Heaven s falling...

Линне
И снова рассказ, напоминающий фанфик... Точнее, это и есть фанфик...

Жизнь часто подбрасывает нам испытания. Такая у нее работа. Она втаптывает нас в грязь и снова поднимает, чтобы потом опять уронить на колени. Мы совершаем много ошибок и чаще всего не можем их исправить. Мы мечтаем, но находим тысячу причин, чтобы сделать исполнение своего желания невозможным. Нас что-то держит. Может быть, если люди были бы более свободными и не боялись, было бы больше счастливых на свете? Хотя, с другой стороны, что такое счастье? Зачастую мы понимаем это только тогда, когда его уже нет рядом… Однако это – всего лишь испытание, и мы должны пройти его с честью… Жаль, что не всегда проходим…
Снег мягкими, пушистыми хлопьями падал на землю, покрывал рукава моей куртки белым ковром. Парк опустел, и казался таким заснеженно-уютным, а я словно бы была в нем хозяйкой, его единственной снежной королевой… Расстегнув куртку, я позволила холодному ветру задуваться под ее полы, а шарфа я никогда не носила. Черная шапка была уже вся в снегу, мокрая почти что насквозь. Я включила плеер, и в уши полилась тихая мелодия из саундтрека к моему с детства любимому мультфильму «Болто», сейчас она как нельзя лучше подходила под ситуацию, атмосферу…
Я приехала в Хельсинки два дня назад. Я приезжаю сюда с 18 лет – просто потому, что мне здесь уютно… Когда-то моя единственная мечта была связана с Хельсинки, я мечтала жить здесь, каждый день ходить по этим улицам, чувствовать себя частью его не только в короткие приезды, но всегда… И вот я узнала, что мой Университет за отличную учебу отправляет меня проходить практику в местной звукозаписывающей компании. На полгода. Моя мечта почти что сбылась, но не так, как я хотела… Я занималась в своей жизни не тем делом, не той профессией, но ничего не могла с этим сделать. Точнее, я боялась…
Я боялась сделать больно своим родным, которые ожидали от меня многого… Я не могла бросить все и устремится туда, где меня никто не ждал…. Но я так этого хотела… Очень хотела… И потому от песни из мультфильма у меня на глаза всегда наворачивались слезы…
 - Somewhere in you there’s a power with no name, It can rise to meet the moment and burn like a flame, And you can be stronger than anything you know… Hold on to what you see, Don’t let it go, dontcha let it go, - пел хриплый голос незнакомого мне певца.
Возможно, когда-то во мне и была сила, которая светлым огнем горела во мне и заставляла держаться за мечту во что бы то ни стало. Но сейчас ее нет. Она исчезла, пропала, испарилась навсегда, оставив мне только то, что у меня есть.
Да, я приехала в Хельсинки. Но не навсегда.
Да, я буду здесь работать. Но не тем, кем бы мне хотелось…
Я знала, кто хозяин студии Dynasty Recordings. Я помню, что чувствовала раньше к этому человеку, как я любила его… Но сейчас в моей душе не осталось ничего, кроме ненависти, холодной, жгучей… Моя мечта была связана и с ним тоже, и я ненавидела его за ее разрушение, хотя и понимала, что он не виноват… Виновата лишь я сама…
За печальными мыслями я не заметила, как вышла из парка и побрела по освещаемым фонарями улицам любимого города. Все вокруг было родным, за три года исхоженным, я знала, что ожидает меня за этим поворотом, и вот за этим – тоже знала…
Вдруг, чуть не сбив с ног, мимо меня пронесся какой-то малец лет пяти, волоча за собой машинку на веревочке. Я едва устояла на ногах, чудом не поскользнувшись на покрытом льдом асфальте, выругалась, и в следующую секунду боковым зрением заметила выворачивающую из-за угла машину. Малыш как раз выбежал на дорогу…
 - Черт! – Я в один прыжок подскочила и выдернула ребенка буквально из-под колес, но не удержалась и плюхнулась вместе с ним на тротуар. Мальчишка заревел, размазывая кулачками слезы по мордашке. – Так… - Я села, подняла его, поставила на ноги и принялась отряхивать, мысленно кроя всеми матами его нерадивую мамашу, или с кем он там гулял… - Ты в порядке, малыш? – Конечно, я понимала, насколько глупо сейчас звучит этот вопрос, но больше просто ничего не пришло в голову. – Не плачь, не надо… - Я обняла мальчика и прижала к себе. – Все же хорошо… Просто не бегай в следующий раз через дорогу, не посмотрев по сторонам, меня может и не оказаться рядом…
 - Тетя, вы – фея? – Всхлипнул он мне в куртку. – Дядя говорит, что феи существуют…
Я расхохоталась, глядя на красную от слез мордашку, на блестящие голубые глазенки, так доверчиво глядящие в мои собственные, на синюю детскую куртку, явно из дорогого магазина. Интересно, кто его родители, и кто этот загадочный дядя…
 - Так ты тут один гуляешь? – Спросила я, поправляя на нем вязаную шапочку.
 - Нет… - Пролепетал малыш. – С дядей…
Во мне снова закипела злость. Дядя… И не уследил за таким несмышленышем, интересно, что ему помешало?!
 - Какой идиот выпустил ребенка на дорогу?! – Возможно, я закричала это слишком уж громко, потому что краем глаза я заметила, что идущая на другой стороне улицы чета пожилых финнов обернулась на меня и поспешно свернула в какой-то магазин.
- А если я скажу, что это мой племянник? – Раздался хриплый голос позади меня. Голос показался мне очень знаком…
Как-то медленно и неловко поднявшись, я повернулась на 180 градусов. Да. Мой слух меня не обманул.
В метре от меня стоял молодой мужчина в черной куртке и широких черных штанах. Натянутая низко на лоб шапка, из-под нее торчали темные, вьющиеся на концах волосы. Лицо с резко очерченными скулами, коротким прямым носом и полными губами, под которыми – на подбородке – красовалась маленькая бородка. Щетина на щеках, жесткая на вид. Глаза скрыты за стеклами темных очков. Но мне не нужно их видеть, я знаю, кто передо мной сейчас стоит. Моя несбывшаяся мечта, которую я ненавижу…
- Если вы скажете, что это Ваш племянник, то я скажу, что Вы - идиот! – Отчеканила я негромко и смерила его взглядом.
 - Да ну? – Он притянул к себе малыша, который подбежал к нему и вцепился ему в штанину.
 - Дядя, это фея… - Пролепетал мальчонка, указывая на меня крохотной, затянутой в перчатку ручкой. – Это фея, дядя…
Мужчина подхватил ребенка на руки и, презрительно фыркнув в мою сторону, пошел прочь. Мальчик помахал мне из-за его плеча. Милый ребенок, он не виноват, что его дядя – такая скотина… Скольким людям он сломал жизнь… Скольких покалечил…
Я думала, что эта боль прошла и больше не вернется, что я забыла о нем навсегда. Нет… Я ошибалась. Я не смогла забыть его. Этот голос. Эти глаза… Которые в свое время покорили меня, подчинили, лишили собственной воли… Говорят, что сильная любовь превращается в ужасную ненависть. Если это правда, тогда я знаю, что случилось со мной…
Постояв еще немного посреди пустой улицы, я пошла по направлению к квартире, которую снимала, загребая ногами снег.
* * *
«Скоро Рождество…» - С этой мыслью я проснулась в утро понедельника. Часы показывали семь утра, а в десять я должна была уже стоять в приемной студии. Я как-то даже не думала, что могу встретить там этого человека, ведь вряд ли хозяева вообще появляются там сейчас… Группы ведь нет… Точнее, они взяли творческий отпуск на два года и полностью ушли в другие дела. Паули погрузился в продюсирование, Ээро занят со своей группой, сейчас они гастролируют по стране. Аки уехал куда-то на север, кажется, учиться кататься на горных лыжах, а о мужчине с мятежными зелеными глазами я ничего не знала и не хотела знать. О нем ничего не писали, о нем забыли…
Поднявшись с постели, я прошла в ванную. Горячий душ, потом – холодный, водные процедуры взбодрили меня. Высушив феном длинные волосы и затянув их в два привычные хвостика, я расчесала челку, успевшую вновь отрасти с последней стрижки, быстро нанесла макияж и застыла перед шкафом с одеждой. Была у меня такая дурацкая привычка – сначала накраситься, потом начать выбирать, что одеть…
Я вытащила из недр шкафа голубые джинсы, на которых было нашито около пяти нашивок с разными черепами и скелетами, нацепила их, вдела в специальные штрипки пояс с металлическими клепками и критически осмотрела себя. Да, прикид, конечно, не для похода на работу, но я не собираюсь изображать из себя ту, кем я не являюсь, в конце-концов, я уже не рвусь работать в Династии, скорее уж, я просто мечтаю, чтобы они поняли,что как работник я им со-о-овсем не подхожу…
Через десять минут я достала старую, купленную года четыре назад футболку с логотипом группы Сhildren Of Bodom и с каким-то ностальгическим чувством надела на себя, разгладила ее руками, все еще чему-то улыбаясь…
И последний штрих… Из ящика были извлечены знакомые до боли напульсники с шипами. Я ношу их с 16 лет… Раньше их было много, но теперь осталось только два… Улыбнувшись еще раз, я натянула куртку и выбежала из дома.
…Ровно в десять я стояла на вахте, а самодовольный охранник не хотел меня впускать.
 - Фанатам вход воспрещен! – Твердил он, как заведенный. – Нельзя!
 - Но я юрист! – Возмущалась я и подсовывала ему под нос паспорт. – Не верю, что Вас не предупредили, что я должна придти!
Мордатый секьюрити с минуту смотрел на меня осоловелым взглядом поросячьих голубых глазок, потом расхохотался.
 - Ну да, ну да, юрист! Чего только не придумают! Не надо мне свой паспорт тут подсовывать, все равно не поверю! Юрист!
Я возмущенно пыхнула на него глазами и плюхнулась на кожаный диванчик, стоящий рядом с вахтой. Уходить отсюда я никуда не собиралась и теперь просто ждала, когда мой работодатель сообразит позвонить вниз и поинтересоваться, где же новый работник, который вот уже как – я глянула на часы на моем мобильном телефоне – десять минут должен быть на месте и выслушивать сначала кучу вопросов, которые задают на собеседованиях и прилежно на них отвечать, а потом, в случае удачного прохождения вступительного испытания, наслаждаться списком дел, которые нужно переделать и любоваться на завалы документов, которые нужно разобрать.
Не прошло и трех минут, как возле вахты материализовался полноватый парень с неимоверным шухером на башке. Минуты мне хватило понять, что это был сам Паули Рантазалми, собственной продюсерской персоной.
 - Здесь не появлялась новый юрист? – Он строго посмотрел на охранника. – Она должна была придти минут пятнадцать назад!
 - Да вот сидит тут какая-то чокнутая, утверждает, что юрист… - Секъюрити разом потерял всю свою спесь и указал на меня.
Паули смерил меня удивленно-веселым взглядом. Я не выдержала и улыбнулась ему в ответ – он располагал к себе. Он достал из кармана фотографию и посмотрел на нее. Потом на меня. Потом на нее. Потом снова меня. Потом присел рядом и начал:
 - Так, значит, Вы и есть та самая Е-ле-на… - Он попытался прочитать мою фамилию, но ему это не удалось. Я хихикнула. Паули беспомощно глянул на меня, потом в листок с моими данными, написанными четким, аккуратным почерком.
 - Можете звать просто Лина, - облегчила я ему жизнь. – Мне так привычнее и приятнее.
Паули облегченно вздохнул и улыбнулся.
 - Давай на ты, а то я себя чувствую просто стариком-соблазнителем и работодателем в одном лице, - заметил он.
Я расхохоталась и кивнула сквозь смех. Да, в чувстве юмора ему не откажешь, но я и раньше знала это, когда любила их группу. Просто знала…
Мы поднялись в его кабинет. Паули помог мне снять куртку и повесил ее на крючок в гардеробном шкафу – прямо мистер Галантность! Сев на край стола, он запустил пальцы левой руки в пушистые кудрявые волосы.
 - Значит, так. На работу мы тебя берем, - заметив, что мои брови удивленно взлетели вверх, он пояснил: - Нам предоставили очень хорошие рекомендации в твоем Университете. В твои обязанности входит проверять правильное оформление контрактов и договоров о сотрудничестве, но я думаю, что слишком часто тебе это делать не придется, - Паули усмехнулся. – Еще ты будешь в нашем представителем в суде, но я надеюсь, что и этого не произойдет. А вообще здесь тебе просто придется каждый день терпеть общество двоих флегматичных финнов – меня и моего друга – пить с нами кофе, слушать записи новых групп, что присылают нам в изобилии на электронную почту, в общем, не пугайся, ты попала в атмосферу творчества...!
Я улыбнулась. Если бы ты знал, Паули, как давно я об этом мечтала… Быть здесь, среди вас, видеть каждый день ваши лица, слушать ваши голоса, наблюдать, как вы работаете, как создаете свои шедевры… Ностальгия нахлынула на меня волной. Вот я сижу в своей комнате и что-то лихорадочно строчу на листе бумаги. В наушниках играет любимый голос, а в голове – новая рифма, новая песня… Вот я на вашем концерте, ловлю глазами его взгляд, но разве это возможно – он на сцене, а я в толпе, такая маленькая, такая незаметная… Такая…такая влюбленная…
 - Э-эй, Лина, что с тобой?! – Я помотала головой, выпрыгивая из воспоминаний в реальную жизнь, и заметила, что Паули щелкает перед моим носом пальцами. – Ты где? Ау!
 - Я тут, Паули! – Засмеялась я. – Просто задумалась.
