маршрутки и себя, стоящего на развилке этих дорог, одна из которых вела в нашу академию и общественную деятельность. Вроде все хорошо, но когда пришло время “изображать” любовь, то я не знал, что нарисовать. Потому что как таковой любви, если рассматривать ее на уровне любящей девушки, а не родителей, у меня тогда не было. Да и вообще в то время порядочные девочки мне редко встречались. Столько у меня их было за прошедшие три года учебы в академии, но не с одной больше года не задерживался. А причина расставания с ними была одна – эти девчонки общались со мной до тех пор, пока от меня можно было извлечь хоть какую-то выгоду. Когда же эта выгода для них иссякала, они меня просто отшивали. Последний раз вследствие подобной ситуации я расстался, в мае этого года, с Женей Новиковой, студенткой химико-биологического факультета нашей академии, а еще, за год до этого, летом 2005 года, покинул квартиру студентки филологического факультета, Юли Соляновой, куда она меня даже на порог не пускала, как выяснилось, навсегда. Но если же мне и встречались порядочные девочки, то они, как правило, были для меня недоступны, потому что у них были уже близкие друзья. Так Юля Казакова – студентка факультета иностранных языков, нашей академии, член нашей Ростовской делегации – пожалуй, единственный человек, кого бы я мог назвать своим другом из девочек нашей делегации. Она помогала мне в те трудные дни обучения в лагере “РОСТ-2006”, была всегда искренней. Но, увы, у нее был друг. И даже после закрытия лагеря “РОСТ”, разговаривая с ней за чашкой чая, в вагоне поезда, по дороге назад в Свердловск, я понимал, что ее сердце принадлежит только этому другу, который должен был встретить ее с поезда на следующее утро, по прибытию в этот город. Были, на мой взгляд, порядочные девочки в других делегациях лагеря “РОСТ”. Про одну из них я вам сейчас здесь расскажу. Это была студентка из города Ханты-Мансийска, по имени Гюзель, с которой я познакомился однажды, идя после обеда из столовой. Общаться нам с ней, будучи в разных отрядах, удавалось довольно мало. И поначалу эта девочка мне даже показалась немного скрытой, даже тогда, когда я в один из вечеров, идя по коридору нашего жилого корпуса, не зная, чего ищу, увидев на двери одной из спален надпись “Территория Югра – Алина и Гюзель”, открыв дверь, вошел к ним, где был довольно тепло и искренне встречен хозяйками той комнаты. А, после весело с ними провел свободное время. Время это было тогда ограничено, потому что вскоре снова надо было куда-то бежать. Но в те короткие минуты между мной и Гюзелью видимо вспыхнула какая-то искра... Хотя я этой искры тогда, видимо, не заметил, поэтому был удивлен, когда в последнюю ночь перед закрытием “РОСТА”, Гюзель подошла ко мне, чтобы намотать на мою связку свою ниточку с искренними пожеланиями всего хорошего. А, когда на следующий день, стоя у прибывших за нами автобусов, она подошла ко мне попрощаться, то меня это и вообще очень тронуло. Поэтому я попросил номер ее сотового телефона, а позднее, уже находясь в Свердловском поезде, по дороге домой, не смог ей не позвонить. В тот час она уже на автобусе ехала в Ханты-Мансийск, куда должна была приехать через четыре часа, тем временем как мне предстояло ехать на поезде еще почти сутки. Но на этом наша связь с ней не оборвалась, и я, приехав в Нижний Тагил, постоянно вел с ней SMS-переписку, которую продолжаю и по сей день, рассказывая вам эту историю. Но даже в SMS-ках Гюзели, коротких сообщениях, приходящих на мой мобильник, можно рассмотреть, если