- Франция против Фарерских островов.
- Что, опять война?!
- Нет, футбол.
- Футбол - это фторично.
- А война?
- Фу, какая мерзкая философия!
- Неужели тебе не жаль этих юных фарерских рыбаков?! Их фиаско очевидно; очевиднее только форель на ужин, пойманная Янусом Ференвальдом. Вот он, капитан, гляди же: какой фатализм в его бороде!
- Смешной.
- И посмотри на самоуверенные физиономии французов. Чувствуешь неприязнь?
- Нет.
- Не важно - можно и без неё. О! Мой любимый момент! Спектакль-спектакль: они жмут друг другу руки. Как дрожат фаланги фарерских пальцев! Может эта дрожь передастся французам? Смотри же, как они морщатся, ха-ха, наверное, от сельчан пахнет рыбой.
- В белом твои, что ли?
- В белом, в белом. Я догадался, кстати, почему фарерцы всегда взволнованы - это же влияние моря, соседство и родство с ним. Солёные флюиды воды передаются, впитываются в кожу.
- Красиво. А кожа французов впитать и зафиксировать на лице суть Сены не может, да?
- Тьфу, это формалиновое болото... На лицах французов только франки, фунты стерлинга и...
- Откуда столько агрессии?
- Нет же, это просто ожидание чуда, хочется удивиться, хочется, чтобы мои фантазии усыпали поле, чтобы они путались под стройными французскими ножками. Хочется, чтобы фарерцы ели сегодня свою форель увлечённо и весело, чтобы вместо жестокого, издевательского фестиваля французской моды, этого очередного урока, похлопывания по плечу, безобразно фарисейского, был фестиваль фарерской кухни, чтоб фейерверки там у них были, трёхдневное празднование, чтобы всё государство хлопало этим 11 парням, носило на руках. Чтобы их жёны, наконец, поняли, что мужья не клоуны цирковые, а национальные герои, чтобы дети по-новому посмотрели на отцов, автограф попросили и фотографию на память.
- Ой! Революционно, искренне. Хорошо, мои феи помогут победить вашим работягам.
- Ты что - хотя бы пропустить не 6 голов, а два - и то сказочно! Или "всухую", эх! Вымокнуть они и после успеют...
- Ой, синие прыгают, смотри.
- Ну вот, гол уже забили. Феи... феи... Пошли на улицу, брать в плен французских поданных будем.
- И расстреливать!
- Это вам за "фалелы", это вам за "фалелы", извините - наболело.
- Опять прыгают...
- Неудачный фокус.
- А давай я тебя буду Франсуа звать?..
- Ха-ха. Зови.
- Вот, наверное, француз, довольный какой...
- Пардон, что за радость посетила вашу залежалую мудрость?
- 3.600...мальчик! Мальчик! 3.600..!
- Ах! Вот вам фиалки! Передайте ему обязательно! Скажите, от Фёклы и Фёдора. И Франсуа. Непременно скажите.
- За что мне такая красота?! Ооо, это филигранно снятый фильм, Кустурице и не снилось! Искусно сплетённый туман, ковёр флёром, и капельки росы... Ааа, знаете, если бы родилась дочка - непременно назвал бы Флоранж... Но мальчик, мальчик, я обещал ему имя Фома и фамилию Ступенькин.
- Ступенькин? Я думала вы инженер Оранжевин, о котором я чрезмерно наслышана, и ничуть не навижена.
- Флоранж Оранжевина - как думаете, пересекутся ли когда-нибудь два этих буквенных потока на чьём-нибудь лице?
- И паспорте.
- Непременно. Друзья, приходите же в пятницу на улицу Фронтовых Бригад, будете лёльками, а?
- Чудеса под фонарём и жизнь в апельсиновых пятнах! Обязательно придём!
- До встречи!
- До встречи!
- До встречи!
- А если он француз - то что же?!
- Наверное, французы тоже люди.
- Да-да, а футбол - форменное надувательство. Большого розового мяча.
- О да, прекрасный тост, под фарерские зелья.
- Федюнчик, не печалься.
- Ага, выше голову и флаги. И гимн громче. И танцуем. Танцуем!
- Фламенко?
- Фокстрот! Под тем фонарём.
- Мы произведём фурор, люди, закройте глаза - разврат на Фруктовой улице!
- Фруктовой? Далеко же мы зашли... Фруктовая, как и вечер. Посмотри, какой фруктовый вечер.
- Ну-ну, грейпфрутовый.
- Просто фруктовый.
- Как не назови, а всё равно вкусно. Кстати, на Фарерах тоже есть фьорды.
- Ты уже говорил.
- Я, вероятно, форсирую событийный ряд, занимаюсь фальсификацией фабулы, рисую фон поверх фона, всё это фразёрство и мой фанатизм... но осенью мы едем на Фареры!
- Нужно отметить эту шутку! Фисташковым салатом и фасолевым пирогом. И вином! Французским, извини. Шабли-Шабли...
- Я не шучу - правда поедем, поженимся в этом суровом, мрачноватом климате, и, может быть волнения, раз посетив наши лица, не захотят их покидать. Фатализм будет в моих скулах, февральский свет в твоих. Глазах.
- фьюти хэс эндид джаст!
- Чего? А, ну да. Такой зыбкий фиолетовый, фальцетный, с отчаянием фирна, свет. И скандинавский фольклор... И флоксы, не пожелавшие фигурно лежать во льдах.
- Футуризм поколения ясен.
- Откуда столько загадочности? Впрочем, будем лететь, и лелеять её. Фюзеляжи не допустят флуктуаций в наших головах.
- И я - слабая страна? Тоже?
- Конечно. Я за тебя болею постоянно.
- Ладно, о феминизме ни слова. К тому же мне всегда нравились твои фарфоровые мечты.
- Фаянсовые. Наверное, ты меня не так поняла - феминизм какой-то, я ведь не говорю что я француз-завоеватель, Наполеон, ворвавшийся в фарерскую деревушку. Я - житель самой слабой страны, рыбак-мечтатель, крестьянин - возделыватель земли, охранник и гид самого слабого и хрупкого неба. Осыпающегося не только осенью.
- Да-да, фаянсовые.
- Я чувствую себя фривольным фланёром, флегматично фетиширующего на фоне флоры. И фауны. А ты?
- Я ничего не вижу под напыщенностью фар фиатов, фаэтонов и фиакров, стремящихся от фальстарта к финишу, и от финиша к фальстарту.
- Формула-1?
- Я финиш.
- О, вот видишь, уже и фатализм появился - поздравляю!
- Представляешь, Фареры победили...
- Ааа... ааа французы проиграли? Что ли?..
- 3:2.
- Феноменально! Я в смятении, что делать с запасом слёз? Открой форточку - я задыхаюсь от этой бредовости.
- Они танцуют, как ты и хотел, жёны готовят вожделенный ужин, дети могут уснуть без порции сказок Ганса-Кристиана, сегодня сказка льётся на них с потолков, из открытых форточек, из кухни, где фарерская форель сражается с французским вином, из спален, где мужья получают внеочередной урок физкультуры, наконец-то честный и не в кредит, и не в долг. Гляди же, как сказка плавит многовековой лёд обыденности!
- Да-да, но я думал они настолько слабы, что нуждаются в моей жалости. Праздновать-то будут все, а заплакал бы не каждый. Ещё я думаю - кто ты? Мегаполис, деревушка? И чего мне ждать?
- Жди ничью.