 - А-а, - протянул он понимающе. – Бывает. Я что хочу сказать – сейчас придет мой друг, он покажет тебе студию. Потом приведет в твой кабинет. Поглядишь, решишь, нужен ли тебе новый стол, или старым обойдешься… Там вообще-то не очень убрано, - он смутился, - поэтому если нужно, позови уборщицу… Ну или как хочешь… Компьютер новый привезут к вечеру, старый сломался и стоит в разобранном состоянии…
Он не договорил – дверь распахнулась, и в кабинет Рантазалми влетел Лаури Илонен, собственной персоной. Он шмякнулся в кресло напротив меня.
 - Я опоздал, простите, и кто тут наш юрист?! – Его зеленые, как умытая росой трава, глаза уставились на меня, и чем дольше он в меня всматривался, тем сильнее открывался его рот. Я даже почувствовала что-то вроде морального удовлетворения. – ТЫ?! – Выдохнул он. – О Боже, ну за что меня это?!
Паули непонимающе воззрился на друга, не осознавая, что происходит. Лаури схватил меня за руку и потащил вон из кабинета, бросив на ходу.
 - Пошли, покажу тебе студию!
Он волок меня по коридору, я едва поспевала за ним. Наконец я выдернула руку из его ладони и остановилась, скрестив руки на груди. Он выдохнул воздух, развернулся и прищурился.
 - Я никуда не пойду, - заявила я. – По какому праву ты со мной так обращаешься?!
 - По тому же, по которому ты вчера назвала меня идиотом, маленькая хамка! – Илонен сдвинул брови и стал похож на возмущенного хоббита.
 - Из-за тебя чуть не погиб ребенок! – Я задохнулась злостью. – Ты… Ты просто урод, неужели тебе плевать на это?!
 - Боже, я не выдержу с тобой полгода, можете заказывать мне свинцовый гроб с музыкой! – Простонал он, хватаясь за голову. – Я уже тебя ненавижу...!
- Я могу помочь тебе выбрать обивку для твоего последнего приюта, - прошипела я гневно. – Тебе понравится красная, или ты предпочтешь голубую, под цвет твоей сексуальной ориентации?
 - Я предпочту засадить осиновый кол в твое мерзкое сердечко, - глаза Лаури полыхнули изумрудным огнем. – И отрезать твой язычок, мне как раз нужен нож для бумаги!
- Неужели такой парень, как ты, умеет читать, а я думала, что бумаги у тебя так, для понтов! – Съязвила я. Глаза Лаури полыхнули изумрудным огнем, и я поняла, что попала в самое больное место. У него никогда не складывалось с девушками. – Чтобы понтоваться перед маленькими дурочками, их, наверное, у тебя много, по одной на каждый день недели?
 - Тебя не касается, - процедил он гневно. Я так и думала… У него ничего не выходит с девушками. Он им не доверяет. Он не верит в любовь. Когда-то я была готова показать ему, что она существует… Но не сейчас… - Тебя не коснется эта проблема! Я бы все равно не стал спать с такой маленькой язвой, как ты, а вдруг это заразно?
 - Я бы и сама не прыгнула в постель к человеку, который считает себя пупом земли! – Презрительно процедила я.
Лаури схватил меня за руку, одним движением заломил ее за спину, и я почувствовала резкую боль. Слыша над ухом его прерывистое дыхание, со свистом вырывающееся из легких, я впервые в жизни по-настоящему испугалась.
 - Я тебя ненавижу, - отчетливо произнес он, еще сильнее стискивая мое запястье. Я закусила губу.
 -Аналогично… - Прохрипела я. – Война?
- Война, - согласился Лаури. – Война, детка… Бессмысленная и беспощадная…
…Мой новый кабинет поражал своим разгромом. Я стояла на его пороге, потирая все еще ноющую от хватки этого мерзавца Лаури руку, и с ужасом глядела на место моего будущего обитания. Горы бумаг громоздились на столе, на подоконнике, на полу, везде, куда мог проникнуть взгляд. В левом углу наискосок от двери стоял разобранный компьютер, выглядевший жутко несчастным и покинутым. Крутящийся стул, на мое удивление, был чист. Я прошла в кабинет и села на него с ногами, один разок крутанулась вокруг своей оси и открыла ящик стола.
Внутри обнаружился целый склад – какие-то диски, бумажки с наспех записанными именами и адресами, пачка тампонов, использованная только наполовину, колготки… Я фыркнула и чихнула. Мне нравилось здесь, и я внезапно почувствовала себя…
 Как дома – не самое верное выражение, но первое, что приходит на ум. Как дома…
На уборку всего этого хлама ушло три часа. Я безжалостно выбросила все бумаги, и оставила только несколько папок с контрактами и договорами, заключенными студией за последние несколько лет и которые еще не успели закончится и выйти в тираж. Наконец, все ненужные бумажки, бумаги и бумаженции были отправлены туда, где им и было самое место, а я устало примостила попу на край стола.
 - Ой, привет, - в комнату заглянул молодой человек с ужасающим шухером красных волос на голове. – Так вот как выглядит новый юрист! – Он бесцеремонно вдвинулся в кабинет и захлопнул дверь. – А меня Антти зовут!
Я улыбнулась этому пареньку, на вид которому было не больше 20-22 лет, и кивнула.
- А меня можешь звать просто Лина, - я пригласительно указала ему на освободившийся стул, но он уже сидел там, свернувшись калачиком, и глядел на меня веселыми синими глазами, с которыми так почему-то не сочетался цвет его волос. Впрочем, кажется, он весь был соткан из противоречий…
- Очень приятно, Антти, - он вскочил, дурашливо потряс мою руку и вновь плюхнулся на место. «Очень приятно, царь…», - промелькнуло у меня в голове. – Я тут работаю помощником звукорежиссера, хорошая работа, между прочим! – Отметил он с улыбкой. – Я так понимаю, с Паули ты знакома, обычно он на работу сотрудников берет. А вот Лу сегодня злой, просто «Не подходи – убьет!», - тараторил Антти, размахивая руками во все стороны и страшно напоминая ветряную мельницу. – Лаури – это наш второй с тобой непосредственный начальник, неплохой в сущности, но очень странный! – Антти было не остановить, да я и сама с интересом вслушивалась в поток льющейся на меня информации. – Он то носится по студии в прекрасном настроении – таким он был сегодня с утра – то ходит, шаркая ногами, раздумывая и строча на разнообразных листочках новые песни. Он необычный малый, но таким, как сегодня, я уже давно его не видел. Он залетел в кабинет, хлопнув дверью, потом вылетел из него и понесся куда-то, сшибая все на своем пути, при этом глаза у него были дикие-дикие, как у зверя, понимаешь меня? – Я кивнула, а парень продолжал: - Кто-то его вывел из себя, интересно, кто..?
Я закусила губу, чтобы не расхохотаться.
 - Ты что-то об этом знаешь? – Насторожился Антти.
- Это была я! – Выдохнула я и засмеялась все-таки. – Это я вывела его из себя настолько, что он носится по студии, как будто ему в задницу вставили петарду.
Паренек несколько мгновений смотрел на меня, удивленно моргая синими глазюками, потом тоже расхохотался, да так, что чуть не упал со стула, ему даже пришлось ухватиться руками за столешницу, чтобы удержать равновесие.
 - Как же это ты умудрилась?! – Он вытер повисшие на ресницах слезинки. – Его, конечно, вывести из себя не так уж и трудно, но обычно он лоялен к лицам женского пола!
 - Наверное, он не видит во мне женщину, как обидно, - съехидничала я. – Я сейчас буду плакать от горя… - Я состроила рожицу под кодовым названием «маска трагедии».
Антти хихикнул и поднялся со стула, причем так резко, что едва не перевернул его и сам не оказался на полу.
 - Ну, я пойду, работы много, приятно было познакомиться! – Он эмоционально замахал руками и смахнул на пол одну из папок с договорами. – Ой, извини… - Парень рванул к двери. – Еще увидимся! – И он скрылся в коридоре, а через минуту раздался его вопль: - Иду-иду, Антерро, ну что, я отдохнуть не могу, что ли?!
Я почесала левую бровь и улыбнулась. Странный парень, однако он мне нравится… Чем-то похож на меня, только я все же умею держать себя в руках, а он пока не научился.
* * *
Рабочие будни в Династии можно было назвать какими угодно, но только не скучными и размеренными. И, попав в эту атмосферу творчества, метаний и музыки, я поняла, что не смогу больше без нее жить… Для меня было счастьем постоянно спотыкаться о раскиданные гитары, проходя мимо «стакана» слышать оттуда голос солиста какой-нибудь из продюсируемых Паули групп, постоянно видеть летающие по воздуху листочки с текстами, с нотами… Я была счастлива, и единственным человеком, кто портил мне жизнь, был Лаури Йоханнес Илонен. Я старалась не сталкиваться с ним, но почему-то все время он оказывался на моем пути. Я пыталась избегать его, но почему-то все время натыкалась на очередную ссору. Они опустошали меня, высасывали всю энергию, и меня не покидало ощущение, что так быть не должно, что должно быть как угодно, но только не так изнуряюще, мучительно, болезненно… Я не находила радости в склоках с ним, и, казалось, он тоже… А еще у меня было ощущение, что все могло бы быть по-другому, если бы я не назвала его тогда идиотом…
Однако я гнала от себя эти мысли, нацепляла улыбку и вскоре и сама уверялась, что все в порядке…ровно до следующей ссоры. А мое сердце в очередной раз кричало мне, что я неправа. Но ненависть, слепо руководящая моими поступками, душила меня, заставляя в очередной раз говорить ему гадость, и так каждый раз…
В это утро я едва успела вскочить в переполненный сонными и злыми финнами автобус. Финны ехали на работу, отвозили своих детей в ясли и школу, а я просто проделывала уже выученный назубок путь на работу. В студию звукозаписи. Пятая остановка от моего дома. Стоя практически в эпицентре толкучки, я закрыла глаза и полностью погрузилась в музыку, которая лилась из плеера в уши. Потому-то я и не сразу заметила, что кто-то настойчиво дергает меня за штанину.
Поглядев вниз, я обнаружила, что это был тот самый малыш, которого я вытащила из-под колес автомобиля. Он стоял и смотрел на меня блестящими голубыми глазенками, смотрел весело и доверчиво и улыбался во весь рот, полный молочных зубов.
 - Эй, привет! – Я обрадовалась и вытащила наушники. – Куда это ты едешь в такую рань?
 - Тетя фея, а дядя меня везет в школу, - сообщил ребенок радостно, глядя на меня неотрывно и моргая.
Дядя?! О нет, только этого мне не хватало… Мало того, что я Лаури на работе лицезрею, прикажете еще и в автобусе, неужели кто-то так явно хочет мне испоганить настроение на весь день?!
 - Если бы я знал, что встречу тебя в автобусе с утра, я бы ни за что не отправил вчера свою машину в ремонт, - раздался над моим ухом ехидный голос Илонена, обдавая горячим дыханием мою щеку. Сразу же вспомнилась фраза – « У меня самый искренний смех – злорадный…». Немного не в тему, но первое, что приходит на ум в качестве ассоциации.
 - Не думала, что герои эротических грез тринадцатилетних девочек ездят в автобусах, - не осталась в долгу я. – По мне, так им надо передвигаться минимум на шикарны белых лимузинах, а лучше – на конях!
Мне вовсе не нравилось, что он стоит так близко в этой чертовой толкучке, и у меня поневоле ослабли и подогнулись колени. Это меня еще больше разозлило и настроило на боевой лад.
 - Отодвинься от меня! – Процедила я злобно и еще крепче вцепилась в поручень, чтобы не упасть, когда чертов автобус тряхнуло на повороте, и Илонен окончательно навалился на меня всем телом. – Терпеть тебя не могу, лучше отодвинься, а то… - А то что?! Что я смогу сделать?! Против моей воли его близость волновала меня…
 - Час пик, детка, - Лу развеселился. – Если вы хотите ощущать чужое тело так близко… Двигаться взад-вперед… Чувствовать влажную кожу другого человека… Садитесь в общественный транспорт в час пик! – Весело закончил он. – Ты думаешь, я по своему желанию стал бы стоять рядом с тобой, колючка? Твои шипы и так едва ли не впиваются мне в самое дорогое, я выделываю просто акробатические трюки, чтобы не случилось членовредительства, причем в самом что ни на есть буквальном смысле!
 - Если хочешь, я могу сделать так, что мои шипы останутся там навсегда! – Фыркнула я. – Тебе же лучше, а то, мало ли, при использовании своего «самого дорогого» по прямому назначению сифилис подцепишь! Да и станет в мире одним извращенцем меньше!
 - Я так и знал, что ты – сексуально неудовлетворенное существо, ненавидящее весь мужской пол! – Протянул он.
 - А ты трахаешь все, что движется! – Прошипела я. – Как только еще действительно венерическую болезнь не подцепил!
Выпалив последнюю фразу, я обнаружила, что в автобусе стоит тишина, и, как видимо, уже довольно давно. Все вокруг с интересом смотрели на меня и Лаури, очевидно, ожидая, что же случиться дальше. Я разозлилась еще больше и была готова провалиться сквозь землю.
 - Слабо, моя дорогая… - Ухмыльнулся Илонен. – Очень слабо… - И он звучно хлопнул меня по заднице.
Я вскипела. Какого черта?! И он еще думает, что может сначала хамить мне, а потом вот так вот просто шлепать по заднице?!
 - Я ненавижу тебя! – Выдохнула я злобно. – Ненавижу!