вчитаться, такое же доброе и искреннее лицо, какой она мне запомнилась тогда лагере “РОСТ”, Нижегородской области. Вел я также подобную SMS-переписку и с Аней из Каменск-Уральского, той самой Аней, с которой тогда ночью на Кировском вокзале, по дороге в Нижний Новгород, вышел ненадолго из поезда. А в октябре, будучи в Свердловске, встречался с ней в Уральском государственном педагогическом университете. С другими же девочками, чьи номера сотовых я тоже взял, моя связь, по приезду в Нижний Тагил, фактически была прервана, в силу различных обстоятельств. Хотя все это было лишь, спустя много недель, да и не только недель, но и месяцев, после закрытия “РОСТА”
Но тогда, будучи на тренинге у Владимира Кудрявцева, в Нижегородском лагере “РОСТ” тайну своего неверия во взаимную любовь мне раскрывать не хотелось, но и врать в своем рисунке, что все хорошо, тоже. В результате чего, я что-то «накалякав», по другому то, что тогда нарисовал, назвать не могу, написал вопрос: “А где же любовь-то взаимная?” Хотя, на мой взгляд, это было еще не самое страшное. Потому что самое «ТО» началось лишь тогда, когда мы эти рисунки выложили на всеобщее обозрение участников тренинга. Тут-то, кто-кто, а студентки из моей Нижнетагильской академии, которые приняли участие в том же тренинге, узнали мой рисунок уж точно. О чем они намекнули мне в последнюю ночь, на “вечере пожеланий”. Тем временем, я этот рисунок, поскольку он мне был неприятен, после окончания тренинга поспешил уничтожить. Больше подобных ситуаций, в ходе работы лагеря, либо не происходило, либо я их не помню.
Но всё это однажды закончилось, и наступило 12 сентября – последний день перед закрытием 14 лагеря – семинара “РОСТ – 2006”. И как мне тогда уже не хотелось уезжать в Нижний Новгород. Тем временем, как час расставания подкрадывался к нам все ближе и ближе. Наступила ночь – последняя ночь в лагере “РОСТ-2006”. Согласно традиции, в ту ночь каждому из нас повесили на шею по связке с пучком разноцветных вязальных ниток, которые все участники лагеря “РОСТ” – студенты и тренеры, подходя друг к другу, привязывая на их связки, говорили добрые слова, порой бывая и не искренне. Эту традицию позаимствовал отсюда после первого своего лагеря “РОСТ-2004” и наш руководитель Станислав Сергеевич Луткин, завершая ей позже первый и второй слеты школьного актива, в селе Петрокаменском.
“Женя, ты меняешься прямо на глазах”, – сказал, в ту последнюю ночь в лагере, подойдя ко мне, наш руководитель Станислав Сергеевич и пожелал всего хорошего. Приятно было услышать искренние добрые пожелания и от других делегатов. “Помнишь, как в один июльский день, в вагоне экспресса, по дороге из Екатеринбурга в Нижний Тагил, ты мне сказала, что если даже я и не попаду в “РОСТ”, то это будет не важно, ведь теперь знаю, чего хочу в жизни2”, – сказал я, подойдя к окончившей в этом году художественно-графический факультет нашей академии, Оле Мехоношиной. “И ты все же попал сюда, запомни эти слова!” – воскликнула Оля.
Но, увы, кроме хороших пожеланий мне тогда пришлось услышать и не очень. “Определись, чего ты хочешь или думай, что делаешь”, - сказала мне Юля Гагаринова, студентка физико-математического факультета нашей академии. Что-то в этом роде, точно уже не помню. Помню лишь одно – мне это пожелание не понравилось, и я задумался над тем: “Что было бы, если бы летом, во время работы в проекте “ЭКОДЕСАНТ”, я оказался на стоянке под ее начальством, а не ее брата, Славы Гагаринова?” “Явно ничего хорошего”, - отвечал я на свой же вопрос.
