Не верь глазам своим

«Никогда не верь тому, что ты видишь. Даже если ты видишь реального человека, реально идущего в твою сторону. Ты ошибаешься: это не человек, он не к тебе, и даже не идёт. Это всё не реалия. Это сон». – Так или примерно так внушал себе Тед Лоренс, когда видел перед собой необъяснимое, но очень притягательное явление - неоспоримо несуществующего в его доме гостя.
Если б хоть одному его родственнику удалось доказать, что это болезнь, первого бы сунули в психичку, а второй - смог бы в считанные дни стать влиятельным человеком. Впрочем, не влиятельным. Конечно же, нет. Всего лишь богатым. Ибо мир людей не так глуп, чтоб в наглеце не разобрать рвача и вора, чтоб не понять что первый – вовсе не болен, он даже не потерялся, как случается с некоторыми людьми, идущими всю жизнь вперед, и вдруг обнаружившими, что есть у дороги ещё и иные стороны.
Первый остался человеком, но жизнь его сильно замедлила ход. Если раньше он мчался вперед, стремясь от одной вершины к другой, жалея только время, теперь же, по-прежнему не жалея себя он еле-еле жил, не замечая оставшихся непокоренных им вершин.
Вы видели ускоренную запись, показывающую, как растет, распускается и гибнет, высохнув цветок? А ускоренный ход солнца, видели? Блики рассвета, рассвет, солнце поднимается, зенит, затем оно садится, прячась за горизонт, блики заката по небу, ночь. Видели? Каково смотреть на такое? Верно – печально. Вот и Тед Лоренс решил, что да, что так ускоренно видеть мир – печально.
Он перестал ускоряться, перестал гнаться, перестал бояться быть аутсайдером. Он замер в созерцании жизни. Теперь он будто постоянно пребывает во сне. При этом никакой путаницы в голове. Как все он бодрствует, когда не спит, и спит, когда к этому клонит его приобретенное за день утомление. Но если вы спросите его: «Тед, ты уже не спишь?», он ответит: «Посмотрим», - и затихнет, как бы выясняя это методом сверки ощущений с некой точкой пространства. И вы – человек обычных взглядов на жизнь - не знаете, не понимаете, так да или нет? Он - во сне или уже бодрствует? При этом он адекватен. Хорошо - плохо, красиво – безобразно; прилично – неприлично; горячо – холодно; вкусно - отвратительно - с этими ощущениями всё в порядке. Он ответит, как он оценивает то или другое. Он поговорит с вами о своих чувствах и симпатиях. Разумеется, если пожелает. И вы, ну если вы человек обычных взглядов на жизнь, вполне его поймёте. Но если вы начнёте интересоваться тем, где он, что видит, с кем безмолвно разговаривает, вас несколько (всего лишь несколько, если, опять же, вы - человек обычных взглядом на жизнь) удивит многообразие его ответов. Те покажутся вам исключительно любопытными, правда, под час маловероятными. Да, всего лишь маловероятными, ибо каждому из нас свойственно привирать, утрировать, рассказывая о себе или (что тоже случается со вполне здоровыми людьми) склоняться к суеверию, посчитав, что с вами происходит нечто, что не объясняется законами декартовой системы.
В общем, как ни старались родня и другие из числа проходимцев ограбить, сунуть лапу в его карман – ничего у них не выходило. Поверенный в делах и парочка адвокатов (по-видимому, лично заинтересованных в долгой жизни и процветании именно этого господина Лоренса) четко отслеживали появление таких личностей рядом со своим клиентом и тут же принимались за дело, …проще говоря, удаляли их с сонного горизонта опекаемого ими человека. При этом заподозрить адвокатов в том, что они намеренно поддерживают Лоренса в таком странном состоянии, для по-прежнему активных друзей и коллег промышленника не составило б и труда. Но придраться было не к чему: Лоренс сам выбрал для себя такой образ жизни да вот сразу же, как ему стукнуло тридцать три года.
И (ой-ой!) не нужно приплетать сюда возраст! Это не кризис, это не психологическая линька не женившегося во время мужчины, это всего лишь крайняя степень замедления жизни. Он видит, он понимает и чувствует, как раньше, но …медленно и иначе. Как человек, который видит не жизнь, а себя во сне.
 ***
Физическое пробуждение.
Он сел, свесив ноги с высокой кровати. Огляделся, не разворачивая шеи.
Солнце слепит глаза. Время такое, что светило умудряется втиснуть яркий луч света в щель между двух плотных штор. В спальне немного душно от запаха цветов, ещё продолжающих жить в высокой напольной вазе. Немногочисленная мебель уже не имеет тени. Широкая роскошная кровать хозяина спальни могла бы соперничать с той, что когда-то, несколько веков назад была завещана Шекспиром его несчастной жене.
Открывается дверь. Входит женщина.
Видеть блондинку в цветастом летнем платье Лоренсу приятно. Он тут же улыбнулся, сонно, но чуточку печально. - Привет.
Она ему в ответ улыбнулась. И он понял, она сказала: «Доброе утро. Как спал?»
Он кивает: «Хорошо», - и спускает ноги с кровати, встает и идёт в ванную комнату.
В это время снова открывается дверь, входит ещё одна женщина.
Эта женщина очень похожа на того, кому говорит: «Привет». Но ответного приветствия она не слышит.
Потом входит третья, которая тут же, не обращая внимания на двух первых, принимается за уборку комнаты.
Потом входит четвертая женщина, которая, не замечая трёх имеющихся в спальне, аккуратно ставит поднос с завтраком на прикроватную тумбу.
Свет, проникающий через высокие окна, получает свободу. Шторы открыты. Ветер солнечного утра врывается в пару открытых рам и начинает по-хозяйски выветривать лишнее. Исчезает одна женщина, за ней вторая…
Служанка по имени Мэри ставит свежесрезанные лилии в напольную вазу. Она выбрала лилии из тех, что имеют тонкий, едва уловимый аромат. Хозяин спальни не любит резких запахов, особенно цветочных.
Дочь кухарки – Антония, молча наливает в чашечку черный кофе. Нужно, чтобы хозяин не слишком долго выжидал время первого глотка. Лоренс не любит обжигающий кофе. Не любит тёплый, не любит холодный. Антонии удается угадать нужный вариант температуры к нужному времени.
Только обе женщины исчезают, комната затихает. Лишь на минутку. Выходит из ванной комнаты хозяин и …начинается…
-А, ты всё ещё не ушла. Ну, присаживайся ближе. Вот тут …кофе. Наливай себе сама.
Женщина, похожая на Теда – его мать. Она умерла, но вот так, по-тихому навещает сына почти ежедневно. Она наливает себе кофе, берет рогалик, макает его в шоколад и, завтракая вместе с сыном, узнает о том, как тот отдохнул. – Значит, спал без снов? Кофе чудесный. И шоколад горький лишь настолько, на сколько должен быть горьким. Скажи девушке спасибо, когда придет убирать посуду. И откажись от мясного блюда на обед. Послеобеденный сон будет легким.
-Да, я бы хотел поблагодарить кухарку, и сдоба и шоколад,…спасибо.
Тед улыбается, глядя в сторону высокого кресла, где сидя, завтракает его мать. Сам он ест рогалик, прогуливаясь по спальне. Подойдет к окну - посмотрит, подойдет к вазе с цветами, понюхает, потрогает цветы рукой, заметив зеркало, он с удивлением замирает, увидев там себя. Он в атласной пижаме, взъерошенный теплым ветерком фена. Лицо свежее, но сонное. За щекой кусок сдобы.
Он оборачивается к креслу. – И, пожалуйста, ничего мясного на обед.
Позади кресла стоит тихо, незаметно появившаяся в комнате женщина в деловом костюме. Это для неё он дает оценку завтраку и заказ на обед. Высокая блондинка, на лице её полу улыбка. В руке блокнот, куда она записывает то, что Тед отвечает своей матери. – И …не нужно ненужных гостей.
-Почему? - спрашивает мать.
-Просто, - Тед пожимает плечами и, проходя мимо блондинки, улыбнувшись, заглядывает к ней в блокнот. – После слов «не нужно гостей ненужных» просто поставьте точку.
Мать ставит на поднос свою чашку. Тед тут же берет её и выпивает кофе. Тот уже именно той температуры, что вполне его устраивает.
-Тед, милый, а что Мерфи? Как он поживает? – Элиза Лоренс не выглядит слишком озабоченной отсутствием друга своего сына. Она просто спрашивает. И будто эхо её голоса, звучит тихий баритон Теда: «Ах да, Мерфи. …Давно его не видел. Если он решиться позвонить мне, пусть дозвониться».
Блондинка кивает и мгновенно вписывает просьбу в блокнот.
Лоренс внимательно следит за реакцией матери. Та кивает – хорошо. И молчит, как будто всем остальным довольна.
Но тут Тед замечает, что он бос. – Ах! Я забыл надеть домашние туфли.
-Нет, нет! – мать вскакивает с кресла, никогда не присутствовавшего в спальне Лоренса. Кресла, обтянутого пестрым набивным шелком и низкого, малопригодного для Теда, имеющего высокий рост. – Тедди, прошу тебя, не возвращайся в ванную! – восклицает мать и грозит ему пальцем.
Тед удивлен. И заинтересован странной реакцией матери.
Он чего-то не доглядел, он это понял.
Женщина, похожая на Лоренса исчезла. Но её кресло ещё на месте. Тед проходит сквозь кресло, медленно исчезающее из пространства спальни.
Тед останавливается у двери ванной комнаты, будто не решаясь туда войти. Он явно прислушивается к тому, что там за дверью.
Блондинка замечает пристальный взгляд Лоренса на дверь ванной комнаты. - Простите? Вы хотели бы, чтобы я принесла вам туфли? Вы забыли их в ванной?
Тед оглянулся на неё. Смотрит удивленно, потому что женщина с блокнотом …не исчезает.
Тед закрывает рот, и тут же раздвигает его в улыбку. – Марго, …вы, …доброе утро.
-Мистер Лоренс. …э…вам их принести? Я о туфлях. Вы, по-видимому, забыли их в ванной. Вы …босы, мистер Лоренс?
Тед опускает голову. Он действительно босой!
Не услышав ни да, ни нет, женщина проходит мимо Теда и входит в ванную комнату.
Она не до конца прикрывает дверь. Проходит внутрь, наклоняется, берет туфли в руку и тут…резко, будто от сильного порыва ветра, открывается створка окна. И влетает ворона.
Птица как сумасшедшая начинает кружить по просторной ванной, ударяется в стекло закрытой оконной рамы, ещё громче принимается кричать, ещё истовее искать выход и, наконец, случайно ударяется на лету о голову поднявшейся домоуправляющий Лоренса. Портит ей прическу.
Блондинка выпрямляется. Волосы её действительно чуть-чуть выбились из тугого узла на затылке. Она поправляет прическу, а ворона с резким карканьем вылетает из раскрытой створки окна ванной комнаты.
Волосы Марго приглаживала одной рукой, в другой у неё домашние туфли Теда.
Марго ругает себя за заминку. Она затихает на мгновение, затем засветив улыбку на лице, выходит из двери на встречу Лоренсу.
В одной её руке туфли, в другой блокнот. Она несколько смущенно улыбается Теду. – Вот ваши туфли.
Мать Теда, стоявшая в это время за его спиной, несколько недовольно замечает. – Почему она не кладет их на пол?
Тед сам берет туфли из рук женщины. И, не благодаря, низко, очень низко, согнувшись пополам перед женщиной, сгибается и ставит туфли у своих ног. Выправляет ровно их носы. Смотрит на туфли и …поворачивает их от себя носами. – Вот так нужно было.
-Да, отвечает его мать. Именно так она и должна была сделать для тебя.
-Извините, - Марго поняла свою ошибку. Но она не говорит о ней в слух. Только смотрит на склоненного перед ней человека.
Лоренс отвечает ей. По-прежнему согнувшись пополам. - Но это же пустяки. Я смог сделать это сам. – Тед надевает туфли. И только после всего этого выпрямляется.
На лице его снова появляется улыбка. За то время пока паясничал, он придумал, чем может задержать работницу в доме сегодняшним вечером. – Марго, вы готовы сегодня вечером сразиться со мной в шахматы?
-Нет, сэр. Простите.
Мать Теда возмущенно (вот распустились!) качает головой.
-Почему же вы извиняетесь? Нет, так нет. Что же в этом такого? – Тед отруливает к зеркалу.
-Как это, что такого?! – Элиза Лоренс возмущена до глубины души. Она встает за сыном, рассматривающим себя в зеркале. Стряхивает с его пижамы невидимые пылинки. – Как же так?! Ты потакаешь ей! Зачем?!
Тед прекрасно видит мать.
Выше среднего роста женщина, крашенная блондинка. Серые глаза как у зверька, из которого сделали чучело.
Тед смотрит в зеркало, в его взгляде на мать боль потери.
Он совсем забыл, что Марго его тоже прекрасно видит. Видит, и что наверняка, думает, что он пожалел себя.
Да это так. Марго уже пожалела, что так резко отказала хозяину. Но тот обещал ей выходной на субботний вечер. Воскресенье – это её законный выходной. А вот в эту субботу приятель пригласил её в театр. Она предупредила Лоренса заранее. А тот вот, к её смущению, проснулся, забыв об этом. – Сэр, но мы могли бы сыграть партию после вашего обеда? …Или после вашего дневного отдыха?
Лоренс отходит от зеркала. Ему не понравились глаза матери.
Но те будто приклеились к его глазницам, и оттого его взгляд вдруг стал сер, холоден и будто даже заледенел. – Зачем же так усложнять. Вам лишь нужно было напомнить мне, что я сам разрешил вам уйти этим вечером из дома.
-Да, это так. – Марго, будто виновата, опустила голову.
Лоренс заметил это.
Он вообще очень внимательно отслеживал её настроение. Будто принюхивался к нему. Улавливал нюансы. - Вы же, …кажется, едите в театр?
Он хотел ещё спросить: «С кем же?», - но за него это сделала мать.
Элиза приблизилась к Марго, впилась в неё серым взглядом и холодно потребовала: «С кем же?»
Марго замерла. Ей показалось, в комнате есть кто-то третий. Она осторожно, боковым зрением посмотрела по сторонам.
В комнате кроме неё и Лоренса никого. – Сэр, вы что-то сказали?