На мое счастье, автобус становился и я вылетела наружу, решив проделать оставшийся до Династии путь пешком. Холодный воздух немного остудил меня, но ровно настолько, чтобы я прекратила строить планы по смертоубийству. Например, как бы незаметно подсыпать ему в кофе мышьяка или чего поядовитее…
Искренне надеюсь, что сегодня на моем пути Лаури не встретится, иначе одного из нас точно вынесут отсюда ногами вперед и на специальной каталке…
Войдя в здание, я поздоровалась с охранником – мордастого сегодня замещал другой, вечно сонный Пекка – кивнула и поднялась на лифте на четвертый этаж, где, собственно, и располагалась студия. Прежде чем пройти в свой кабинет, я решила заглянуть к Паули – поздороваться и пожелать ему доброго утра, хотя какое оно доброе… Утро добрым не бывает.
Заглянув в приоткрытую дверь, я увидела, что Паули стоит у приоткрытого окна и курит, задумчиво глядя на улицу. Непонятно было, чего он там увидел особенного, потому как студия находилась на четвертом этаже, и из окна не было видно абсолютно ничего, кроме крыш невысоких хельсинкских домов. Моих шагов он даже не услышал. Я кашлянула и громко постучала костяшками пальцев о косяк двери.
Рантазалми обернулся и быстро выкинул окурок в окно. Ухмыльнувшись, я вошла в его кабинет и шлепнулась в кресло.
 - Куришь? – Я кивнула на пачку у него на столе.
 - Нет, - соврал он, не моргнув и глазом. – Это так…
Я покачала головой. Паули залился краской.
 - Ну ты прямо как Лаури. Я от него скрываюсь, потому как он постоянно говорит мне – либо ты куришь в открытую, как я, либо не куришь вообще… - Он вздохнул и зарылся пальцами в пушистые русые волосы, взъерошил их еще больше.
- Опять этот Лаури… - Вздохнула я и рассказала ему о сцене в автобусе. Паули выслушал меня, не перебивая, барабаня пальцами по столешнице, потом вдруг расхохотался, громко и от души. Я возмутилась – как он может смеяться?! Отсмеявшись, он улыбнулся.
 - Извини, просто смешно, все эти ваши баталии, ссоры… Как дети, - Рантазалми добродушно ухмыльнулся. – Иногда создается ощущение, что вы – влюбленные друг в друга подростки, не решающиеся признаться…
 - Иди ты, Паули, - фыркнула я. – Ты мне лучше скажи, есть ли мне на сегодня работа?
Паули передернул плечами и начал рыться в папках, в которые были подшиты договоры, контракты и прочая документация. Не найдя там ничего, он просмотрел все те бумаги, что в полном беспорядке валялись у него на столе. Не обнаружив ничего и там, он покачал головой отрицательно и пожал плечами.
 - Нет, Лин, ничего нет. Но знаешь, там прислали новое демо, сходи к Антерро и Антти, все у них. Послушай, оцени… Я знаю, что ты занималась музыкой, нам просто необходим сейчас свежий взгляд на вещи, так сказать… Нам присылают столько демо, что у меня не хватает никаких рук и ушей, чтобы все их прослушать и оценить… Все эти демо-записи просто слились в одну большую вакханалию…
 - Окей, - я поднялась с кресла и направилась к дверям. – Пока!
И я вышла в коридор, оставив Рантазалми наедине с открытым окном, сигаретами и его собственными мыслями. Идя по коридору, я обнаружила, что дверь в кабинет Лаури приоткрыта, что само по себе было уже достаточно странно – обычно он не оставлял ее вот так, а запирал на ключ и уносил его с собой. Как будто у него там секретные разработки оружия массового поражения, фыркнула я мысленно, и мне самой стало смешно от этой мысли. Вообще-то мне сейчас нужно было идти к Антерро и Антти. С последним я сдружилась за эти две недели очень близко, он был веселым и хорошим парнем, еще более безбашенным, чем я. Он был полностью в своем мире, и потому часто не замечал окружающего…
А сейчас я стояла перед приоткрытой дверью в кабинет Лаури и боролась со своим собственным любопытством. В конце-концов оно победило меня, и я осторожно скользнула внутрь.
Бардак там царил еще больший, чем у меня. Весь стол был захламлен какими-то бумажками, бумагами и бумаженциями, исписанными неаккуратным почерком Илонена, скомканными и просто помятыми, и даже относительно распрямленными. Корзина для бумаг ломилась от мусора. Посреди всего этого, как гордый король на своем троне, возвышался компьютер последней модели. Я машинально схватила какую-то бумажку, исчерканную вдоль и поперек какими-то каракулями, сжала ее в руке и поспешила убраться из кабинета человека, которого так ненавидела….
Уже в коридоре, прислонившись спиной к стенке, я развернула листок, который, как выяснилось, все еще сжимала в руке. На нем неровными, налезающими друг на друга буквами и строчками была написана песня и стояла вчерашняя дата. Я с каким-то странным интересом начала вчитываться в текст. Особенно меня поразили строчки.
Где-то мы расстались, не помню,
В каких городах.
Словно это было в похмелье…
Через мои песни идут и идут поезда,
Исчезая в темном тоннеле…
Лишь бы мы проснулись в одной постели…
Вновь и вновь перечитывая эти строчки, я не могла понять, что же меня в них зацепило. Может быть, их искренность? Или что-то другое?
Вдруг из помещения монтажной, где сейчас должен был находиться мой красноволосый друг, раздались вопли. Я машинально скомкала листочек и сунула его в карман, даже не подумав почему-то вернуть его туда, откуда я его сперла.
 - Антти, вот давай ты не будешь мне указывать?! – Какая-то девушка выплескивала нервы прямо на моего приятеля. – Еще будут мне помощники режиссера что-то советовать, у тебя еще сопли детские не прошли! Неужели ты за два года работы со мной так и не понял, что я могу слушать только советов Антерро, но никак не твоих?!
- Но Чапа… - Антти явно испугался такого «наезда».
- Что Чапа, я уже 21 год как Чапа! Удивил! – Хлопнула дверь, и в коридоре появилась высокая девушка. Она пронеслась мимо меня, на ходу откидывая назад длинные волосы, гремя цепью на брюках, но затормозила и вернулась. Остановившись напротив, она чуть насмешливо и с интересом оглядела вашу покорную слугу и склонила голову набок. – Так вот как выглядит наш новый юрист, никогда бы не подумала… - Задумчиво протянула она. – Майя, но лучше просто Чапа, привычнее, - она протянула мне руку и улыбнулась. – Клипы у них тут снимаю… - Она передернула плечами. – Насколько могу, только всякие Антти вечно мешают, - фыркнула она. – А ты, я смотрю, с Илоненом не поладила?
Я удивленно глянула на новую знакомую. Она мне определенно нравилась, у меня так бывает – возникает симпатия к человеку, и все. А бывает, наоборот…
 - Не смотри на меня так, о ваших баталиях уже вся студия знает, просто притча во языцех, - хихикнула Чапа. – Ладно, я побежала, надо Антерро найти, я больше не могу работать с этим сопляком, - она мотнула головой в сторону. – Увидимся! – И Чапа, цокая каблуками сапог, понеслась куда-то на поиски нашего звукорежиссера.
 Я вздохнула и направилась в свой кабинет. Похоже, что с прослушиванием демо-записи придется повременить, моя новая знакомая просто так ни Антерро, ни Антти из монтажной не выпустит… Я улыбнулась от этой мысли. Войдя в кабинет, я плюхнулась в кресло и включила компьютер. Зазвучала знакомая заставка от Windows XP, экран засветился голубоватым цветом, потом появилась картинка рабочего стола – вид на Введенское кладбище в Москве. Когда я был чуть помладше, я сильно увлекалась готикой. Какие-то отголоски и сейчас остались, но все же этот период жизни я прошла…
Откинувшись на спинку кресла, я прикрыла глаза. Ничего делать не хотелось. Я прекрасно знала, что сейчас противная овца, которую не так давно Антти подпустил мне в документы, сейчас резво скачет по экрану и срет где попало, но мне не хотелось сейчас думать об этом. Из колонок потихоньку доносилась музыка…
…- Тетя фея! – Кто-то тормошил меня. О Боже, кажется, мне уже и во сне снится этот малыш… Я открыла глаза и обнаружила, что совершенно реальный мальчик сидит у меня на коленях и дергает меня за воротник.
- Что ты тут делаешь?! – Изумилась я. – Разве дядя не отвез тебя в школу?
- Нет, - отозвался счастливый ребенок. – Дядя решил, что ничего страшного, если я пропущу один день и побуду здесь! – Глазенки малыша прямо-таки светились от счастья. Еще бы, не каждый ведь день удается побывать на работе у любимого дяди, да еще и встретить там «тетю фею»!
- А где твой дядя? – Я поудобнее устроила малыша у себя на коленях.
- Дядя пытается найти какой-то листочек с очень важными записями, - мальчишка махнул ручонкой в воздухе. – Весь кабинет перерыл, и, кажется, он страшно зол… - Добавил он доверительно.
У меня похолодели внутренности. Кажется, я знаю, какой листочек ищет Лаури… Этот самый листок лежит сейчас в левом кармане моих джинс… Черт, если он узнает, он же убьет меня, это точно… Я мотнула головой, отбрасывая эти мысли.
- Думаю, он его найдет, - улыбнулась я мальчонке и спустила его на пол с колен. – Ну беги к дяде, он, наверное, ищет тебя!
Мальчик побежал к дверям, смешно переваливаясь из стороны в сторону, как утенок. На пороге он обернулся и подмигнул мне.
- Вы с дядей были бы хорошей парой, тетя фея! Когда он говорит с вами, он хотя бы не выглядит бесчувственным, не то, что рядом с другими девушками! – И ребенок выскочил за дверь. Я покачала головой и вздохнула. Нащупав в кармане листок с песней, я смяла его в комок и кинула в корзину для бумаг, что стояла в углу. Думаю, Илонену и в голову не придет, что я могла взять его песню…
Мысли мои перетекли в более приятное русло. На носу было Рождество, 25 декабря, и надо покупать подарки… Подарок для Паули… Для Антти и Антерро, для Чапы. Даже будучи почти не знакомой с последней, я сразу решила, что подарю ей на Рождество что-нибудь хорошее, просто чтобы ей стало приятно…
- Ты была в моем кабинете?! – Голос Лаури вывел меня из состояния приятных размышлений. Я вздрогнула и открыла глаза.
Илонен навис надо мной, как богиня возмездия Немезида, и его глаза прямо-таки полыхали гневом. Обычно бледное лицо раскраснелось. Злой хоббит… Я едва сдержала ехидную улыбочку. Хоббит, блин…
- Очень надо, - фыркнула я. – Что простая смертная могла забыть у звезды в кабинете? – Я нахально прищурилась. – Даже и не думала туда заходить!
- Да-а? – Протянул Лаури. – А вот наша уборщица думает обратное… Она видела, как ты туда заходила! Признавайся, что тебе там было надо?! – Он просто рвал и метал от злости, что не могло не доставлять мне определенного удовольствия. – Неужели ты хотела найти там меня?
- Ну-ну, не льсти себе, - я картинно зевнула. – Как мужчина ты меня интересуешь меньше всего… - Отвернувшись от него, я уставилась в экран компьютера, всем своим видом показывая, что не желаю тратить на него свое драгоценное время.
- А я думал, наоборот… - Лаури вдруг сменил тон на почти мурлыкающий и склонился надо мной, обдавая кожу горячим дыханием. – Сегодня в автобусе мне так не показалось… - Вымолвив эту фразу, он отступил на шаг, пятясь к двери.
…И правильно сделал. Потому что в следующую минуту в него полетел тяжеленный комментарий к Конституции Финляндской Республики, страниц эдак в 2000.
- Убирайся!! – Теряя терпение, завизжала я. – Проваливай!!
Илонен ловко уклонился от летящего в него снаряда и выскользнул за дверь, а я устало зарылась руками в волосы и вздохнула. Илонен… Как я тебя ненавижу…
* * *
…Рождество для большинства работников Dynasty Recordings - и для меня в том числе - наступило в Тампере, единственно потому, что у нового проекта Паули, который он совсем недавно решил представить на суд придирчивым в музыкальном плане финнам, должен был быть там первый концерт. Как только он отгремел – надо сказать, даже с успехом, в чем лично я сомневалась – все сразу же направились в отель, где на нас был зарезервирован малый зал гостинничного ресторана. Мы отмечали сразу два праздника…
Чапе очень понравился мой подарок – полное собрание фильмов Чарли Чаплина на dvd – и она, не дожидаясь рождественского утра, тоже вручила мне свой подарок – диск группы Soul Relic, за которым я гонялась уже не один месяц, но нигде не могла найти.
Рождество наступило как-то слишком уж быстро, и даже Паули, появившийся в костюме Санта-Клауса, уже никого не удивил. Антти пытался спьяну приударить за мной, от чего получил веселый Чапин нагоняй, и я удивилась – неужели я что-то пропустила и эти двое теперь встречаются? Это-то я и попыталась выяснить у подруги, но добилась только того, что мы обе напились практически в зюзю и не могли не то что адекватно себя вести, но даже двигаться. Чапу Антти перекинул через плечо и утащил в номер, а я решила, что лестницу мне не одолеть и попыталась завалиться в лифт. Следом за мной в кабину ввалился Илонен.
Мне было в этот момент все равно, с кем ехать. Ноги едва держали тело, но каким-то чудом я еще сохранила способность мыслить нормально. Опершись спиной о стенку кабинки, я прикрыла глаза, пытаясь отключиться.
Внезапно лифт дернулся и остановился, а освещение в нем вырубилось. Моментально протрезвев, я открыла глаза. Лаури выглядел не менее удивленным. И тут же раздался голос по громкоговорителю, вещавший:
- Администрация отеля просит не беспокоится! В связи с техническими неполадками электричество в отеле выключилось. Технический персонал постарается исправить проблемы к утру, а пока постарайтесь не нервничать! Веселого Вам Рождества!
Последнее пожелание возмутило меня до глубины души. И они еще предлагают нам праздновать Рождество?! Нет, кому-то там, возможно, сейчас и без света хорошо и весело, но только не мне!
