опубликовано 26 февраля 1998 в № 7 (214) газеты "Iностранец"
Фашизм почти невидим
Симптомы болезни
Сейчас слово «фашизм» подчас употребляют в значении «сам дурак». Причем слово это охотно пускают в ход все, кому не лень – начиная с самих «красно-коричневых» и кончая «демофашистами». «Антифашистские» организации плодятся довольно интенсивно, но борются они порой с совершенно разными врагами – от «антисемитов» до «сионистов». Если же попытаться как-то идентифицировать «фашизм», то неизбежно сталкиваешься с почти непреодолимой проблемой – проблемой толкования самого понятия «фашизм». Именно это обстоятельство недавно помешало Госдуме принять закон о запрете пропаганды фашистской идеологии.
Кажется, что хотя бы насчет прошлого все более или менее ясно. Фашизм – это Гитлер, Муссолини, Франко и им подобные в других странах. Но даже режимы, созданные этими троими, довольно сильно отличались друг от друга.
Ясно вроде бы и другое: фашизм – это наивысшая степень политического насилия, попрание всех и всяческих прав и правил, законов, свобод и так далее. Но вот парадокс – фашизм может победить как путем переворота, так и в результате самых демократических выборов, он может придти к власти как через военщину, так и через сугубо штатских деятелей.
И все-таки можно выделить, что было общего у всех уже существовавших фашизмов.
В экономике – это очень значительная роль государственного регулирования, доходящая едва ли не до полного госконтроля. В политике – тоталитаризм, то есть не только отсутствие политического плюрализма, ликвидация свобод, но и активное вмешательство в саму личную жизнь граждан. В идеологии – экспансионизм, нетерпимость, мифотворчество и ксенофобия, в частности антисемитизм. А также насильственная консолидация нации с целью решения неких грандиозных внутренних и внешних задач. Ну и, естественно, культ вождя. И все же нельзя не заметить, что и эти общие признаки не способны дать исчерпывающее определение фашизма. Например, потому, что большинство из них вполне применимо к коммунизму, который принято (или было принято) считать идеологическим и политическим антиподом фашизма.
Между коммунизмом и фашизмом действительно сесть несколько коренных отличий. Первое и самое гласное: в основе фашистской идеологи лежит идея национальной «избранности». Коммунизм же на первый план выдвигает «избранность» классовую, выступая в национальных вопросах под интернационалистскими лозунгами.
Правда, с течением реальной жизни и эта четкая грань между коммунизмом и фашизмом стирается. В том же СССР интернационалистский большевизм с его лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» постепенно превратился в великодержавно - националистическую, ксенофобскую по сути идеологию. Причем борьба за «мировую революцию» служила лишь ширмой для типичной империалистической экспансии. Появился и мотив национальной избранности, где роль избранного играла «новая историческая общность».
Это идеологическое перерождение, а вернее – синтез коммунистической и фашистской идеологий продолжается и сейчас. Достаточно указать на самых, казалось бы, ортодоксальных коммунистов типа «трудороссов» Анпилова. На их плакатах чисто коммунистические лозунги нередко соседствуют, например, с откровенно антисемитскими мотивами. Не исключено, что России суждено подарить миру совершенно уникальное и невиданное ранее явление – «красный» фашизм.
А вот тут мы подходим ко второму коренному, а точнее сказать, «корневому» отличию фашизма от коммунизма.
Фашизм обычно зарождается и принадлежит к тому участку политического спектра, который принято называть «правым». То есть к крайнему флангу «консервативного» лагеря. Коммунисты же ведут свою родословную от традиционной «левой» составляющей политических сил, образуя крайнее, «революционное» крыло «прогрессивного» лагеря.
Но и здесь опять видно, как вроде бы совершенно четкая линия разделения смазывается и крайности сходятся. Потому что элемент «левизны», «революционности», «социалистичности» всегда присутствует и в фашизме. Недаром же гитлеровская НСДАП расшифровывается как «Национал- социалистическая (!) немецкая рабочая (!) партия».
В результате мы имеем дело не с противоположными друг другу идеологиями, а с двумя ипостасями одного и того же явления, общее название которому – тоталитаризм. При этом коммунизм – это «левый» вариант тоталитаризма, а фашизм – его «правый» вариант. Условно, конечно.
С «левым» вариантом Россия уже познакомилась. Суждено ли ей пройти еще и через «правый»?
Уже было сказано, что самый отчетливо выраженный признак этой «правой» разновидности тоталитаризма – крайний национализм. Так уж получилось, что наиболее частым спутником такого национализма был еще и антисемитизм, причем в его экстремальном, расистском выражении. Правда, расизм с антисемитизмом присутствовали далеко не в одинаковой степени и не везде. Италия или Испания в этом плане совершенно несравнимы с Германией.
