ОтВЕДАл…
Посвящено В...
Странная штука - память. Штука… ха-ха… а может это не штука, а… шутка. Шутка безумия?
Но… ё-мае… от этой перемены мест буковок… ничего в ней не меняется. Она же сама по себе… хочешь ты помнить или нет? Щелкнет что-то в тебе и… привет… получи Кадэт оборот-картинку… на ушедший, сгоревший свет… в прошлый день…
Вспомнил… да… вспомнил
Прошедшее лето… инет… крик среди ночи… как набатный звон… Семион!!!! Нет… нет... это… это было потом, а сначала было желание помочь в беде ей… Не зная как, но хоть слово сказать, но не остаться безучастным наблюдателем из любопытной толпы… разглядывающей чью-то странную смерть… Но не взяла помощь с рук моих она, не взяла… Подумала верно про меня: «Аааа… псих… урод... чекнутый»
Память… да… да.. опять…
Тело мальчика на переходе Курского вокзала… распростертое странно… в уродливой позе. Подранок… вроде птаха малая… лет так десять-двенадцать… но глаза открыты… Странно что взгляд (помню… удивился я тогда… не бывает у мертвых этакого взгляда… у них, ушедших, его вообще нет, они уже другой мир разглядывают… а с этой стороны зеркал в их глазах наш мир только отражается, но за ним, за зрачком, «дверь захлопнулась» уже)… Но вот он, мальчик, смотрел… Почему-то все еще смотрел. Да еще и… по-взрослому… как будто сто лет прожил… да так несчастливо прожил… будто в радости никогда и не был… Да и жил ли он вообще?.
Отмахнулся я тогда от мыслей: «А… фантазер я… напридумываю сейчас и то, чего и не было… Показалось… просто блазнится. Ребенок он. Неживший. Родившийся, но не/про/живший.. Останки чей-то оборванной жизни. Вернее, ее начало. Дитеныш Природы. Мальчик, который никогда не будет мужчиной»
Подошел… наклонился…
Анита в руку вцепилась: «Ты кудааааа…?».
Отодвинул ее нежно-легко, снял с шеи шарф, поднял голову малыша с асфальта, подложил под цыплячью шейку, погладил по лицу… глаза закрыл… Надежда маленькая была – может жив еще малыш, но… руку льдом… смертным холодом таааак... обожглооооо… Поздно.
Рывок за плечо… руку мою в сторону с матом отбросили… оттолкнули меня…
О… менты явились. Шакалы. Московские менты… твари взрослые. Прилипалы. Суки!!! Терпеть их ненавижу… не могу оправдать… НелЮди."Пасут" около перехода этих юных проститутов и за их счет живут. Захочется если и сами их тельце используют, а под плохой день, «неналовый», и в мордашку им щелбанов-кулаков набьют и заработок отберут… Но зато их хозяину задницу дочиста вылижут… Да они и любой труп хозяину в зубах принесут… не побрезгуют… если заплатит конечно.
Ненавижу… уууух…. как ненавижу. Нечеловеки. Из железных опилок сделаны... урфины. Уроды-убийцы «от Волкова»…
Пошел я прочь… Анка за мной. Да и, собственно, все уже… ничем мальцу не помочь… Был бы он живой… еще бы я потрепыхался, поборолся за него… сказал, бы что он мой… или еще чего придумал бы….
- Дурак!!!! Ты - дурак!!!... Дура!!!! Кто бы тебе его отдал… там наверняка какой-нибудь криминал…
О… это Анка. Тьфу… забыл… опять значит, вслух заговорил. Она же у меня под рукой бежит, злится еще и ворчит…
- Ты так и будешь всем покойникам шарфы свои дорогущие, батиковые, расписные раздавать… Он ему все равно не пригодится… а ментяры или кто-то возьмет -поживиться…
Злюсь... О… нещасная дура, самка-натуралка.
