Они всегда оказываются там, откуда другие предпочли бы бежать куда подальше. На сборы – три минуты. Экипировочка еще та. Вообразите себе, какое количество снаряжения они должны взять с собой на место, где нарушены все коммуникации, и где им придется извлекать из-под развалин десятки, а то и сотни людей, разбирая этажи обрушившихся зданий, поднимая бетонные плиты и разрезая железо. К тому же оборудование должно быть габаритным, переносным, с автономным питанием. Израильские спасатели – настоящие супермены. Они способны услышать шепот человека на глубине десятка метров, принять в экстремальных условиях роды, выстоять на ногах сутки и многое чего еще. И еще: женщин в этой команде ненамного меньше, чем мужчин.
Мне казалось, что командир отряда спасателей особого назначения – это нечто среднее между суперменом, спайдерменом и Джеймс Бондом. На деле полковник Шалом Бен-Арье оказался худеньким, невысоким, в вязаной кипе и, в довершение ко всему - с улыбкой Луи де Фюнеса на лице. Однако, за свою жизнь человек этот побывал в таких переделках, какие иные из нас видели разве что в голливудских фильмах катастроф. В войну Судного Дня полковник Бен-Арье воевал на Суэцком канале; в 1980-х участвовал в Ливанской военной кампании; в 1991-м вывозил евреев из Эфиопии; начиная с середины 1990-х руководил спасательными работами в подвергшихся сокрушительным землетрясениям Турции, Греции, Индии; ликвидировал последствия терактов в Аргентине, Кении, Египте. Не говоря уже о событиях местного значения – трагедии в «Версале», крушении поездов и многих других.
Между прочим, израильские спасатели, выезжающие на ликвидацию последствий землетрясений в другие страны, без преувеличения, считаются лучшими. В нашей стране эта служба существует с 1982-го года: ее решили создать после печального события в Ливане, когда под обрушившимся от взрыва здании погибло очень много израильских солдат и офицеров. Случись это сегодня, такого количества жертв уже бы не было, и людей бы успели спасти, как спасали спустя всего несколько лет в той же Армении и Мексике, где израильтяне показали настоящий класс. Сначала группа была довольно малочисленной – около 130 спасателей, сегодня вместе с резервистами на место прибывают до пятисот человек. Критерии, предъявляемые к кандидатам в отряд особого назначения, очень простые: хорошая физическая форма и высокая мотивация.
- Суперменами не рождаются, - считает полковник Бен-Арье, с которым мы беседуем в его резиденции, расположенной на территории военной базы в Црифине, - ими становятся в процессе длительных тренировок и учебы. Наши спасатели обладают самыми различными навыками, они способны в течение считанных минут проникнуть в самый недоступный завал, приподнять бетонную плиту весом в несколько тонн, реанимировать человека, принять роды. Но что правда, то правда: не так-то просто выстоять на ногах без малейшего перерыва 24 часа и больше, не впасть в состояние шока при виде страшных картин – множества трупов, или изуродованных детских тел. Иные спасательные операции продолжаются по пять-семь дней, и времени на отдых, как вы понимаете, у нас нет: если человек находится под завалом, любое промедление может стоить ему жизни. И чтобы вынести такую нагрузку, у человека должна быть очень высокая мотивация.
- Вам приходится принимать участие в спасательных работах в странах, где население не выражает особых симпатий к Израилю. Как вы там себя ощущаете?
- В Турции был интересный случай. Мы в течение нескольких часов вытаскивали из-под развалин пожилого человека, сыновья которого были настоящими мусульманскими фанатиками. Нам удалось его спасти, и это, без преувеличения, произвело небольшую революцию в их мозгах. Не то, чтобы они стали сионистами, но прониклись к нам большой симпатией и уже не воспринимали израильтян как врагов. В те же дни мы спасли женщину – вытаскивали ее на протяжении 18-ти часов. Правда, во время обрушения здания она была тяжело травмирована и ей пришлось ампутировать ногу. Впоследствии эту женщину пригласили в Израиль, где изготовили для нее в больницу Ливенштейн очень качественный протез. Эта история описывалась во всех турецких газетах и произвела определенный эффект.
- Как вы оцениваете масштаб события и определяете, сколько человек должны выехать на место и с каким снаряжением?
- Событие большого масштаба, по моим представлениям, это, например, землетрясение в Индии, на ликвидации последствий которого нам пришлось работать в течение трех недель. Мы выезжали в максимальном составе - пятьсот человек, оказали помощь 1200 пострадавшим, приняли 12 родов (в том числе, проводили операции кесарево сечение в условиях полевого госпиталя). Разрушения в Индии были колоссальными – нам пришлось везти с собой различное оборудование и огромное количество снаряжения. Что же касается Израиля, то каждый год у нас происходит от пяти до восьми событий крупного масштаба. Это крушения поездов, взрывы газовых баллонов в жилых районах, обрушения зданий. Событие малого масштаба в моем представлении – это когда мы занимаемся спасательными работами в течение нескольких часов. Что же касается крупных событий – это, конечно, «Версаль», где мы в течение трех суток извлекали людей из-под руин.
