Пятница. Не тринадцатое, а в прочем, существенной разницы нет. Пятница. Когда произносят четверг, почему то, всегда представляю кекс с изюмом, посыпанный белой сладкой пылью.Понедельник, что-то белое и гладкое, среда синяя и похожа на рыбу, вторник коричневый с зернышками кунжута. Ерунда, конечно. Но такое бывает.
"Что творится, что творилось, на твоей земле. Все в этой музыке, ты только улови..."
Иду по обычной серой улице, обычного, хотя и всемирно известного города В. Пытаюсь уловить хоть что-то красивое, радостное, светлое. Не улавливается. Наверное, это мой внутренний мир так убог и сир, как асфальт под ногами. Ангелы божьи дружненько развернули горнила своих золотых труб, и неспаслали свою благодать в другую сторону. Музыка мне не слышна.
Шагаешь вот по такой дорожке и думаешь, что Гоголь то, был прав. Топ-топ, крошки снега, размазывают настроение по лицу. Вокруг прохожие, бегут куда то, спешат. Интересно, они то музыку слышат, понимают? Прохожие заслуживают особенного внимания, тем более, что кроме них вокруг меня никого и нет. "Один в бездушном мире, среди людей я как в пустыне" или что-то в этом роде у классика, сейчас уже и не вспомнить. Снег плюет в глаза и мешает сосредоточиться.
Вот они милые соотечественники, носители великого и могучего, рядом совсем, близко.
Трехэтажная норка, залотая пряжка сапога, бестыже подмигивает истерзанному чернозему. Какие то в оранжевую полоску шапки, кроваво красные меха, леопардовые шкурки,кроссовки в перемежку с барсетками, розовые шубы с бумбонами. Каллейдоскоп аутсайдеров рвущихся к финишу, ярмарка тщеславия. Или просто ярмарка где нибудь в Рязанской губернии. Из покон веку считалось на Руси "красно"= красиво,красна девица и тому подобное. Накинуть на плечи платок в росписях, меха, кумачевые сапожки. Никак видно отойти не можем, генетическая память. Макияж: точность линий, цвета, текстуры. Куклачев нервно курит на лестничной клетке.
А лица? Вытесанные словно идолы с острова Пасхи. Не выразительные, размытые черты, какая то убогая лепка. Простой народ. Даже слишком.
Да,- думаю,-это вам не наша Сибирь матушка....
Проспект. Крылечко мобильной конторы.
Запах пива, табака, снега.
Держу путь мимо салона сотовой связи, поодаль два мужичка. В руках у одного бутылка "Дона",другой чист и не порочен, без бутылки, в смысле. Какого- то мышиного цвета куртки,вязанные шапочки, благородная небритость на мужественных лицах. Стоят и пытаются " Што-то, там нажеа-ть!". Нащупать пульс современности, приобщиться к коммуникационному процессу.Получается с трудом. Вспоминают мать. Бегу дальше. Манка в лицо, на сапогах шеколадные автографы грязи. Небо нависло серой стекловатой. Тепло. Бегу.
Рынок.Ряды.Сутолока.
Здесь русский дух, здесь Русью пахнет...
В предновогодних конвульсиях, народ, как мышь полевка, пытается запастись провизией на долгие лета вперед. Селедочки. Не мерзните дорогие, скоро на вас наденут шубы. Рядом розовато-синие конечности кур,белые стружки соленой капусты, мягкие шарики мандарин, барханы конфет, тетрадная точность вафель. Берем, все берем. Какой там экономический кризис, что вы? Все у нас в порядке, народ метет все без разбору.
Какая то пенсионерка. На старческих покатых плечах, лимонный писец, скончавшийся по естественным причинам, наверное, еще до революции. Старушка - единственный островок интеллигентности, в этом море,в этом гастрономическом хаосе.
-Ой, ой, пожалуйста, осторожнее...
Старушка выставляет вперед кулек, прижимает к груди как родное дитя.
-Товарищи, осторожнее...хурма
Матрона с румянцем во всю щеку, картофельным носом и изящным полетом насурьменных бровей, задевает старушку кормой,не нарочно, слегка так. Впереди как крейсер Варяг, ей прокладывает дорогу супруг, аналогичной комплекции. Матрона как и все замужние женщины, несет на лице печать превосходства и удовлетворенности бытием. Посему ущемленный в правах бумажный бок старушкиного пакета, ее не волнует. Поруганная честь бабулькиных витаминов, остается не отомщенной.
Какие там товарищи, какая там хурма... Поедите дома фруктового пюре, чайной ложечкой, бабуля. Товарищи...Хе-хе...
Протискиваюсь к хлебному ларьку, пристариваюсь в хвостике,жду. Впереди человек семь. Дедушка с васильковыми, по старчески блеклыми глазами, покупает пять! буханок хлеба. Похоже, дед решил, что не Новый год, а война. Долго, скрупулезно отщитывает мелочь,разноцветные кругляшки ложатся в тарелочку. Рука с голубоватыми узелками прячет хлебушек в холщовый мешок. Не уважают старики полиэтилен, так надежнее. Доплываю до окошечка,ржаной кирпич подает рука с десятью кольцами на пяти пальцах и облупившимся лаком, цвета майской зари.Кое-где проглядывает траурная каемка. Парадокс, руки грязные, а кольцами украшают...
Опрометью несусь мимо мясного павильона, ужасное место. Конечно, борщ с мясом мы любим все, но сам процесс приобретния...