- Боже, просидеть до утра с этой ненормальной?! Это самое отвратительное Рождество в моей жизни! – Лаури тоже мгновенно протрезвел. – Да я же тут загнусь, и утром отсюда вынесут мой холодный труп!
- Искренне на это надеюсь, будь так добр, сдыхай скорее, - сухо бросила я, садясь на пол, покрытый красивым цветастым ковром, и снимая жмущие мне туфли. – Я жду не дождусь этого момента уже давно.
- Не могла бы ты быть столь любезна и заткнуть свой ротик, из которого так и льется поток гадостей, - предложил Лу мне почти что ласково, однако за этим его обманчивым тоном легко угадывалось раздражение.
- Не нравится – не слушай, - отпарировала я и замолчала.
Не знаю, сколько мы сидели вот так вот, на полу кабины лифта, и единственным звуком, прерывающим тишину, был звук дыхания, ну еще, может быть, редкие чертыхания спотыкающихся на лестнице людей. Электричество включаться не спешило.
Лаури, казалось, уснул, во всяком случае, глаза у него были закрыты. Я шмыгнула носом и подобрала под себя замерзшие босые ноги. Холодно, однако… У них, что, вместе с пробками и отопление слетело?!
- Боже, как я устал от тебя… - Пробормотал Илонен, и стало ясно, что он не спал. – Прекрати ворочаться, за последний час ты сделала это уже 20 раз, я считал!
- Да ты что?! – Бросилась в атаку я. – А сколько раз ты за минуту всхрапываешь, ты не считал?! Думаю, раз 30 точно есть!
- Я не храплю! – Возмутился Илонен до глубины души. – Это могло показаться только твоему больному, подточенному алкоголем воображению!
- Уж у кого воображение подточено алкоголем, так это у тебя! – Я обиженно отвернулась.
В молчании прошло еще какое-то время. Заснуть мне все равно не удавалось, как бы я ни старалась задремать. Сон не шел, и все тут… Поневоле я вслушивалась в звуки, не дающие тишине стать совсем уж гнетущей. По лестнице прошел какой-то гость, споткнулся и видимо едва не упал, судя по громкой, отнюдь не цензурной тираде. Лаури вздохнул и шмыгнул носом, перевернулся на другой бок рядом. Интересно, а гости все еще в ресторанном зале? Наверное, небось доканчивают запас алкоголя в баре… От этой мысли я даже улыбнулась.
- Спишь? – Илонен повернул ко мне голову. – Эй, ошибка природы, спишь, говорю?
- Не хочу разговаривать с человеком, который не желает слушать мою глупую болтовню! – Я гордо вздернула нос.
- Ну и пожалуйста, мисс Гордячка… - Пробормотал он и добавил уже зло: - Я, в принципе, не сомневался, что сексуально неудовлетворенные женщины ненавидят всех мужчин и даже в экстремальной ситуации не могут избавиться от этого чувства!
- Ой-ой-ой, кажется, тут скунс развонялся! Дайте мне кислородную маску, мне нечем дышать..! – Фыркнула я, всей кожей ощущая, как в воздухе витают наэлектризованные частицы. Во рту даже слегка пересохло – я слишком явственно чувствовала присутствие Лаури, словно бы каждая клеточка раскрывалась ему навстречу. И мне это не нравилось.
Илонен в один прыжок очутился рядом – тело застонало, ощущая его близость, а разум предупреждающе пискнул что-то про опасную ситуацию, проверьте файлы с чувствами системой «Антивирус» - и, одной рукой схватив оба мои запястья и крепко их сжав, второй повернул мое лицо к себе.
- Интересно, а умеет ли этот язычок что-нибудь другое, кроме как язвить?! – Протянул он голосом, который не предвещал мне ничего хорошего, и впился в мои губы, целуя их сильно и страстно, кусая до крови…
Я дернулась. Раз. Другой. Пытаясь освободиться, как-то изменить ситуацию, повинуясь голосу разума, который не своим голосом верещал: «Опасность, опасность!». Потом силы изменили мне, колени ослабли и подогнулись, и я обязательно бы упала, если бы не ухватилась обеими руками за его плечи, смутно ощущая под своими пальцами его тело, горячее даже сквозь рубашку. Во рту все еще оставался солоноватый вкус крови…
Илонен наконец-то оторвался от моих губ, и я судорожно начала втягивать в себя воздух, но его явно не хватало…
- Молодец, хорошая девочка… - Выдохнул Лаури, целуя меня в шею. – Тихо, тихо, не брыкайся… Я не сделаю тебе ничего плохого… Просто расслабься… - Его руки торопливо стягивали с меня платье, изучали мое тело, словно бы он боялся чего-то не успеть. Губы целовали изгиб плеча.
Простонав что-то невразумительное, я вцепилась в его плечи еще сильнее – ничего общего с тем, что было раньше. У меня и до него были парни – 21 год, как-никак – но то, что сейчас… Это было по-иному, и это было…правильно?
«Правильно будет сейчас засветить коленкой по самому дорогому этому извращенцу!» - Занудел внутренний голос, но я послала его на все четыре стороны, потому что то, что он сейчас говорил, не казалось мне нужным и верным… Мои пальцы дрожали, когда я расстегивала на Лаури рубашку, несколько пуговиц отлетело и раскатилось по углам. Руки Илонена коснулись моей груди, и мои ноготки впились ему в спину, царапая… С той же силой, как я его ненавидела, я сейчас хотела его...
Ладони Лаури блуждали по моему телу, даря мне свои жадные, торопливые ласки. Не имеет значения, что утром я…и он…мы будем жалеть. Вовсе не важно, что, если бы не электричество, этого бы не случилось…
Зачем он это делает со мной, успела подумать я, уже стягивая с него брюки… Обиженный здравый смысл уполз в самый темный угол, освобождая место для страсти…
…Я дернулась в объятиях Лу и вцепилась зубами в его плечо, чтобы не закричать. Пол ушел из-под ног… Черт, черт… Черт…
…Я медленно открыла глаза и села. Картина была более чем странной – платье мое почему-то валялось в противоположном углу, а рядом со мной тихонько посапывал Лаури, обнимая меня двумя руками. Голова раскалывалась от выпитого накануне шампанского. Я прикрыла глаза, стремясь унять боль, и тут же вспомнила, что случилось. Издав сдавленное «Ох!», я попыталась как можно быстрее привести себя в порядок. Если нас не выпустили отсюда до сих пор, это не значит, что не могут выпустить с минуты на минуту! Кое-как напялив платье, я начала трясти Лу. Он приоткрыл сначала один глаз, потом другой…и заорал:
 - Боже, что ты тут делаешь?! Я умер и попал в Ад?!
- Нет, хуже, - криво усмехнулась я. – Посмотри на себя.
Лаури приподнялся, окинул взглядом обстановку…
- Нет, только не это, пожалуйста, скажи, что я не спал с тобой! – Его внешний вид не оставлял никакой надежды на ответ, что сие не происходило. Илонен охнул и сжал пальцами виски. – Боже, я покрыт несмываемым позором…
- Ну если шутишь, значит, с тобой все в порядке! – Съязвила я. – Натягивай штаны, а то сейчас придут нас спасать, а ты в неглиже!
- Ненавижу тебя, - бормотал Лу, надевая штаны. – Сколько я должен был выпить, чтобы заняться с тобой сексом?
- Сколько Я должна была выпить…? – Горько поправила его я, прекрасно, впрочем, помня, что к тому моменту, когда все и случилось, мы оба были абсолютно трезвы и осознавали, что делаем… Так что ЧТО это было, я не знаю… Да и лучше не знать, а то, ей-Богу, так можно и с ума сойти… От ужаса. Я хмыкнула.
Лаури нацепил рубашку и только начал застегивать пуговицы, как обнаружил, что нескольких из них не хватает. Причем в совершенно разных местах, что в принципе исключало возможность свалить вину за их отсутствие на модельера. Он матюгнулся себе под нос и принялся разыскивать пропажу, но так ни одной и не нашел.
- Это все ты виновата, - он ткнул в меня пальцем. – Так и знал, что меня нельзя оставлять наедине с сексуально неудовлетворенной женщиной, отымеет и не заметит!
- Кто бы говорил! – Я показала ему язык. – Ты первый начал! – Ага, и вообще, вон из моей песочницы… Паули прав, мы ведем себя как дети…
Выпивка сыграла с нами обоими злую шутку, к тому же, сидя наедине в застрявшем лифте в темноте… Этого стоило бы ожидать. Только почему что-то внутри меня не своим голосом вопит, что произошедшее – не просто случайность, а что-то…что-то большее? Да нет, что-то закономерное, я бы сказала. Не совсем правильное слово, но первое, что приходит на ум.
- Я?! Да мне бы и в голову не пришло! – Фыркнул Илонен. – Я лучше поцелую в зад Вилле Вало! – Добавил он, подумав.
- Можешь начинать прямо сейчас, - ехидно заметила я. – Его зад ждет-не дождется!
- Я тебя ненавижу! – Рявкнул Лаури, хватая меня и прижимая к стенке лифта. Его зеленые глаза горели злым огнем и занимали, казалось, пол-лица. Вздрогнув, я попыталась оттолкнуть его. Нет, пожалуйста… Не трогай меня… Иначе я за себя не отвечаю… Почему-то хотелось зацеловать его сейчас до полусмерти, но это помутнение дилось всего пару секунд, а потом я с силой наступила ему на ногу каблуком. Илонен взвыл, и тут двери кабины распахнулись, и в поле нашего зрения появились два лифтера и Паули.
- Кажется, мы появились вовремя… - Протянул Рантазалми, и в голосе его безошибочно угадывалось веселье. – Я поражен, как вы только тут друг друга не поубивали?
- Как раз собирался это сделать, да ты помешал, - пробурчал Лаури, отступая назад. – Как еще ночь с ней тут выдержал – не понимаю… - Он сунул руки в карманы и вышел из кабинки.
Паули подошел ко мне и обнял за плечи.
 - Лин, ты тут как вообще, он тебя не очень достал?
- Да нет, - я передернула плечами. – Большую часть ночи мы… - Я запнулась, потому что чуть не ляпнула «занимались любовью», но вовремя прикусила язык. – Проспали… - Хмуро закончила я. В конце-концов, это было очень похоже на правду. Очень…
* * *
Я лежала на кровати и тупо смотрела в потолок. Просто лежала и смотрела – не потому, что мне нечем было себя занять, а потому, что мне так хотелось. Хотелось вот так вот лежать и ни о чем не думать, хотелось изучать побелку потолка и предполагать, очень ли мастер был пьян, когда выполнял эту работу… Мне не хотелось сейчас осмысливать ситуацию. Но мозг сам по себе работал именно в эту сторону, против моей воли…
После Рождества многое изменилось. Сложно было сразу понять, что именно. Лаури по-прежнему говорил мне гадости. По-прежнему издевался и получал в ответ то же самое… Только все равно это было уже как-то…не так. И сегодня… Я непроизвольно коснулась своих губ, то ли стремясь удержать поцелуй, то ли просто вспоминая… Не понимаю, что происходит с ним, со мной, с нами… Почему..?
Мы, как обычно, спорили. На этот раз – по поводу группы, демо которой недавно пришло к нам на почтовый ящик. Группа мне понравилась, конечно, с музыкой надо было работать и работать, но вокал солиста был как раз тем стержнем, на котором все и держалось. Лаури же утверждал абсолютно противоположное. Для него самым важным была музыка – и только потом вокал. В итоге мы перешли на личности.
- Ты даже в музыкальной школе не училась!
- Ну и что, это повод оскорблять меня?!
- Я занимаюсь музыкой с пяти лет, думаю, что мое мнение имеет под собой гораздо больше оснований!
- Ой-ой-ой, может быть, мне вам пальцы подержать?!
На этой фразе Илонен вдруг озверел, толкнул меня к стене, придавил своим телом и начал целовать. Я взвизгнула и попыталась освободиться, но куда там… Я продолжала чувствовать его жадные и властные прикосновения, пока где-то в коридоре – очень-очень далеко – не раздался голос Паули. Тогда Лаури отпрянул назад, вытер губы и быстрым шагом вышел из моего кабинета. А я сползла вниз по стенке и уткнулась лицом в ладони.
Весело живем, господа-товарищи… Я зажмурилась на минуту, потом снова открыла глаза. Как хорошо, что завтра суббота, и на работу не надо, и можно будет просто погулять по городу, полностью погрузившись в музыку, что звучит в наушниках, и подумать… О чем подумать? Неважно, о чем… Просто подумать… Я не могу не думать, мысли сами лезут в голову, непрошенными гостями устраиваются в мозгу… Черт бы их побрал…
Телефон зазвонил, выдергивая меня из размышлений. Вздрогнув, я перевернулась на другой бок. Меня нет дома. Ни для кого…
Мобильник продолжал разрываться прямо над ухом. Чертыхаясь, я поднесла трубку к уху и хрипло произнесла в нее:
- Алло, твою мать…
- Не трогай мою маму! – Голос Антти слышался как будто через вату, и только через несколько секунд я поняла, что он просто говорит по громкой связи. Включив динамик, я произнесла:
- Я ее и не трогаю. Антти, черт возьми тебя и твою лошадь, ты знаешь, что уже одиннадцать вечера, я устала и хочу спать! Что тебе надо?!
- Чтобы ты немедленно приехала! – В разговор вклинился решительный голос Чапы. – У нас случилось черезвычайное проишествие, Паули объявил военное положение и всеобщий совет, на котором просто необходимо твое личное присутствие. Твое и желательно не только твоего тела, но и мозгов, поэтому собери все в кучу и дуй к нам! – Тон подруги не оставлял возражений и вовсе не позволял юлить и мямлить что-то об усталости и сонливости. Майя вообще не терпела каких-либо возражений и требовала, чтобы все, что она говорила, выполнялось неукоснительно и хотелось бы, чтобы без промедления.