Но… чего злюсь... а? Чего девочку обижать. Она-то как раз ни при чем и не виновата. И я чего-то тяжеловато, лениво так вякаю, замедляя шаг:
- Что будет потом - мне наплевать. А он жив еще… он же до третьего дня все видит и слышит. Да… и тому, кто мертвого, да еще ребенка, оберет-ограбит, я не завидую… Нет!!! Они ж просто не знают, что есть вещи страшнее чистилища… Про это казнилище вообще человеки ничего не знают. Это сам Великий Мистификатор придумал… Круг вращается… вечное движение называется… ну… как в переводе на язык-земь – вечный двигатель. Только вниз-вверх… вниз-вверх… Знаешь такую страшную азиатскую пытку - капля водицы на темя осужденному с интервалом в несколько секунд? Так вот эта пытка детская игрушка с этим колесом - там просто с ума сходят медленно. А тут представь… вниз-вверх, вниз-вверх… как быстро прыгающее тело в закрытом лифте… много-много лет. И в полной темноте… вдруг на яркий свет. Из ледяной черной дыры на обжигающий фонарь вниз-вверх…вниз-вверх. Ты разве не поняла, почему черные дыры возникли? Это ловушка для них, не чувствующих боли, не имеющих сердца, продавших душу… Им ад не страшен… их туда не возьмут, их ощущения сродни мазохизму, но все они все ооочень боятся коридора «карлика Клауса»… сиречь страдают клаустрофобией космической…
- Замолчи… тебя страшно слушать… когда ты такие ужасы бормочешь… - это кричит Анка.
- Ладно. Забудь… Я выпить хочу
- Тебе нельзя! Тебя же только выпустили… знаешь сам…. сама… И если переживать за каждого умершего нищего пацана… Ааааа… ты знаешь сколько человек на земле умирает каждую минуту? Это… ж представить трудно… они идут в смерть постоянно… потоком.
- Ага… понял… понял… спасибо, теперь знаю я почему мне всегда постоянно плохо… Подожди…а… Я минералки, водички попью.
Ныряю в какой-то магазинчик… Ооо… одни бабы… б… назад надо. Оп… есть!!! Ура!!! Какой-то пацан в "зенитовской" кепке бананы на витрину грузит… Подхожу, жестом руки показываю… он наклоняется и шепчу на ушко (знаю, что сейчас я в таком угаре-ударе от «кащенко»… что… все-все получится у меня - подчинится пацан бессознательно)
- Эй, малыш, навинти стопарик… во … как нужно…
Протягиваю заныканную от Анки маленькую купюру-бумажку (она сейчас стоит около ларечка, на тротуаре, и ни за что не войдет сюда - позориться не захочет… Да и уверена она– нет у меня денежки на водку… нет ни копейки, ни рубля…)
«Щас… ага... зря надеешься, Анита,… ты же не знаешь что такое «хитрость безумных». Мы же "шестипалатники-паранормалы" можем и со съехнутой крышей ситуацию просчитать до точности высшей математики… А уж купюру заныкать внутрь галстука… это нам как два пальца об асфальт…»
Пацан таращится на меня, но недолго – «тонет» завороженно в моих «мертвых» глазах… Да и… столица все-таки… а в ней, родной, чумовых придурков и не сосчитать… как педров в Бразилии… «Эх, худо мне как, только б налили и… только бы не завыть в голос…»
Мальчуган тихонько:
- Вам чё – наркотики?
- Милый, какие наркотики для старой тетеньки?… Водки… водки так грамм сто пятьдесят..
Пацан куда-то ныряет и…приносит мне стакан с врачующей печаль жидкостью. Я беру его из мальчишечьих, тоненьких пальчиков и опрокидываю со словами: «В поминание одного твоего брата-мальчика и… пожеланием - пусть тебе такая доля не достанется…»
Он неожиданно ломает один банан пополам, протягивает:
– Закуси, бабка…
- Не надо… слышь, мне бы лучше жвачки…
Достает из голубеньких замызганных джинсиков «дирол»… дает..
