опубликовано 20 января 1999 в № 2 (259) газеты "Iностранец"
Гадание на демографических картах
Разложим карты
Загрязнение окружающей среды, гонка вооружений, противостояние Севера (развитых стран) и Юга (стран «третьего мира»), демографическая катастрофа. Эти глобальные проблемы взаимосвязаны, и подчас их довольно трудно разграничить – одна проблема тянет за собой другую.
Есть весьма сильное и влиятельное научное направление, которое видит корень зла в свойственном человеку инстинкте продолжения рода. Последователи этого направления считают первопричиной всех бед человеческих рост народонаселения. По их мнению, бедность, экологические катастрофы и даже войны – все от чрезмерного размножения.
Кто помнит мультипликационный ужас зверушек: «Он нас посчитал!», тот поймет почему первый свод демографических сведений в средневековой Европе назывался «Книгой страшного суда». Эта первая перепись населения была проведена в Англии в 1086 году. Там же, но уже в ХVIII веке появилась и первая научная теория в области демографии. Ее автор Мальтус был первым, кто увидел решение проблемы бедности в контроле над рождаемостью. Все его последователи стали называться «мальтузианцами».
Их много и в наши дни, и именно они (Медоуз, Фоорестер и некоторые другие) главным образом являются авторами пессимистических прогнозов о том, как земляне все съедят и все загадят, и как плохо все это закончится.
Однако есть и другие ученые, которые смотрят в будущее более оптимистично. Одни утверждают, что Земля может прокормить 200 миллиардов людей, другие – что рост населения скоро стабилизируется и к середине следующего века численность человечества не превысит 10 миллиардов, а это не так уж и много.
Еще в ХIХ веке наш соотечественник Туган-Дмухановский, заметил, что рост благосостояния ведет не к повышению рождаемости, как утверждал Мальтус, а к ее снижению. И действительно, сегодня это видно невооруженным глазом – чем богаче страна, тем ниже уровень рождаемости. Причем уровень жизни зачастую оказывает на это даже большее влияние, чем национальная культура или темперамент. Горячие итальянцы и сдержанные шведы с одной стороны, и тайванцы с сингапурцами с другой, одинаково озабочены малым приростом населения.
Такое же сильное влияние на численность населения, как и уровень развития страны или региона (количество продуктов питания и уровень медицины), оказывают, естественно, войны, эпидемии, разные природные катаклизмы типа засух, наводнений и так далее, а также массовые миграции.
Что было
В свое время численность человечества (или человекообразных), как и численность каких-нибудь парнокопытных, полностью контролировалась количеством пищи, предоставляемой природой. Как только человек вышел из первобытного состояния и стал сам производить продукты питания, численность людей стала в некотором смысле зависеть от них самих. От того, сколько детей человек сможет прокормить своими трудом. Главными регуляторами были детская смертность и продолжительность жизни.
К началу нашей эры в мире насчитывалось 300 – 400 миллионов человек, в 1800 году – миллиард, через 130 лет в 1930 году – 2 миллиарда, до 3 миллиардов численность человечества увеличилась уже через 30 лет, а еще через 15 лет – к 1975 году – было уже 4 миллиарда. На пятый миллиард потребовалось еще меньше времени – всего 12 лет (1987 год), а за рубеж 6 миллиардов мы перешагнем, видимо в этом году, хотя есть предположения, что этот рубеж уже преодолен.
Таким образом, получается, что за последние 50 – 40 лет население мира утроилось. Причем произошло это довольно неравномерно и по времени, и территориально. Увеличение главным образом пришлось на народы Азии, Африки и Латинской Америки. Конечно, нельзя сказать, что в развитых странах после второй мировой войны население совсем не росло. Однако темпы его прироста не идут ни в какое сравнение с азиатскими, африканскими и латиноамериканскими. К тому же в развитых странах основную роль сыграл скорее не «бэби-бум», а сокращение детской смертности.
Ничего удивительного в том, что основной прирост населения пришелся на страны «третьего мира», нет. Господствующий здесь традиционный уклад жизни отнюдь не приветствует разводы, безбрачие или бездетность. После обретения независимости во многих бывших колониях этот уклад превратился едва ли не в основу национальной самоидентификации, а потому его кое-где стали культивировать даже с еще большим усердием, чем раньше.
Однако раньше высокий уровень рождаемости в значительной степени компенсировался столь же высоким уровнем детской смертности. И демографического взрыва не происходило. Но за последние десятилетия положение, пусть и относительно, но изменилось в связи с общим улучшением условий жизни, развитием медицины и так далее. Детская смертность несколько снизилась, а рождаемость осталась на прежнем уровне или даже возросла.
Повторю, что можно говорить лишь об относительном изменении положения. Миллионы людей в «третьем мире» по-прежнему голодают. В ряде регионов Африки и Азии от недоедания и болезней умирает каждый третий младенец. Да и в целом детская смертность в странах «третьего мира» все еще очень высока. Но даже совсем небольшого ее снижения вполне достаточно, чтобы в условиях традиционного уклада, поощряющего плодовитость, получить весьма заметный прирост населения.