- Чапа, ты охренела, одиннадцать часов, автобусы не ходят! – Сделала я последнюю попытку отвертеться, хотя мое чутье уже кричало мне о том, что случилось что-то не очень хорошее… - Как я приеду, ты мне скажи, дорогая моя?
- Ну, во-первых, я не твоя дорогая, а своя собственная, - невозмутимо поправила меня Чапа. – А во-вторых, за тобой уже выехали.
- Интересно, кто? – Я села на кровати. – Если я не ошибаюсь, Антти сидит на студии, и, судя по остальным звукам, Паули тоже… - В мой мозг закралась догадка, неприятная, но, похоже, самая правдивая. – Нет, только не говори, что...
- Илонен будет у тебя через десять минут, - я буквально увидела, как на другом конце разговора Майя пожала плечами. – Советую одеться, если ты в неглиже, а то рискуете никуда не уехать, а твое присутствие очень нам необходимо.
- Чапа!!! – Заорала я. – Почему Илонен?!?!
- Потому что гладиолус, - спокойно отозвалась подруга. – Насколько мне известно, только он может вывести тебя из состояния вселенского спокойствия настолько, что ты попрешься хоть к черту на рога, лишь бы побыстрее избавиться от его столь отвратительного тебе общества. Так что давай, одевайся, а то он вытащит тебя из квартиры, перекинув через плечо, и прямо в чем была, - и подруга отключилась.
Наверное, целую минуту я сидела, подобрав под себя ноги в теплых носках с Губкой Бобом и тупо глядя на телефонную трубку в моей руке, словно бы она могла ответить мне на все вопросы, что так и остались невысказанными Чапе. Но мобильник молчал, светя экраном мне прямо в лицо, и ответить мне не мог – ведь у него не было языка.
Наконец я сползла с кровати и подошла к шкафу, открыла дверцу. Из встроенного зеркала на меня смотрела невысокая темноволосая девушка в футболке с группой The Rasmus и коротких шортах, на ногах – носки со Спанч Бобом. Я выудила из недр шкафа синие джинсы, все в каких-то цепочках, закрепленных в специально прорезанных для этого щелях и дырах, футболку с изображением волка размера на два больше меня самой – ее когда-то забыл у меня мой теперь уже бывший парень Сергей. Во всем этом я выглядела более чем странно, но мне самой нравилось это… Через пять минут я уже была готова, и как раз вовремя – в дверь зазвонили.
Черт!
Я подошла к двери и глянула в глазок. На лестничной площадке маялся Илонен с самым кислым выражением лица – словно бы его заставили зараз съесть килограмм лимонов или выпить ведро касторки – чтобы десять лет живот не болел… Надо сказать, что сейчас, когда я увидела его недовольную мину, меня даже порадовало, что его погнали забирать меня в такой час. Грубо говоря, сейчас моим жизненным принципом можно было назвать выражение «Жабу готов проглотить, чтобы другим насолить».
Звонок повторился – на этот раз более долгий и нервный. Я соизволила распахнуть дверь, причем с таким расчетом, чтобы стукнуть его по носу – он едва успел увернуться. Я фыркнула.
- Приглашать не буду, раз вам всем так срочно необходимо мое присутствие, то поехали быстрее! – Я впрыгнула в свои любимые ботинки на плоской подошве – с виду осенние, но жутко теплые – и вышла на лестничную клетку, закрыла дверь на все замки.
- А ты не будешь проверять, выключила ли ты утюг? – Ехидно произнес Илонен, глядя на меня поверх спущенных на кончик носа темных очков. – Мало ли, кто знает… Придешь домой потом, а квартира сгорела…
- Я полагаю, что твой жизненный опыт ни в коем случае не должен быть основой моего поведения, и если тебя однажды угораздило спалить свою квартиру, это не значит, что у меня такая же дырявая память и это же должно случиться и со мной, - съехидничала я, сбегая вниз по лестнице и открывая подъездную дверь. – Ну где ты там, черепаха в Камелотах?
- Там же, где и ты, мисс У-Меня-Пропелер-В-Заднице, - Илонен появился за моей спиной. – Дуй к машине, черный Лексус видишь?
Он буквально впихнул меня в салон и сел за руль. Я пристегнулась ремнем безопасности и демонстративно уставилась вперед, хотя ничего интересного, кроме темной заснеженной улицы, перед собой не видела. Лаури завел мотор, и машина мягко тронулась с места. При всей моей к нему неприязни, я не могла не восхититься, как хорошо он водит, если учесть тот факт, что когда я еще интересовалась им и его группой, года три назад, ходили упорные слухи, что, сдавая экзамен по вождению на улицах города, он сбил двух собак. Несчастные животные, усмехнулась я про себя. Стать жертвой горе-водителя… Однако сейчас я даже немного засомневалась – а был ли мальчик, так сказать?
Илонен резко свернул на повороте, и машину едва не занесло на тротуар. Я подумала, что немного погорячилась, давая ему характеристику хорошего водителя, а вслух просто не смогла не съязвить:
- Знаешь, тебе надо на лоб вешать табличку «Осторожно, путаю педали!», чтобы все сразу видели, что за рулем умалишенный и могли вовремя убраться с дороги!
Лаури сжал руль так, что побелели даже костяшки пальцев, и процедил сквозь сцепленные зубы:
- А тебе надо на шею вешать ярлык «Хронический недоебизм!» - Он старался смотреть на дорогу, но это у него плохо получалось – было видно, что он страшно зол и не может сосредоточиться, как бы ни старался. Он прямо-таки весь кипел.
- Да уж действительно, не засчитывать же секс с тобой как за что-то серьезное? – Протянула я ехидно.
И тут же испугалась сказанного.
На щеках у Лаури заиграли желваки. Он резко свернул в какой-то переулок и затормозил. Я инстиктивно вжалась в сидение спиной, изо всех своих скромных сил желая стать незаметной и невидимой, чтобы меня тут не было… Совсем.
Илонен отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. Мелькнула безумная мысль, что он сейчас просто вышвырнет меня на улицу и уедет. Но, как оказалось, это было бы слишком хорошо для меня… Он открыл дверцу с моей стороны, отстегнул ремень, вытащил меня за руку на улицу. Продолжая держать, открыл заднюю дверцу машины и швырнул меня на сидение, залез следом. Я смотрела на него расширенными глазами, а внутри ворочалось нехорошее предчувствие. Мне не нравился странный блеск в его глазах.
- Охренел совсем?! – Возмутилась я и попыталась выскочить наружу, но Лаури схватил меня за плечи, притягивая к себе, и начал целовать. Я заколотила кулаками по его груди, пытаясь освободиться, оттолкнуть его от себя, но ничего не получалось – я оказалась прижата к нему без возможности вырваться.
Илонен тем временем вытащил меня из куртки и наконец-то оторвался от моих губ.
 - Ты же хочешь меня… - Прошептал он мне на ухо. – Я это в твоих глазах вижу…
Я нашла в себе силы фыркнуть, продолжая пытаться как-то извиваться в его объятиях, мне даже удалось несколько раз стукнуть его, но он поймал мои запястья и сжал их в своих руках.
- Пусти, больно! – Процедила я, он тут же зажал мне рот поцелуем, прикусил мою нижнюю губу до крови. Я дернулась, отчаянно пытаясь отвернуться, мне это удалось, но я по-прежнему была в своеобразном плену. Хм, несмотря ни на что…сладком плену?
Лаури выпустил мои руки, взял мое лицо в ладони и вновь поцеловал – грубовато, но сильно и страстно – и я почувствовала, что внезапно расслабляюсь и сама начинаю стягивать с него куртку, футболку, целуя его, притягивая к себе, стараясь сделать ближе, еще ближе... Как все странно – когда мне было 18 лет, я мечтала об этом, наши мечты всегда исполняются непостижимым для нас образом… И сейчас, когда мне это вовсе не нужно…или нужно? Ощущая на себе тяжесть его тела, я старалась не думать об этом. Пока не думать…
Дзынь-дзынь… Сначала я даже не поняла, что происходит, а потом Лаури чертыхнулся и, отстранившись от меня, полез в карман куртки, которая валялась на полу салона.
- Алло, мать вашу?! – Рявкнул он в трубку. Да, будь я его невидимым собеседником, сразу же бы описалась в памперс и бросила трубку от испуга. Хорошо еще, что выражение лица не передается по мобильной связи… - Чапа? – Он переложил телефон к другому уху, освободившейся рукой прижимая меня к себе, чтобы не убежала. – Да у меня колесо спустилось… - Вдохновенно соврал он. – Чего такой злой? Сам менял! – Фыркнул он. Я хихикнула тихонько, прикрыв рот рукой. – Скоро ли будем? Ну-у… - Он покосился на меня. – Думаю, через полчаса. – И тут же отвел в сторону мобильник, из которого раздались громкие вопли уже Паули. Всегда такой спокойный Рантазалми голосил так, будто ему на ногу наступил огромный африканский слон. Когда Паули закончил свою эмоциональную тираду, Лаури рыкнул в телефон: - Сейчас приедем! – И от злости шваркнул несчастным сотовым об пол.
Натянув футболку и куртку, Илонен притянул меня к себе и прошептал на ухо:
- Я с тобой еще не закончил…
Но я уже вернулась в свое обычное состояние, поэтому просто фыркнула. Лаури усмехнулся и перелез на переднее сидение, пристегнул ремень и завел машину...
* * *
 В кабинете Паули уже сидели сам Рантазалми, Антти, Чапа, Антерро и еще двое молодых людей, в которых я сразу же узнала Ээро Хейнонена и Аки Хакалу. Последние двое скромно примостились на стульях, Чапа курила у окна, Антти развалился на диване, однако его развязная поза свидетельствовала скорее о крайней степени смущения и незнания, что делать дальше, чем о каком-то нахальстве. Антерро же сразу вышел из кабинета, как только мы вошли – у него оказались свои дела.
- И где вы были так долго, друзья мои? – Чапа даже не повернулась, продолжаю выпускать в воздух элегантные колечки дыма. Они доплывали почти до завитка каштановых волос у нее на лбу и медленно растаивали в воздухе. – Только не говорите, что чинили колесо на пару, оба…
- Чапа, ее я бы и близко к моей драгоценной машине не подпустил, баба и техника – это несовместимо, - протянул Илонен, плюхаясь в кресло. – Но сие существо я привез, давайте, вводите ее в курс дела, я с ней даже разговаривать не стал – а то пересрались бы.
Я присела на диван рядом с Антти и выжидательно посмотрела на Рантазалми. Перед Паули стояла полная окурков пепельница – количество в ней хабариков явственно выдавало степень его волнения – крайне высокую.
- На нас подали в суд, - коротко пояснил он и подал мне повестку. Я взяла ее и начала внимательно изучать.
По мере прочтения я хмурилась все больше и больше, понимая, что хуже уже просто быть не может. Одна из групп, которые Паули, так сказать, вывел в люди и сделал из них всеми любимых исполнителей, теперь подавала на него в суд. В качестве иска они указывали то, что Паули нарушал их авторские права, указывая в качестве автора музыки и текстов их песен не солиста группы, а себя и Лаури, плюс к тому же они требовали ту часть их гонорара, которую продюсеры якобы утаили. Отложив повестку и копию искового заявления, я некоторое время сидела просто в шоке, потому что кому, как не мне, знать, что Паули ни от кого ничего не утаивал, а что насчет песен – это была чистая правда. Однако теперь это доказать будет сложно…
- И что ты думаешь? – Нарушил воцарившуюся тишину Паули. – У них есть шансы выиграть тяжбу?
Я вздохнула, с жалостью глядя на моего бедного друга. Честно говоря, на него тяжело было смотреть – он сразу как-то осунулся. Видимо, не приходилось ему еще иметь дело с исковыми заявлениями, судебными тяжбами и прочей гадостью, которой лично в моей жизни уже было в избытке.
- Паули, если они заплатят хорошую цену судьям, то все возможно, - я облизнула губы. – Понимаешь, что бы ни говорилось, все продается и покупается, тем более, что у этих ребят были хорошие гонорары, они вполне могут внести залог и пообещать остальное в случае выигрыша в деле. Посмотри сам, им хватит заплатить судье любую сумму, глянь, сколько денег они требуют от компании… - Я помахала исковым заявлением, в котором, помимо всего прочего, указывалась и сумма.
Рантазалми достал очередную сигарету и закурил. Пальцы его дрожали.
- Может быть, нам просто стоит заплатить судье большую сумму? – Лаури встал с кресла и заходил по комнате. Остановившись передо мной, он склонил голову набок, вызывающе оглядел меня с головы до ног.
- Офигел? – Я покрутила пальцем у виска. – Только такой дуб в юридических делах, как ты, мог это предложить! Подумай остатками своих мозгов – надеюсь, ты их еще не все пропил? – если мы придем к суде, ведущему дело, с подобным предложением и окажется, что ему уже заплатили, то мы просто обречены на провал, как ты не понимаешь?!
- Откуда такая пигалица, как ты, может быть знакома с кухней взяток? – Илонен прямо-таки поедал меня глазами, и мне совсем не в тему и некстати захотелось вернуться в машину. – Уже давала кому-то на лапу?
- А ты, очевидно, имеешь большой опыт по части задних сидений машины, - выпалила я то, что думала, и тут же перепугалась того, что кто-то случайно понял, о чем мы говорим. Но Паули был весь в своих печальных мыслях, он даже не замечал, что роняет пепел на штанину. Антти дремал – юридические тонкости его не волновали Аки и Ээро успели куда-то испариться из комнаты. Чапа продолжала задумчиво смотреть в окно. – Знаешь, что, Лаури, возьми гитару и бренчи, это у тебя получается лучше, чем думать, оставь ворочанье мозгами профессионалам вроде меня, а то если начинаешь заниматься этим сам, то обязательно скажешь какую-нибудь глупость!