Лоренс нахмурился. Быстро оглядел женщину и покачал головой. – Нет. Вам показалось.
Он зло зыркнул на мать, стоявшую за спиной Марго. И последняя снова ощутила некий дискомфорт. – Сэр, …что-то ещё? Вы…что-то сказали, …нет? А, простите, мне снова показалось. Да, конечно, мне показалось.
И тут женщина в цветастом платье подходит к двери ванной комнаты и открывает её.
И от пронёсшегося сквозняка хлопает с шумом раскрытая рама окна.
Лоренс повернулся к раскрывшейся двери ванной комнаты. Он молча спрашивает женщину: «Зачем?», а та улыбается в ответ: «Так».
Марго извиняется. – Это сквозняк, сэр. Я прикрою дверь.
А Лоренс, запутавшись, выдал себя. – Нет, это снова ворона. Марго, посмотрите-ка, зайдите в ванную комнату. Она ещё там?
Марго ответила на слова удивлением на лице. Она осторожно прошла мимо Лоренса, мимо женщины в цветастом платье и вошла в ванную. Огляделась и шагнула назад, за дверь.– Нет, сэр. Никаких птиц в ванной нет.
Марго подошла к Лоренсу. – Я проверила сэр. Всё в порядке.
-И …не было?
Марго задумалась. На её высоком красивом лбу появилась морщинка. – Мистер Лоренс, я заметила, там открыта одна рама окна. Вполне возможно, что птица могла залететь в ванную. Закрыть окно?
Лоренс внимательно посмотрел на прическу Марго. Не подходя близко, но столь внимательно посмотрел, что женщина заметила это. И машинально провела ладонью по голове. В жесте этом было столько желание приладить, возможно, выпавшие из тугого узла пряди, что Тед даже усомнился, а не плутует ли его домоправительница? «Возможно, ворона действительно залетела туда. Возможно, она скрывает, чтоб не испортить тем моего утреннего настроения. Потому как птица в окно – гость. А я не желаю гостей. Мне их достаточно. Достаточно!».
– Нет, не нужно закрывать окна. Я …жду Мерфи. – Сказав это, Лоренс подошел к окну, поглядел в него, будто ждал своего давнего приятеля с часу на час.
Марго была удивлена. С чего бы приезжать вечно занятому Мерфи в их дом, да ещё и с утра? – Сэр, вы …ждете гостя?
Лоренс дернул головой и отошел от окна. – Нет. Это ворона, …то есть птица в окно - это к гостю. – Тед нервно улыбнулся.
Только утро, а он уже измучился …гостями!
-Марго, - он подошел к женщине в цветастом платье и, вдруг поняв, что та…только его фантазия, а Марго, к которой он обращается, стоит за его спиной, резко развернулся к последней. – …Это такая примета. Но…э…возможно, птица и не залетала. Давайте не будем предполагать, хорошо?
Марго кивнула, понимаю. Она ждала ещё поручений.
Лоренс молчал. Ему было приятно её живое присутствие, молчание даже. Он вдохнул в себя воздух. И тут же почувствовал, что женщина сбрызнула себя духами, перед тем, как зайти к нему. Но какими-то иными, запах которых он никогда до этого дня не чувствовал в её присутствии. Это смутило Теда, он огляделся. Кроме матери, вяжущей крючком в своем кресле, женщины в цветастом платье, любующейся цветами в напольной вазе, да …его Марго – других женщин в комнате не было. Пока. …Пока он не стал их пересчитывать.
Но дверь в смежную комнату тут же распахнулась. Из кабинета Лоренса весьма энергичным шагом вышла ещё одна леди. В малиновом деловом костюме с папкой подмышкой. – Тед, доброе утро.
Лоренс, прекрасно понимая, что вот этой женщины в его спальни уж точно, никак быть не должно, резиново улыбнулся на приветствие. И так же резиново произнес: «Ещё…одна».
-Да, сэр? Ещё одна просьба?
Марго прекрасно знала, напоминать о себе покашливанием – возможно при любом другом человеке, только не при хозяине этого дома. Работая с Лоренсом уже год, домоправительница была в курсе многих его привычек. И первая: нужно терпеливо ждать, пока он не заговорит первым.
Но кое-что она всё же упустила.
-Марго, вы сменили духи, зачем? Зачем вы вообще пользуетесь ими по утрам? Разве обязательны они для того, чтоб зайти за распоряжениями к обеду?
Марго заалела щеками. – Простите, мистер Лоренс. Больше я не буду пользоваться духами по утрам.
-И …дням. И вечерам. И ночью! - Лоренс перевел взгляд от женщины в малиновом костюме на ту, что ожидала его поручений, стоя у двери.
Но на ту, что у двери - он кричать вовсе не хотел. Он бы никогда не позволил себе закричать на неё.
А Марго решила, он в гневе. - Да, сэр.
Тед потер виски. Перевел взгляд на другую женщину. На ту, что была в ярком цветастом платье. Вид её, её улыбка всегда успокаивали его.
Женщина, сияя светлыми свежеокрашенными волосами, стояла у одного из прикроватных столбов, удерживающих легкий открытый полог над огромным прямоугольником кровати. Молодая женщина улыбалась ему. Ей будто нравилось его странное, но весьма любопытное требование от блондинки в темном брючном костюме.
Тед покачал головой, будто говоря ей : «Нет, я не хотел на тебя кричать», - но он только качал головой и молчал.
Но потом он заметил Мерфи. Тот, хитро поглядывал на него, лежа на его кровати, уже заправленной роскошным соболиным покрывалом украшенной цветными подушками.
Тед кивнул своему приятелю, мол, я сейчас освобожусь, и, повторив: «И дням, и вечерам, и ночью», - снова посмотрел на Марго. – Вы сменили духи, потому что те ваши закончились и вам подарили другие?
Марго покраснела сильнее. Щеки её буквально полыхали краской стыдливости. «Те» подарил ей Лоренс.
Было рождество. В её комнате под самый новый год вдруг появилась елочка. А под ней лежала коробка. В ней духи. Роскошные ароматом. И, как поняла Марго чуть позже, увидев такие в элитном салоне, они были роскошны и по цене.
Марго всегда пользовалась духами но если попадали такие, она пользовалась ими экономно, сама получая от них потрясающее удовольствие. Они были заметны. Где б она не появилась, попользовавшись ими, многие замечали, повторяя одну и тут же фразу: «Какая прелесть эти ваши духи».
Да, их осталось чуть-чуть, на самом донышке, и она приберегла их для вечера, для поездки в театр с Робертом Майлзом. Сегодня она машинально сбрызнула себя другими духами. Эти с месяц назад подарил ей как раз Роберт. Они отмечали в ресторане их двухгодовое знакомство. Она подарила Бобу ремешок для часов фирмы Patek Philippe с именной врезкой (с указанием имени владельца часов, его группы крови, и e-mail). А Боб ей – духи Carolina Herrera.
Марго была серьезно смущена замечанием Лоренса. Духами она пользовалась всегда, и никогда ранее причин для вопросов не было.
Но она скоро взяла себя в руки. Она справилась со смущением. Более того, в её голосе прозвучала некая гордость, когда она ответила на вопрос хозяина дома (но не хозяина её вкусов и привычек!): «Вы правы, мистер Лоренс, всё хорошее скоро кончается. Те духи действительно кончились».
Лоренс посмотрел на женщину в цветастом платье. Лицо её было милым, оно очаровывало улыбкой, но не светилось краской стыдливости (хотя она была как две капли воды - Марго МакДир). Потом он оглянулся на ту Марго, которая была в темном. Оценил румянец, медленно сходивший с чуть впалых щек. Заметил про себя: «Придуманная стабильность менее хороша. Живое лицо интереснее. …Но со смущением она быстро справилась». – Марго, а почему вы не ответили на вторую часть моего вопроса? – Тед, разговаривая, поворачивал голову, чтоб видеть обеих женщин: ту и эту. Сейчас он замер, глядя на домоправительницу. - А, понимаю, это личное, …да? Понимаю, я не должен, …не должен, так? » - Он отвернулся от этой и посмотрел на ту.
Женщина в цветастом платье кивнула, продолжая ему улыбаться.
Другая, та, что была как две капли воды похожа на неё лицом только волосы натурального цвета (возможно, подозревал Лоренс, Марго и в самом деле блондинка), та ответила ему прямо, не смотря на то, что он на неё прямо и не смотрел: «Так. Но вы и тут оказались правы, мистер Лоренс. Духи мне подарили. Это Carolina Herrera. Духи, которые сейчас очень пользуются спросом».
-А…а...а…- потянул Лоренс, - так они имеют широкий спрос. И только то? – И будто уже и, не переживая, что его духи предпочли другому подарку, он уже менее напряженно сказал, поглядывая на приятеля, валяющегося на его соболях: «Мерфи, мне б поговорить с ним»
Мерфи кивнул ему с кровати, мол, точно, гони её, потолкуем.
-Хорошо, мистер Лоренс. Я отыщу мистера Мерфи и соединю вас для уточнения времени вашей с ним встречи.
Лоренс посмотрел на домоправительницу, …на Мерфи и удивленно вскинул брови. «Как так «отыщу»? Потом он закрыл глаза и машинально потер виски. Взгляд стал хмурым. Тед сжал губы в бантик: «Ага, значит, Мерфи нет в моей кровати. Ну да, откуда же ему там взяться. Сегодня суббота, он в гольф-клубе».
И Тед отвернулся от кровати. И с той тут же пропал его приятель, будто вот только что он не лежал там, одетый в деловой костюм, в ботинках; беззаботно скрестив ноги, не чистил алмазной пилкой свои безукоризненно чистые ногти. – Да, э… это обязательно должно произойти сегодня. – Лоренс резко оглянулся на кровать.
Мерфи там не было.
Тед кивнул, будто подтвердив - видений нет.
Марго, заметив кивок, решила, что на этом всё. Она тоже кивнула в ответ и закрыла свой блокнот. – Я могу идти?
Лоренс развернулся на месте, потому как оказался лицом к другой женщине, а к Марго он оказался стоявшим полуоборота. – Идти? Ну да, вы же куда-то спешите. – Он улыбнулся.
Та в ответ тоже улыбнулась. – Нет, только спешу позвонить вашему другу – мистеру Мерфи. Да, и передать ваши пожелания кухарке. Ну, раз иных поручений нет.
Лоренс оглянулся на ту женщину, что стояла у окна, что была тихой, яркой как рассвет. – Значит, …спешите?
От двери раздался ответ. – Нет. Вы что-то ещё хотели бы мне сказать? – Марго привычно открыла блокнот.
Женщина в цветастом платье кивнула ему, потом показала пальцем на Марго.
Лоренс снова развернулся и даже сделал шаг к Марго. – Вы специально записываете мои слова в блокнот, ведь так?
Марго растерялась, но ответила кивком утвердительно.
Ведь так и было, Лоренс часто задает вопросы, на которые она не знает ответа, или его просьбы бывают столь неуловимы, что она не совсем или не сразу понимает их как просьбу, а тот возьми после, да спроси её. Бывало и такое: он требовательно напомнит ей о чем-то, а она впервые слышит об этом. Вот тут блокнот и пригодиться. Лоренс и сам любит в него заглядывать. Хихикает, правда, но как будто без недовольства.
Марго стала носить с собой блокнот с первых же дней службы в доме. Сначала она тайком переписывала туда слова Лоренса, но после, будучи им пойманной на месте, получила разрешение записывать его слова и обращения к ней скорописью. Диктовать - он никогда не любил. Марго приходится ухищряться, записывая его «бросковые» мысли. Да даже не мысли, под час для неё это просто набор слов, из которых после она составляет фразу, и та становится просьбой или указанием. Иногда Лоренс удивленно спрашивает: «Как вы поняли из слов «бросил» и «телефон» просьбу «больше не звонить»? Она – понимает. Уже многое понимает, потому как год работы с таким человеком, как Лоренс – для неё это действительно труд ежедневного обучение новому. Марго иногда очень сожалела, что мистер Лоренс вдруг перестал организовывать приемы в своем доме. Люди, работающие тут уже много лет, утверждали, что «раньше такие вещи случались часто, уж во всяком случае, пару раз в год – точно, когда утраивались приёмы и балы, здесь собиралось общество из более трех сот человек». Марго хотела бы организовать такой прием, и мечтала – о бале.
Но сегодня она сделала что-то не так, опять он хмурится, глядя в её блокнот, будто подозревает её в плохой памяти.
Напоминать хозяину о том, что он сам позволил ей записывать его слова в блокнот – Марго не решилась. Тот запросто мог, уже в ответ ей, напомнить, что «он прекрасно это помнит». Она схитрила, воспользовавшись его манерой строить фразу так, чтоб акцент вопроса был на последнем слове. На его вопрос: «Вы специально записываете мои слова в блокнот, ведь так?», она и ответила: «Так».
Тед подошел ближе. Встал за спину женщины и, пользуясь тем, что чуть выше ростом, посмотрел из-за плеча в блокнот. И сразу заметил там дважды подчеркнутую фразу: «Духи нельзя: утром, …днем, вечером…и ночью». Он отошел от Марго и, тихо хохотнув, сказал: «Ну да, конечно! Если не записать всё подробно, то завтра можно было бы снова и со спокойной совестью слить на себя эту вонючую гадость. А теперь вот не получится, вы прочтете, напомните себе и …перестанете пользоваться тем, что вам вовсе не к лицу. Я прав?»
Лоренс посмотрел на себя в зеркало. Отражение шевельнулось и выставило на него свой указательный палец, мол, «да, и даже не сомневайся, только ты». Тед оглянулся на Марго. И по лицу её понял, что она с его отражением в зеркале не согласна.
Темная бровь вскинулась, на лице Лоренса заиграла полу усмешка. – Ах, всё-таки не прав.
