В голове у меня поселился психоз. Распоряжается, скотина. Живет своею жизнью и нарушает связи. Связи, которые я с такой последовательностью и радостной предначертанностью создавал и создав, лелеял. Он вторгся везде, дошел уже до того, что путает слова и буквы, пугает любой написанной строчкой. Я бегу от него, я пишу строку за строкой и неслышно рыдаю над каждой написанной и непрочитанной строчкой. Я не могу прочесть. Я не могу обернуться. Мне остается только сбегать. Да и то не выходит. Я как зверь, захваченный в расплох, в своей норе, в сладкой дремоте пойманный: он уже в животе – он каратель и надсмотрщик моего духа. Он тюремщик моего покоя и палач моего тела, одетый в красный балахон и маску, которому не выйдет заглянуть в глаза и спросить: «За что?!».
Он и только он царит и правит внутри. Он корежит пальцы и скручивает челюсть судорогой. Он владыка.
* * *
Вы были когда-нибудь рабом? Вы знаете, что такое галеры или как собирать хлопок годами каждый день и спать каждую ночь на подстилке из мокрой соломы, рядом с такими же больными и обездоленными надеждой? Я, кажется, тоже не был. Но сейчас, я уже сомневаюсь. У меня в голове только одно собственное слово: побег! Куда не знаю, меня привезли сюда в кандалах и с завязанными глазами. Мне обещали отрезать язык, если я пророню хоть слово в пути. Со мной были такие же как и я, молчаливые, скованные страхом и тяжело дышащие от запаха смерти рядом. Неизвестно чьей смерти.
Ты не был никогда рабом! - посвистывает у меня в голове последний здравый смысл. Ты никогда не жил на галерах и не собирал хлопок! - как эхо шумит в моей больной голове. Нет! – кричит мой больной разум и чувствует, что рядом нож. Я корректор. Я корректор в издательском доме «…». Я получаю немного и у меня съемная квартира в Марьино. Я родом из Тулы. Я…. Нет, нет, не надо, не бейте меня, мне больно. Я умру раньше, чем сбегу, я умру тут, на холодной гнилой соломе, мне не видать теплого родного берега. Я раб. Ты раб! – подпевает у меня в голове, - ты принадлежишь ей, Белой госпоже, проезжающей каждое утро на двуколке мимо твоего барака. Ты умрешь и ты знаешь как…. Забудь о том, чего не было, забудь об этом, потому что для того, чтобы это произошло ты должен умереть, умереть в муках, не воплотив единственную свою мечту, единственное, что помогает тебе жить на этом свете, мечту…. Эхом звучит у меня в голове. В голове, где нет ничего, кроме паники….
* * *
Господи помилуй, ну сколько можно! Слава Богу, что утро наступило, слава Богу, что пора тащиться на эту идиотскую работу. Если бы я только мог подумать, что буду ненавидеть сон, что наступит день, когда я возлюблю свою глупую работу, за которую так мало платят! И главное, я совершенно не помню, что мне снится. Я вообще не могу ничего вспомнить… Ладно, пора вставать, пора, пора.
Чистить зубы. Оскомина после ночи исчезает. Принять душ. Я наслаждаюсь каждой струйкой горячей воды из душа. Я возрождаюсь после ночи и не помню, что заставило меня умереть там, во сне. Запереть дверь. Каждое движение кажется мне в новинку. Ключи бренчат в кармане, когда я сбегаю с 12 этажа. По утрам я побаиваюсь лифта. Маршрутка. Вынужденное начало, но легче, чем в метро. Метро. Навевает тягостные мысли, но если оглянуться, кажется, что все, кто рядом, на эскалаторе или в вагоне, разделяют мои мысли. Так легче. Когда рядом люди, думающие как ты. Это почему-то кажется привычным по утрам. Войти в здание издательства. Пройти турникет сложнее всего по утрам. Кажется, что это переход в никуда. Всего на пол секунды тяжести и потом наверх на 5 этаж. Уже на лифте. Уже нормально. Уже в привычном и спокойном состоянии. Чашка кофе. Немыслима и вкусна. Кажется, что это со мной впервые в жизни. Удивительное блаженство дремлет рядом с ощущением, что ты знаешь, как растет кофе. Странное ощущение, я никогда не видел, как он растет… Ну да ладно, пора и к работе приступать. Я корректор. Я знаю свою работу, как никто. Я всегда был корректором и им и останусь. Мне не то чтобы нравится, но я привык и с недавних пор, я не считаю это каторжным трудом. Время летит как молния. Заканчивается рабочий день и пора назад. Пора домой. Я давно снимаю квартиры. И только недавно, я понял, что это тоже может называться домом. Итак, пора домой. Метро. Ну что, метро как метро, в конце концов, в этом даже есть какая-то прелесть – нырнуть в одном месте и вынырнуть совершенно в другом. Маршрутка. Ну что делать. Тоже бывает. Магазин. Каждый вечер, я покупаю себе что-то новенькое и каждый раз счастлив. Как ребенок. Как маленький щенок и сам над собой посмеиваюсь.