- Больше глупостей, чем ты, моя родная, здесь никто не говорит, - отчеканил Лаури. Наклонившись поближе к моему уху, он прошептал – так, чтоб слышала я одна. - А еще… Я предупреждал, что не закончил с тобой, детка… - Он дъявольски улыбнулся. – Ты можешь говорить что угодно, но тебе нравится спать со мной, так что до скорого свидания… И я обещаю, что в постели припомню тебе все, что ты мне сейчас сказала… - И он вышел из кабинета Паули. Через минуту хлопнула дверь в его собственный. Я передернула плечами – если он такой нервный, ничем не могу помочь…
Паули вздохнул и поглядел на меня.
- Лин, завтра надо будет встретиться с их представителем. В 13 часов в кафе «Laaperanta», - он раздавил окурок в пепельнице. – Лаури тебя отвезет.
- Нет, спасибо, я сама, - фыркнула я. – Этот придурок не умеет ездить по Правилам Дорожного Движения! Так что я лучше своим ходом, тихо-спокойно, во всяком случае, не поседею…
- Лаури бы обиделся на такие слова, - Рантазалми даже не заметил иронии в моем голосе – слишком был погружен в свои собственные размышления.
- Полагаю, что обиделся бы, - гораздо более сухо, чем того требовала ситуация, произнесла я и добавила уже мягче: - Паули, я терпеть его не могу, пора бы уже привыкнуть…
- Об этом уже все знают, - Антти закатил глаза и начал накручивать на палец красную прядь. – У вас целая война идет, когда дуэль? Можно я судьей буду? – Казалось, он был готов вскочить с места и судить нас немедленно, впрочем, я уже привыкла к его порывистой натуре.
- Нельзя! – Обрезала его порывы души Чапа. – Пошли, Линка, отвезу тебя домой, уже поздно, второй час ночи, а у тебя завтра трудный день…
…Мы сели в Ауди Чапы, и подруга завела мотор. Машина мягко тронулась с места. Некоторое время мы ехали молча, и я уже начала задремывать, когда меня разбудил негромкий, но ехидный голос подруги.
- Колесо меняли?
- А? – Спросоня я сначала даже не поняла, что она имеет в виду, и только потом до меня дошло, что Чапа не поверила ни одному из наших оправданий. – Ну да… - Я немного смутилась, но показывать этого не собиралась. Конечно, Чапа не Антти и не Паули, ее не обманешь фразой про спустившееся колесо, но, кажется, Лаури это мало волновало. – А что?
- Ничего, - подруга улыбнулась. – Просто я вижу, как вы друг на друга смотрите, когда ругаетесь. За километр видно, что вы чувствуете…
Я нахмурилась. Честно говоря, я никогда не думала, что все чувства, которые я тщательно скрываю, всем хорошо видны.
- И как же мы смотрим? – Я попыталась придать своему тону иронию, и мне даже показалось, что у меня это получилось, но Чапа только ухмыльнулась, сворачивая на Калеванкату.
- Тебе сказать, как? – Она приподняла брови. – Как будто вы сейчас наброситесь друг на друга и зацелуете до смерти. Или займетесь сексом. Дорогая моя, ты наивно полагаешь, что вам удается скрывать свои отношения? Возможно, кто-то и не замечает, но я, поверь мне, догадалась обо всем еще после Рождества. Подумай, два человека, пьяные и плохо соображающие, застряли в одном лифте на ночь. Мужчина и женщина. Ежу ясно, что все закончится сексом, как бы два эти человека друг друга не ненавидели. А уж вам сам Бог велел…
Я ничего не ответила, потому что ответить было, по сути, нечего… Даже спрашивать, почему именно нам бог велел, не стала. Чапа была права. Я и сама не понимала, что нас так друг к другу тянет, почему происходит то, что происходит, почему мы, ненавидя друг друга, спим вместе и почему это приносит удовольствие… Так все это странно… Или нет? Посмотрим. Время покажет… Иначе никак.
- Со стороны вы оба выглядите довольно-таки глупо, - безжалостно припечатала Чапа, очевидно, для того, чтоб совсем меня добить. – Два таких придурка, извини, которые считают, что это все вокруг идиоты и ничего не замечают. Лаури пытается завоевать тебя. Ты упорно сопротивляешься. Он прибегает к средству, которое его еще никогда не подводило – тащит тебя в постель. Не знаю, чем у вас эти прыжки закончатся, но думаю, что рано или поздно ты все равно не устоишь.
- Чап, я не думаю, что Илонен пытается меня как-то завоевать. И мы не спим вместе, - как можно яснее постаралась объяснить я. – Мы ненавидим друг друга.
- Хватайся за эту мысль, если тебе так проще, - передернула плечами подруга. – Посмотрим, что из этого всего выйдет.
Я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. Мне никогда не приходило в голову, что я могу нравиться Лаури, что он может испытывать ко мне что-то, кроме неприязни, да еще той непонятной страсти, что иногда пробуждалась в нем… Возможно, придется над этим поразмышлять…
* * *
Утро для меня началось с телефонного звонка. Я едва разлепила глаза и первым делом глянула на часы – двенадцать… Двенадцать. Двенадцать?! Кубарем я скатилась с кровати и кинулась в ванную. Из зеркала на меня смотрела взърошенная девчонка, на вид которой можно было дать не больше 18 лет, с безумными серо-зелеными глазами и взлохмаченными темными волосами, в смешной пижаме с львятами из мультфильма. Наспех умыв лицо, я переметнулась в кухню, глотнула чаю и понеслась обратно в комнату. Остановившись перед шкафом, я вытащила из него синие джинсы, расписанные акриловыми красками (на левой штанине которых красовалась большая серая ворона), футболку с волками, напялила все на себя, и тут зазвонил мобильный. Схватив трубку, я, даже не посмотрев на определитель номера, выдохнула:
- Алло?
- Ты что, трахалась там с кем-то? – Знакомый голос, никто со мной больше не разговаривает так – нахально и лениво.
- Пошел к черту! – Фыркнула я, мигом придя в себя. – Что тебе надо, Илонен? – Мне хотелось побыстрее отделаться от него. – Чем я обязана такой честью – твоим звонком? Мне уже можно падать в обморок?
- Подожди, пока я приеду – тогда уже можно будет, - Лу, казалось, ничуть не возмутился на мою колкость. – Я почти уже у твоего дома.
- Спасибо, я доеду сама, хоть буду уверена в собственной безопасности, - съязвила я, пытаясь одновременно и говорить по телефону, и нацепить ботинки. – А то сидя с тобой в одной машине, я опасаюсь и за свою жизнь, и за свою девичью честь…
- Насчет последнего я не уверен, нельзя все-таки опасаться за то, чего нет, - хохотнул он. – Можешь уже выходить на улицу и ждать меня – сейчас подъеду, - и он отключился.
Я сунула мобильник в карман куртки и села на стоящий в прихожй стул. Нет, я больше не сяду с ним в одну машину… Я не смогу… Нет, я не хочу… Видеть его так близко… Видеть его глаза. Бояться сказать хоть слово – чтобы не вызвать новую вспышку. Вспышку чего? Я его не понимаю… Не понимаю, почему он так себя со мной ведет… Что происходит?
Выйдя, наконец, из квартиры, я спустилась вниз, к подъезду. Черный Лексус Лаури уже стоял перед парадной. Я остановилась.
- Не сяду с тобой в одну машину, - заявила я Илонену, когда он вышел наружу.
- А придется, - усмехнулся он, схватил меня за руку и буквально затащил внутрь. – И в твоих же интересах молчать, пока мы не доедем до Лааперанты, а то иначе я не отвечаю за свое поведение и слова, - именно в таком порядке произнес он слова своей угрозы. Я усмехнулась.
- Знаешь, ты ведь только пугаешь, а так… Ну что ты сделаешь? Опять поимеешь меня? На большее ты не способен… - Я пожала плечами и отвернулась к окну. Лаури заводил машину, мотор мягко заурчал. Я кожей чувствовала, что Илонен зол и раздражен, и ликовала.
- Крошка, не выводи меня, - прошипел он, когда автомобиль тронулся с места.
- Если ты притронешься ко мне хоть пальцем, я посажу тебя за изнасилование, - я повернулась к нему и прищурилась. – Я ведь юрист, не забывай!
Лу резко остановил машину, перегнулся через сидение и поцеловал меня в губы, прикусив нижнюю губу.
- И что? – Он вернулся на место и вытер рот тыльной стороной ладони. – И ничего не докажешь. Ведь я к тебе притронулся! Только ты должна знать – в противном случае я потребую провести медицинскую экспертизу, и тогда выснится, что ты не сопротивлялась, когда я спал с тобой! – Лаури победно ухмыльнулся и повернул ключ зажигания. Мотор заурчал, но не завелся. Илонен чертыхнулся и предпринял еще одну попытку.
Ноль реакции. Мотор Лексуса благополучно заглох. Лу вылетел из машины и с досадой пнул колесо.
- Все из-за тебя! – Напустился он на меня. – Рядом с бабами даже машины глохнут! Никто не может вытерпеть твоего мерзкого характера! – Зеленые глаза полыхали гневом так, что я даже испугалась. Даже когда он злился на меня и раньше, я не видела его таким…
- А ты не думал, что, может быть, ей просто ты надоел?! – Фыркнула я. – Машина все-таки женщина, думаю, она будет больше согласна со мной, знаешь, есть такая штука, как женская солидарность…
- Ты не женщина! – Лаури вытащил меня из салона и потащил в сторону автобусной остановки. – Поедем на общественном транспорте! Я тебя одну в Лааперанту не пущу! Разнесешь бедное кафе и даже не заметишь этого, - мне показалось, или в его голосе я услышала беспокойство? Но не за кафе и возможный ему урон, а за меня…
Да нет, наверное, показалось…
…На автобусной остановке мы проторчали еще минут пятнадцать. Я замерзла и подпрыгивала на месте, чтобы согреться. Илонен с ухмылкой наблюдал за мной, потом внезапно взял за руку, притянул к себе и крепко обнял. Я удивленно нахмурилась, не понимая.
- Лучше? – Поинтересовался он.
Я только кивнула, прижимаясь к нему сильнее. Рядом с ним было тепло и спокойно, я давно себя так не чувствовала… Сказать по правде, я никогда себя так не чувствовала. Всю жизнь почему-то мне приходилось быть кому-то опорой и помощью, делать все для того, чтобы мною гордились, чтобы у моих родных была возможность нормально жить… Но никто почему-то не замечал, как мне холодно, как мне хочется, чтобы кто-то позаботился и обо мне, согрел меня своим теплом… Как странно – именно тогда, когда я научилась быть одна, мое желание исполнилось…
Илонен погладил меня по голове, как маленькую девочку. Мне не хотелось думать, почему он изменил свое поведение по отношению ко мне, что происходит – ведь чужая душа все равно потемки. Я знала, что долго это не продлиться, и мне просто хотелось пока забыть о ненависти и насладиться минутами спокойствия и близости…
- Наш автобус, - Лаури выпустил меня из объятий и шагнул в гострепиимно открытые двери транспорта.
К сожалению, гостеприимство на этом закончилось. Внутри оказалось до ужаса тесно и жарко. Финны, торопящиеся по домам на обеденный перерыв, который длился у многих часов до двух, дети-младшеклассники, возвращающиеся домой из школы – все набились в один салон автобуса и каждый считал, что ему нужнее и важнее, чем остальным. Нас с Лаури зажало между толстой теткой в шубе и каким-то мужиком с дипломатом. Честно говоря, лет в 16 я наивно думала, что в общественном транспорте за границей не бывает толкучек. Ага… Оказалось, что это вовсе не так. И тут есть толпы злых и потных людей, которые вечно куда-то торопятся и лезут в автобус, даже если там яблоку негде упасть…
Тетка рядом со мной пошевелилась, и мое хрупкое тело окончательно придавило к Илонену, локтем баба попала прямо мне в солнечное сплетение…
Как только у меня из орбит не вылезли глаза – я не знаю. Несколько минут я просто судорожно хватала ртом воздух, пока мне не стало лучше.
- Эй, ты как? – В чем-то даже заботливо поинтересовался Лу. – Нормально?
Я смогла только кивнуть – голос ко мне вернулся не сразу. Остановки проплывали мимо, приближалась наша… Но к выходу было не пробиться – слишком много народу набилось в салон автобуса. Мы уже подъезжали к кафе… И тут мне в голову пришла идея, настолько же глупая, насколько и гениальная – я ведь не могу по-другому!
- Кхе-кхе! – Вдруг закашлялась я. – Черт! Простите, - обратилась я к тетке в шубе, - скажите, вы не знаете, этот автобус идет до… Кхе! – Я прикрыла рот рукой. – До тубдиспансера? – Закончила я фразу и вновь закашлялась.
Тетка уставилась на меня, моргая глазами. Пол-автобуса затихло, явно прислушиваясь к разговору. Я закашляла еще усерднее. Лаури непонимающе смотрел на меня и тоже моргал глазами. Я наступила ему на ногу со всей силы.
- Да, - ожил он, поддерживая меня, так как я все еще кашляла. – Нам нужно на процедуры, понимаете, у моей девушки туберкулез в острой форме…
Народ шарахнулся от меня, давя друг друга. Проход к дверям свободился как раз вовремя – автобус остановился на нашей остановке.
- Ой, наша! – Выпалил Лаури. – Идем, любимая! – И он потащил меня к выходу. Оказавшись на улице, мы дико заржали, так дико, что проходящая мимо старушка с йоркширским терьером на руках шарахнулась от нас в сторону.