Марго попыталась скрыть некоторое смущение за улыбку, выражающую её принципы. – Да, эти духи сильнее по аромату тех, которые на рождество преподнесли мне вы. Но эти были подарены мне очень приятным для меня человеком. Возможно, именно по этому я и не чувствую их некоторую резкость. А вам она …заметна. Впредь я не буду пользоваться ими на службе, мистер Лоренс. Я поняла. А для верности, вы правы на счет блокнота, я записала это для себя. Как напоминание. Ведь …
Лоренс перебил её. Быстро, будто подловил на нужном слове: «Ведь эти духи ваши. Они подарены вам. Подарены вам не чувствующим их резкости человеком. Подарены вам мужчиной, который совершенно не смыслит в ароматах, подходящих лично вам. – Тед отвернул лицо. А чтоб не встретить лица с цветастой улыбкой, он опустил голову и закончил фразу, почти нотацию, он сам это понимал и чувствовал, потому сказал тихо и несколько обиженно. - Более того, этот ваш даритель, он, по-видимому, вообще не смыслит, что может добавить к своему нежному запаху свободолюбивая женщина. Красивая, …но вынужденная большую часть дня проводить на службе у мужчины. У …красивого мужчины, но зарывшего себя в четырех стенах. …Ради чего она старается? Из-за чего? …Ради денег? …Из-за каприза человека симулирующего здоровье».
Ну, вот как не записать такую фразу в блокнот! Ведь понятно же, что это либо просьба, либо даже требование. Или намек, но обязательный для исполнения.
Марго была рада, что всё так славненько записала. От усердия она даже раскраснелась. Дунула себе в лицо, чуть скривив губы, сморгнула и уставилась на Лоренса широко раскрытыми глазами. Она приготовилась записывать дальше. Ещё чего-нибудь такого …навороченного. Для этого она посмотрела на Теда выжидательным взглядом.
И тот понял, его только застенографировали.
Опустив голову ниже, он горько усмехнулся и …отпустил всех.
Во-первых, ту, в которую был бесконечно влюблен.
Эта молодая особа с год назад каким-то чудом прорвалась на номер его домашнего телефона. Позвонила, просто попытала счастье найти работу. Дело было летом. При встрече Маргарита МакДир поразила его. Тут было всё и статная осанка, и чистота, свежесть во взгляде. И была в ней такая незаигранная, такая проникновенная наивность, которая если и граничит с глупостью, то не мешается с нею. В тот день Марго была настолько ярка чарующей глаз и душу энергетикой, настолько приятен был ему её голос, что он любовался ею …до миражей в глазах. Ещё и мысленно приукрашивал её на свой вкус, когда она покинула пределы его комнаты. …Именно приукрашивал, будто картинку – раскраску. Он осветлил ей волосы желтым, сделал ярче зелень глаз, сгустил краски на пухлости губ, уже имевших натуральный, коралловый оттенок, а округлые скулы и чуть впалые щеки – забелил (в тот день он не любил румяных щек). Сейчас эта молодая женщина стояла рядом с ним. Как всегда, она была в своем цветастом платье, с распущенными по открытым плечам светлыми волосами и …улыбалась. Улыбалась, как тогда, чуть более года назад. И эта улыбка продолжала нравиться ему своей милой, светлой яркостью.
– Эту он отпустил с миром первой.
Вторым он отпустил (ко всем чертям) своё отражение, застрявшее в прямоугольнике высокого зеркала. С угла комнаты он видел его там, будто прилипшего к зеркальной поверхности кривляку.
И уж после он повернулся лицом к Марго. Она одиноко стояла у двери в ожидании его слов: «Пока всё, мисс МакДир».
Он сказал не так. Что-то не то с его головой, не то с языком, он сказал не так.
-У вас много дел. Надо расшифровать ваши закорючки в блокноте…. Идите.
Марго хотела спросить о планах Лоренса на вечер, но, вспомнив, что вечером её в доме не будет, быстро улыбнулась, кивнула, развернулась и …пошла к дверям.
-И что? …Вот так и уйдете?! …И я увижу вас …только в понедельник?
Сколько игры было в тоне этого смирённого роком голоса.…Актер умирал. Впрочем, Лоренс играл свою роль. Потому можно сказать и так: человек в нём умирал. И даже не человек, Заколдованное Чудовище из сказки об аленьком цветочке вещало голосом существа, гибнущего в глубокой тоске и печали: «Обещала вернуться до вечерней зари, да видно забыла, …не вернулась».
А ведь сейчас в комнате никого кроме них не было. Вот так сказать той, которую отпустил сам – это просто как вернуть да приковать наручником к руке. Что ж тут не понять?
Тед это прекрасно понимал. Впрочем, он и то понимал, что женщина перед ним - личность, личность свободная. …Он понимал, к кому обращается, играя чудовище.
А вот Марго МакДир понимала всё несколько плоше. Она оставляет дом, хозяйство своё, да, до понедельника. Ну, просто других дел здесь у неё не было. Лоренс не собирался диктовать ей письма, указывать ей про дела по дому, распоряжаться по поводу встреч, звонков. Да, сейчас он – уйдет в свои мысли, останется в своих стенах – и это его личное дело, она - уедет к себе, уедет на квартиру.
Марго снова смотрела ему в лицо. - Но ведь вы сказали, что других дел нет. С обедом – всё ясно. На счет ужина – вы распорядитесь ближе к вечеру. Вот, кстати, вечером приедет мистер Мерфи. Я обязательно сообщу ему, скажу, что вы непременно хотели бы сегодня встретиться. И он приедет.
-Вы …уверены?
Марго сглотнула. – В чем?
-В том, что вы говорите, уверяя меня.
Марго машинально посмотрела в блокнот. Одного взгляда ей было достаточно, чтоб уловить смысл слов, записанных там: «…зарывшегося в четырех стенах мужчины». Она вспыхнула розовым цветом на щеках. Её глаза стали чуть-чуть круглее. И она ответила на все,…на все оставшиеся вопросы хозяина огромного дома, …огромной усадьбы и …квартала, купленного заодно для создания дополнительного уединения и тишины, ответила так: «Но вы же сами хотите остаться не видимым всеми, мистер Лоренс? …Да, и быть уверенной в том, что у вашего давнего друга не найдется каких-либо более важных дел на сегодняшний вечер - я действительно не могу. Я лишь обещаю вам, что сделаю всё, что в моих силах, чтоб этот вечер был для вас …тих, покоен и приятен. Хотите, я позвоню вам вечером?»
Лоренс будто обрадовался такой миленькой прибавке к своим возможностям. Такому дополнительному сервису, добавленному прислугой к тому, что он - хозяин уже от неё затребовал (тишина, покой, удовольствия).
Он заулыбался и даже шагнул ближе к двери, у которой застряла его свободолюбивая домоправительница. – Да! Да! У вас же будет прекрасный повод: узнать, являюсь ли я для своего давнего, как вы замечательно подметили, друга более важным, чем все остальные его развлечения субботним вечером. Позвоните мне, миссис МакДир. Я прошу Вас».
Марго поняла, прокол, допущенный ею в откровениях – чрезвычайно опасен. Но она решилась исправить его своим методом. Ведь не зря же она кроме курсов секретарей- делопроизводителей (дополнительно оконченных ею после хозяйственного колледжа) окончила ещё и курс психологического тренинга. Там её научили понимать людей, разных людей. Её научили даже понимать капризных детей (ну, на случай, если придется работать в доме, где их куча). У Марго были и свои методы. – Я позвоню вам. Непременно, мистер Лоренс. – То есть вот так, будто остального ехидства в голосе и тоне хозяина она не почувствовала и розовые пятнышки по её щекам – это так – от недостатка косметики.
Лоренс смял оскал, скомкал рот до улыбки страдальца, кивнул. – Спасибо. Спасибо. Пока всё, мисс МакДир. Вы … свободны.
Она ушла, плотно прикрыв за собой высокую дверь.
Но двери открылись. И в них вошли…и те, кто имел право сейчас войти в эту дверь и вообще ходить по дому, и те, кто ходил здесь без особого расположения к тому хозяина. Появились и те, кто по этому дому уже давно не ходил ни слышно, ни не слышно. Это были женщины, мужчины. Живые и умершие. Их было много, они занимали всё: свободные пуфы, единственный стул, огромную кровать и …ещё ряд никогда не стоявшей в спальне Лоренса мебели.
-Да, да, конечно, проходите, чувствуйте себя как дома. – Тед зыркнул в зеркало. – Справляйся тут без меня. И, кивая, приветствуя входивших, он вышел из раскрывшейся от сквозняка двери.
Он плотно и зло прикрыл за собой дверь, услышав как за ней, шурша посудой, управляется Антония. Пошел в сторону тренажерного зала.
Но делать зарядку ему не хотелось. Он прошел мимо нужной двери. Голова вдруг разболелась, появился некий нервный дискомфорт. Тед посчитал, это от тех противных духов Марго.
Он прошелся прохладным коридором второго этажа, выглянул с него на первый, где располагалась нижняя гостиная дома – каминный зал.
Марго выполняла свои обычные дела по дому. Распоряжалась, что помыть, что постирать, куда переслать счета, уже рассмотренные хозяином дома. Она двинулась в сторону кухни, по-видимому, чтоб распорядиться по поводу обеда. И чтоб напомнить, что не только обед, но и ужин не должен показался Лоренсу тяжелым. Нужно было приготовить что-нибудь новое, или из наскучившего человеку, не обиженному на достаток. Потом, Тед и это сумел увидеть, перейдя на другую половину дома, войдя в одну из гостевых комнат и выглянув из окна, потом она пошла к садовнику. Заглядывая в блокнот, она распорядилась по поводу овощей, фруктов и свежих цветов, которые должны быть на столе к обеду.
Потом он снова вышел в коридор. Долго стоял в задумчивости, оглядывая его неосвещенное пространство. И вдруг зажегся свет.
Лоренс, подслушивая распоряжения Марго, никогда не обращал внимания на тех, кто обращает внимание на него. Слова: «Простите, сэр, я вам не помешаю?» - обращенные к нему девушкой с пылесосом, он игнорировал. И даже не заметил, что девушка поняв свою ошибку, тут же испарилась вместе со своим пылесосом неведомо куда с его места наблюдения за домоправительницей.
Марго некоторое время его не замечала. Но слуги есть слуги, порядочные встречаются и среди них, ей намекнули, что она «под колпаком».
Это вызвало в ней сначала недопонимание, затем удивление, а после, как во всяком исполнительном и обязательном человеке, решимость выяснить в лоб, что нужно.
Марго как раз только что позвонила Мерфи. Лоренс слышал одностороннюю часть их разговора.
После, буквально тут же, Марго поднялась на второй этаж и поспешила, было, в комнату хозяина, спросить, в чем дело, как вдруг столкнулась с ним, сидящим под огромной пальмой в коридоре. – Мистер Лоренс?!
-Да, это я. Вы искали меня? Как чудесно. А я вот тут. Под пальмой,…получается, жду вас.
Марго попыталась сохранить доброжелательность на своем лице. – Под этой низкорослой пальмой вам должно быть неудобно, мистер Лоренс. Хотите, я провожу вас в зимний сад?
В данном предложении Марго иронии ничуть не бывало. На улице – там может быть и лето, и солнечный день, да только Лоренсу – по барабану. Вот, вылез из спальни в коридор, в кои веки (да что там, за месяц первый раз!), и то славно! Потому в зимний сад пройти вместо того, чтоб прогуляться у озера, по мосткам, архитектурно, талантливо вписанным в натуральный пейзаж поместья – это нормально. Это в норме бытия хозяина.
Да только что-то в это утро у того не заладилось с теми нормами. То ли те препротивные духи, просто заполонившие просторы его дома, вывели его из нормы, толи работница, впервые выпросившая для себя субботний вечерок, вывела его из норм своим наглым попрошайством.
Но вот вышел Лоренс в коридор. И последовало ему приглашение от той самой работницы прогулять его до зимнего сада.
Лоренс сидел на корточках. Марго волновалась, удобно ли ему? А вот его это, будто вовсе не волновало. Он смотрел на Марго из-под частых пальмовых ветвей и кажется, был удивлен.
-А что же…летнего сада у меня уже нет?
Марго вздохнула. Улыбнулась (ах, как же любил Тед как раз вот это: услышать и увидеть сначала неглубокий вздох её и затем добрую улыбку). – У вас есть всё, мистер Лоренс. И я с удовольствием покажу вам ваши владения. Сад летний, парк, гольф-поле, корты, трек, площадки для отдыха, озеро. …Хотите?
-Всё из вами перечисленного я не …потерял? …Кажется, я не видел всего этого уже год.
-Вы не гуляли на открытом воздухе более года, сэр.
-Почему? - Лоренс, как будто действительно был удивлен таким обстоятельством.
Марго в нерешительности постояла, подумала, а потом решила: была, ни была и рассказала, что ж такое стряслось чуть более года назад. Об этом рассказали ей слуги этого дома.
 – Полтора года назад вы открыто рассмеялись над словами господина Президента. Это произошло в вашем доме, на приеме важных персон. Господина Президента этого сильно расстроило. Он не уехал сразу после вашей шутки, но он не стал дожидаться конца приема. После этого у вас со многими усложнились отношения. Отошли от дома некоторые из ваших близких. Ваш брат – сенатор Лоренс с тех пор не бывал у вас здесь. Джулия Лоренс - советник нашего губернатора по связям с общественностью – ваша кузина, которую вы бесконечно любите, перестала бывать в вашем доме. Звонит редко, и всё в часы вашего отдыха. Ваш друг – мистер Мерфи, вынужден был взять под контроль и ваши обязанности по концерну, в котором вы являетесь Председателем Совета директоров и главным акционером. Мистер Мерфи не может бывать здесь по причине сильной занятости. И ещё, …ваша невеста, мисс Стар - она …уехала в Канаду. И там вышла за муж за мало кому известного канадского бакалейщика. Это вас сильно расстроило. Всё как-то в раз изменилось в вашей жизни и вы…
-И я?
Марго улыбнулась. – И вы правильно поступили, дав обстоятельствам отстояться. Недавно ваш брат приезжал к вам. Жаль, что вы были в тот момент …в ванной. Ваша сестра, она звонила, и вот…даже вчера. Мистер Мерфи, он уже сегодня готов приехать к вам. Он сказал, что бесконечно рад, что, …впрочем, он вам всё расскажет сам.
-Он сказал, что рад тому, что я …сдвинулся с кровати?
Марго потупилась. Потом кивнула. Продолжила. – Вчера явился ваш бывший домоправитель. Он сказал, что в семье у него теперь всё в порядке, и он готов продолжить служить вам в вашем доме. – Она посмотрела на Теда и улыбнулась. - Вот видите, самое время вам выйти на свежий воздух, узнать, куда дует вечер сегодняшнего дня.