Было очень грустно оттого, что расстаюсь со студенткой из города Ульяновска, Женей Крицкой, в которую я видимо влюбился. Но, увы, в ту последнюю ночь мы расстались с ней довольно холодно. Как, описывать здесь не буду. Скажу лишь, что в той ситуации был в первую очередь виноват я, говоря о том, что мечтаю с ней вновь встретиться, а Женя видимо этого не очень то хотела. Я даже провожать ее тем ранним утром не пошел, когда она, в шесть часов утра, вместе со своей делегацией на специально выделенном автобусе уехала в Нижний Новгород, чтобы успеть с автовокзала этого города на автобус до Ульяновска. Хотя, сейчас, спустя много времени с того дня, я понимаю, что при хорошем раскладе событий, через какое-то время после возвращения из “РОСТА”, в Ульяновск вряд ли бы поехал. Потому что мне бы, при желании туда попасть, пришлось ехать с начало около суток из Свердловска поездом до Самары, а оттуда еще несколько часов на автобусе, если вообще, исключая проходящие автобусы, рейс “Самара – Ульяновск” существует.
Так, незаметно для всех нас, прошла и последняя ночь, в которую многие из нас спать даже не ложились, проведя большую ее часть здании актового зала, расположенном напротив нашего жилого спального корпуса. После, когда зал закрыли, многие все же пошли спальный корпус, но не в свои спальни, а в коридор, где сидели на скамейках и пели песни под гитару. Лишь немногим удалось в ту ночь, хотя бы несколько часов, поспать.
Но вот наступило время отъезда и после одиннадцати часов дня мы, 13 сентября, попрощавшись с другими делегациями, погрузились в автобусы, которые повезли нас с турбазы “Буревестник”, кого куда. Одни делегации, в зависимости от договоренности с организаторами, ехали сразу же на Нижегородский железнодорожный вокзал, другие, как и мы, еще на несколько дней, в гостиницу.
Часть III
Всероссийский молодежный 14 лагерь – семинар “РОСТ - 2006” завершился. Но, при этом, не закончились наши “великие дела”, потому что нам предстояло находиться в Нижнем Новгороде еще до 15 сентября. То были дни, когда нам, 13 сентября, после заселения в студенческой гостинице Лингвистического университета, в два часа дня, предоставили возможность свободно гулять по этому красивому городу. Хотя, несмотря на эту свободу, в тот, фактически первый день пребывания в Нижнем, на прогулку пошли далеко не все. Многие из наших членов, Свердловской и Нижнетагильской делегации, после последней бессонной ночи на турбазе, в том числе и Станислав Сергеевич, сразу легли спать. И лишь я, один из немногих решился днем пойти на прогулку, в результате чего сразу же после обеда покинул гостиницу, чтобы попасть в Нижегородское метро.
Данный вид транспорта в этом городе был развит довольно слабо, по сравнению с другими такими городами как Киев, Санкт-Петербург, Свердловск-Екатеринбург – города, в которых мне приходилось бывать в разные годы, особенно Свердловск-Екатеринбург, куда я в последнее время ездил довольно часто. И существовало метро здесь, как говорил руководитель Свердловской делегации, Илья Семенович Шахнович, лишь для того, чтобы объединить промышленные районы, в одном из которых находился автозавод “ГАЗ”, Нижнего Новгорода с железнодорожным вокзалом. Так, что для поездки по достопримечательным местам, мы им пользоваться не могли. Даже до нашей гостиницы мы порой добирались на автобусе, трамвае или троллейбусе, но ни как не метро, ближайшая станция которого находилась довольно далеко от нее. И то, поселившись в гостинице Лингвистического университета, я знал место расположения, только одной из станций Нижегородского метрополитена, которая находилась на железнодорожном вокзале “Московский” – главный железнодорожный вокзал в Нижнем Новгороде, куда еще утром, неделю назад, 5 сентября, мы прибыли на поезде