Тем не менее крайний национализм вообще, и расизм с антисемитизмом в частности, в любом случае присущ и русскому фашизму. Только надо разобраться, почему почва в нашей стране благоприятна для торжества именно такой разновидности тоталитаризма.
Есть ли у русского фашизма история?
Собственно, говорить об «истории русского фашизма» нельзя, потому что никакой истории у «правого» варианта тоталитаризма в России до самого последнего времени не было. Или почти не было. А вот антисемитизм в России был, но всю его историю можно по существу свести к трем-четырем эпизодам: антисемитизм начала века; период фашистской оккупации 1941 – 44 годов; послевоенный сталинский антисемитизм и антисемитские проявления в советской политике периода «застоя», связанные с репатриацией евреев в Израиль.
Да, в царской России существовала черта оседлости. Но существовали ограничения и для других «нерусских» категорий населения. Причем связаны они были не с национальностью «по крови», а с вероисповеданием. Схожие формы дискриминации евреев, да и вообще «иноверцев», были свойственны практически каждой христианской стране на том или ином этапе ее истории. Даже в сверхлиберальной ныне Норвегии запрет на въезд в страну евреев был отменен только в первой половине прошлого века. При всей отвратительности подобного рода ограничений они все-таки были явлением несколько другого порядка, нежели расистский антисемитизм нацистской Германии.
Как и в любой другой христианской стране, существовала в России (понятное дело, существует и теперь) бытовой антисемитизм. Но, так сказать, в толще народной он был распространен не более, а в великорусских областях, может быть, даже менее, чем где-нибудь еще. В целом же антисемитизм в России всегда шел сверху и становился заметным явлением лишь тогда, когда в этом было заинтересована власть.
Более чем поучительна история появления в России главного антисемитского труда. На первое русское издание «Протоколов сионистских мудрецов», выпущенное в Кишиневе Бутми де Кацманом и Крушеваном, почти не обратили внимания, и только второе издание, вышедшее в Царском Селе и Сергиевом Посаде, получило всероссийскую известность. Вряд ли оно стало бы столь популярным, если бы власти не поддержали публикацию и не пропагандировали его.
После этого из верноподданнических чувств, а проще говоря, из угодничества несколько аристократов взяли «Протоколы» на вооружение и сомкнулись с лавочниками из Охотного ряда. Появилась «Черная сотня». Однако, не смотря на внешне схожие черты, «Черная сотня» - это все же не фашистская, а традиционная ультраконсервативная организация, выступающая за «сохранение устоев».
Как известно, в 1905 – 06 годах по Российской империи прокатилась волна еврейских погромов: Одесса – 300 жертв, Екатеринославль – 120, Киев – 46, Белосток – 40, но ни о каком народном участии в этих преступлениях говорить не приходится. И Шолом-Алейхем, и Бабель неоднократно писали о том, как русские мужики защищали своих еврейских соседей от погромщиков или, когда власти требовали от них «громить жидов», просто имитировали эти самые погромы. Характерно, что больше всего жертв приходилось именно на те города, где было много маргиналов, то есть людей, как раз оторвавшихся от народной почвы и традиций.
Таким образом, погромы – это не какое-то проявление «народного духа», а просто продолжение определенной государственной политики.
Появление на оккупированной нацистами территории СССР отдельных русских фашистов, сложная история сотрудничества или несотрудничества НТС с гитлеризмом тоже не дают оснований говорить о всплеске русского фашизма. Можно, конечно, вспомнить о профашистской (и, соответственно, антисемитской) прессе на оккупированных немцами землях. Однако людей, готовых за кусок хлеба писать по принципу «чего изволите» можно найти везде. Тем более – на оккупированных территориях. Но там же было не меньше, а гораздо больше людей, которые прятали евреев от нацистов.
Что касается послевоенной борьбы с космополитизмом и позднейших антисемитских преследований, то это опять же лишь проявления государственной политики. Власть пыталась подверстать, а то и ликвидировать те этносы, которые никак не становились советскими. Не только евреев, но и прибалтов, чеченцев, западных украинцев, немцев…
В общем, если говорить о русском национальном самосознании, то здесь у фашизма никаких корней нет.
Не ведь русский фашизм-то есть.
Эту песню запевает молодежь…
Почти на всех московских вокзалах можно видеть молодых людей раздающих рекламные материалы о «Русском национальном единстве» (РНЕ). Многие подмосковные города залеплены листовками этой же организации с номерами местных телефонов. Тысячи и тысячи листовок – это очень большие деньги.