Благодарю… машу рукой… жую… выскакиваю… Анка смотрит подозрительно… Но не обнюхивает… Шипит:
- И чего ты там забыла?
- Да показалось просто… встретил знакомца… да ошибся….
Опа… на триптизол водяра плохо ложится… лечь бы куда… на травку… посмотреть в облака… травинку покусать… Нет - не хочу губить ее -муравушку «ласковую»… Так… лежа, рукой погладить бы ее, травиночку, помурлыкать: «Ах, ты травушка… раз/муравушка… два! - скоосилася… бритвой острою в три!!!-полосное… поле-полюшко да уронилооося… тоскою высохлоооо… ветроооом высушенооооо.."
- Ты чего стонешь а? Тебе плохо… ?
- Да что ты, Аннэт? Это я пою так…
Эх, Анка, ты моя Анка, девочка ты уж очень правильнааая. Ну, вот таких наивных как ты уже и не бывает вовсе… не делают уже таких - доверчивых, боязливых, глупеньких… Сейчас же все дивы… как амазонки… прямо с подиума в любые ноги… в объятия… да еще во время прыжка разглядывают - И кто-кто им больше заплатит?
И научились так ловко… по сучьи… выгоду ущучить… и прямо в седло ездоку… или… в постельку на элитного скакуна… т.е мужика.
Глупые вы, девочки, глупые… на переправе лошадей менять - себе дороже… плохо это обходится… Вот смотришь уже уносит их юные тела зеленый поток… далеко уносит. Да за поворотом их опять шакалы ждут или водопад судеб… Летят с него переломанные жизни, летят… но шумно очень от грохота воды… не слышно этого горя обычным людям.
Да и принцы, скачущие к ним, судьбой назначенные, такие пороги обходят… Тоже несчастные, получается, всю жизнь в неустанном поиске, вечном походе. Но устают искать, принцесс своих продажных или царевн, и на отдыхе коней своих расседлав, идут на тихий родник… попить другой водицы, «спокойной»... пресной
Да и потоке том, в стремнине ловят «золотых рыбок» щуки… заглотнут в миг, или сомы берут для наживки… для дел омутных своих… Или пираньи… злые коты… поживиться за их счет плывут…...
Но… им, подиумным сукам – девам бездумным, чужие грабли в лоб – не указ, они сами хотят узнать свой «звездный час», забыв про похмельное утро…
- А что такое гей-камасутра…а..?
Я вздрогнул. Это Анка меня решила отвлечь… «ага… хороший вопрос… и тема зае…сь… Да как объяснить это ей, даме счастьем в попу нецелованой? ».
- О… Анюта… да это сказка такая про инакую любовь… но объяснить ее трудно… типа… с какой стороны ее ни взять... а... все равно палка о двух концах… Или… с двумя… Но… с какого бока не зайдешь, с какой стороны ни возьмешь, все равно гладко и хорошо… И… вообще отстань а… Я… я вон на ту лужайку пошел… полежать.
- Опять ЦИРК начинаешь… сейчас оштрафуют …
- Могут, канешна, ментам везде вход-доход, но….. есть выход… ты раздрыгай-разбери своего трехного друга… то бишь мольберт… и пиши картину. Сделай себе плэнэр вон у того дерева, у церкви… а я буду типа… центром… твоей живопИси… Потом назовешь картину как-нибудь красиво… «осколок от черепка неЙорика» или «сон голубка, упавшего с креста»». Ты же живо/писец. Нда… вот бы еще где пописать… а?
- Все ты мне надоела… иди быстрее.. а, мастерская уже в двух шагах совсем.
И правда… мы рядом с нею, студией Анки. Звон замками, поднимаемся по скрипучей леснице, потом спускаемся вниз. Дошли.
Я мотаюсь по канализационным местам, потом заползаю на диван… Последнее, что запоминаю - жалостный… ага… именно жалостный…(так на убогих, бродячих кошек смотрят) взгляд своей подруги…
О чем я сейчас?… Почему это вспомнил?… А…. да... да… - это твоя «Токката и фуга»…