из Свердловска. Поэтому, чтобы побывать в Нижегородскую подземку, мне пришлось, на автобусной остановке, расположенной в районе гостиницы, сесть в автобус маршрута “Т-2”, который повез меня по улицам Нижнего Новгорода в сторону вокзала. И уже менее, чем через 15 минут, я, сойдя с автобуса в том районе, спустился в подземку. Но, увы, метро разочаровало меня с первой же посадочной станции “Московский вокзал”, представляющую собой обычную, ни чем не привлекающую остановку. Хотя и другие 13 или 15 станций Нижегородского метрополитена из окна вагона, на других станциях, за исключением конечных, я не выходил, смотрелись ничуть не лучше. Даже в поезде, по виду ни чем не отличающимся от электрички Свердловского метрополитена, “пахло” какой-то печалью. В том смысле, что мне было неприятно там находиться, с того самого момента, как за мной захлопнулась дверь вагона на станции «Московский вокзал». Очень хотелось выйти на ближайшей остановке, да подняться на поверхность земли, чтобы уйти подальше от метро, но я не решался, с нетерпением ожидая, когда электропоезд, сделав круг, вернется на станцию “Московский вокзал”. Нежелание выходить из поезда и подниматься на поверхность других станций раньше конечных остановок, вызывалось во мне не только, потому что я хотел как можно скорее выйти из метро на известной мне станции. Но и из-за того, что за несколько дней до этого, я, еще, будучи на турбазе лагеря “РОСТ”, во время обеда, разговорился с одним из нижегородцев, отдыхающих там же в те дни. Во время этой беседы, он мне сказал, что Нижегородское метро ведет в бандитский район. А что стало теперь? Подземная электричка мчала меня все дальше и дальше, по пути то и дело останавливаясь на ничем не привлекающих, промежуточных станциях, больше напоминающих обычные железнодорожные платформы под навесом, чем станции метро, даже в Свердловске, где было только семь станций метро, это метро было куда красивее, особенно на станциях. Так, станция Свердловского метрополитена “Машиностроителей” напоминала своими формами ламп, освещающих станцию, автомобильные корпуса, да и стены почти всех станций были покрыты мрамором, а не простым бетоном, как в Нижнем Новгороде.
Но вот, наконец – то мой поезд остановился на станции “Московский вокзал”. И, я, проехав по всей линии Нижегородского метрополитена, спустя около часа, вышел на поверхность земли, а после автобусом маршрута “Т-2”, к шести часам вечера, благополучно добрался до гостиницы, где проспал до двенадцати часов ночи.
Станислав Сергеевич, с которым теперь гостинице, я теперь жил в одной комнате, как раз к этому времени вернулся в спальню, проводив и посадив на вечерний поезд делегатов из Москвы. Помню свое удивление, когда, заснув после шести вечера и проснувшись в двенадцать часов ночи, подумал, что уже утро, тогда, как на дворе была ночь. Но, несмотря на это, я, вновь одевшись, вышел из спальни, чтобы пообщаться с участниками наших делегаций, которых не видел, с двух часов дня, после заселения в гостиницу. Одни гуляли по Нижнему Новгороду, другие как Илья Семенович Шахнович, ходили в гости по друзьям, третьи просто спали. Но никто из них также как и я, в тот день, не спускался в метро. Многие и сейчас видели “десятый” сон, а те, кто не спал, собирались ужинать, чтобы после ужина, вновь погрузиться в спячку. Так прошла ночь – первая ночь, которую мы провели непосредственно в самом Нижнем Новгороде, а не за его пределами, как было девять дней до этого. Но ночь прошла, наступило утро, 14 сентября, и снова мы были отданы сами себе, свободно гуляя по Нижнему Новгороду, кто где. Правда, я пытался поначалу держаться небольшой группы своих знакомых, но, видя, что их больше интересуют магазины, а не достопримечательности Нижнего Новгорода, решил пойти один.