В этих листовках вроде бы присутствует лишь здоровый национализм озабоченных судьбой своего народа людей. Нечего вроде бы нет фашистского или антисемитского. Все очень грамотно – и в суд не подать, и людей не пугает.
Но тем не менее.
Проанализировав литературу, которую распространяет РНЕ, интервью ее членов, другие материалы, можно установить совершенно определенные вещи.
РНЕ обращается прежде всего к русским, причем разъясняется, что под русскими понимаются русские, украинцы и белорусы. Уверен, что белорусов и украинцев никто не спрашивал, можно ли их называть русскими. Значит, здесь отчетливо просматривается экспансионизм, причем обращенный против самых близких, казалось бы, родственников. Все это очень напоминает нацистскую пропаганду «аншлюса» Австрии.
В «Азбуке русского националиста» - агитационном материале, наиболее часто распространяемым от имени РНЕ, есть отдельная статья, посвященная национальности Христа. Смысл этого наукообразного исследования сводится к простой мысли: Иисус не еврей, а евреи не просто захватили весь мир, они еще и Бога нашего присвоили. Так что с антисемитизмом у РНЕ все в порядке.
Национальные меньшинства в этой самой азбуке объявлены объектами беспокойства в будущем и пристального внимания в настоящем. Им что-то такое гарантируется, но РНЕ намеревается запретить смешанные браки. Здесь сразу два родовых признака фашизма – во-первых, расизм, а во-вторых, вмешательство в личную жизнь, то есть тоталитарность.
Авторитет Баркашова в его организации никто сомнению не подвергает. Значит, и с культом вождя тоже норма.
Все симптомы фашизма, таким образом, налицо.
Но, может быть, РНЕ – маленькая сектантская группа, не имеющая никаких политических перспектив? А откуда тогда деньги на печатную пропаганду, разветвленную организационную структуру, охватывающую многие регионы, частые благотворительные акции и прочая, прочая?
Баркашовцы работают уже по всей стране. И работают в основном с молодежью, начиная с самого нежного возраста. Весьма показательна статья во владимирской областной газете «Призыв» о местном отделении РНЕ. Его возглавляет человек, которому цены бы не было, если бы не политические взгляды. Он бесплатно занимается с мальчишками боевыми искусствами. Можем мы представить себе в этой роли, например, активиста «Яблока»? Вряд ли. Ни одно движение не проявляет такой активности в пропаганде своих идей и расширении круга сторонников, как РНЕ.
Был бы заказчик – а исполнители найдутся
Между тем, как мы уже, в общем, выяснили, фашизм не может быть врожденной национальной патологией и русскому народу не присущ. Так почему же крайне националистические и фашистские организации в нашей стране растут и крепнут?
Стремление к диктатуре само по себе говорит о существовании в стране серьезных проблем и противоречий, требующих экстраординарных мер. На них обычно решается меньшинство, а большинство либо согласно («за»), либо не возражает («воздерживается»). Сейчас в России создалась ситуация, как раз требующая экстраординарных мер, и значительная часть населения вполне готова к ограничению демократии ради преодоления трудностей. Причем трудности эти имеют ярко окрашенный национальный характер. Прежде всего, для русского народа: не развивается национальная промышленность, культура и так далее. Обо всем этом уже говорилось. А потому имеет смысл обратиться к взаимоотношениям фашистов с властью.
На последнем съезде «Яблока» Григорий Явлинский сказал, что социальный заказ на фашизм есть и исходит он сверху. С этим нельзя не согласиться. Представим, что внешние и внутренние резервы у власти исчерпаны и что взрыв, который сегодня то тут, то там тушат подачками, стал всеобщим. И что же делать тогда нашей правящей элите? Она готова петь любые песни и молится любым богам, лишь бы остаться у власти. Вот тут-то и пригодится «резерв» в виде крепкой фашистской организации, которую до поры до времени надо подкармливать и пестовать.
Сбить социальный накал ведь на самом-то деле не так уж сложно. Выгнать из России всех инородцев, а заодно и многих конкурентов. Забрать их капитал, раздать часть имущества нуждающимся, а часть денег пустить на выплату зарплат. А потом «сплотиться всем», судить за прогулы, воссоединяться с Киевом или Минском (там еще не все приватизировано), а мальчики со свастикой будут давить недовольных и бдить несмешение народов. Эта метафизическая возможность намного реальнее, чем любая другая.
Тем, кто борется с фашизмом сегодня, хотелось бы напомнить: как верен принцип «чем больше бедных, тем больше коммунистов», так же верен и принцип «чем больше у русских поводов гордиться собой и своей жизнью, тем меньше шансов у фашизма в России».