- Боже, я никогда так не смеялся… - Выдохнул Илонен, утирая слезы. – Так, ладно, успокоились, - он выдохнул воздух. – Пошли, нас ждут! – Он схватил меня за руку и поволок к дверям кафе.
Внутри сидело несколько человек, играла тихая музыка. Мы заняли столик у окна, Лаури заказал себе кофе, а я выбрала пирожное и чашку горячего шоколада. Уплетая заказанное, я то и дело поглядывала на двери, но колокольчик не звякал – никто не входил. Кроме нас, в кафе сидело несколько подростков, они громко смеялись и пили кока-колу из больших стаканов. Я смотрела на них и вспоминала себя в их возрасте – несбыточная мечта и за спиной ничего, кроме безотцовского детства и полного кармана амбиций, так и воспроизведенных в жизнь…
- So full of hope, so full of shit, - пробормотала я строчку из своей песни, написанной еще в 18 лет. Тогда я еще не знала, что мечты имеют свойство не сбываться…
- Что ты сказала? – Лаури повернулся ко мне и внимательно посмотрел в глаза. – Повтори.
- Это всего лишь строчка из моей песни, - я отшатнулась от него, меня сильно испугали его глаза – они как-то странно загорелись.
- Понятно, - буркнул он и уткнулся в свою чашку с кофе.
Прошло полчаса, но представитель стороны истца в суде так и не появился. Лаури нервно названивал в Династию, но, как назло, никто не подходил. Вдруг у меня завибрировал телефон в кармане. Я вздрогнула, вытащила его из джинс и нажала кнопку приема вызова.
- Они позвонили и сказали, что представитель заболел и не придет, - голос Паули звучал мрачно. – Сказали, что обо всех их условиях нам скажут на судебном заседании, что полюбовно дело решить они не хотят… - И Рантазалми отключился. Я положила телефон в карман и начала молча собираться.
- Куда ты? – Илонен нахмурился.
- Он не придет, - бросила я, натянула куртку и направилась к выходу.
Оказавшись на улице, я перебежала дорогу и оказалась на автобусной остановке. Транспорта не предвиделось. Холод царил собачий. Я сунула руки в карманы и принялась переминаться с ноги на ногу. В голове почему-то зашумело. Я присела на скамеечку и вздохнула.
Какого черта? Зачем все это? Зачем я приперлась сюда, если все было без толку? Голова кружилась все сильнее… Я почувствовала, что сползаю со скамьи на землю, но кто-то подхватывает меня на руки…
…Глаза открылись не сразу. Сначала правый, потом левый. Я села на кровати, и движение отозвалось резкой болью в гудящей голове. Я была дома, в своей комнате, на своей постели. Но как я сюда попала – я не помнила… Боль в висках и затылке не отпускала, а наоборот, увеличивалась, разползалась по всей голове, как лужа расползается на полу, когда на него что-нибудь прольешь… Я застонала.
- Очнулась? – В комнату вошел Лаури и сел на край постели. – Честно говоря, я не думал, что ты такая слабенькая, - фыркнул он. – В обморок падаешь при каждом удобном случае… - Он передернул плечами.
- Уходи, - я посмотрела ему в глаза. – Я не хочу, чтобы по моей квартире расхаживали мужики с шилом в причинном месте! Я боюсь за себя, - у меня не было сил, чтобы сказать ему еще что-нибудь мерзкое, голова болела невыносимо, а еще меня тошнило. Я кое-как поднялась и прошла в ванную. Как раз вовремя – меня вырвало. Опустившись на кафельный холодный пол, я заплакала. Мне было глубоко наплевать, что сейчас может войти Лаури, этот зеленоглазый подонок, и он будет смеяться надо мной, но пусть он делает, что хочет – я устала… Я устала каждый день улыбаться, смеяться, зная, что в душе, в сердце этого нет… Я устала…
Боже, как я ненавидела его в эту минуту – ненавидела за то, что он принес меня домой, что он издевается надо мной сейчас, видя, как мне плохо… Я ненавидела его просто за то, что он есть, что он существует, что он ходит со мной под одним небом…
Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Злые слезы бежали по щекам – я с детства плакала только от злости, и никогда – от боли. Даже если она раздирала сердце, я не плакала… Но злость – она всегда вызывала слезы. Сквозь занавеси соленой влаги я полыхала глазами на обидчика и еще умудрялась оскорблять его и хамить ему – но плакала… Как сейчас.
- Ну… Не плачь… Не надо… - Лаури подхватил меня на руки и куда-то понес, а я вырывалась и рыдала. – Только не надо, ну я не знаю… - Он, казалось, был растерян, а я колошматила его по груди и плечам и орала:
- Уходи! Убирайся! Не хочу тебя видеть! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – Я кусала губы, била его кулачками, но Илонен просто тащил меня в мою собственную спальню, не замечая моих усилий и брыканий. – Уходи! Ненавижу! – Я махала в воздухе ногами и плакала, чувствуя, как соленые слезы бегут по щекам. – Отъебись! – Вырикнула я.
Лаури бросил меня на постель и придавил своим телом. Я вырывалась и мотала головой так, что волосы хлестали его по лицу, по щекам, слов-ругательств уже не осталось, и я лишь рыдала-всхлипывала. Он не обращал на это внимания.
- Ненавижу! – Орала я, мне было абсолютно все равно и в общем-то наплевать, что мои вопли могут услышать соседи, да и что, возможно, меня слышит весь Хельсинки, что шумел за окном. – Убирайся! Fuck you!
- Тихо ты! А то соседи подумают, что тут кого-то убивают, и вызовут полицию! – Илонен зажал мне рот рукой, но я со всей силы впилась зубами в его ладонь. Он отдернул ее и хлестнул меня по лицу. Волосы упали мне на глаза. От неожиданности я затихла и только тяжело дышала, глотая слезы. – Вот умница… - Лу стянул с себя футболку и швырнул ее в угол, впился мне в губы, кусая их до крови. – Молодец… - Шепнул он, заводя мне руки за голову, чтобы я не нанесла ему какой-нибудь урон, пытаясь использовать в качестве оружия ногти. – Тихо… Тихо… - Сжав одной рукой мои запястья, другой он пытался стащить с меня одежду. Я брыкалась и всхлипывала. – Да тихо ты! – Рявкнул он.- Не вынуждай меня насиловать тебя!
- Ты уже это делаешь! – Крикнула я и, зажмурившись, плюнула ему в лицо. Илонен вытер с щеки слюну и как-то странно посмотрел на меня. Ухмыльнулся.
- Ты сама напросилась, - его тон был спокоен, словно бы ничего не случилось. Он на миг выпустил меня, и я, воспользовавшись этим, скатилась с постели, но далеко не убежала – Лу перехватил меня и прижал к стене, продолжая целовать в губы, в шею – куда придется…
Я почувствовала, как колени подгибаются и дрожат, а дыхание куда-то пропадает. Я просто забыла, как дышать… А Лаури, уже не встречая сопротивления, мучил меня своими ласками и поцелуями, отнюдь не собираясь останавливаться.
Черт… Я зарылась пальцами в его волосы, вцепилась в пряди, обнимая его, стараясь стать ближе… Это бывает… Когда приходится навсегда учесть, что воздух будет стоять стеной между тобой и мной…
…Дверной звонок ворвался в мое сознание. Я застонала и приподняла голову, которая казалась будто бы чугунной. В висках заломило, а трель продолжала литься, разрывая мозг на мелкие кусочки. Боже, Боже, Боже… Я села на полу, оперлась спиной о стену. Пейзаж поражал своим великолепием – разбросанная по периметру комнаты одежда и спящий рядом Лаури, уткнувшись лицом мне в живот, он ровно дышал, согревая кожу теплом. Я зарылась лицом в ладони – почему все происходит именно так..?
Звонок не утихал. Лу поворочался и открыл глаза. Я моментально отвернулась.
- Откроешь? – Пробормотал он, сонно протирая глаза. – Эй, чудо природы недотраханное – откроешь, говорю?
Я промолчала, чудом удержав навернувшиеся на глаза слезы. Злые, как всегда… Лаури натянул джинсы и пошел в коридор. Раздался звук открывающейся двери, а через полминуты – голос Чапы, ехидный, как всегда:
- Мы вам не помешали? Может быть, вам свечку подержать?
- Чапа, то, что происходит между мной и этой ненормальной, явно не твое дело, - процедил Илонен.
- Если ты не знал, «эта ненормальная» - моя подруга, и если ты сделаешь хоть что-то, что причинит ей боль, то… - Чапин тон звучал угрожающе.
- Отлично! Прекрасно! – Вспылил Лу. – Никогда не слышала о такой вещи – удовлетворение физических потребностей? Я хочу трахаться, она хочет трахаться со мной – в чем проблема? Это не мешает мне ее ненавидеть! А идите вы все к черту! – И через три минуты хлопнула дверь.
Слезы все-таки побежали по щекам, но я их почти не замечала. Медленно поднявшись, я напялила футболку и джинсы и краем глаза отметила, что Илонен оставил свою футболку. Она валялась у угловой двери, ведущей на балкон, и выглядела ненужной тряпочкой. Я закусила нижнюю губу, впилась зубами в ее кожицу, ощущая выступившие капельки крови.
- Линка, я его скоро убью! – Разгневаная Чапа появилась на пороге комнаты. – Что он с тобой сделал?!
- Ни… Ничего… - Прошептала я, беря в руки футболку и утыкаясь в нее носом. – Все в порядке…
- Линка! – Рявкнула на меня Чаплин. – Лаури прав, ты ненормальная! – И она направилась решительным шагом обратно в коридор. – Увидимся на студии! – Чапа громко хлопнула дверью.
Антти, который пришел вместе с ней, не отправился следом за Чапой, а присел на корточки рядом со мной. Взгляд его синих глаз был необычайно серьезен.
- Лин, можешь не обманывать меня, - он осторожно вынул из моих рук футболку Лаури и, взяв меня двумя пальцами за подбородок, посмотрел мне в глаза. – Ты изменилась всего за неделю, изменилась с тех пор, как судьба свела тебя с ним. Но посмотри, разве он достоин этого?! – Антти вскочил и начал кривляться, он то скакал по комнате, изображая из себя певца на сцене, но садился на пол и делал вид, что ощипывает невидимую птицу, а я смотрела на него и не понимала, что с ним происходит. – Лина, Лина, Лина, он недостоин тебя, пойми! – Антти рухнул на колени и широко улыбнулся, но от его улыбки стало жутко. – Он опасней ночей, он заманчивей дня, и средь всех мелочей, он не любит тебя, - торжественно продекламировал мой друг и внезапно стал совсем серьезным. – Лин, я всего лишь хочу тебе счастья. Думаешь, я не вижу, как ты мучаешься, ты ненавидишь его и любишь, и любовь сильнее ненависти...? Лин, я знаю тебя. Давно знаю. Помнишь… Смешной мальчишка из параллельного класса, ужасно говорящий по-русски? Проучился у вас всего полгода и его семья вернулась домой? Это был я, понимаешь, я! А помнишь… Маленькая забитая девочка? Стянутые в хвост темные волосы, очки на уроках, запуганные серо-зеленые глаза? А это ты, я тебя видел насквозь, и такую любил, и плакал, когда уезжал, мне было четырнадцать… И узнал, когда ты появилась в Династии через много лет. А ты… Любишь его… - Голос Антти дрогнул. – Любишь его… А я говорил тебе, какой он… Предупреждал… Он… Он… Пользуется тобой, а ты ничего не можешь сделать со своими чувствами, бедная девочка… Да-да, я знаю, ты тонешь… Тонешь в омуте зеленых глаз, они ведь напоминают тебе море, правда? Ты захлебываешься болью, тонешь и кричишь… Но ничего. Он сам топит тебя, он пользуется тобой, твоей беззащитностью перед его ласками, да, Лин, он Казанова… - Антти поднялся с пола и, в последний раз глянув на меня, вышел из моей квартиры, закрыв почти бесшумно дверь. А я легла на пол и закрыла глаза.
Ничего этого не было. Не было. Не было…
* * *
В салоне машины работал кондиционер, но ему было жарко – как будто в пекле адовом сидел. Тело под зимней курткой обливалось потом, волосы прилипли ко лбу – капли пота стекают по вискам на щеки. Жарко…
В открытое окно врывался холодный ветер, морозный ветер, трепал волосы, из радио доносилась музыка – гитарные рифы и ударное соло. And i want to be where you are, and only to be safe from harm, and safe from this all…
Почему все так происходит?! Все лезут в его жизнь, лезут своими грязными лапами, всем интересно, что он есть, какой пастой чистит зубы, с кем трахается, наконец! А он не хочет, чтобы все это видели!
Силуэт на фоне окна, стройный девичий силуэт, виденный когда-то во сне. Он видел этот сон на протяжении нескольких лет – пока не отчаялся найти его, пока не попросил отпустить. Кто у него был? Сиири. Паула. Их он любил, но потом поклялся – никогда больше…
Никогда больше никого не любить. Никогда больше.
Он ведь был прав, верно?
В ящике стола лежали рисунки. Он давно не рисовал – уже года два, наверное… И на них была нарисована всегда одна и та же девочка – печальная клоунесса, вынужденная носить маску улыбки на лице. Печальные, растерянные глаза… Печаль в каждом движении, в каждом шаге и повороте головы. Почему-то он был уверен, что встретит эту девочку. Однажды…
И он встретил ее. Он узнал ее – воплощение своих изображений. Та же маска на лице – она приросла. Те же глаза – она добилась многого, но грусть не ушла, она крепко поселилась внутри ее существа.
It’s like the heavens falling down, hearts are cryind loud… It’s like the heavens falling down, when you are around…
Cамо небо начало давить на него, когда он увидел ее фигурку. Нет, Боже, нет… Я же ПРОСИЛ! А она напустилась на него, с ненавистью в горящих глазах, и он принял за ненависть совсем другое чувство. И приходилось соответствовать. Строить из себя эдакого негодяя.