Во время этой прогулки я наконец-то посетил территорию кремля, стены которого видел последний раз вчера и то из окна автобуса, идущего на вокзал по дороге, проложенной вдоль него. Но вот, наконец-то, судьба дала мне возможность войти внутрь, хотя сам, в общем-то в этом был виноват, отправившись в тот день вместо прогулки по достопримечательностям в метро. Это была большая территория, окруженная стеной из красного кирпича и большими башнями. С виду это сооружение, особенно если смотреть с автомобильной дороги, напоминало средневековый замок. Но, увы, на самой территории была обычная инфраструктура со зданиями администрации, районными судами и другими городскими объектами. Из достопримечательностей, как я увидел, только со стороны входа на кремлевскую территорию можно было посмотреть экспонаты музея военной техники, под открытым небом. Здесь стояли гаубицы, танки, макет подводной лодки, старинные грузовики и многое другое. Рядом с музеем, располагался вход в одну из башен кремля, внутри которой был не только бар, как в других башнях, но и выход на кремлевскую стену, куда я, пройдя в эту башню, поднялся по винтовой лестнице и несколько километров шел по ней. Дорога казалась бесконечной, но какой-то момент я, попав тупик, вынужден был повернуть назад, по дороге наслаждаясь красивыми видами на Нижний Новгород со стены, которые мне особенно понравились с высоты горного массива – часть кремлевской стены находилась на возвышенности. Хотелось “поглотить” глазами весь Нижний Новгород, но, увы, время, 14 сентября 2006 года, было ограничено одним днем. И уже завтра, 15 сентября, скорый поезд “Нижний Новгород – Свердловск-Екатеринбург” должен был увезти нас обратно на родину. А пока я гулял по этому красивому городу. Покинув кремль, я отправился гулять по улицам, по пути посещая сувенирные лавки и книжные магазины, думая, при этом: “Я бы весь Нижний Новгород с собой увез, но, увы, весь город, как говорил один из членов Самарской делегации, в “РОСТЕ”, не поместится на мою узкую полку в плацкартном вагоне поезда”3.
Не обошлось в тот день и без смешных, на мой взгляд, ситуаций. Дело в том, что я, забыв название книжного магазина, в который мне очень хотелось попасть, но, помня название улицы, спросил у кого-то из прохожих: “Как мне добраться до Покровки?” “Садись в троллейбус маршрута “№ 1” и езжай до конечной”, – ответил прохожий. Послушавшись его, я дождался и сел в этот троллейбус, но, проехав пару остановок, он остановился. “Конечная”, – сказала кондуктор, и мне ничего не оставалось, как выйти. Да, Покровка находилась недалеко отсюда, но я, выйдя на эту улицу, еще шагал по ней километра четыре, если не больше, периодически заглядывая в попутные книжные магазины, где, естественно, не находил нужных мне книг. Правда, и улица была необычная. Ведь она являлась главной в исторической части города. Большая Покровская – полное название этой улицы, была полна красивых, привлекающих внимание, мест. Даже такие здания, как государственный банк, банк “Гарантия”, дворец творчества юных имени В.П. Чкалова, больше с виду напоминали средневековые замки, чем те или иные государственные учреждения. На этой улице не было дома, который бы нарушал ее интерьер.
Так прошло где-то минут сорок, когда я наконец-то увидел книжный магазин “Дирижабль” – один из центральных книжных магазинов этого города. То было обычное четырехэтажное здание с широким выбором книг, где были и книги по социальной работе с семьей, которые я искал. “Четыре книжных магазина прошел по пути, если не больше, и только здесь нашел то, что мне нужно”, – удивлялся я, при этом, идя по Покровке только вперед, рассчитывая выйти на набережную рек Оки или Волги. Цель эта была не достигнута, потому что берега этих рек находились в другой стороне города, но зато купил нужные мне книги. После же, когда Большая Покровская закончилась, я повернул направо, название этой улицы не помню, и, пройдя еще немного, вышел к трамвайным путям.