- Насколько мы в Израиле готовы к землетрясению, которое сейсмологи пророчат нам в течение ближайших пятидесяти лет?
- Уточните вопрос: вы имеете в виду готовность государства, или готовность службы тыла, которую мы представляем?
- Прежде всего, службу тыла.
- Мы – профессионалы и умеем спасать людей, вытаскивая их из самых сложных завалов. Так что о нашей готовности речи не идет. Другое дело, что мы начинаем действовать, когда уже ничего нельзя поправить: дома старой конструкции уже рухнули и погребли под собой множество людей. А ведь можно сделать так, чтобы дома не рушились. И тут я вижу большие проблемы, которые можно решить только на государственном уровне. Если в ближайшем будущем в Израиле произойдет землетрясение, многие дома рухнут, потому что нормы, по которым они возводились, давно устарели, а мы, к сожалению, ничего не делаем для их укрепления. Самые сейсмостойкие здания в Израиле – это те, что строились после 1991-го года - на случай ракетных атак. В них спроектированы убежища, придающие жесткость всей конструкции.
- Вы возглавляете отряд особого назначения уже много лет. В чем состоит ваша главная функция?
- В ответственности за организацию спасательных работ. А главное – я должен сделать все для того, чтобы спасатели вернулись домой живыми и невредимыми. Если вытаскивая из-под руин двух пострадавших, наш отряд потеряет по неосторожности двух спасателей, неизбежно возникнет вопрос - ради чего все это и стоило ли туда входить? Когда в Индии произошло сильное землетрясение, мы добирались до места на четырех больших военных самолетах «Геркулес» в течение 17 с половиной часов. При этом везли с собой газовые баллоны, канистры с бензином, баллоны с кислородом, азотом и прочие вещи, которые опасно держать вместе. Малейшая авария - и все мы превратились бы в огромный факел. Так что риск есть всегда. В той операции мы едва не потеряли одного из спасателей. Если бы мы вернулись без него, это было бы для меня, как для командира, настоящей трагедией. Ведь моя работа в том и состоит, чтобы предотвратить подобные ситуации и привезти своих людей назад живыми.
- Как вы считаете, сколько суток человек может продержаться под развалинами в ожидании спасателей?
- Мой опыт подсказывает, что не более пяти. Правда, в Армении спасателям удалось вытащить одну женщину на восьмые сутки. Она была в тот момент еще жива, но вскоре скончалась от почечной недостаточности. Но бывают случаи уникальные. Недавно я услышал от своих коллег – спасателей из Турции, что им удалось спасти одного из пострадавших от землетрясения на восемнадцатые сутки. Дело в том, что когда здание обрушилось, он находился в ресторане и смог подобраться к холодильнику, где хранились питье и еда. Случай совершенно реальный, но, можно сказать, исключительный.
- Существуют ли неписаные правила о том, кого следует вытаскивать из-под завалов в первую очередь – детей, женщин, стариков, тяжелораненых?
- У нас в отряде достаточно людей, чтобы одновременно оказывать помощь большому количеству пострадавших, так что ни о каком предпочтении речи не идет. Другое дело, что у нас, израильтян, в отличие от спасателей из других стран, есть одна особенность: мы ВСЕГДА вытаскиваем из-под завалов не только живых, но и мертвых. Согласно еврейской традиции, тело умершего, и каждая частичка его плоти должны быть преданы земле. В других странах это не является непременным условием: если речь идет о трагедии большого масштаба, в которой погибли тысячи людей, трупы которых разлагаются и могут вызвать эпидемию, то их предпочитают сжигать.
- Коль уж вы упомянули в нашем разговоре своих коллег из других стран, расскажите о ваших контактах с ними.
- Мы сотрудничаем со спасателями всех стран, с которыми у Израиля есть дипломатические отношения. После землетрясения в Турции тамошнее правительство приняло решение создать школу для спасателей по типу той, что существует у нас в Израиле, и они пригласили нас в качестве консультантов. Мы провели тогда в Турции пять недель. Несколько дней назад мы принимали у себя спасателей из США, Турции, Китая и других стран, выразивших желание участвовать в нашем семинаре. Хочу подчеркнуть, что речь не идет о каком-то исключительном событии. Для нас это уже довольно рутинная вещь – мы без конца принимаем у себя в гостях спасателей со всех концов света и охотно делимся с ними своим опытом. Кроме того, мы постоянно проводим совместные учения с командами из стран ближневосточного региона – Иордании, Турции, Кипра.
- До сих пор мы говорили с вами в основном о землетрясениях. А ведь наверняка есть и другие специфические вещи.