Лоренс, совершенно выйдя из-под пальмы, выпрямился.
Ну, до чего ж ему была приятна эта женщина – его домоправительница!
 – А что, господин наш…президент, …жив, здоров?
-Да. Но, судя по вчерашнему провалу его на теледебатах, второй срок …ему не грозит. – Марго улыбнулась. – Там мы идём осматривать ваши владения?
-Вы хотите показать мне ваши труды? Раскрыть ваши заботы об управлении моим домом? А как же ваш театр? Как же даритель Carolina Herrera?
Марго вздохнула и улыбнулась, разведя руки в стороны. – Второе – оно и останется вторым.
-Вы трудоголик? Я не понял, вы о первенстве долга?
-Не просто долга. - Марго поманила рукой Лоренса, и тот, послушно, зашагал за ней по лестнице, стал спускаться вниз, на первый этаж дома. Ноги его чуть подрагивали, он шел и оглядывался, удивляясь порядку и чистоте кинутого им на год дома.
-…Долга человека перед человеком, понятно. Я понял, мисс МакДир, спасибо.
Они с Тедом прошли нижнюю гостиную, просторный холл. – Да, а что тут стыдного. Вас любят ваши близкие ваши друзья. Разве этого мало? И их чувства, поверьте, не прерывались. Не бывает перерыва в чувстве, – дверь парадная была распахнута перед ними, – которое страх не смеет истребить в человеке вовсе, ибо боится этого сам. – Они вышли под ясное солнце.
Марго широко развела рукой. – Это всё ваше, мистер Лоренс. Поздравляю вас с окончательным выздоровлением от депрессии.
-С чем? – Тед смерил светящуюся радостью женщину (правда будто это она сама излечилась от недуга!), удивленным взглядом и шагнул вперед. По своим дорогам он любил ходить чуточку впереди.
Прогулка по поместью была неспешной. Кажется, Лоренс её нарочно затягивал.
Телефон Марго звонил и звонил. Она была вынуждена, чтоб он не мешал тихой беседе, отключить его. При этом она посмотрела на номер звонившего и …пропустила один из вопросов Лоренса (тут Марго записи не вела).
Лоренс засек некоторую занозу в её тихости. Погрустнел и …решил, что дальше тянуть, может, и не имеет смысла. - Я готов отпустить вас, Марго. Спасибо, ваш долг вы исполнили. – Он просто взял да и протянул ей свою руку. Марго пришлось пожать её.
Хотя тут вопрос, кто чьим пожатием наслаждался.
-Правда, за всё человечество я не ручаюсь, но перед теми, кого вы перечисляли, да, он исполнен. И, вы даже, кажется, ещё успеваете в театр.
Не могло лицо Марго не засиять при этих словах. Во-первых, в Лоренсе проснулась человечность, а это значит, он истинно получил излечение. Во-вторых, ей очень не хотелось обидеть себя и Роберта. Билет на русский балет стоил дорого для её приятеля, а для неё вообще - посещение такого спектакля – событие. Она улыбнулась, и воскликнула, выдав себя перед Тедом с головой: «Правда?! О, я успею! Значит, я вам больше не нужна? Я могу идти?»
Он тут же, как ширму развернул свою улыбку. – Да! Да, конечно!
Но про себя заметил: «Вы мне вовсе …не нужны такая-растакая».
И снова в слух: «Конечно же, …раз так важен вам это театр. Важнее даже этого, как вы только что шептали мне … «великолепия». – Тед весьма огорченно махнул рукой, будто делая карикатуру на тот широкий жест, которым Марго открыла ему этот мир фактически заново – что ж…тогда...».
Марго тут же и проглотила комок обиды. Горькую пилюлю сильно разочарования, во-первых, в порыве Лоренса, во-вторых, в своей интуиции.
Опустив голову, она просто так, просто, как будто не придавая фразе значения, тихо, как обидевшийся ребенок, произнесла: «И жаль. А мне так хотелось показать вам ещё одно великолепие, - она подняла голову и закончила фразу весьма четко, - великолепие русского балета. – Она посмотрела в лицо Лоренса так, будто добавила: «Вот так! А теперь вот оставайся с тем, что имеешь!» - И она развернулась, и …раз разрешение уже было получено, долг она свой, как ей заявили – выполнила, и пошла в сторону дома.
Чтоб дать там последние указания домашним да скоренько в машину, и - домой. Чтоб быстренько смыть с себя рабочий пот, усердие с лица; чтоб переодеться, заново сделать себе счастливую улыбку и …сначала в ресторан, потом…- в театр. Там ждет её Роберт…
Она шла, будто летела.
Не замечая, даже не слыша его …полета за ней. - А я готов. Нет, честно, Марго. А почему бы нет? Я готов. Дайте мне ваш телефон. Свой я …- Тед улыбнулся, - уже и не помню, куда его забросил. – Он чуточку запыхался. Но выглядел вполне довольным, даже как будто счастливым от полученного шанса.
Марго остановилась. Машинально протянула руку с телефоном, по которому вот только что собралась отзвониться Роберту.
Лоренс посмотрел на выбранный ею номер телефона. Что-то злорадное, как игра синего дьявольского огня добавилась к серому его взору. Номер шел под именем «милый Бобби».
И он сделал то, чего не должен был делать. Его аристократичность, гордость известного рода, кровь порядочности - они должны были остановить его, образумить! Да что там! даже элементарная человечность должна была запретить ему, делать это!
Он нажал на кнопку «вызов». Звонка будто ждали, тут же мужской голос отозвался и радостно воскликнул: «Марго! Наконец-то! Этот мерзкий пират освободил-таки мою кису. Давай, я уже у твоего дома. …Алло? Чего молчим? …Марго? Милая, ты чего там? …Алло? Алло?…Кто это? Алло?! - И до мужчины вдруг дошла сама невероятная идея. – Лоренс, …это вы?!
Тед посмотрел на Марго. В её лице не было явного осуждения его поступка. Но когда Тед заговорил с Робертом, с её Робертом, Марго развернулась и пошла к дому.
Тед едва поспевал за ней. При этом он вёл вполне деловой разговор с Робертом Майлзом. – Роберт, да это Лоренс. Спасибо за подмеченный во мне некий шарм. Но я не поэтому поводу. Роберт, ... минуту, я как раз по этому делу…
Тед догнал Марго. За руку, применив некоторую лихость, остановил её.
Он прижал её к себе. – …Роберт у меня к вам деловое предложение. Я даю вам за билеты в театр, да на русский балет тройную цену. …Сто тысяч долларов. …Да, сто тысяч.
Тед силой развернул Марго к себе лицом. Ему хотелось говорить ей (вернее её приятелю) в лицо.
Та, уже прекрасно понимая, что работу теряет, что идёт на явный конфлик с капризами хозяина, стала вырываться. Стала безмолвно драться с ним.
Он смотрел ей в лицо. За год покоя сила была накоплена им серьезная, справится с женщиной – ему труда не составляло. Он заставлял Марго слушать их разговор. – Сколько? Что?! Вы с ума, что ли от радости сошли, Роберт? Я покупаю у вас два билета на никому не известную труппу, собирающую подаяние по Европе, да вот по задворкам Калифорнии. А вы – пятьсот тысяч?! Я что у вас, самолет покупаю? ... Нет, нет, Боб. Я даю вам сразу миллион, и разговор закончим. …Что? …Ах, миллион - вас устраивает. Вы теперь решили, что это я – сумасшедший? Что? …Ах, вот как, теперь, значит, я ещё и оскорбления выслушивать должен. Что? …Нет, нет, Боб, …пять сотен – красная им цена. Не подходит? Сто? …Ах, ну вот, уже лучше, значит, сто тысяч…
Марго затихла. Глаза её горели зеленым огнем. Она ненавидела Лоренса и весь этот перезвон - ненавидела!
- Значит, по рукам, Боби. Где вы находитесь? Седьмая улица – восемь? А что это за дом? Чей? …Что телефон? А …я его на журнальном столике нашел. («Тед, а Марго в курсе нашего с вами разговора?») Марго? (Глядя женщине в глаза) Нет, она не в курсе, с кем я иду в театр. …Да, проблема с билетами. А ваша подруга как раз проболталась, что вы должны били ехать. …А…у неё дела. Да где-то трудится. Вы правильно подметили, я не совсем здоров. Подожгу дом, заполыхает, как в той песенке «всё поместье». Да, да, где ж она тогда работать будет. …Тут вы правы, …кто её на такую тихую должность возьмет (это всё Марго в глаза!). Да я всё понимаю Роберт. Такие деньги за два билета на прыгающих танцушек из России. Да, конечно, деньги - штука серьезная. Да, а хорошие деньги это…да, ещё серьезнее. (Лицо Теда исказилось, будто он проглотил комара). Вы так весело смеетесь, Боб. Ну! …Я ж может, зарабатывать их разучился, зато считаю - легко.
Марго стряхнула с себя руки Лоренса.
Тот уже и не держал её. И она тихо, опустив голову, то есть уже без решительности в шаге, как было поначалу, пошла к дому. Дать последние указания.
Закончив деловой разговор. Лоренс догнал женщину. Остановил её, просто придержав за локоть. – У вас было желание увидеть русский спектакль Марго. Или вы всё-таки лгали мне? У вас было желание увидеть вашего друга, так?
Марго подняла голову. Ответила, глядя в глаза. – Так.
- Значит, балет – это уже не великолепие. Значит, вы солгали мне, что хотели бы показать мне и его, так?
-Так.
Лоренс потянул женщине телефон. – Что ж, тогда ваш друг – счастливчик. Он …не получит ста тысяч, зато вы, вы, Марго, украсите его вечер в театре. Он ждет вас на Седьмой улице – восемь.
Тед обошел женщину и открыл перед ней дверь своего дома.
Марго стояла на месте, да, по-прежнему задрав голову. Она не хотела смотреть в серые глаза. Она смотрела на небо. На розовое облачко не страшное ясному дню.
Он ждал её. Держал дверь открытой. Держал сам, хотя охранник подошел и тихо предложил свои услуги.
Марго поняла, перестоять такого человека – ей слабо. Она шагнула к дому.
Ей хотелось увидеть в его лице злорадство, победу богача над парочкой нормальных людишек, коими, как она считала теперь, он задумал поиграться.
Но Марго ошибалась. Он распахнул двери для другой женщины. Та стояла чуть ближе к двери. На ней было яркое цветастое платье.
Она стояла на пороге его дома и улыбалась ему. Как всегда безмолвно, потому что тот голос, он вообще не мог вспомнить, он покорил его тогда и …ушел глубоко в его душу. Женщина поправила свои распущенные по плечам волосы, улыбалась ему и …как будто пыталась указать ему на то, что было за её плечом.
– Вы…так красиво улыбаетесь, Марго. Вам так идёт улыбка….
Марго удивленно расширила глаза. Уже несколько минут она не то, что не улыбается, она визуально сжигает заживо это ничтожество!
Кто пытался разговаривать с человеком, который, разговаривая с вами конкретно, думает о чем-то своём? Хреново, правда? А ещё хуже когда, глядя на вас, этот человек смотрит так, будто видит в вас, … ну, допустим, царицу Савскую, или Клеопатру, или ещё какую-то давным-давно потерянную миром красоту. Вы чувствуете, вы хорошо чувствуете, что вы не дотягивает до того образа, с кем ваш визави ведет беседу и вам становится так…. Лоренс это понимал. Но это не болезнь. Тут что-то …из философии.
Он смотрел и в ответ на ту улыбку расцветал душой.
И это тоже было заметно.
Охранник убрался, как можно незаметнее, а Марго, ей пришлось улыбнуться. - Но я не улыбаюсь, мистер Лоренс. – машинально Марго протянула руку и …потрогала лоб у своего хозяина.
Тед нежно взял её руку в свою. Поцеловал в ладонь, и произнес тоном хозяина: «Я не имею никакого права лишать вас удовольствия, которого вы достойны. Соедините меня с Мерфи».
Марго отщелкала знакомый ей номер. Им она справочник своего телефона не грузила. Просто она его помнила. – Алло? Мистер Мерфи? С вами будет, …э… нет, он гуляет. Да, гуляет в саду.
Тед забрал телефон. - Мерфи? …Френк, это я. Мне нужно два билета на сегодняшний балет русских. Это важно.
На той стороне замолчали. Мерфи передернув плечами, недоумевал. Он сверял номер и голос. – Тед? Алло-у? Тед?
-Френк, это я, ты меня слышишь? Мне нужно…
-Тед?! Тед Лоренс, это ты?! Вот черт! Как же я рад слышать тебя! Вот черт косолапый! Да как же, …ты вышел из своей берлоги?! И сразу на русских – так этот же здорово, парень!
-Я всё понимаю, но, кажется, первое отделение – я пропускаю, Френк, так?
-Да ни черта мы не пропустим, Тед! Да для тебя эти русские заново свой спектакль начнут! – Мерфи заливал и заливал…
-Френк, извини, что прерываю, но я хотел бы попасть, хотя бы на конец того, что уже начинается…
-Да ничего там ещё не начинается, Тед! Спектакль вечерний, а ещё, …я ещё даже не обедал. Успеется. Но я уже еду. Да, еду к тебе. Твоя домомучительница сказала, вы гулять пошли. Ах, ах, как же это славно! Уже погуляли? Замечательно! Встречай, я уже у ворот твоего поместья. …Нет, ещё метров триста.
Марго зашла в дом. Медленно прошлась по гостиной. Прошла в комнату служанок.
Она попросила телефон у одной из девушек, позвонила Роберту и … «была оглушена новостью», её Роберт ждет с минуты на минуту «её пирата». – Он покупает у меня билеты, угадай по какой цене? Ты не поверишь, детка, я гоню их ему за сто тысяч баксов! Прилетай через полчаса, милая, мы так с тобой в эти выходные гульнём,…алло? Марго? Эй, милая, чего замолкла?
Марго отключила телефон и вышла к Лоренсу, который прямо в холле на ходу давал указания: «Обед на три персоны. Нет, не это. Мерфи предпочитает что-нибудь рыбное. Нет, не море продукты, а рыбу! – И тут же, заметив Марго, он обратился к ней. – А вы, я же бессовестно не пускаю вас на встречу с вашим другом, что будете вы к званному обеду? (Марго оглянулась, Лоренс обращался к кому-то другому), - мисс МакДир, так что же?