За время своего пешего перехода по Большой Покровской я ушел не только довольно далеко от кремлевской стены, в районе которой меня высадили из троллейбуса, но и от своей гостиницы. И когда я вновь спросил у кого-то из прохожих о том, в какой стороне она находится, то он был очень удивлен, сказав мне, что это далеко. Тем временем, как выяснилось, что трамвайная линия тянулась от самой моей гостиницы до книжного магазина “Дирижабль” и дальше, параллельно Большой Покровской. И задай я правильно вопрос прохожему, мне бы не пришлось долго идти пешком до своей главной цели – центрального книжного магазина “Дирижабль”. Теперь же, когда мне это было понятно, трамвай второго маршрута увозил меня обратно в гостиницу. Но даже в трамвае, идущем куда быстрее меня, я ехал довольно долго до того места, где начал свой пеший путь.
По дороге в гостиницу я вышел из вагона, несколько остановок не доезжая ее, чтобы заглянуть еще в магазин Нижегородской кондитерской фабрики и местный парк культуры, который мне ни чем красивым не запомнился, больше напоминая обычный сквер. Поэтому, довольно скоро, покинув его, пошел в гостиницу. Но и в гостинице я долго не задержался и вскоре снова куда-то шел. “Женя, ты куда?” – спросила меня студентка нашей академии, исторического факультета, Таня Канонерова. “На вокзал”, – ответил я. “Но еще же рано”, – сказала Таня. “Я хочу еще немного погулять, развеяться”, – сказал я в ответ. “Ты не знаешь, как добраться до вокзала?” – спросила Таня. Я сказал ей номер автобуса, которым можно до туда добраться, а после, поехал действительно на вокзал. Это место, как мне в тот момент показалось, было словно заколдовано. Потому что уже два дня подряд, в Нижнем Новгороде, оно меня какими-то невидимыми нитями притягивало к себе. Вчера, 13 сентября, в метро, сегодня, 14 сентября, чтобы принять участие в проводах делегаций городов Самары и Оренбурга, уезжающих вечерним поездом сообщения “Горький-Самара”.
Из окна автобуса “ПАЗ”, эти автобусы ходили здесь в основном вместо маршрутных такси “ГАЗель”, маршрута “Т-2”, на котором я ехал, хорошо просматривалась кремлевская стена, как на возвышенности, так и не на ней, набережные рек Оки и Волга, речной вокзал, а также бар, на плакатах которого можно было видеть кадры из старого советского фильма Леонида Гайдая “Бриллиантовая рука”. Особенно на них мне запомнились лица актеров Анатолия Папанова, Юрия Никулина и Андрея Миронова, сыгравших в нем главные роли. Но вот и вокзал, все его здание в тот вечерний час, было уже где-то около шести часов вечера, освещалось большой красивой люстрой, расположенной в холле. Суетился народ, одни приезжали, другие уезжали, третьи провожали, а четвертые – не то, не другое, то есть просто так. Хотя мне показалось, что в здании этого вокзала больше милиции, чем простого народа. Даже часто бывая на вокзале Свердловска (Екатеринбурга), я порой такого не замечал. Но, в определенный час среди этих людей появились уезжающие вечерним поездом делегаты городов Самары и Оренбурга, а также некоторые Нижегородские студенты, приехавшие их проводить. Было довольно приятно видеть вновь знакомые лица, меж тем, мы понимали, что в тот вечер они уезжают от нас, возможно навсегда. Тем временем, как мы еще оставались в Нижнем Новгороде на одну ночь.
Но даже, несмотря на близость скорого расставания, будучи на платформе, стоя, незадолго до отправления, своего поезда, все делегаты были довольно в хорошем настроении. Таким образом, эти проводы скорее напоминали праздник, чем грустное мероприятие. Но вскоре они уехали, и когда их поезд скрылся в ночной тьме, мы все, кто пришел их проводить, в том числе и Станислав Сергеевич, поехали в гостиницу.
