"Кофе и сигареты... - это комбинация"
Coffee and Cigarettes Художественный кинофильм
2003г. США
Полнометражная версия знаменитого проекта короткометражных фильмов Джима Джармуша "Кофе и сигареты" (1986, 1989, 1993)
«Я мыслю,следовательно,существую»
Рене Декарт
Кофе и сигарета. Так начинается мое утро, уже на протяжении нескольких лет. С тех пор, как я поселилась в центр Большого Города, нашла себе скучную высокооплачиваемую (ни как не могу понять, почему) работу с годовым доходом позволяющим мне снимать апартаменты в самом центре Большого Города, одеваться лишь в самых престижных бутиках и напрочь забыть о готовке. Поначалу, я еще варила себе сама по утрам кофе, мне доставляло искреннее наслаждение, помешивать черную жижу в турке, добавлять корицу, или гвоздику. А затем, укутавшись в большой банный халат, выходить на лоджию, садиться в плетенное кресло и пить свой утренний черный кофе, который я непременно наливала в большую кружку. Когда за окнами шел снег, или дождь, а я ритуально мысленно выбирала какое пальто я сегодня надену (пальто, шубы, сапоги, всегда меня угнетали), я представляла себе, как в пургу, уставшая носиться по городу борясь со стихией, я бы вернулась домой, скинула пальто, сварила кофе и держа чашку в ладонях, грела бы руки. Ежели я пила свой утренний кофе в период босоножек и откровенных платьев (тогда я еще радовалась лету, солнцу, возможности не надевать чулки), то в такие дни, я просто откидывалась на спинку своего плетенного кресла, ставила чашку с ароматным кофе на круглый стеклянный столик и закуривала свою первую утреннюю сигарету. Сигареты натощак, перед первым глотком магической черной гущи, - это был мой обязательный утренний ритуал. Когда я докуривала вторую сигарету и допивала кофе, я улыбалась сама себе, обозначая тем самым, что день начался.
Но это было раньше. Я давно уже не варю себе кофе и не выхожу в банном халате на лоджию, и не начинаю свой день. Пожалуй единственное, что осталось из моей той жизни, где я была еще живой, где я чувствовала, так это ритуал теперь уже не имеющий никакого значения. Сигарета натощак, которую я вынимаю из пачки принесенной мн официанткой и чашка двойного экспрессо из кофе-машины. Я так же курю две сигареты и выпиваю свой кофе, оставляю щедрые чаевые, потому что мне все равно, я больше ничего не чувствую. Я надеваю пальто, беру зонт и иду на свою невыносимую работу. Я не чувствую кайфа первой утренней затяжки, не наслаждаюсь вкусом утреннего кофе, я даже не ощущаю его запах. А костюм, туфли и пальто я не выбираю, они висят у меня в гардеробной и я каждый день снимаю с вешалки крайний слева (не знаю почему, никогда не задумывалась, наверное стоит) уже заранее приготовленный и укомплектованный, от чулок до нашейного шарфика, наряд, который мне приготовил мой дизайнер. Ношу я все лишь по одном разу. Куда деваются все мои вещи, я понятия не имею, да мне и не интересно, я вообще ничего не чувствую ...
"Ты мыслишь для нас! Ты мозг нашей компании! Без тебя бы мы не существовали!" - с этих слов начался мой рабочий день в кабинете генерального директора.
Я что-то там снова придумала и доходы нашей компании стремительно пошли вверх.
И я была в этом виновата. И теперь мне приходилось претерпевать наказание, в виде брюзжащего слюной, прыгающего вокруг моего кресла, словно каучуковый мячик, распинающегося в благодарностях моего генерального. Пытка длилась пол часа, это я уже выучила, если только этому идиоту не приходило в голову поднять мне зарплату. И тогда, и в конце получаса, он, весь светящийся, казалось вот-вот готовый обделаться от распирающей его изнутри собственной важности, мой генеральный директор торжественно, напевая себе под нос Марсельезу, торжественно открывал ящик своего огромного письменного стола, из красного дерева, и доставал только утром напечатанный, на белоснежной бумаге, самого высшего качества, новый вариант контракта.
И пытка продолжалась. Теперь мой генеральный директор, начинал прыгать вокруг меня, тряся перед моим носом этими бумажками. Выглядело это так, словно он хвалится своим мужским достоинством, на котором мне в итоге, нужно было поставить свой автограф.
Но предварительно, мне следовало раскраснеться в первую минуту, когда мой мучитель «достанет из широких штанин » новый блестящий, большой, еще влажный от чернил, договор. Затем мне следовало стыдливо отвезти глаза, постараться заплакать, изобразить счастье за оказанную мне честь, обнять его, когда мой деспот позволит взять мне это в руки, прижать к груди, поцеловать. А лишь после получасовой дрочки, мне позволили подписать свой новый контракт, с новой щедро увеличенной зарплатой. И он кончал ...
Так было и в этот раз ...
Когда же наконец-то покинула камеру пыток и чуть пошатываясь на двенадцати-сантиметровых шпильках, побрела в свой кабинет, я вдруг осознала, что несмотря на то, что формально я мыслю, и делаю это довольно не плохо, из этого совсем не следует, что я существую.
Я машинально дошла до кабинета, закрыла за собой дверь, заперлась, сказала секретарше, чтобы меня ни кто не беспокоил, и села за компьютер. Я открыла Word и напечатала: "Меня нет! Я не существую!". Так, глядя на эту надпись на мониторе, я просидела миллион лет. Но мне было это не важно ...
"Я ничего не чувствую!" - думала я, идя домой с работы, - "Может быть даже боли? Тогда меня и правда нет. Нет, даже формально!"
На следующее утро я сменила комбинацию "кофе и сигареты", на "кожа и сигареты"...
Вместо того, чтобы выкуривать по две сигареты за чашкой кофе, я тушу о свое тело два окурка в день.
Мне больно, нестерпимо больно. Поначалу я обрадовалась этому, но потом поняла, что это вовсе не боль, а лишь надежда найти хоть что-то, что бы подтверждало мое существование.
Тушить сигареты о свое тело натощак и забывать выпить кофе ... Я не чувствую, я не существую, даже если вы содрогаетесь от ужаса, взглянув на мои руки, все покрытые язвочками от ожогов ...