Обычно я ужинаю один. Но не сегодня! Сегодня ко мне придет девушка, чудесная девушка и мы поужинаем вместе. Я давно за ней ухаживаю и, мне нравится приближаться к цели медленно и аккуратно. Моя цель это наше общее прекрасное завтра. Завтра наступит и мы будем вместе. Мы проснемся и, может быть, я захочу поспать еще, в ее объятиях и сладких грезах. Может быть, наступит момент, когда пройдут неизведанные кошмары и я забуду об этом навсегда. И может быть это случится, благодаря ей. Мне давно уже хочется назвать ее «моя белая госпожа», но я не знаю почему….
* * *
Она пришла. Она так прекрасна, что стынет кровь. Сегодня я преодолел свой страх и мы были вместе. Я переполнен и невыносимо счастлив. Она осталась у меня на ночь и завтра мы проснемся вместе. Я засыпаю у нее на плече. Засыпаю, шепча удивленное: «моя белая госпожа»…
* * *
Наступало утро и привычное счастливое забытье растворялось. Он не знал, что ему снится и почему после каждой ночи, он чувствует себя как дома. Только первые мгновенья - призрачные секунды. По ночам, он спал как младенец и его ненавидели все, кто спал с ним бок о бок. Поговаривали, что он колдун и по ночам уходит в другой мир. Подсматривали за его пальцами, шевелящимися во сне, как странные маленькие птицы, прислушивались к неясному бормотанию на удивительном языке. Его хотели убить, да боялись. Его избегали, но следили за каждым движением. Он не замечал. После всего, что с ним было за недолгую жизнь. После галер и сбора тростника на севере, после побоев и переломанных ребер, он не мог заметить ненависти к себе. В его голове было только две мысли: весь день он думал о побеге, а перед самым сном молился спать так, как он спал теперь. Кажется, это случилось после того, как его купила новая хозяйка и он стал собирать кофе на ее плантациях.
* * *
Этой ночью она проснулась от страшного крика. Она осталась у него на ночь и теперь, среди ночи, проснулась в холодном поту. Его тело выгнулось страшной дугой и он закричал. На секунду ей показалось, что он умер. На секунду она почувствовала жаркий запах грязи и крови, ей показалось, что рядом умер неизвестный мужчина. Ее крик стал эхом. Она, не помня себя от ужаса, принялась трясти его за плечи.
* * *
Сегодня я убегу. Сегодня будет шанс. Наконец. Наконец-то все кончится. Тихо, со всеми на поле. Тихо, идет караульный. Вот он момент. Я бегу. Не оглядываясь. Прижавшись всем телом к земле. Почти не дыша. Главное, не оглядываться. Выстрелы. Крики. Мой крик мешает дышать. Последний раз глотаю воздух. Когда умираешь, видишь всю свою жизнь, - говорила моя старая бабка. Она была колдунья в нашей деревне. Я вижу. Я был корректор. Колесо рождений катится вспять.
* * *
Когда я проснулся от ее крика, я как будто бы умер. Умер. И народился вновь. Когда умираешь, видишь свою жизнь, - говорила моя старая бабка. Она была корректор. Я увидел. Я был рабом на кофейной плантации. Колесо рождений катится вспять.
* * *
И кто после этого знает, зачем на одной стороне земли ночь, когда на другой стороне светит солнце?