До нашего отъезда из Нижнего Новгорода оставалось около двенадцати часов. И уже сейчас у многих из нас чувствовалось грустное настроение отъезда. Но, несмотря на это, я не хотел грустить, хотя грусть подкрадывалась и ко мне. Ведь за время прохождения обучения в лагере “РОСТ” мне многое пришлось переосмыслить, став мудрее. Поэтому, будучи немного в подавленном настроении, возвращаясь со всеми нашими делегатами автобусом в гостиницу, я многого не мог понять. В результате чего был сильно оскорблен, когда, задав вопрос студентке нашей академии, Юле Гагариновой, о том, как она с Олей Мехоношиной съездила сегодня в монастырь Девеево4, получил ответ: “Я не хочу с тобой разговаривать!” Поскольку в тот час дело происходило в автобусе, то я, увидев свободные места в салоне, ушел от нее. Там сидела студентка Свердловского университета, Аня, с которой я проговорил всю дорогу. Мое настроение повысилось, но все же я не смог забыть обиду, к тому же, что дело было не только в том вечернем случае с Юлей Гагариновой. Поэтому, на итоговом собрании нашей Тагильской делегации, которое прошло в ту последнюю ночь, в гостиничной спальной комнате Станислава Сергеевича Луткина, наравне с хорошими воспоминаниями я не мог не упомянуть об этом. Но пока скажу про хорошие воспоминания, о которых в ту ночь я поведал всем сидячим в кругу.
Во второй половине июля, незадолго до того, как я узнал, что уже точно зачислен в “РОСТ”, со мной произошло два события. Первое из них случилось, когда за несколько дней до отъезда на “ЭКОДЕСАНТ”, я, возвращаясь после тренировочного похода на гору “Синяя”, близ поселка Баранчинский, ехал электричкой в Нижний Тагил. В какой-то момент мой электропоезд стал проезжать под мостом, по которому перегоняли товарный состав. “Проезжаешь под поездом, загадывай желание”, – подумал я. А поскольку у меня в тот час было одно желание – попасть в “РОСТ”, то я его и загадал, удивляясь тому, как можно, находясь в поезде, проехать под поездом. Прошло еще несколько дней и я, идя со студенческим пропагандистским педагогическим отрядом “Айгос” в одну из школ города, на мероприятие, разговорился со знакомым, Алексеем – студентом химико-биологического факультета. “Как у тебя дела?” – спросил он меня. “Хорошо, еще бы Станислав позвонил и сказал, что меня зачислили в “РОСТ”, вообще бы все было идеально”, – ответил я. Самое удивительное в этом, что не прошло в тот день даже и пяти минут, как Станислав мне действительно позвонил на сотовый телефон и сообщил эту радостную новость: “Ты зачислен в списки делегатов на освободившееся место!” Да ещё дело в том, что я сам не особо верю в приметы, потому что они не всегда совпадают с действительностью. Но те два, на мой взгляд, странных совпадения с перерывом в два дня, даже спустя много времени уже после возвращения из Нижнего Новгорода в Тагил, меня не переставали удивлять. “Это потому что ты проехал под поездом, тебя взяли в “РОСТ””, – пошутил кто-то из членов нашей команды. И в целом лагерь-семинар “РОСТ” прошел для меня довольно неплохо, но были и конфликты. Тут я, не называя фамилий девочек с именами Юля, у нас, в делегации их было несколько человек: Зудова, Гагаринова и Казакова, сказал “прямо в круг”: “Юля, сколько можно, почему я должен задумываться над твоим поведением, что это такое, я не хочу с тобой разговаривать?” “У меня не было настроения, у нас с Олей была тяжелая поездка, к тому же, что мы опоздали проводить делегатов Самары и Оренбурга, да и вообще ты должен чувствовать мое настроение”, – ответила Юля. Я замолчал, как бы закрыв эту тему, но при этом подумал: “Да, они с Олей Мехоношиной приехали на вокзал через пять минут, когда поезд с уезжающими делегатами городов Самары и Оренбурга, скрылся в ночной тьме, но это разве повод обижать других”. “Ты вправе был бы на меня также обидеться, услышав от меня подобное”, – говорил