Стою в душе… Сверху на меня капают прохладные капли. Они не задерживаются на теле долго и спешат покинуть его… Плачу, горько плачу… Пытаюсь сообразить, что произошло. Стараюсь убедить себя, что это сон. Вспоминаю… Вспоминаю, как это было и вновь плачу. Делаю напор сильнее, вода теплеет. Руки холодеют от страха. Что я натворила? Закрываю глаза, передо мною возникает его лицо. Поспешно, в ужасе открываю глаза, оглядываюсь. Сажусь в ванную. Обхватываю колени руками. Что дальше? Фото… вспоминаю фото, где мой любимый запечатлен с моей подругой в откровенно любовной позе… Боль… острая боль в груди напоминает о том, что во мне живет убивающаяся душа. Напоминает о содеянном. Правильно ли я поступила? Правильно ли делала, когда ждала его из тюрьмы долгих полтора года? Да, он сидел в тюрьме за воровство. Будучи пьяным, забрался в квартиру к своему сотруднику и вытащил телевизор, ноутбук и коробку конфет. Глупенький, мой дурачок! Любимый мой изменщик! Правильно ли делала я, не обращая внимание на повышенный интерес подруги к моему возлюбленному? А я-то думала, с чего у них ведется такая оживленная переписка? Оказалось, по обоюдной любви. Обидно, что про меня-то они забыли… Прикрываю ледяными руками лицо и вновь плачу… Реву… Стонаю… Завываю от обиды и боли… Вспоминаю… Опять вспоминаю наш последний разговор:
- Митя, что это за фото?
- Понимаешь, Валя. Тут такое дело…
- Понимаю, Митенька, что это за дело… - со мной случилась истерика. Я ничего не могла с этим поделать. Тело отказалось мне повиноваться и я, как бесформенная, тяжелая груда упала на пол. Я рыдала очень громко, пытаясь показать Мите, насколько мне больно и обидно. Однако, как ни странно, мой любимый не сел рядом со мной. Не начал успокаивать. Напротив, в мой адрес посыпались голословные, нелепые обвинения в неверности, в женской бестолковости. К моему великому удивлению, Митя с особой нежностью говорил о подруге Оле, а в мой адрес все чаще выскакивали оскорбления. Злость… Гигантская, безмерная злость заполнила все мое тело. Я встала и слегка шатаясь направилась в знакомую кухню, где буквально пару дней назад я с Митей мило ворковала. И скорее всего не только я, вероятно, Оля уже не раз здесь бывала. Как же зла я была на жизнь, на Олю, на случай, на саму себя. Да, себя я ненавидела в первую очередь. Но Митю я по-прежнему любила. Я пришла на кухню. Взяла использованную, грязную кружку со стола и хотела, было набрать воды из-под крана. Но увидела на кружке следы от губной помады. Красной. Как раз такой, какой пользуется Оля... Очередной порыв гнева овладел мной, я с размаху разбила кружку о стенку. В кухню вбежал испуганный Митя. Он не ожидал такого от меня. И я не ожидала, что он тотчас ударит меня. Да, он дал мне неслабую оплеуху. Но мне не было больно. Я люблю Митю, даже если бы он убивал меня медленно и мучительно, я продолжала бы любить его всем своим телом. Всем разумом. Каждой клеточкой себя. Каждой крупицей вселенной. Я вновь скатилась на пол по стене, об которую недавно разбила кружку. Я не плакала, нет. Я уставилась в пол и уже приготовилась выслушать в свой адрес неправдоподобные гадости, которые из-за огромной любви к Мите, я могла и даже хотела слушать вечно. Митя молчал. Я робко спросила:
- Зачем?
- Потому что я не люблю тебя! - неожиданно заорал Митя. Мир будто рухнул. Цвета вдруг обратились. Осколки зеленой кружки превратились в кроваво-красные пятнышки с остатком зеленой помады. В голове затрещало. Схватившись за угол стола обеими обессиленными руками, я встала. Подошла к шкафчику. Достала кухонный нож. Пути назад не было. Да, и не хотелось отступать. Митенька, ты сам решил свою судьбу... Я до последнего момента надеялась, что любима тобой… Митины глаза хаотично забегали по кухне. Он судорожно соображал, зачем мне нужен нож, бежать ему или упокоить меня… Поздно, Митенька…
Шаг влево… Рано… Болит голова… Шаг вперед… Все еще не время… Голова еще и кружится… Митя попятился но наткнулся на холодильник. Оглянулся. Вот, сейчас. Не помня себя, я подбежала к любимому. Раз – в сердце – слишком больно на душе, второй – в живот, третий – просто так, без разбора… Не помню, сколько ударов ножом я еще нанесла Мите. Но делала я это с особым наслаждением. С садистским удовольствием. Продолжалось это некоторое время, до тех пор, пока я, опомнившись, не отошла от Мити на два шага. Я оглядела его. От прежнего красавца осталось лишь воспоминание. Его тело, лицо, руки, ноги были безжалостно исполосованы. Ну, вот Митя… Доигрался… А ведь нельзя, Митя, с судьбою играть. Нельзя любовь предавать… Нельзя…
Боль… Почему она не покидает меня? Люблю ли я тебя по прежнему? Наверное, да, если я имею право любить тебя прежнего, молодого и живого. Живого. Такое непонятное, неведомое доселе чувство сидит во мне. Странно, я никогда больше не обниму Митю, не поцелую, не скажу ласкового слова. Всё, это конец! А Оля будет жить? Ха, пусть живет, тварь. Пусть страдает теперь всю жизнь из-за него. Пусть винит себя во всем. Пусть несчастна будет всю свою жизнь. Не надо играть с судьбой, Оля. Не надо вставать на пути любви.
Мои холодные руки обнимают то лицо, то колени. Вода продолжает напрасно бежать из душевого шланга. Понемногу я начинаю приходить в себя. И, кажется, даже начинаю понимать, что натворила… Темнеет в глазах. Встаю. Разве, теперь я смогу спокойно жить. Разве могу кормить будущего ребенка, уже живущего во мне, из ложечки теми руками, которыми зарезала его отца? Смогу? Нет, я слишком слаба… Что я натворила… Дура, дура, дура… Оглушительно кричу. В ушах звенит от собственного ора. Чем мне это поможет?
Выхожу из ванной, беру в руки телефон, набираю номер Оли. Не берет трубку. Наверное, оттого, что сейчас второй час ночи. Плетусь в кухню, обнаруживаю, что забыла надеть халат! А, уже все равно... Опускаю взгляд на живот. Прости меня, малыш… Ты – жертва стечения обстоятельств… Я не хотела, прости… И твою судьбу решил твой отец. Какой же он все-таки всемогущий! И свою судьбу решил, и нами с тобой распорядился. Не переживай, милый. Я уже все придумала…
Выхожу на балкон… Холодно… Я по прежнему голая… Перелезаю через ограду, озираюсь по сторонам. Великолепный городской пейзаж… Тусклый свет фонарей. Абсолютная безлюдность улицы. Где-то вдалеке звучит незамысловатая мелодия. Романтика… Ну, что малыш, вперед...