Марго ткнула в себя пальцем, Лоренс кивнул.
Чуть-чуть разочаровавшись в стойкости оловянных солдатиков, Марго тихо произнесла: «Спасибо, мне лично - ничего уже не нужно».
Лоренс обернулся к служанке: «Тогда передайте на кухне, что для четверых – рыба по-праздничному. Соус Багратиони и белое сухое. Лучше Бужуле девятьсот четырнадцатого.
 ***
Театр был полон. Тед, Марго и Мерфи с дочерью банкира Банфи вошли в ложу, пропустив треть спектакля, состоявшего из отдельных самых замечательных танцев.
Мерфи долдонил без умолка, он радовался тому, что лед тронулся. - Тед, нет, Тед, ты заметил, нас заметили. По-моему, всем уже осточертело твоё затворничество. Сейчас всю оптику развернут к нашей ложе. Убегать, я уже договорился, будем через кухню.
Лоренс улыбнулся. – Ну да, дверь для выноса мусора. Помню такую.
Мерфи лишь чуть-чуть и то лишь в начале вечера косился на домоправительницу Лоренса. А потом перестал обращать на неё внимание. Главное для него – Лоренс перестал быть растением.
Вернее, как он успел заметить, …перестает им быть.
Дело в том, что, уезжая из дома, Тед кому-то пожелал спокойной ночи. Да, именно «доброй ночи». Он, оглянувшись на окна своей спальни, мило помахал окнам, зашторенным легкой торой.
-С кем ты там прощаешься, друг?
Лоренс знал, что никто кроме него не видит его мать в прямоугольнике окна. Но не улыбнуться ей, смотрящей на него с умилением – он не мог.
Марго, так же посмотрев на дом, отметила про себя, что окно в ванной комнате Лоренса так и не закрыто. Она тут же позвонила охране и сообщила про окно.
Дочь банкира при этом посмотрела на неё весьма удивленно, но уважительно. Хотя высокая блондинка в узком синем вечернем платье от Готье сначала не произвела на неё особого впечатления. Мерфи, услышав о «птицах» в ванной комнате, усмехнулся: «Да, пусть птички и их птенчики поспят. А мы – поехали».
Танцы всех приятно порадовали. Музыка – восхитила. Мерфи предложил всем закатить «шампунь» в гримерную танцовщиц.
-И танцовщиков! – Добавила его пассия.
Марго впервые увидела театр изнутри. Русские балерины весьма прилично говорили на английском языке, поэтому общение было взаимно приятным. В связи с этим настроение работницы дома Лоренса неожиданно поднялось.
Более того, не почувствовав более колкого ехидства со стороны Мерфи, даже в столь необычной, непривычной для неё компании Марго почувствовала себя несколько отдохнувшей от вдруг свалившихся на неё неприятностей.
И вдруг…у театра к ним неожиданно подошел Роберт.
Обман Лоренса - его расстроил. Но, увидев свою женщину рядом с обманщиком, увидев её улыбающейся, довольной, Боб сильно рассердился на ситуацию. Та буквально вышла из-под его контроля. - Вы не приехали, мистер Лоренс. Вы сами вынудили меня на сделку, и сами же… Я потерял время и деньги, вы понимаете?! Деньги! Вы понимаете, ведь вы же сами сказали, что не разучились их считать. Я прождал вас в назначенном месте более часа…
Марго побледнела. Этот разговор был отвратителен ей. Если б Роберт смолчал, она бы сразу подошла к нему. Но тут, она вся сжалась, смешалась в чувствах. Со стороны могло показаться, что это она была предметом сделки.
Публика начала прислушиваться. Но эти - пол беды, они всё равно спешили к поданным им машинам и уезжали, играя в истинное невмешательство в личную жизнь оружейника. Лишь в салонах своих авто, они выделяли пару минут на промывание его косточек: «Опять этот Лоренс…».
Другое дело – репортеры. Они принялись фотографировать обе парочки, всё же рискнувших выйти через парадный выход.
Лоренс вел себя спокойно, почти адекватно ситуации. Хотя людей в толпе броских на жареное репортеров, было чуточку больше, чем видели остальные.
Тед, например, заметил присутствующего на его аутодафе президента страны. Просто не мог не заметить, так как тот, поглядывая на всё с высоты своего положения и роста: на смущение Лоренса, на дергающих оптику людишек, тихо что-то нашептывал, хитро поглядывая в сторону последнего. (Теду показалось, тот произносит слова «ату его, господа! ату!) Но поскольку, он и раньше не держал зла на старого осла, а сейчас, находясь в полном разуме и доброй памяти, понимал, это животное в толпе репортеров - всего лишь видение, всего лишь неприятная компания, то он насмешки первого лица страны игнорировал без особого труда.
Правда, были тут и те, кто был Лоренсу бесконечно дорог, кого он не мог не поприветствовать, заметив в толпе. Например, присутствовавшего здесь отца, погибшего семь лет назад на испытании баллистической ракеты. Папаша Теда – добрый старикан Арчи - он что-то выкрикивал, прячась за ровным стволом секвой. Он ругался с репортерами и махал сыну, крича: «Беги! Сейчас взорвется! Прочь отсюда, Тед!».
Лоренс выбирался из кошмара. Прежде всего, спасая тех, кто был ему дорог. Он подталкивал к открытой двери машины Мерфи и Марго (то, что банкирша о себе позаботится сама, он и не сомневался).
Роберт буквальна наскакивал на него. - Вы нарушили обещание, вы – не изменяете своим привычкам, Лоренс. Вы – подличаете, как пират.
Лоренс вежливо упирался: «Впервые и слышу такое, и с вами, простите, не знаком».
Мерфи, каким-то чутьем всё же догадавшись, что толпень репортеров сбежалась не зря, и у его Тедди действительно рыльце в пушку, зло науськивал на «усмирение идиота» своего телохранителя. При этом он был исключительно вежлив с репортерами: «Господа, дайте пройти. Все интервью после. Обещаю, господа, после. Господа…».
И вот тут, когда Роберт уже с отчаяния выкрикнул: «Я подам на вас в суд, Лоренс! У меня найдутся свидетели нашего разговора, и вы заплатите за свои недостойные игры!», вот тут Тед допустил дипломатическую ошибку. Он расслабился, чувствуя спокойствие локтя Марго. Он даже счел, что может на него опереться. Будучи уже в салоне машины, он ответил вероятному истцу: «Да, так будет цивилизованнее, мистер Как Вас. Давайте разберемся в суде. Ищите свидетелей».
И вот тут Марго произнесла: «Я свидетель! - Она посмотрела на отчаяние в лице своего приятеля. На его унижение. И не удержалась на другом берегу. – Роберт! Я - твой свидетель. Разговор действительно был. Он происходил в моём присутствии».
-Подлец!!! Я же говорю, Лоренс - подл, как шакал!
Лоренс скосил глаза на Марго. Сказал тихо, и даже будто бы улыбнулся. – Раньше он называл меня пиратом. Не скрою, было приятнее.
Водитель не мог ехать, охранник не мог отогнать от колес дотошного репортера.
Мерфи буквально зашипел, когда его телохранителю просто не далии закрыть дверцу машины, и репортеры нагло начали щелкать своими «затворами»: «Да что ж такое?! Закройте дверь немедленно! Джон, отгоните его. – И к Марго в ухо. - И вы…помолчите! Просто помолчите, …девушка».
Марго решительно высунула левую ногу из салона. Она решила выйти. Лоренс силой придержал её внутри салона: «Нет! Вы никуда не пойдете, Марго! – Он, не мигая, смотрел в её лицо. – Только не сейчас, прошу вас».
Роберт расслышал слова, он рванул к машине, расталкивая репортеров: «Немедленно выпустите женщину! Это насилие! Это похищение! Она не желает ехать с вами!»
Зашелестела губками даже дочка банкира, которой до сих пор ситуация была безразлична: «Боже, как неприлично. Милочка, вы же приехали сюда по своей воле, что же вы теперь рветесь, будто вас собрались насиловать».
Ой, сколько ж было «жареного» в этой ситуации….
Их слепили вспышками, а вопросы сыпались, сыпались…
Но, наконец, телохранителю удалось оттолкнуть кое-кого и закрыть дверь машины. Удалось и водителю безопасно развернуться в сторону дома. Машина отъехала от театра.
В салоне долгое время царило молчание.
Просто все молчали, просто ждали, когда машина будет на месте.
А вот с Лоренсом было не просто.
Ему становилось душно. Казалось, не справлялась система кондиционирования. По крайней мере, женские духи не выветривались. Их будто пролили в салоне.
Лоренс постепенно начал задыхаться. Ему не хватало воздуха. Его выкрали те, кто сидел здесь. И все они галдели, галдели: «Мальчик мой, разумнее нужно быть, разумнее. Эта женщина – она нам не подходит. Она всё время от нас убегает»; «Тед, ты всегда был самонадеян, мне как твоему старшему брату всегда было стыдно за твою неразумность!»; «Сын, я горжусь тобой. Я всегда говорил, ты умеешь удержать стратегию. При тебе всё то, что попало в твои руки. Горжусь, сын!»; «Ой, Тедди, ты опять фру-фру – испортил воздух прямо у театра. Мне стыдно, кузен, что подумает общественность?».
А тут еще Мерфи, …прорезался голос говоруна: «Тед, я всё-таки не понял, этот кретин, он кто? Какого черта он сунулся? Я не…».
И он бы говорил долго, но вдруг посмотрел на Лоренса.
Глаза Френка округлились, он развернулся к приятелю. – Тед, я не…понимаю.
Лоренс сидел, уже расстегнув смокинг, и ленты его галстука – бабочки болтались по плечам, ворот белоснежной рубашки был распахнут.
– Тед?! Тед, в чем дело? Тебе плохо?»
Лоренс хрипло произнес: «И что? Сейчас нянчиться начнешь? Едем же».
Мерфи расценил ситуацию, как критическую. - Да что ж так насиловать себя? Давайте зайдем, да вон, хоть бы и в Митчелл Холл. Выпьем чего-нибудь холодненького. – И он попросил водителя остановиться, а охранника своего отправил узнать, если свободный столик, чтоб выпить шампанского?
Машина стояла. Лоренс чувствовал – дышать ему уже нечем. В машине появились другие люди. Гости множились. Например, каким-то чудом в салон втолкнулись все члены Совета директоров концерна «ЛоренсКомпани». А один из «любимцев» Лоренса – талантливый разработчик автоматического оружия – Джон Крафт, приперся в салон с самозарядным модифицированным малым пистолетом – пулеметом и давай целится им то в одного члена Совета, то в другого. «Конфликты там. Я понял, откуда этот бред. Почему Мерфи не сказал мне про неприятности в концерне? Бережет…». - Лицо Теда лоснилось. Он таращился на «своих людей».
Людей, а не образы. Людей, реальнее которых не бывает. Они смотрели на него в упор. Их идея Крафта не заинтересовала. А разработчик упирался: «Увидел бы это Лоренс, он бы оценил. А вы, вы просто бухгалтера! Разве вы можете понять разработчика?! Сероголовые. Скажите им, мистер Лоренс, ведь сероголовые они? Сероголовые?»
Лоренс открыл рот. – Да. Да…
-Ну вот! Я же говорил, ему плохо! А ну-ка, девочки, дайте-ка ему выйти. Тед, давай выйдем, подышим. – Мерфи вылез из машины первым.
Тед смотрел в лицо Джона Крафта. Он не знал, как запретить ему, палить из опасного оружия по …живым людям. Но сказать это в слух, Тед понимал, нельзя. И он мучался, понимая гнев Крафта. Мучался, нервничал, а ведь прекрасно понимал, опасность от Крафта ему только грезится.
Голова Лоренса чуть подергивалась, будто мелким дробом он показывал любимчику: «Не стреляй, нет-нет-нет-нет…».
Совет глазел на ситуацию и молчал. Этим людям бисер пота на висках бессменного вот уже семь лет босса – не новость. Отец Лоренса погиб при испытаниях новейшего баллистического оружия. Старший сын его – политик. Всю жизнь твердил, что он де – пацифист, потому взять на себя столь хлопотное дело – оружейную компанию - отказывается, ну, кроме пятнадцати процентов акций, разумеется. «Тед – учился управлять производством – вот ему и дело в руки».
«Давно я не видел вас. С год. Значит, начались конфликты. Ну да, разработчик забыл о технологичности. Бывает. Вышел из сметы? Случается. Вы…разберитесь сами парни, я тут, мне тут…».
Он понимал, разум его работал, жил в реальном времени, в реальном понимании ситуации. «Этого не может быть». Но …эти люди сидели и отнимали у него воздух. Они были реальны для него. Они требовали: «Воздуха! Дай нам воздуха!», - и он задыхался, отдавая им последнее. Потому что год назад он считал, что оружейное дело, его подъем на его заводах – самое важное, что он сделал в этой жизни. Что это важно для всех. Для них и для себя.
Тед тяжело дышал, будто астматик.
Машина встала. Мерфи, не дожидаясь телохранителя, убежавшего в ресторан, выяснить, как там со столиком на вечер, сам распахнул перед Тедом дверь. – Тед, погода прекрасная, давай, выходи. Подышим.
Ему уже сделали замечание, машина загораживала подъезд другим машинам, подъехавшим к ресторану.
Лоренс, выпучив глаза, пытался пересчитать своих «баранов». В салоне было семнадцать «посторонних».
Марго, перестав, наконец, думать о своей личной проблеме, посмотрела на Теда, сидевшего бок о бок с ней.
Лицо Теда было уже землисто – серым. Она закричала: «О боже! Откройте двери! Откройте, воздуха! Дайте же ему воздуха!»
Мерфи просто растерялся. – Что? Может вызвать врача?
Его дама гордо двинулась в ресторан. – Меня это не касается.
 – Эй! Ты, …а черт с тобой! – Мерфи наклонился к двери машины. – Тед, да выйди же, наконец! Ну что ты пугаешь всех, вон, …Марго испугана.
Тед скосил глаза на Марго. Женщина в цветастом платье улыбалась ему, но как-то не подходяще ситуации, не нормально улыбалась. «А где же ворона? – подумал Тед, и в слух, добавил, - гости, должны быть ещё гости». – Он принялся оглядывать салон. Принялся пересчитывать гостей заново.