я, уже, будучи в Нижнем Тагиле, своему другу Васе. К тому же, что, когда я, уже выйдя из автобуса, об этой поездке спросил Олю Мехоношину, то она мне нормально ответила. Тем временем как, я, закончив говорить, передал слово другим членам нашей делегации. Это стало, как бы своеобразной традицией в творческой группе Станислава Сергеевича Луткина, со времен первого для него “РОСТА”, в 2004 году. Так что нынешний лагерь-семинар “РОСТ-2006”, стал для него третьим по счету. После завершения собрания, в три часа ночи, все пошли спать, а 15 сентября, после девяти часов утра, скорый поезд “Нижний Новгород – Свердловск”, увозил нас из этого красивого города. В наших проводах приняли участие Нижегородские студенты, и мы были последними из делегатов “РОСТА”, кто еще не уехал. Грустно было расставаться, но, увы, нас ждал родной город, родительский дом, учеба, а вместе с нею и новые проблемы. Среди них, сейчас, спустя много времени, я могу назвать и разочарование в нашем руководителе, Станиславе Сергеевиче Луткине, по причине того, что Станислав, будучи уже в Нижнем Тагиле, начал давать серьезную работу тем, кого меньше всего видел на своих собраниях, с целью извлечения выгоды для себя. А когда, незадолго до Нового Года, мы с Васей узнали, что на оплачиваемые должности вожатых 3-го слета школьников, назначаются мало в этом смыслящие студенты медицинского училища, Тимур и Егор, знакомые нам с “ЭКОДЕСАНТА”, а мы вновь в роли бесплатно работающих волонтеров, то и вовсе отказались ехать на этот слет. При этом Станислав на нас не обиделся, услышав наш отказ туда ехать, как было бы раньше, словно это предвидел. Тем временем, как мы с Васей вынуждены были искать новые пути саморазвития – потому что если ты взялся использовать людей в своих целях, то изволь давать им какой-то шанс.
А пока, скорый поезд увозил нас все дальше и дальше, с каждым километром приближая нас к Свердловску, куда мы должны были прибыть на следующее утро, а оттуда ехать в Нижний Тагил. Поскольку больше никаких собраний групп не предвиделось, все мы, сидя на своих местах, отдыхали. Сейчас я понимаю, что для меня это было время, чтобы набраться сил перед будущими трудностями, стоящими на пути. А из моей души “рвались” слова, “летящие” из окна вагона поезда обратно в Нижний Новгород и другие города, к тем новым знакомым и друзьям, которых обрел недавно в “РОСТЕ”, но, увы, в связи со скорым отъездом домой, быстро расстался: “Прощайте!”. “Может быть, еще увидимся через год!”, хотя я уже в это не особо верил, так как в “РОСТ” с каждым годом попасть становилось все сложнее и сложнее. Да и вообще, состоится ли он?
Сноски.
1) Скоростной электропоезд – экспресс – фирменная электричка с вагонами трех классов, которая курсировала между Нижним Тагилом и Екатеринбургом, делая за время всего пути только три остановки: станции “Невьянск”, “Верх-Нейвинск” и “ВИЗ”. В день отъезда в Нижний Новгород я хотел ехать именно на ней, но, увы, за день до отъезда не смог достать на нее билет, а 5 сентября, будучи неуверенным в том, что смогу достать билет, пошел на маршрутку.
2) Здесь я вспоминаю день, когда ездил вместе с Олей Мехоношиной в Екатеринбург на собеседование к Илье Семеновичу Шахновичу по поводу отбора в лагерь-семинар “РОСТ”. Но результата это собеседование мне фактически не дало. Потому что Илья Семенович мне сказал, что должен побеседовать с остальными кандидатами из Тагила, чтобы уже принять окончательное решение – кого брать, а кого нет.
3) Здесь мной вспоминается последнее мероприятие “свечка”, где делегат из Самары говорил не про Нижний Новгород, а про духовные ценности, которые все невозможно увезти на память обо всех нас с собой.
4) Девеево – монастырь, расположенный ориентировочно в ста тридцати километрах от Нижнего Новгорода, куда 14 сентября на весь день ездили Юля Гагаринова и Оля Мехоношина.