Приходилось.
It’s hard to find a place, a place to hide away, away from you…
Ему хотелось убежать, спрятаться, но он сам себе бы ни за что не признался, что ищет встречи с ней, что пытается упиться этой ее ненавистью, как упивался бы любовью, если бы у него была смелость… Хоть маленький кусочек смелости, чтобы признать… Признаться… Признать или признаться? А, может быть, и то, и другое вместе?
Он искал в ней ту маленькую печальную клоунессу, и видел только приросшую к ней маску, своей фальшивой улыбкой кричащую отчаянно – «Все хорошо!». Но он ей не верил… Слишком это было похоже на него самого…
Он бы ни за что не признался, что видел ее и раньше. Видел… Но не признался бы ни за что. Никогда…
Найти место, где можно было бы спрятаться от этих вездесущих серо-зеленых глаз. Где можно было бы забыть о том, что она есть. Что она ходит с ним по одним улицам.
Забыть. Забыть. Забыть.
И он гнал машину за пределы города, гнал так быстро, как только мог, остаться один – вот высшее благо, которого он желал…
Остановив Лексус у обочины, он открыл дверцу и рухнул прямо в свежий, нетронутый ничьими следами снег, зарылся в него лицом, не обращая внимания на ледяной холод, пронизывающей его до мозга костей. Если бы было еще что-то – он промерз бы и дальше…
Девочка с его картин… Она… Она… Она… Каждый миг, когда он держал ее в объятиях…Каждый поцелуй… Она тоже чувствует это, только пока не знает, что это… Но она чувствует… Жизнь больше никогда не станет прежней…
…Он не знал, сколько он пролежал в снегу, потом поднялся – продрогший, похожий на ледышку – замерзший… Ну и пусть. Он сел в машину, захлопнул дверцу и вновь окунулся в жар адова пекла. Даже кондиционер выключил – просто так…
I hope some day you’ll feel the same…
Вскоре впереди замаячили огни столицы. Он застегнул куртку, по-прежнему не думая о том, что оставил свою любимую футболку у нее. Столица… Да… Хельсинки. Родной, любимый Хельсинки…
And every night I shout your name…
«Я знаю – ты чувствуешь то же самое…». Он возвращался. И пускай придется надеть на лицо маску ненависти – это на время.
Он действительно верил, что сможет ее сорвать…
* * *
…Все шло вовсе не так, как я планировала. Совсем не так. Они выбрали слишком хорошего адвоката. Слишком хорошего. Адвокатская палата города Хельсинки. Самодовольный, мерзкий тип с гитлеровскими усиками и очками в тонкой оправе.
И я – девушка, полы пиджака которой закрывают юбку. Странная блузка – вместо молнии или пуговиц – веревочки. Высокие сапоги до середины икры. Со стороны смотрится странно – будто бы я забыла надеть юбку. Так сказал Лаури – с ехидцей в голосе и ядовитыми чертями в глубине зеленых глаз. Забыла надеть юбку… Я сломала карандаш, которым кратко конспектировала речь адвоката с гитлеровскими усами. Вздрогнула – он сломался с громким хрустом, мне показалось, это слышал весь зал суда.
Адвокат закончил свое пламенное выступление и сел на место. И я тут же вскочила.
- Ваша честь, я попросила бы предоставить документы, на основании которых истец утверждает, что данное произведение было написано им. Черновики, что угодно – они присутствуют в деле? – Я прикусила губу, глядя на судью – немолодую уже женщину с печатью старой девы на лице. Я научилась распознавать таких за километр. Они всегда приносили с собой проблемы.
Судья зашуршала материалами дела.
- Да, черновики присутствуют, - наконец изрекла она.
У меня упало сердце, но я продолжала упрямо идти напролом.
- Я все понимаю, - я вышла из-за стола, за которым сидела, и начала расхаживать по залу заседаний, - но мне хотелось бы уточнить одну вещь. Скажите, была ли проведена судебная экспертиза на уточнение даты написания черновика? Ведь текст песни можно было переписать и после ее официального выхода в свет, верно? А экспертиза может показать, насколько достоверны документы, что предоставила противоположная сторона, - я внимательно посмотрела на судью.
- Результаты затребованной экспертизы – ее потребовал истец, - судья посмотрела на меня поверх очков, словно бы говоря, что этого стыдно не знать, - принесут через несколько минут, они уже готовы.
- Будем ждать, - кивнула я и села на стол, закинув ногу на ногу. Я всегда вела себя в суде свободно и непринужденно – залы суда были моим вторым домом… Почувствова спиной аж сразу два взгляда, я обернулась. Адвокат группы шарил по мне взглядом сластолюбца. И Лаури… Он тоже смотрел на меня – но как-то не так… Я почувствовала, как от его взгляда меня обдает жаром с головы до ног.
С того дня он не притронулся ко мне и пальцем. Старался избегать… Перепалки певратились в угнетающие и ничего не значащие слова приветствия и прощания. Чапа ничего не понимала. Антти взял отпуск. Боль…
В зал заседания вошел человек. Положив судье на стол какие-то бумаги, он так же быстро удалился. Судья протерла очки тряпочкой и начала зачитывать результаты проведенной экспертизы на почерк и дату написания.
С каждым ее словом у меня темнело в глазах. Это был конец… Первое проигранное дело. Адвокат истца расплывался в кошачьей улыбке…
Не помню, как я пережила вынос судебного решения… Вышла в коридор… Паули выглядел расстроенным – репутация Династии былп подмочена. Я вышла на улицу – в февральский холод Хельсинки, в снежные сугробы и, завернув за угол, сползла вниз по стенке. Как была – в короткой юбке и легком пиджаке. В капроновых колготках и сапогах…
Я подвела их. Подвела их всех. Холодно…
- …Лин..! Лин! – Я почувствовала, как меня отрывают от земли и куда-то несут, шепча: - Девочка, подожди немножко… Все будет хорошо… Тихо… Тихо…
Кто-то уже говорил мне однажды так… Кто? Когда? Я медленно проваливалась в небытие… В темноту то ли обморока, то ли обморожения. Смерти?
…Открыла глаза, и взгляд уперся в потолок. Где я? Не у себя дома, это точно. Точно. Но где же тогда? Я села на постели и огляделась. Незнакомая комната. Явно мужская и в ней явно творческий беспорядок. А за окном явно вечер. Я спала? Следующее открытие – я без одежды. Значит, кто-то – и это мужчина – привез меня к себе домой, раздел и уложил спать. Одежды моей видно нигде не было. Я завернулась в простыню и выскользнула из постели. Интуитивно нашла кухню. И застала там именно того, кого и ожидала застать – хоть и не признавалась себе в этом.
Лаури стоял у окна в одних штанах и курил. Его взгляд был устремлен на крыши домов, но он как бы смотрел «сквозь» них, видел что-то такое, что не могла видеть ни я, ни кто-то другой. Только он один…
- Спасибо… - Я тронула его за плечо. Он резко обернулся и издал нервный смешок.
- Хочешь? – Илонен протянул мне недокуренную сигарету. Я взяла ее и, хоть никогда не курила, даже сделала одну затяжку, правда, тут же закашлялась.
Лаури обнял меня и осторожно похлопал по спине. Кашель мало-помалу прошел, но он продолжал держать меня в объятиях.
- Зачем ты все это делаешь? – Глупо спросила я, стараясь не смотреть ему в глаза. – Что вообще происходит?
Он взял меня двумя пальцами левой руки за подбородок и легонько коснулся губами моих губ.
- Помолчи, ладно? – Нежные прикосновения сводили с ума. – Пожалуйста, девочка моя, прошу тебя, помолчи… - Бормотал он, зарываясь лицом в ложбинку, где шея переходила в плечо, целуя ее. – Делай со мной, что хочешь… Только молчи… Прошу тебя…
Я протяжно выдохнула и обняла обеими руками его голову, притягивая к себе еще ближе, не замечая, что простыня, в которую я была завернута, упала на пол, и только переступила ногами, отбрасывая ее в сторону. Горячее дыхание согревало кожу.
- Я никогда не забуду… - Прошептал Лаури, подхватывая меня на руки. – Поверь…
- Я верю… - Я нашла его губы и прильнула к них в долгом поцелуе, мне не хотелось сейчас отпускать его, не хотелось терять… Мне все казалось чудесным сном, настолько этот Лаури отличался от того, которого я знала…
Лаури аккуратно положил меня на постель и накрыл своим телом, продолжая целовать. Перед глазами заскакали-запрыгали звезды, и, притягивая его к себе еще сильнее, ощущая, как он зарывается лицом мне в шею, я успела подумать: «Так вот ты какой на самом деле, Лаури Йоханнес Илонен..».
...В ноздри заполз свежий запах утреннего кофе. Еще не открывая глаз, я села на постели и только подумала, что в моей квартире нико не может готовить мне кофе, как вдруг события вчерашней ночи всплыли у меня в голове, и я резко распахнула веки. Я у Лаури. Я у него ночевала. Мы занимались любовью… И это было…прекрасно? Чудесно? Великолепно? Нет… Феерически…
Кофе звал меня пройти на кухню и поскорее его выпить. Я нацепила лежащие на стуле рядом с кроватью джинсы и футболку и потопала на запах. Лаури готовил блинчики, а на столе стояли две чашечки с кофе, от них поднимался и растворялся в воздухе чудесный аромат. Я прислонилась плечом к косяку двери и стала наблюдать за Илоненом. Почувствовав на себе взгляд, он резко обернулся, а, увидев меня, улыбнулся.
 - Привет… - Он подошел ко мне и нежно поцеловал в шею. – Думал, ты уже никогда не проснешься, девочка моя…
 Я закрыла глаза и притянула его к себе, вдыхая запах его волос, чувствуя его дыхание, горячее и ровное. Так и должно быть… Каждое утро…
- Что с тобой? – Он погладил меня по голове. – Что-то не так?
- Я люблю тебя, - шепнула я, утыкаясь носом ему в шею. – Господи… Я ведь люблю тебя…
- Я знаю… - Илонен заставил меня сесть на табуретку, присел передо мной, приподнял футболку и начал целовать меня в живот. Положив голову мне на колени, он промурлыкал:
- Родная…
У меня на глаза навернулись слезы.
- Давай пить кофе… - Прошептала я. – И у тебя сейчас сгорят блины…
Лаури выругался и кинулся спасать завтрак. Я ухмыльнулась и отпила немного обжигающего напитка из чашки. Почему-то было стойкое ощущение, что именно таким и должно быть каждое мое…его…наше утро… А еще я впервые в жизни хотела детей…
…Город. Мой город. Такой родной и любимый. С его подворотнями и домами, главной площадью и памятником Александру II… Скамеечками и ступеньками Кафедрального собора… Его витрины и маленькие кафешки. Прогулки с тобой за руку и неистовые поцелуи почти что на каждом углу… Все кончилось, прерванное одним-единственным телефонным звонком.
- Алло? – Я отстранилась от Лаури и вздрогнула, услышав сухой голос нашего заместителя декана, Алексеевой Татьяны Анатольевны.
- …
- Именно сейчас?
- …
- Но…
- …
- Да, я все поняла… - Я убрала телефон в карман и уткнулась Лаури в плечо носом. – Ты меня больше никогда не увидишь…
* * *
…Я побрела по освещаемым фонарями улицам любимого города. Все вокруг было родным, за три года исхоженным, я знала, что ожидает меня за этим поворотом, и вот за этим – тоже знала… Я не уехала домой. Я не смогла… Выгнали из Университета – ну и пусть. Я останусь здесь… В городе, где живет моя душа…
Вдруг, чуть не сбив с ног, мимо меня пронесся какой-то малец лет пяти, волоча за собой машинку на веревочке. Я едва устояла на ногах, чудом не поскользнувшись на покрытом льдом асфальте, выругалась, и в следующую секунду боковым зрением заметила выворачивающую из-за угла машину. Малыш как раз выбежал на дорогу…
 - Черт! – Заорала я и в один прыжок подскочила и выдернула ребенка буквально из-под колес, но не удержалась и плюхнулась вместе с ним на тротуар. Мальчишка заревел, размазывая кулачками слезы по мордашке. – Так… - Я села, подняла его, поставила на ноги и принялась отряхивать, как вдруг…
- Тетя фея! – Малыш перестал рыдать и бросился мне на шею. – А мы думали, что не увидим больше Вас! – Он обвил ручонками мою шею.
Смутное ощущение дежа вю заворочалось внутри.
- Какой идиот отпустил тебя на дорогу? – Я услышала шаги за спиной.
- А если я скажу, что это мой племянник? – Раздался хриплый голос позади меня. Голос… До боли знакомый и любимый… Слышу в нем плохо скрываемую радость.
Как-то медленно и неловко поднявшись, я повернулась на 180 градусов. Да. Мой слух меня не обманул. Как не обманывал никогда… Сердце бешено и радостно заколотилось, и не хотело успокаиваться.
- Если вы скажете, что это Ваш племянник, то я скажу, что Вы – идиот… - Прошептала я, чувствуя, как вокруг меня обвиваются знакомые руки…
Жизнь часто подбрасывает нам испытания. Такая у нее работа. Она втаптывает нас в грязь и снова поднимает, чтобы потом опять уронить на колени. Мы совершаем много ошибок и чаще всего не можем их исправить. Мы мечтаем, но находим тысячу причин, чтобы сделать исполнение своего желания невозможным. Нас что-то держит. Может быть, если люди были бы более свободными и не боялись, было бы больше счастливых на свете? Хотя, с другой стороны, что такое счастье? Зачастую мы понимаем это только тогда, когда его уже нет рядом… Однако это – всего лишь испытание, и мы должны пройти его с честью…
Я смогла.