-Что? – Мерфи нагнулся ниже. – Тед, что ты сказал? Что такое? Ты ждешь гостей?
-Да. Должны быть, ведь не зря же всё это…- Лоренс огляделся.
Мать его, сестра, отец и брат дышали, широко раскрыв рты.
Молча, они требовали от него:
«-Вот так дыши, вот так, иначе ты просто задохнешься, милый.
-Ну вот, опять воздух испортил! Вечно ты Тедди со своими играми!
-Сын, терпение и ещё раз терпение. Тут главное, не проиграть в стратегии.
-А пошел ты к черту! Мне твои заводы - цеха – металлолом твой – на хрен не нужны! Давно говорил, крепи здоровье. Ты не зря его теряешь, Тед, ты же создаёшь оружие».
И лишь женщина в цветастом платье, сидевшая в центре полукруга из молчаливых мужчин в деловых костюмах …улыбалась ему. Тед схватился за неё, как за соломинку. – Вы, нам нужно ехать. Думаю, в доме нас ждут другие гости. – Тед вскинул руку, чтоб коснуться яркой женщины. Сам же цеплял воздух, будто указывая водителю – вперед!
-Какие гости, Тед?! Тед, что такое?! …А, вон уже, Джон бежит. Ну что? …Порядок? Отлично! Тед, идём, стол заказан. Сейчас ледяного шампанского пивнём и всё…встанет на свои рельсы.
Мерфи явно не понимал, что происходит. Он с надеждой глядел на Марго, та с болью – на Лоренса. А тот сдудся, будто надувной шарик. - Рельсы ведут домой, Френк. Мы…уезжаем.
Марго была за это. Ей и не хотелось в ресторан.
Мерфи шумел. Ему вовсе не хотелось пить в обществе жеманной дочки банкира. В театр сходить – куда ни шло, а общение с ней – как со шляпной болванкой – его не устраивало. – Тед! Тед, пошли же! Что за кокетство, не понимаю. Опять «домой», опять …в стены…
Лоренс едва ворочал языком. - Ну что ты как ребенок, Френк. Я отдохнул в театре. Теперь вот, - Тед оглядел салон. От открытых дверей ему становилось лучше и всё же столько вперенных в него глаз, столь разное по характеру общество, которое он должен был каким-то образом сдерживать от эксцессов (хотя бы в себе), ему было трудно. – Теперь я должен ехать, меня ждут.
-Да кто там такой? Тед, что там за гость такой?
Тед затруднялся ответить. Что сулила ему госпожа Ворона – он не знал. – Френк, не спрашивай. Извини, тебе не трудно будет вызвать машину, мы уезжаем.
Тут же он приказал водителю ехать.
Мерфи, оставивший свою машину в доме Лоренса оказался без машины с охранником и тупой девицей на руках. – Вот черт! – Френк захлопнул дверь машины, и та тут же отъехала.
Тед достал платок и вытер с лица пот. – Марго, простите меня. Во всей этой комедии моя вина.
-Да, есть немного. – Марго озабоченно оглядела лицо Лоренса. - Как вы себя чувствуете? Может, всё же спустить стекло на двери? – Марго нажала кнопку, стекло съехало вниз наполовину.
-Да, так легче. Спасибо. – Тед понимал бесполезно, и всё же злость на свою немощность взбесила его. Он прикрикнул на водителя. – Скорее! – Будто в доме должно случиться, то, что высвободит его голову от изобилия «посторонних».
Никому он не признавался, что видит их. Психиатр, воздействовавший на него гипнозом (в присутствии адвоката и брата Теда), и тот не добился истины его состояния. Был поставлен диагноз «истеричек» (как сказал Лоренс) – нервное истощение на фоне сильного переутомления, депрессия.
Дом, его личные комнаты – пока были единственным местом спасения от галлюцинаций. Врач и многие другие считали, что как раз закрытость усугубляет состояние больного, а Лоренс напротив, считал, что там он свободен. Так как там, он может их просто не замечать - ну сидят и пусть сидят. Но когда они мешались с обществом живых людей, Лоренсу было трудно определиться (если человек не был явным покойником), кто реален, а кто - лишь галлюцинация. Он приучил себя строить фразу так, чтоб посторонние не догадывались, что он обращается не к ним, а к тем – другим. Это спасало его от недоразумений. Но от пристального внимания, от вечного бдения десятка глаз – это не спасало. Эти люди теснили его дух, приводили его физику в истощение. Они объедали и портили ему аппетит за столом. Они высасывали его воздух, они требовали от него подчинения, мешая его мысли.
Водитель гнал машину к дому. Телефон, который снова появился в кармане Лоренса, трезвонил, призывая к чуткости.
Звонил Мерфи. – Тед? Всё нормально? Мы тут не засидимся. Я к тебе заеду. Ты не против, если я захвачу Крафта и Стаффорда? Раз уж ты на ногах, пусть парни выскажут тебе все наши новости. А они есть, Тед. Или …нет? Как ты? Может, завтра? В понедельник? Или как-нибудь в другой раз? …Как ты? Не молчи, Тед. Ты ж поднялся, дружище, ты сумел…
Звонила сестренка Лоренса – Джулия. – Тед, да как же я рада слышать твой голос! Ах, ну слава Всевышнему! Ты снова на людях. Правда, мне тут снова сообщили пикантность? Кому ты там пообещал за грошовые билеты сто тысяч долларов? Что за неразумность, Тедди? Неужели нельзя без позерства и травли простого человечка? Хочешь, я расплачусь с этим Майлзом?
Звонил сенатор Лоренс. Из Нью-Йорка. – Тед, ты….Как ты? Что там за фокусы с билетами, ты что, коммерцией занялся? Анекдот? Хорош анекдотец, в Нью-Йорке слышно. Джулия позвонила. Тед, я приеду только завтра. Постарайся без анекдотов, я прошу. Мне светит кресло в Конгрессе. Пожалуйста, держись. Мерфи с тобой? Ну и ладно. Значит, компания под присмотром.
Ответ всем был один и тот же: «Да, это я. Извини, принимаю у себя гостей. Да, в доме. Я перезвоню. Пока».
Марго уже крепко задумалась о «гостях». Она пока Тед звонил, быстренько предупредила кухарку и горничную. Не зная, сколько ждать персон, она потребовала от всполошившихся людей «лишь легких закусок и холодного десерта». – Персон пять – шесть. Я думаю.
Марго убрала телефон, хотя линия с номером Роберта требовала ответа. СМС были самыми кричащими: «Где ты? Что с тобой? Беги оттуда! Я не смогу приехать, меня не пропустит пост. Вызов полиции может обернуться мне же неприятностями. Всё от тебя зависит. Выбирай и выбирайся». «Как выбираться? - думала Марго. – Это же работа. Или …я уже сама не пойму, что это. Где кончается моя работа, где начинается моя личная жизнь – не понимаю. Чертовщина какая-то. …Надо бы разобраться, с чего она началась? – Она посмотрела на Лоренса, тихо вздохнула, пожалев его. – С него? …При чем здесь он, я сама подглядела его номер телефона, когда он оформлял документ в банке. Сама пришла в его дим. Дом приличный, домоправитель …встретил меня с радостью. …Стоп! Через три дня я стала домоправительницей. Из дома ушли слуги, в него перестали приходить гости. …У хозяина началась депрессия. Депрессия?! Только из-за шутки в присутствии президента?! …Постой-ка. …Как сказала недавно Антония: «Да вот, за три дня, как вы появились у нас. …Господи, …так может, дело во мне?»
Тед проводил Марго до дома, ведя её вежливо, под локоть. Уже в холле, он остановил её.
-Марго, вы,… устали, я понимаю, но …
-Вы про приезд ваших гостей? Сэр, не беспокойтесь. Я дала указание прислуге и кухарке. Не волнуйтесь, всё будет готово. Я сейчас всё сама проверю. – Марго почему-то стало стыдно смотреть Лоренсу в глаза.
Тед видел, легкие круги под глазами уже тенью легли на светлое лицо им предпочитаемой женщины. – Вы устали, Марго, я же вижу, эта поездка, она только утомила вас. Давайте, без суеты? Я сам толком не знаю, что за гости, откуда, зачем?
-То есть? – Марго была удивлена. Ей снова пришлось посмотреть ему в глаза.
Лоренс, оглядевшись (никого) тихо произнес: «Марго, поверьте мне, я сам не знаю, зачем они сюда ходят. Но вот если только…Мерфи. …Он хотел прийти с парочкой «ведущих». Хотя нет, я просил пока воздержаться с визитом. Пока, нужно принять …- И снова он оглянулся. – Этих. …Но вы не берите их в голову. Это моя проблема. - Тед быстро улыбнулся, пожал плечами, не зная, как объяснить и прошел мимо изумленной Марго.
-Ну да, да, конечно. Мистер Мерфи, …парочка ведущих….Каких ведущих? Кого ведущих? …Ничего себе субботний вечерок.
Тед шел впереди её на пару шагов, он слышал, что она сказала, но не оглянулся. Домоправительница, опустив голову, медленно пошла к себе, переодеться, раз уж так получилось, что работать ей придется без субботнего отдыха.
И вот только Лоренс открывает дверь в гостиную, открывает шире, предполагая пропустить Марго вперед, как видит, там переполох: служанка с метелочкой от пыли прыгает со стола на пол, с пола на стул.
 – Что такое?!
Девушка виновато смахивает веничком пыль со стула и тупит взор: «Простите, сэр. Залетела птица».
У Лоренса, не смотря на ожидание чего-то такого, брови плывут кверху, глаза округляются. - Ворона?
-Нет, сэр. Попугай. По-видимому, чей-то. Он разговаривает.
Лоренс, немного хмурясь на глупость прислуги (почему-то он решил, что визит разговорчивого «попки» - это ещё не визит того гостя, что обещала ему его ворона), оглядел гостиную. Заметив пристальный взгляд Марго, он отшутился, пропуская домоправительницу в сторону её комнаты: «Я же сказал, гостей будет немного, но…все разговорчивые».
Марго, немного придя в себя, решила тоже пошутить: «Зато теперь я знаю, как и чем удивить ваших гостей, мистер Лоренс. Мистер Мерфи приедет из ресторана – будет сыт, ему - только прохладительный напиток закажу, а попугаю, ну зернышек подсыплем, пусть угощается».
-Отлично, Марго! Я знал, что у вас всё получится.
Марго кивнула хозяину и спросила у служанки: «Чей попугай уже известно? Вы не слышали, что он говорит?»
Прислуга доложилась. - Не известно чей, мисс МакДир, но птица чистая. И говорит …э…разумно. Но…как бы это, - служанка наклонилась к уху Марго, но Лоренс таки услышал, что она ей сказала, - странности говорит, мисс МакДир. И гадости.
-Какие, например? – Тед обернулся к служанке.
Девушка опустила глаза, но, понимая, что если попугай будет пойман, то слова его всё равно услышат, призналась: «Он про вас говорит, сэр. Сказать что?»
Лоренс задумался. Кивнул Марго, - вы устали, отдохните пока. Я сам выслушаю весь этот попугайский вздор.
Марго пожала плечами, мол, хорошо, и пошла к себе.
Птицу словили. Попугай действительно не был диким. Но, улетев из дома, он совершенно выбился из сил. И видно потому быстро «клюнул» на блюдце с птичьим кормом и водой. Тут на него кисейную сеть и накинули. И принесли в узле Лоренсу.
Птица некоторое время молчала. Но служанка быстро её разговорила, отобрав еду и, подсунув к клюву свой веничек от пыли. – На-ка тебе, раз безобразничаешь!
И какаду заговорил.
Лоренс сразу выставил служанку за двери. В комнате остался только садовник, уловивший нахальную птаху в сеть.
Тед, весьма изумленный разговорчивостью гостя, долго молчал. Смотрел на красно-зеленого какаду весьма злым, но и любопытствующим взором. – Сэм, а что ж вы его, …как рыбу, …клетки в доме нет?
-Есть. В зимнем саду у птиц, сэр. Принести?
-Принесите ту, что бы подошла ему. – (Садовник сгрёб попугая в руки). - Нет, птицу не забирайте. Оставьте.
Садовник ушел. Тед подошел к птице. Через крупную сеть погладил одним пальцем перья на крыле. – Ну, что? Что притих? Ну, …скажи, какой я мерзкий. Скажи: «Лоренс …мерзкий».
Тед огляделся. К его сильному удивлению с попугаем они были в его кабинете одни. – Так вот ты какой, …прогнал, значит, остальных моих гостей. Вот как….-Лоренс стал вытаскивать птицу из сети. Но попугай был сильным. Он принялся биться, пытаясь вырваться из сети и рук человека. Тед зажал его в руках. – Ну, ну. Погоди, будет тебе клетка. А то и дворец, если скажешь, кто научил тебя таким словам.
Тед снова сунул какаду в сеть. Протянул палец и, дразня попугая, подсунул его к клюву. Попка сразу же и ухватил его за палец.
– Ай! Вот ты как? Ну, тогда посиди пока. – Тед, осознавая, что сам спровоцировал птицу на укус, улыбнулся. Осмотрел палец. – Да ты не страшный вовсе. Кусаешь так, не больно. Ну, так кто научил тебя врать? Разве я мерзкий, …мерзкий, мерзкий? А ну, …Лоренс мерзкий? Нет? Не мерзкий?
Попугай косил на него черным глазом. Молчал. Стоять, находясь в сетке ему было неудобно, он то падал, то поднимался на ноги. К удивлению Лоренса он не прятался под мебель. Оставался на виду и, как бы наблюдал за Тедом то одним глазом, то вторым, поворачиваясь к нему своим гордым профилем.
Тед приблизился. – Да ты смелый попугай. Молодец.
Он схватил птицу и взял её на руки. Снова погладил крыло, теперь уже всей ладонью. – Ладно, получишь свободу. Хотя, полной – я тебе, друг, не обещаю. Пока не выдашь мне этого …Гор-рация. Кто такой Гор-раций? А? Ну-ка, Гораций, Гораций, Гор, …- Тед махнул рукой, - а черт с тобой! сиди пока.
Оставив попугая на столе, Лоренс пошел переодеться. Ситуация как забавляла его, так и настораживала. Фраза птицы: «Кокни Лоренса» не казалось ему безобидной дурью набитого чучела.
