Он был мастер. А она его жена. Каждое утро он вставал, молча выпивал чашку чая и неслышными шагами уходил в мастерскую. Ровно в час дня он приходил в дом и съедал обед. Потратив на это сорок минут и ни одного слова. Потом уходил обратно. В семь вечера он снова входил в дом и громко хлопал дверью. Она уже стояла на пороге кухни и грустно улыбалась. Они ели вместе, он говорил о политике и, входя в раж, обязательно разбивал фужер или чашку. Она молчала. Они жили вместе 30 лет. Их дети выросли и, дом опустел. Каждый день, кроме выходных и редких праздников он уходил и возвращался. Она его всегда ждала. Девять тысяч семьсот двадцать часов каждый день по часу, не считая выходных и редких праздников, он говорил за ужином о политике. Девять тысяч семьсот двадцать часов каждый день по часу, не считая выходных и редких праздников, она любовалась им и с нежностью думала о том, что этот великий мастер такой еще, в сущности, ребенок. После ужина он читал газету. За 30 лет он прочел девять тысяч семьсот двадцать передовиц единственной газеты города Мурано. По выходным и праздникам газета не издавалась.
Он был великий и это знал весь мир. Она любила его, но не знала за что. Иногда она плакала от одиночества, но мы не знаем, как часто. Он сделал бесчисленное количество хрупких творений. Они жили своей жизнью и иногда умирали от неосторожного движения других существ. Мы не хотим знать сколько их было и сколько осталось. Мы просто знаем, где находится мастерская этого хмурого стекольщика.