Далеко не последнюю роль сыграло и то обстоятельство, что Запад во главе с США, и Восток во главе с СССР, соревнуясь друг с другом в приобретении союзников в «третьем мире», оказывали развивающимся странам экономическую помощь, развивали, как могли, экономику отсталых регионов, готовили специалистов и таким образом способствовали тому самому относительному улучшению условий жизни, снижению детской смертности и так далее.
Вот и получается, что в Европе, где плодовитость в течение последнего столетия постепенно изживалась как культурная традиция, в среднем 25 процентов семей состоит из одного человека, то есть не состоит в браке вообще. В целом же размер семьи в Европе это где-то 2,5 - 2,7 человека, чуть больше, чем один ребенок на две семьи. В США в среднем по одному ребенку в семье, то есть семья, как правило, состоит из трех человек. А это гораздо меньше, чем в странах «третьего мира» - в Иране средняя семья состоит из 6 человек, в Сирии – 5,8, в Гондурасе – 5,6 и так далее.
Кроме того, значительная часть населения развитых стран уже преодолела репродуктивный возраст, а в развивающихся государствах пожилых людей очень мало. Мало, потому что рано умирают, хотя продолжительность жизни увеличилась и в «третьем мире». Но все же не настолько как в развитых странах. В этом-то и заключается парадокс – низкая продолжительность жизни способствует расширенному воспроизводству населения.
Все это и дает основание расистам утверждать, что белая раса вымирает, а черная и желтая расы скоро захватят весь мир. Особенно расистов раздражает то обстоятельство, что после освобождения колоний наиболее энергичные и смелые их жители рванули в свои бывшие метрополии. В результате, например, в Германии, Франции и Великобритании уже есть примерно по 3000 действующих мечетей. И не исключено, что с течением времени в ряде европейских столиц коренные жители окажутся в меньшинстве.
Мир быстро меняется, людям все проще получить информацию о том, где жизнь лучше, все легче попадать из страны в страну. Даже в Москву, которую не сравнить по уровню жизни с западноевропейскими столицами, устремились афганцы, курды, китайцы, вьетнамцы и многие другие.
Демографическая ситуация в мире такова, что, говоря о численности населения, скажем, Европы, теперь надо обязательно иметь в виду французских алжирцев, британских индийцев, германских турок и прочих натурализовавшихся иммигрантов из «третьего мира». При этом семьи у них значительно больше, чем у французов, британцев или немцев, а уровень рождаемости примерно такой же, как в тех странах, из которых они приехали.
Что ж, за все надо платить, в том числе и за благополучие, которое в немалой степени было построено на эксплуатации колоний. Тем, кто кричит о вымирании белой расы, нужно вспомнить, что белые люди никогда не были большинством на этой планете. И лишь чудовищными методами, очищая себе жизненное пространство, они долгие годы держали под контролем не только экономический и культурный прогресс других рас, но и саму демографическую ситуацию.
Казалось, время отравленных колодцев, зараженных одеял, концлагерей, газовых камер и подобных им средств регулирования численности какого-либо народа прошло. Ан нет, появившийся совсем недавно термин «этническая чистка» говорит, что прошлое еще может стать будущим. И не только тогда, когда о нем забывают, но и когда слишком помнят.
Что будет
Рост населения порождает огромные проблемы. Всем, наверное, знакомы фотографии несчастных негритят со вздувшимися от голода животами. Чтобы не было таких фотографий, нужно дать этим детям еду, а их родителям работу.
Сейчас этими проблемами занимается ООН и другие международные организации, многочисленные благотворители из развитых стран. Все они заинтересованы в точных прогнозах и готовы тратить на них силы и средства. Вот один из таких прогнозов, сделанный еще в 1970 году. Он касается численности населения Земли в середине XXI века (в миллиардах человек).
Регионы 1970 год 2050 год
Весь мир 3,6 11,0
Развитые страны 1,0 1,5
Развивающиеся страны 2,5 9,5
Африка 0,35 2,0
Латинская Америка 0,28 1,2
Северная Америка 0,26 0,339
Восточная Азия 0,9 1,76
Южная Азия 1,1 4,7
Европа 0,45 0,59
СССР 0,24 0,39
Австралия и Океания 0,19 0,5
Расовые пессимисты могут найти в этом прогнозе подтверждение своих самых ужасных ожиданий. Предполагаемое соотношение числа жителей Европы, Северной Америки, Австралии вместе с Россией к жителям Азии, Африки и латинской Америки выходит как один к четырем. Причем, как уже говорилось, в самих преимущественно белых странах количество цветных будет расти. Например, в США доля цветного населения достигнет почти 40 процентов. В странах Латинской Америки, где и сейчас белые в меньшинстве, цветное население будет увеличиваться еще динамичнее. Например, население Парагвая, состоящее в основном из индейцев и метисов, уже сегодня растет в три раза быстрее населения практически белого Уругвая.
И все же к середине следующего века Европа останется Европой, Америка – Америкой, Азия – Азией и так далее. К тому же есть все основания полагать, что бешеный рост населения развивающихся стран приостановится, подчиняясь биологическим законам и социальной рациональности.