Оглянувшись у двери домашнего кабинета, Тед вновь был удивлен: никто не мешал ему оставаться в одиночестве. Он снова посмотрел на попугая. – Однако, гость ты важный.
Мерфи уже был в доме. – Где он? А вот…- Френк направился навстречу Теду.
Лоренс решил «навестить» Марго. Он как раз спускался по лестнице, когда увидел Мерфи, ищущего его в нижней гостиной. – Френк, ты всё-таки…а, ладно, пошли, ужин готов.
-Да я не голоден. Или, ах да, ты же сказал, у тебя гости. Кто прибыл? …Марк? Джулия?
-Нет, Марк обещался быть только завтра. Сегодня у нас на ужине …попугай. Поднимайся, я вас познакомлю. Вот только зайду к Марго. – Лоренс, встретившись с Мерфи на лестнице, перешел на шепот. – Хочу извиниться. Сегодняшний день был для неё нервным по моей вине.
-Да брось ты расшаркиваться перед прислугой, Тед!
-Френк, я же просил тебя, …скромнее. К тому же, Марго - не прислуга. Я хочу пригласить её на ужин. Ты, надеюсь, не против?
-Да ладно, где попугаи, там уж …потерпим и это.
Лоренс хмыкнул, но попытался тут же скрыть улыбочку. – Ладно, я сейчас. Я один зайду, ты…подожди.
Френк пошел за ним. Он тоже перешел на шепот. – Хорошо, хорошо, дай ей премию за то, что она с тобой в театр съездила. …В конвертике. …На косметику. Она будет рада.
-Откуда ты знаешь, чему она будет рада?
Мерфи махнул рукой. – А! Все они одинаковы, Тед. Одним требуется любая, другим – изысканная, а так - всё одно и тоже, лишь бы поярче выглядело их оперение.
Лоренс усмехнулся. – Экий ты разочарованный. А я вот…
Мерфи улыбнулся. – Так я же рад! Должны ж в этом мире остаться настоящие мужчины.
-А ты кто?
-Инженер. Наверное. …Ты сюда? - Мерфи показал на дверь комнаты Марго.
Тед прислушался. За дверью было тихо.
Мерфи подумал и тихо произнес: «А может, пусть себе, мы без неё, на троих с твоим пернатым гостем пообщаемся, а?
Лоренс прочистил горло, тихо покашлял и постучал. – Марго?
Марго переоделась. Предполагая, что ей придется дежурить у стола, она оделась скромно, но со вкусом.
И ещё Тед сразу понял, как только открылась дверь, женщина, по-видимому, воспользовалась остатком тех духов, что дарил ей он.
– Ах, какой дивный аромат. – Он улыбнулся, будто благодаря Марго за приятный запах. - Мы пришли пригласить вас, Марго. Составите нам компанию за столом. Я просил перенести всё в беседку, на воздух.
Мерфи включился. – Да, посидим там вчетвером. Вы да я с попугаем. Ну, если змея ещё какая не заползет. – Он посмотрел на Лоренса, - Тед, ты вообще соображаешь? Середина лета, кругом кишит от рептилий, а ты на ночь в беседку зовёшь. К своему лягушатнику приглашаешь, комаров кормить. С ума что ли сошел? – Мерфи осекся. Понял вой промах. И тут же поправился. – А, впрочем, ладно! Рептилии, попугаи - нам тоже по фиг! Правда, Марго?
Лоренс улыбнулся. Подавая Марго руку, он ответил Мерфи: «Френк, ты – можешь остаться дома. Тебя и тут красиво обслужат. Мы распорядимся».
 Тед посмотрел на Марго. Та взяла его под руку.
Мерфи тут же сунул руку под другую руку Лоренса. – Нет уж, дудки! Меня ведут знакомить с важным гостем, ради которого все остальные были посланы …. Ладно, …пошли, куда тут … в беседку.
Трое, в центре был Лоренс, двинулись к выходу.
На воздухе было прохладно, но приятно. Звездное небо над головой, слышался шорох листьев. У дома горели фонари. Было начало ночи. Начало тихой ночи.
Троим была хорошо видна беседка, сплошь расцвеченная фонариками.
Мерфи, только заслышав пение лягушки, тут же «рекомендовал» другое место для отдыха. Его пожелание игнорировали.
Клетка с попугаем стояла на периллах беседки. Слушая пение ночных птиц, попка тоже зачирикал, сонливость от сытости спала. Он топтался на рябиновой жердочке и ворковал.
Люди расселись за круглым столиком, сервированным красочно, элегантно. Закуски были легкими, вино - не резкого аромата, вкуса нежного.
Марго была в темно-вишневом платье, на открытые плечи её был накинут расшитый шелком палантин.
Когда прислуживающим за столом было разлито по бокалам вино, Мерфи тут же открыл тему разговора. – Что ж, раз дивность этого дня была отмечена не только мною, но и …- он оглядел Марго, - всеми, то я предлагаю, начать с того, чтоб выпить за виновника нашей милой вечеринки.
-Мерфи, ты о попугае?
-О тебе. Друг.
-А ты не рано…
-Нет! Самое время. Вот видишь, …нет, ты оглянись. Где мы? Правильно - на сво-боде. Лоренс на свободе. Ло-ренс на сво-бо-де!!!
Птица вторила выкрикнутому лозунгу Мерфи. Она мило проскрипела вполне человеческим голосом: «Лор-ренс, …Лоренс мразь! Пиратская мразь! Лор-ренс».
И всё это громко грассируя, произнося почти безэмоционально, будто это вовсе не неуместная в гостях гадость.
-Что-о тако-ое? – Мерфи медленно поднялся из-за стола.
Он был готов рукой придушить хамоватую птицу. – Кто Лоренс? А ну-ка, куриная башка, повтори, кто Лоренс?
-Мразь! Пиратская мразь! – Отрекомендовалась птица.
И вот тут Тед медленно стал подниматься из-за стола. Лицо его осенила догадка, И та, тут же забелила лицо. – Что-о?
Мерфи коршуном вился у клетки. Руки его, как лапы с когтями вцепились в прутья. – Что такое?! Откуда эта чучело, Тед? А ну-ка, парнишка, тащи-ка сюда барбекю. Сейчас мы эту «мразь» быстренько…
Попка, удирая по просторной клетке от лап Мерфи, орал с перепугу весь набор хамских слов, какие знал: «Пиратская мразь, пират, пират, кокни, кокни его, кокни Лоренса, мразь!»
Тед бледнел от гнева. Мерфи, никак не мог справиться с затвором клетки, он желал схватить птицу за горло.
Но самое страшное – испуг от услышанных слов - отразился на лице Марго. Душа женщины сжалась в комок.
Марго догадалась, так как не редко слышала эти самые слова только в произношении своего приятеля – Роберта Майлза.
Тед держался, чтоб не кинуть взгляда на Марго. Та же во все глаза смотрела на него, в ожидании допроса. Но Лоренс всё глядел вперед себя, то есть даже не на птицу.
Он …молча светился ясностью – знаю!
Парнишка – официант, не получая от Лоренса приказа, открыть клетку, всячески ограждал птицу от нападок Мерфи. – Птица редкая, мистер Мерфи, вы бы это, осторожнее. Оставьте её, мистер Мерфи,…она пока ещё нужна хозяину. Вы бы это, …уберите от попугая руки…
Парнишка всё косил на Лоренса, но тот никаких приказов не отдавал.
Мерфи со злостью сбросил клетку с перилл беседки и туда же – вниз выкинул черную кисею. – Вот и полетай, жаркое по-французски. - Повернувшись к Лоренсу, спросил. - Тед откуда в твоём доме эта красная ворона?
-Ворона? – Лоренс нахмурился, затем, вздохнул, сел снова за стол и даже как бы приступил к закуске (так и не выпив). – Странные ассоциации. Впрочем, пусть. Она случайно залетела, Френк. …Представь? – Тед улыбнулся сначала Мерфи, а затем, пытаясь не сменить выражения лица, посмотрел на Марго. – Мы с мисс МакДир приезжаем, а тут вот…гость.
-Гость? …Да брось ты с гостями, Тед! От кого этот сюрприз, ты знаешь?
-Говорю же, случайно прилетел.
-Нет, Тед, тут случайностью явно не пахнет. Я думаю так, берем птицу, отдаем в руки профи, тот пытает её…или его, и мы получаем приятное удовлетворение в виде возмещения морального ущерба, …да, думаю, сто тысяч с этого шутника мы снимем.
Марго поперхнулась.
Лоренс протянул ей стакан воды. Ответил уже без улыбки. – Обойдется он, и …мы, как-нибудь переживём без его мелочи.
Тед понял, что Марго обо всем догадалась. – Марго, выпейте, поддержите моего приятеля. Мне доктора запрещают, а так…я бы вас поддержал. (Марго покрутила головой, отказавшись). Она несколько виновато посмотрела на Мерфи.
И вот тут начал дотягивать до их осведомленности и Френк. – Тед, кто это? - Он повернул голову к Марго. – Марго? …Марго, ответьте, это вашего приятеля птица?
Чтоб отвлечь своего друга от попытки произвести следствие, Лоренс снова поднялся из-за стола.
Мерфи поднялся, тоже, как и Тед, подошел к клетке, которую парнишка – официант вернул на место.
- Тед, а может, сами заставим его выдать секрет?
Тед снял кисею. - А стоит ли? Лучше обучить чему-нибудь доброму.
Тед просунул между прутьев палец. Птица тут же вцепилась в него клювом. Но не зло. Это подвигнуло Теда погладить явно повеселевшего какаду. – Скажи-ка нам, дружок, Гор-раций хор-роший? – Тед пытался смешно рычать вместо грассирования. – Хор-роший Гор-раций? Хор-роший. Молодец.
Птица помолчала. Покрутила головой и вдруг вполне сносно произнесла: «Гор-раций хор-роший. Добр-ряк! Добр-ряк!»
Мужчины рассмеялись. Мерфи осторожно погладил птицу по шее. (Попка быстренько убрал с жердочки) – Ну вот, вот теперь и ты молодец. Значит, тебя дурака, Горацием зовут? …Нормально!
Птица отрекомендовалась – Гор-раций. Добряк Гор-раций.
Мерфи присел за стол. – Ну вот, теперь есть кому в доме мух – паучков ловить. Сам Горций в услужении.
Мерфи случайно посмотрел на Марго.
Та сидела тихо, казалось, она не дышит вовсе. – Что с вами, Марго? Да расслабьтесь вы. Дура-птица набухтела там, а вы испугались. – И тут же, наклонившись к женщине, он спросил, будто таясь от Лоренса. – Кто это? Марго, я же всё равно узнаю. Кто?
Марго помолчала. А когда Френк повернулся к Лоренсу и увидел, как тот грустно смотрит на звезду у самой кромки горизонта, вдруг совсем обо всём догадался. – Так значит, прав я, …вот дела.
 Мерфи поступил по-македонски. Он взял женщину за руку и, не оглядываясь на свои опасения по поводу змей, живущих у озера, повел её прогуляться.
Тед промолчал. Остался с попугаем.
Тот танцевал, весело уркая, подпевая ночным птахам.
Мерфи отвел Марго подальше от беседки. И осторожно, не давя той задать свой вопрос, поинтересовался. – Глюкогены ты ему подавала?
-Что? Да как вы…
-А ну, успокойся! Я не полицейский. Я всего лишь …друг вот …его. Год, больше, получается, сразу, как ты здесь появилась, бардак этот начался. Что произошло? Что тут происходит, под твоим контролем, я спрашиваю?! Кто платит тебе за это?
-Вы ошибаетесь, вы,…я сама бы всё отдала, чтоб понять, что такое происходит с ним. Я так же как вы, вот только что поняла, откуда эта птица. Но я ничего не понимаю, …я сама не понимаю, что происходит!
Мерфи внимательно оглядел женщину.
То, что Лоренс может молчать из-за этой зеленоглазой красотки – он понял (и, в общем-то, был рад открывшейся в приятеле чувственности). Теперь он хотел понять, что между ними вообще происходит, не использует ли женщина симпатию хозяина в своих целях? Не сообщница ли она «театралу» в этом мерзком деле?
-Я понял, из-за кого он затаился. Но причина? …И всё время он за мою спину смотрит, будто там есть кто. Я говорю с ним, а он…то в сторону – хмуро, то рукой кому-то будто знак дает. Что ему мерещится, Марго, скажи? …Отвечай!
Мерфи схватил женщину за руку. Дернул к себе и тут же обхватил её тело, жестко прижав к себе: «Будешь молчать здесь, я ведь другое место найду, миленькая. Мне насрать на методы полиции, в моём тире ты мигом разговоришься, как вот этот птенчик.
Марго прерывисто дышала, но молчала. Ей нечего было сказать. Она лишь посматривала на яркую беседку, что была от них в ста метрах.
Та была освещена китайскими фонариками. Лоренс так и стоял у клетки, издали казалось, он кормит птицу.
Мерфи тихо прошипел. – Ну же, кукла….То-то я гляжу, Тедди будто глаз на тебя положил. А ты, значит, травишь его потихоньку. Этот, театрал твой, значит, консультирует, а ты…
Марго молчала. Рваться из рук ловеласа, столь избалованного взятием «женских крепостей» всех видов – она сочла – много ему удовольствия. Будто тряпичная кукла, она была в его руках, ничуть не оказывая сопротивления. Ни слова не говоря на страшные обвинения.
Мерфи действительно надоело мять её будто тесто в руках. И …обращенный к ним взгляд Лоренса, его настораживал. Зная, как ревнив к собственности его приятель, Мерфи решил не тискать его домашнюю пташку у него на глазах. – Ладно. Ещё поговорим. Завтра, кажется, выходной у тебя, …мисс МакДир. …Выходной, знаю. Вот и встретимся.
Мерфи тут же оставил Марго в покое и пошел к беседке.
Марго осталась на берегу озера.
Тед, поняв, что Мерфи возвращается, тут же вышел из беседки. Поравнявшись с приятелем, тихо сказал: «Дурак ты, Френк. Если ты так на заводах шустрил с выводами, по мозгам получишь».