- Мы готовим спасателей к катаклизмам любого рода, включая ядерную атаку или атаку с применением химического и биологического оружия. Они изучают так же особенности поведения населения во время трагедии, изучают методы, помогающие вывести человека их состояния паники, и многое другое.
...Полковник Бен-Арье предлагает мне посмотреть документальный фильм о возглавляемом им отряде особого назначения. Здесь собраны кадры хроники событий, происходивших за последние два десятка лет – начиная от землетрясения в Армении и Мексике и кончая недавними крушениями израильских поездов. Картины страшные, не для слабонервных: сложившиеся до самого фундамента многоэтажные здания, длинные ряды разложенных на земле черных пластиковых мешков с телами погибших, проваливающийся вниз вместе с танцующими людьми пол зала торжеств и многое другое.
- Вообще-то я с трудом понимаю, как можно сохранить душевное равновесие после такой работы, - замечаю я полковнику, когда экран гаснет. - Насколько ваши люди гарантированы от душевных травм? Приходится ли им прибегать к помощи психолога, или психиатра?
- За все годы существования службы помню всего два случая, когда спасатели не смогли справиться с последствиями пост-травматического синдрома и вынуждены были уйти из отряда. Что же касается помощи, мы стараемся оказывать ее себе сами. Возвращаясь с операции, я обязательно провожу семинар «по горячим следам», где каждый получает возможность выговориться, поделиться своими переживаниями с другими. Кроме того, мы как бы заново проходим весь процесс от начала до конца, анализируя, насколько оптимально действовали члены группы в экстремальной ситуации и были ли у них просчеты. Должен вам сказать, что самые тяжелые вещи происходят, как правило, не во время событий, а после. На месте трагедии ты просто занят тяжелой физической работой и привычно делаешь все, что от тебя требуется. Все действия многократно выверены, и каждый спасатель работает автоматически, как машина. Однажды нам пришлось в течение восемнадцати часов вытаскивать из-под развалин женщину, которую мы обнаружили с помощью приборов. Так вот, повторяю – это была просто очень тяжелая физическая работа. Страшные картины трагедии начинают преследовать тебя только после возвращения домой. О них может напомнить трупный запах от разлагающегося на дороге животного, которое было сбито машиной. Вообще-то к этому невозможно привыкнуть. «Флешбеки» могут настичь тебя и через несколько лет. Запах и вечные боли в ногах – это самое страшное, что постоянно преследует спасателя. И еще: вы знаете, я много лет служу в армии, участвовал в войнах, многое повидал. Самым тяжелым испытанием для меня была гибель друзей. В роли спасателей нас выручает то, что мы не знакомы с теми, кого видим на месте трагедии - нам легче отключить эмоции и продолжать делать свою работу, какие бы страшные картины перед нами не предстали.
- Вы воевали, теперь спасаете людей. Что для вас, профессионального военного, более органично?
- Вы правильно заметили, мы, хоть и служим в армии, но выполняем совершенно другую работу. Хотя, вот какой парадокс: убивая противника, солдат тем самым спасает себя, защищает свою страну, свой дом, своих близких. Так что на самом деле эта грань довольно размыта.
- Чего бы вам хотелось больше всего?
- О том, чтобы у нас не было работы. Потому что работа спасателей всегда связана с человеческой трагедией.
***
...Пожав крепкую сухую ладонь полковника, мы с фотокорреспондентом отправляемся обозревать учебный полигон, где тренируются спасатели. Внешне это выглядит как свалка железобетонного и строительного мусора. О назначении руин напоминают оранжевые куклы, конечности которых выглядывают из-под бетонных плит там и сям. На этих куклах спасатели и отрабатывают техники извлечения людей из-под завалов.
Мы поднимаемся по лестнице в помещение, где расположена выставка с необычными экспонатами. Здесь есть все, что можно себе представить и о чем вы даже и не подозревали: защитные комбинезоны на случай ядерной атаки; супер-пилы, работающие на автономном питании и способные разрезать стальную конструкцию; подушка, способная в течение считанных минут приподнять плиту весом в 29 тонн; приборы с микрофонами и экранами, позволяющие спасателю видеть человека на глубине трех метров и вести с ним переговоры; прибор для искусственного дыхания, подающий кислород одновременно восьми пострадавшим и многое другое. Скоро среди экспонатов появится радар, приобретенный совсем недавно и позволяющий обнаружить погребенного под завалами человека на глубине десяти метров. Израиль не жалеет денег на приобретение по всему миру новейшего оборудование для спасательных работ - и тут мы впереди планеты всей.
***
...На военную базу мы попали легко, а вот выбраться с нее оказалось гораздо сложнее. Пока мы осматривали экспонаты выставки, отряд особого назначения приступил к учениям на случай химической атаки, и нам пришлось преодолевать три кордона, объясняясь с обряженными в спецкомбинезоны солдатами. Хорошо хоть на носилки не уложили....