Царство красной плоти, вспоротые туши с татуировками печатей на боках, маслы, кудряшки фарша, какие то загадочные матолыжки. Думаю, где же у меня должна быть эта самая матолыжка? Жуть. Торговки вопят как на митинге:
- Девочки! Посмотрите, какая мякоть. Это на холодечик, то на котлетки, се на жарку-парку-варку.
Берите, всего по ....
Суют тебе куски прямо в нос, разварачивают, поварачивают со всех сторон. Как будто я невесту пришла у них сватать. А пройдешь мимо, вслед несется брань. Ты ее мол, чуть ли не обездолила, свининки не приобрела. Дикий народ.И опять же, точно такие руки, как в хлебном киоске. Принято у них так, что ли?..
Минуя рынок, держу путь на маршрутку.
Остановка. Тротуар. Грязь.
Пахнет сигаретами,кожей, мехом.И вкусно, какой- то туалетной водой.
-О, 16, моя!
Старательно пригибаюсь.Поистине, езда в маршрутках, унижает человеческое достоинство. Тесно, низко, да еще и:
- Вы дверь не правильно закрыли.
И тут же:
- Дверью не хлопай, да?!
Все вроде уселись. Водитель из своей суфлерской будки заявляет:
_ Кто не заплатил за проезд? Короче, не еду, пока не заплатят. Прередаем!
Сидишь и чувствуешь себя японским шпионом заброшенным на вражескую территорию. Хотя, заплатил.У каждого одна мысль: "Какая же сволочь, сидит и молчит?!"
Потом оказывается, что водитель, не правильно посчитал и сволочей в салоне нет. Кроме одной, которая за рулем.
Сижу, сложила ручки в пупок, при каждой капитуляции пассажира, выполняю гимнастические упражнения. Поджимаю свои длинные ноги,чтобы земляк мог пролезть к выходу. Качаю икроножные мышцы.
Мужик в невообразимой шапке, енот не енот, бобер не бобер, может выхухоль? Не важно. Нечто большое и в природе наверно, доброе... Так вот,этот тип с добрым зверьком на голове, сидит напротив и самым бессовестным образом дышит мне в лицо чесноком. Перегар,еще как то можно, но чеснок! Не пойму, как можно источать такой запах с закрытым ртом? Порами наверное... Стараюсь носом не дышать.В глазах видимо застыла такая вселенская боль, что девчонка с бокового сидения смотрит понимающе. Ох, мужчины!
Водитель решил, что этого нам мало, и включил музыкальное сопровождение. Голос, как вспоротый край консервной банки, вещал в чесночном мареве:
- Зека "откинулся" сегодня, зека желает погулять!
Ну, нет, думаю, все.
- Остановите у светофора. Да,да вот здесь... Да нет же, поближе надо было!
В ответ вежливо прохрипели:
- Дойдешь.
Лучше пройдусь одну остановку. Хотя интересно, конечно, было бы узнать, чем закончатся похождения зека?....
Преодолев пару дворов и соседку Галину Алексеевну, с ее вечными елейными вопросами, попадаю таки, в родной подъезд. Клетка лифта,стены испещренные хулой без адреса и смысла. Зачем то подписанные маркером кнопки, идиотами и для них же. Заплеванный пол...
Двор. Подъезд.Запах кошек. Дом родной.
Пахнет домом.
Дома. Кот в ноги, чайник на плиту,халат. Бабушка из своего бункера:
- Соня! Кто-то звонил, спрашивали тебя.
- Мужчина?
- Да.
-О,- думаю, -это интересно, кто?
С этой мыслью иду на кухню, чего нибудь сегодня съесть. Минут пять думаю, кто бы это мог быть? Потом забываю, потом опять вспоминаю, прихожу к мысли, что наверное Юра. Досадую. Вижу на столе мой журнал, мама купила. Напрочь забываю о звонке. Углубляюсь в чтение.
Пока я покоряла глянцевый Эверест, стемнело, во дворе зажглись фонари. Крупа перестала сыпать,укрыла серость улицы, жалкие скелетики горок, песочниц и каруселей. Мир под снегом оформился и округлился как угловатая девушка подросток, после летних каникул.
Я прижалась лбом к оконному стеклу. Мама бы сейчас сказала:
- Не пачкай стекло!
Чем, лбом? Остается только теплое пятнышко. Хотя...
На подоконнике сосуд с розой. Красная,тугая, красивая, нездешняя, среди этой белизны.Сую нос в бутон. Как у Бунина:"...она с быстрой благодарной улыбкой глазами, тотчас, как полагается у всех женщин, сует фиалки к лицу себе..." Но, все равно сую.
Розы, пахнут яблоками.Хочется откусить кусочек.
Все равно у нас хорошо, такой зимы у них нет. Пусть улицы моют шампунем, а продавцы с читыми руками и не хамят. А стал бы наш человек жить на улице, вымытой шампунем? Ходить по мостовой, где камешек к камешку? А съев мороженное, нельзя по-барски бросить бумажку на землю?...Вряд ли.
Я проснулась в два часа ночи. Луна своей оспинной физиономией смотрела мне прямо в глаза.
Зачем звонил Юра? И когда позвонит в следующий раз? Если позвонит...
И еще что-то, что-то важное?....Ну, что же? Забыла... Ах, да, вспомнила!
Почему розы пахнут яблоками?