Крюйс возвращается в Россию. Крюйс. Глава 15

Валерий Таиров
ГЛАВА 15 "Крюйс возвращается в Россию" из книги В.Таирова "Крюйс"
(главы 1-14 и глава 16 - см. на авт.стр. "Валерий Таиров)


 В июне 1704 года корабль Крюйса бросил якорь в Архангельске. Вскоре на причал сошла вся семья норвежца – жена Катарина, сыновья и дочь. С Крюйсом в Россию прибыло почти двести человек, а в их числе: Витус Беринг – будущий знаменитый путешественник и руководитель экспедиции в Северный Ледовитый Океан , девятнадцатилетний Андрей Иванович (Генрих Иоганн) Остерман – будущий секретарь Крюйса и глава Адмиралтейства, Хенрик Вессель, Маркус фон дер Берг, голландцы Питер Беземекер, Исаак Брант, Николай Варо, Фридрих Вилимовский, земляки из Ставангера Петер Брант и Тёррес Тране, и много художников, архитекторов, скульпторов… Кроме того Крюйс привёз из Геттингена собственного священника – пастора Вильгельма Толе.

 Вице-адмирал перевёз свою семью в Москву и сразу отправился в Санкт- Петербург, взяв с собой старшего сына Яна. В 1704 году Крюйс вступил в командование новорождённым Балтийским флотом и сразу начал с того, что стал наводить порядок в снабжении кораблей и в распределении команд на судах по экипажам.

 Осенью 1704 года Крюйс прибыл на Котлин и принялся за укрепление острова. При досмотре Котлина в версте от южного берега Крюйс заметил возвышающуюся над водой Финского залива цитадель – форт, напоминающий низкую пирамиду.
 - Это Кроншлосс – Коронный ключ, мы зовём его ещё Коронным замком – Кроншлотом… Пока на нём четырнадцать орудий, но можно и семьдесят установить, он на это рассчитан. Чудное дело Пётр Алексеевич сам придумал - мимо замка по южному от Котлина фарватеру никакому врагу кораблями не пройти на Петербург! – рассказывал Крюйсу Тимофей Трейдас, первый комендант форта.
 _ Когда же это построили? – поразился Крюйс. – Ничего подобного я не видел!
 - К зиме государь сам начертил и Александру Даниловичу проект цитадели прислал с повелением делать немедля! А до того, ещё в октябре, как шведская эскадра тут маячившая, ушла на зиму, так государь прибыл, на своей яхте в залив выходил, чтобы глубины замерять и место для Кроншлота выбрать так, чтобы огнём перекрывать весь фарватер. Царь сам измерял линем глубину и место это сам строго на карте обозначил!

 Всю зиму в тайне величайшей солдаты-толбухинцы с солдатами из полка Островского деревья рубили, ящики сколачивали, камнями их заполняли, да на дно опускали. Цельный остров, глядели, насыпали, на нём стены сии по чертежу государя возвели. Вот он – Кроншлосс и получился! В мае 18 числа сего года и отпраздновали – государь новые пушки пробовал. Так уж в июле, девятого, - шведские суда стреляли, близко не подошли, а в форт не попали.

 Нешуточная задача, от решения которой зависело быть или не быть Санкт-Петербургу и Кроншлоту, жить или не жить их защитникам, заставила Крюйса обходиться с подчинёнными ему людьми строго, иногда – придирчиво и своенравно. Часто у него стали случаться столкновения с нерадивыми или ленивыми подчинёнными, а также с чиновниками. И Крюйс никому не давал снисхождения! Ведь и у Петра не было снисхождения для тех, кто не пригоден для службы на благо России, её армии и флота! Если кто-нибудь не выполнял своих обязанностей, был непригоден или приносил вред, тот лишался защиты законов: если он владел имуществом – оно отбиралось, а из доходов выдавалась малая толика. Непригодным приносить пользу запрещалось …жениться! Царь к зиме произвёл в Москве смотр боярам, стольникам, дворянам, всем служащим, жёстко отсеивая неспособных. Да и способных к исполнению обязанностей царь контролировал в преданности себе.

 Крюйс готовил корабли к будущим боям, а среди экипажей было много самых разных людей и людей разных национальностей. Вице-адмиралу постоянно приходилось разбираться со случаями пьянства, с драками, с дуэлянтами, с канцелярскими проволочками, с воровством. Приказы приходилось писать такие: «…Все офицеры и матросы немцы, англичане и греки, найденные в пьяном виде, в какое-бы ни было время будут лишены жалованья и оставлены с обозначением в паспортах, как неспособные для службы. Никто из офицеров не должен подчинённых своих бить, а должен жаловаться на них, для того, чтобы виноватые были наказаны по корабельному уставу…»
 Вот теперь-то и пригодились Корнелиусу Ивановичу его «заготовки» по тексту устава. Крюйс свой смотр устраивал кораблям и подчинённым ежедневно, а флаг держал на корабле - 28-ми пушечном фрегате «Дефам» («Флигель – де Фам»).



Продолжение - глава 16http://www.proza.ru/2006/11/17-01