- А давай подеремся из-за этой телки, давай. …А пока вот, разберись, кто прав. – Они разошлись. Мерфи сел за стол и налил себе вина сам. И выпил. Потом вообще прогнал официанта. – Пошел вон! – Потом, кинув в клетку зернышком кукурузы, весьма зло, произнес. – А ну, кукарекай, зараза! - И он пригоршней зерен кинул в клетку. – Кукуй, сказал!!!
Клетка снова упала с перилл на землю.
Но на этот раз клетка с птицей была подхвачена официантом.
Отозвалась птица на чуткость быстро. – Мерзавец! Лоренс мерзавец, кокни Лоренса! Пират, мерзкий пират!
-Ах ты…тварь, я тебя сейчас…
Лоренс всё слышал. Уже от берега он крикнул: «Френк, полюбезнее с гостем! …Его Гораций зовут».
Мерфи даже голос не понизил, орал, как умел орать на резинщиков - соисполнителей работ. - Ах ты, Гораций хренов! А ну заткнись!
Он кинул на голову спасателя - официанта кисею. И тут же вернулся к столу. Немного успокоился. Принялся пить и закусывать, теперь поглядывая в сторону парочки. – Эй! Вы бы ближе к столу, хозяева. А то вот, напьются тут гости …ваши. …Попка, пить будешь? …Погоди, погоди пока, я мигом из тебя мишень сделаю. Чучелом у меня служить будешь, …я те покажу, кто здесь пират!
Всё это время Тед стоял рядом с Марго. Молчал, только глядел на неё. Но, не напрягая взглядом, напротив, успокаивая её им.
В ночи всё хорошо слышно. Он понял, о чем говорил Мерфи. На что намекал.
Но версию «намеренное отравление психотропами» высказывали и врач, и брат Теда. И она была проверена. Марго и знать не могла, что приносимая в комнату хозяина еда и питье (и даже газеты!) – всё это проверялось в специальной лаборатории, (газеты, разумеется, только на качество типографской краски и наличие «лишних» отпечатков пальцев).
Но кое-что в словах и требовании Мерфи показалось и Теду трезвым. Например, никак не выходило из головы то, что связь Майлз – МакДир скрывалась от него столь тщательно (безопасность не знала!). Ведь при устройстве на работу в столь известный дом, да ещё и на столь ответственную службу, человека проверяли серьезно, как при устройстве на банковскую службу. Связь с Майлзом должна была быть Теду известной. Ему же ответили: «Не замужем, родители умерли, родных близко нет, пара подружек, в близких связях с мужчинами – не замечена».
И вот только через год, только сегодня в голову, разламывающуюся в куски от образов, пришла мысль о духах Марго. Об их воздействии на него («Почему же никто более не страдал этим? …Или я снова ошибаюсь?»).
А затем ещё и вот это: «непонятное» по мыслям Лоренса, непреодолимое желание МакДир попасть в театр. «Её гордость не должна была позволить и шага туда сделать, ни с Майлзом, ни со мной. А она пошла. Пошла со мной, но как будто всё ещё желает убежать к нему».
Тайна связи Марго с Майлзом затрещала по швам. Но только «тайна», Тед, разглядывая коварную птицу один на один в беседке, понял, в его чувствах к Марго перемен нет».
-Марго, я готов предоставить вам полную безопасность и …переезд на другое место жительства, если вы скажите мне правду. Ответите на мой вопрос: так вы знали о намерениях вашего друга навредить моему здоровью?
Марго ответила, помолчав лишь чуточку. – Но ведь вы уже заранее ответили на этот вопрос. И ответили однозначно.
Тед промолчал. Явно, выжидая истинного ответа.
И тогда Марго повторила: «Значит, вы уверены, вы заранее уверены в моей вине. Зачем же тогда вопросы? Да и …предложения ваши, я уже знаю, это так, игра одна. – Она Отвернулась. - Ничего я не знала. А моего друга, да, друга, мне лично пока не в чем упрекнуть. И я прошу вас, уймите своего …друга, пока и у вас нечего предъявить Роберту Майлзу в качестве обвинения. Кроме попугая, повторяющего заученные слова – у вас ничего против него нет.
-Он виновен, Марго. Я умею это почувствовать.
-Это чувства. Вы…можете обмануться.
-Но ведь вы бывали у него в доме, вы…видели там его разговорчивого любимца…
Только Марго стала говорить: «Я никогда…», - Тед облегченно выдохнул сомнения, будто ему уже стало легче.
-…Не бывала в его доме.
-И …прекрасно, Марго! - Тед улыбнулся. – И это прекрасно!
Он сразу поверил ей, потому что только в этом случае люди из безопасности его офиса могли не заметить за ней «таких привязанностей».
И всё же пока Лоренсу было не до смеха. Кто-то разработал оружие, и разработал специально под него.
Он вспомнил об обвинении брата, тот упрекал его в излишней самоуверенности. Помолчав, он снова спросил о том, что его волновало. - Ты защищаешь друга или своего мужчину?
-И того, и другого.
Тед досадливо отвернулся. – Что ж…тогда, я думаю, нам следует проститься.
-Да, лучше так. – Марго медленно пошла в сторону. Но не к беседке, а вдоль озера. Она здесь все дорожки к дому знала, запросто и в темноте могла найти путь.
Тед смотрел ей в след в течение пяти своих «раз». Потом повторил свой вопрос: «Ты защищала друга или своего мужчину, Марго? Мне важно знать это. Я …люблю тебя.
Женщина замерла. Но ненадолго. Обдумав всё, оценив сегодняшние чудеса перевоплощения Лоренса, она, так и не обернувшись к нему, снова пошла к дому.
Тогда он пошел за ней. И пяти шагов она не сумела сделать, как оказалась в его цепких руках. - Я сказал «проститься», но это не означает «прощай», мисс МакДир.
-Я понимаю. – Марго сама повернулась к нему лицом.
Он помолчал, глядя на неё.
Тед понял, с такой женщиной поможет только искренность. - Марго, …Марго, я действительно болен. На меня воздействуют каким-то наркотиком. Но пока не удается найти его след в моей крови. Да что там, меня всего уже проанализировали. Я не говорю врачам, в чем именно дело. А депрессии нет, никакой депрессии, Марго. Я всё чувствую, …я ненавижу и люблю. Я ничуть не перестал любить жизнь. Но меня серьезно, уже год беспокоят галлюцинации. Меня убийственно глючит, Марго. И я боюсь, что об этом узнает кто-то ещё. Я всё понимаю, я адекватен, но трудно ошибиться. Я могу не заметить разницы между моим гостем и …живым человеком, пришедшим ко мне. Я вижу людей живых, и ещё умерших, давным-давно умерших людей. Они толкутся рядом, мешают мне жить, есть, спать. Они мешают мне быть, Марго. Я,…даже тебя я вижу. Даже тогда, когда ты рядом стоишь, в комнате присутствует ещё одна Марго МакДир. Она стоит рядом с тобой, или со мной ...и улыбается мне. И я не могу, я не смею, не ответить ей своей улыбкой. Потому что …люблю тебя, …моя Марго.
Тед поднял голову Марго рукой. Чтоб взгляд во взгляд шел.
-Мистер Лоренс…
-Молчи….Помнишь первый твой день приезда сюда? Ты распустила волосы по плечам, на тебе было цветастое платье до колен и пахло от тебя полевыми цветами. Помнишь? …Ты и сама, думаю, понимаешь, что никогда бы я не взял тебя на такую должность, если б ты что-то, или чем-то не опоила меня в тот день. Ты …тебе двадцать один год. Без опыта работы. Здесь в поместье штат – семнадцать человек, угодья, дома – всё было отдано тебе в подчинение. Меня никто не понимал. Мне говорили, ты – мошенница, смазливая соплячка, которая пожелала поиметь хозяина на посыльных. Я всех гнал к черту. И…мне удалось отогнать от себя всех. Про меня думали, что хотели, а я …ждал тебя каждое утро, когда ты придешь, встанешь рядом и будешь …записывать в свой блокнот мою дурь. …Мои пожелания.
Тед взял женщину за руки. Вздохнул. – А рядом всегда была другая Марго. В цветном платье. Я слышал упреки от умершей матери, погибшего семь лет назад отца, от брата, живущего за тысячи километров. Да вот, и Мерфи – тоже был там со мной, в моей спальне, тоже обвинял меня в дурости, и лишь она - никогда. Она только улыбалась мне, иногда указывая на что-то или кого-то. И вы обе были так реальны, что иногда, касаясь тебя, я, …я не посмел бы, нет, но я запутывался, я касался её, но это оказывалась ты.… Ты вздрагивала. Ты пугалась. Или вот как сегодня, когда я заметил ворону, бьющуюся о стекло окна в ванной комнате. Ведь ты по моей тревожности поняла, в комнате кто-то есть ещё. Ведь так? Признаться в таком - для меня это было бы безумием. Я запутывал даже личного врача, который тоже, да, тоже часто был моим гостем. Никак я не связывал это с тобой. Иногда по целым суткам я не выходил из своей спальни. Связью с реальным миром была только ты. …На мне будто кто-то ставил ужасный эксперимент. И вот, сегодня что-то сломалось. Ещё в машине, когда возвращались из театра, я понял это. Глюки создаю я, я сам. Хочешь, хочешь знать, когда я начинаю их видеть? И первой её – женщину в цветастом платье, хочешь знать, когда это начинается?
Он обнял Марго. Его сердце билось тихо, Марго и не слышала его сначала, только чуть спустя, когда он снова повторил: «Хочешь? Тебе скажу».
Она ужаснулась слова «да». Но то родилось само. – Скажи.
-Стоило мне подумать о тебе, а это было частым моим желанием, собиралась вся компания. И те, кто бранил меня за тебя, и те, кто поддерживал в симпатии к тебе. Появлялись и те, мнение которых о тебе мне было важно. Эти люди не видели тебя, знать не знают, но они сидели, присутствовали рядом, либо упрекая меня в несерьезности, либо подталкивая: «Вперед!» Теперь я знаю, что должны будут найти во мне врачи. Твои ритмы во мне. Но я боюсь, они вмешаются в процесс, они вытеснят эти ритмы, и я забуду тебя. А я не хочу. Лучше так, лучше так…и с тобой.
Марго не верила. – Мистер Лоренс, …Тед, но ведь всё это не так. Роберт Майлз - всего лишь физик, астроном. Он занимается расчетами места расположения звезд. Его исследования, …они не касаются воздействия на людей. Он не занимается созданием химического оружия. Боб…обычный человек. Самый рядовой обыватель, человек, живущий на жалование университета – вот кто он!
Тед улыбнулся. – Да, …он умелый конспиратор. И талантлив – не отрицаю. Ты так защищаешь своего друга…. Марго, я создаю оружие более десяти лет. Это мой профиль. Духи, кто б мог подумать. …Частицы, атомы создавали во мне источник тревожности, будили во мне желание видеть тебя, видеть других. Я как мог, сдерживал себя, закрывался, запирался на замки, но…всё равно ждал тебя. Ты приходила и снова привносила в меня источник моих глюковых волн. – Тед поцеловал домоправительницу в висок. - Ах, Марго, как всё-таки хорошо, что прилетел этот Гораций. Как здорово, что он так доходчиво объяснивший мне суть моей личной проблемы. И …доказательства тому …- Тед посмотрел за спину Марго …и улыбнулся, – вот они: вон мама, смотри, она идет к нам по воде. …Что, мама? Я что-то опять делаю не так? – Тед развернул Марго в сторону темного куста. - А вон, под тем кустом сидит Мерфи. …Что, Френк, змеи в траве тебя уже не беспокоят? А вот, - Тед развернул Марго лицом к себе. – Смотри, за моей спиной, видишь? Такой ты была год назад. Она снова улыбается.
Тед снова обнял и сильно вжал в себя Марго, так ничего на черной воде озера и не увидевшую. – Она улыбается, но плоско. Да, знаешь, плоско. Не так, как умеешь это делать ты. Твоя улыбка живая, она идёт от настроения. Я перестал время спустя, путать вас. Даже если бы ты снова распустила волосы, …и надела бы то цветное платье.
Марго молчала. Сердце её сжималось от страха и жалости к человеку.
-И что? Что ты скажешь, милая моя Марго?
Марго дернула плечами. – Не знаю. Пока мне хочется отдохнуть. Да, лучше пусть пройдет немного времени. Нужно просто …отойти и отдохнуть. А потом посмотреть на это со стороны.
-С чьей, Марго? …Ты хотела бы уехать? Тебе важно сейчас уехать из моего дома, так?
Марго кивнула. – Так.
Лоренс вздохнул. - Ладно. Поезжай.
Марго заметила взгляд Теда за плечо. Она готова была поклясться, что он будто и в самом деле видел там кого-то. Ей даже хотелось тоже заглянуть за его плечо, но она не посмела подыгрывать его болезни. Она сказала: «До свидания», - и вот только этим успокоив его желание удержать её, она снова отвернулась и пошла вдоль озера к дому.
Тед, проводил её взглядом до самой двери дома. А когда за женщиной закрылась дверь, он махнул всем …остальным, тихо сказав: «Пошли, познакомлю вас с красным Горацием», - и пошел обратно в беседку.
 ***
Счастье Роберта Майлза, что он был соотечественником Лоренса. Что пока у него не было возможности съездить куда-нибудь за рубеж, допустим, в Россию. Потому всё обошлось тихо и почти для него благополучно: он лишь переместился со своим барахлом и записями из одной лаборатории в другую. Найденный им возбудитель галлюцинаций получил уже название – Lorensitius. Именно этим Боб расплатился со своим подопытным за возвращение своего любимца - беглеца Горация.
«Берегитесь слишком навязчивых запахов. Ваши ощущения могут быть не столь безобидны, когда вы видите перед собой хорошенькую женщину, когда ощущаете аромат её тела, её волос и это вас начинает окрылять». – Так мог бы сказать и Тед Лоренс – подопытная крыса, которую Роберт МакДир выбрал, возненавидев за восторженные первые впечатления своей милой подружки, как-то вдруг, всего лишь после одного телефонного звонка получившей от миллиардера-оружейника приятное приглашение: «Сегодня мне никак не принять вас, мисс МарДир, у меня в доме высокие гости. Но ваш голос мне понравился. Придите с вашим предложением завтра. Лучше с утра. К часам девяти. Да, можно прямо в поместье. Я прикажу, чтоб вас пропустили… прямо в мою спальню».

14 декабря 2006 Пермь
mel5@yandex.ru