Чем сердце успокоится
Как известно, по Мальтусу, население растет в геометрической прогрессии, а средства производства в арифметической. Отсюда, собственно, и проблемы. Но ведь очевидно, что население бешено растет не везде и не всегда. Роберт Пирс уже в нашем веке выдвинул идею о циклах изменения темпов роста, она получила название теории «демографических переходов». Причем когда где-то население увеличивается даже быстрее, чем хотят правительства этих стран, в это же самое время рядом кто-то может оказаться на грани вымирания.
Демографический подъем приходит после спада, и после всякого подъема бывает спад. Это закон. Так что у европейцев, может быть, еще все впереди. Тем более, что у них есть такой резерв, как Россия. Когда в стране выправится экономическая ситуация, рождаемость сразу же повысится так, что западный «бэби-бум» покажется стагнацией. Этот прогноз мне представляется более убедительным, чем, например, пессимизм академика Корешкина, прогнозирующего сокращение к 2050 году населения России едва ли не на 70 процентов. В основе такого прогноза предположение о сохранении сегодняшней социально-экономической ситуации до середины следующего века. Это все-таки вряд ли возможно.
Кроме того, чтобы сбить темпы прироста населения в «третьем мире», многое делается уже сейчас. Правительства Индии, Китая, Бразилии и некоторых других перенаселенных государств при поддержке международных организаций ввели льготы для малодетных семей, для тех, кто позже вступает в брак и так далее. Короче говоря, проводится политика планирования семьи. Вещь довольно-таки неоднозначная. С одной стороны она помогает раскрепощению женщин, сокращает число неимущих, а с другой…
Вспомним, как в фильме «Урга – территория любви» монгол сетует на запрет рожать третьего ребенка. Государство вмешивается в жизнь своих граждан, настолько, что контролирует самые интимные стороны их жизни. В некоторых странах стерилизация женщин и мужчин превращается в вид спорта и под гром международных аплодисментов десятки миллионов людей идут на операцию, которая поощряется государством. В конце 80-ых годов насчитывалось уже 170 миллионов стерилизованных. На общественной нравственности это отражается самым нежелательным образом.
К тому же в самом по себе росте населения развивающихся стран, в том, что создаются мультикультурные общества, нет ничего плохого. Неслучайно же многие американские университеты дают гранты студентам экзотических национальностей только потому, что хотят максимально расширить круг взаимовлияния культур.
Когда-то основатель «расово-антропологической школы» Гобино, доказывая «естественность» неравенства рас, оправдывал господство белой расы наличием у нее особенных, исключительных способностей. Расизм вышел именно из этой научной школы. Однако история опровергла эти утверждения и дала массу доказательств того, что способности людей не определяются принадлежностью к определенной расе.
Ничто не постоянно в этом мире, особенно хозяин желтой майки лидера. Развитие нардов, к какой бы расе они не принадлежали, похоже на вечную гонку за совершенством, где тот, кто сегодня первый, завтра – второй и третий, но через некоторое время вновь может всех обогнать, если хорошо отдохнет, потренируется и не сойдет с дистанции.
Но в любом случае для того, чтобы выйти в лидеры, необходимо нарастить экономический потенциал. По настоящему эффективная экономика, в свою очередь, невозможна без цивилизованной внутренней жизни. А цивилизация неотделима от свободы личности. Капитализм, как учил нас товарищ Маркс, очень быстро производит буржуазию и пролетариат, а их стремление к свободе эксплуатации и свободе от нее защищаться, неизменно ведет к демократии. Это тоже закон, который распространяется на все страны, вне зависимости от того, какого цвета кожа их граждан.
Конечно, тем, кто вчера доминировал, хочется стоять у руля вечно, и те, кто идет следом, всегда кажутся недостаточно подготовленными и достойными. Но история учит, что, как правило, эти предубеждения напрасны.
Другое дело, что в XXI век мы вступаем с очень тяжелым грузом: из шести миллиардов населения Земли – один миллиард безработные, один – неграмотные, один – голодающие и полтора находится за чертой бедности.
Так получилось, что большинство из них живет в развивающихся странах, составляющих к тому же большинство человечества. Вряд ли все эти люди питают любовь к своим бывшим колонизаторам или просто похожим на них людям. Отсюда религиозный фанатизм, исламский фундаментализм, черный расизм и заявления некоторых политиков стран «третьего мира» о том, что демократия не подходит для их народов. Добавим к этому ядерное оружие у Пакистана и Индии и страстное желание иметь такое оружие в Иране, Ираке, Северной Корее, готовых воевать со всем миром. Это, конечно, настораживает, но расизм здесь не при чем.
Пока от многих угроз, исходящих из «третьего мира», человечество надежно защищено консерватизмом международного законодательства и всей международной жизни. Но только пока. Поэтому предстоящие 50 лет должны стать решающими в поиске человечеством ответов на неразрешимые в данный момент задачи из области экономики, экологии, межцивилизационных отношений и, следовательно, той же демографии.