рассказ
"… в зеркале её смуглые крепкие груди, она надевала при мне
лиф, чулки, но её чистая нагота не будила у меня ощущений
стыдных, а только радостное чувство гордости за неё…".
М. Горький. "В людях".
Мне уже зашкалило за тридцать, и замужем я никогда не была. Только несколько самых близких людей знают, что такой образ жизни – мой осмысленный выбор, мой собственный Эверест с покорённой сияющей вершиной, мой творческий путь самопознания и самореализации, моё хобби.
Да, всё, что я делаю на протяжении последних лет, направлено на превращение моей жизни в образец для подражания, в некий светящийся мягким матовым светом эталон благополучия, достатка, радости и интеллектуального расцвета Женщины вне рамок семьи и брака.
Я интересна, ухожена, дорого и со вкусом одета, образована и умна, с приветливым, общительным, но очень тонко организованным характером, где доминантой выступает безупречный вкус. Это позволяет мне без сомнений и колебаний принимать не предусмотренные этикетом решения: поворачиваться спиной к пошлому собеседнику или внезапно покидать светское мероприятие, которое вызывает у меня только скуку. С моей точки зрения этикет не дорога на эшафот, а скоростное многополосное шоссе с двусторонним движением.
Я не монашка, отнюдь. И ориентация у меня самая, что ни на есть, традиционная: я люблю мужчин. Но тенденция перехода от множественного числа к единственному пока ещё не проявлялась, да и вряд ли проявится. Представьте себе огромный сияющий тысячами огней бальный зал…. А теперь выключите сотни огней, оставив САМЫЙ БОЛЬШОЙ светильник, но один... Мне такой вариант не подходит.
Как говорят англичане: "Если хочешь выпить пива, не обязательно покупать пивоваренный завод".
Так стоит ли причислять меня к тем незамужним женщинам, которых испокон веков принято называть одинокими, в то время когда я с ног сбиваюсь в лабиринте своих светских обязанностей, восхитительных увлечений, постоянного самообразования и увлекательной работы? Я настолько востребована, что с трудом нахожу время, чтобы показать своей маникюрше оцарапанный лак на мизинце…
Одинока та, которая в ночь, когда я пью шампанское, штопает на кухне носки детям, а днём, когда я стою в "Галерее искусства стран Европы и Америки XIX-XX веков" у полотна Ван Гога или Тулуз-Лотрека - ищет средство от храпа для своего мужа…
Все люди, с которыми я соприкасаюсь в жизни, существуют в трёх пространственно-временных образованиях, в трёх воображаемых кругах: ближнем, дальнем, и постороннем.
Посторонний, он и есть посторонний – огромная колышущаяся масса тел с отдельными выпадающими фрагментами: симпатичными и не очень человеческими лицами, не вызывающими ни эмоций, ни интереса, как деревья в зимнем лесу…
Дальний включает всех с кем общаюсь в силу светской ли, служебной ли, другой ли необходимости - полезных и потенциально полезных знакомых и незнакомых людей, начиная с лучшего в России клипмейкера и заканчивая приходящей прачкой.
А самый маленький, узкий круг приятных мне людей, близких по интересам, взглядам, или неосознанно вызывающих душевное влечение, я называю Близким.
Этот круг существует для удовольствия и хорошего настроения. Он позволяет по-другому ощутить время, потому что способен наполнить покоем и умиротворением каждую минуту общения, выпавшую в ежедневной сутолоке и придать восхитительную сочность сухой череде буден.
Конечно, границы этих кругов весьма условны, постоянно происходит их диффузия, но
всё-таки такое деление небесполезно.
Хотя бы потому, чтобы понимать, что Люська ни к одному из них не принадлежит.
Она принадлежит только мне.
Один метр семьдесят восемь сантиметров спортивного смуглого тела, перемещающегося на головокружительных шпильках с грацией пантеры, обворожительные зелёные глаза в каждом из которых отражается по диплому о высшем образовании, рыжая короткая стрижка, колючая, как характер её обладательницы, и неизвестно как сохранившееся со времён советской колхозной деревни томное имя - Люсьена.
Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что все знакомые называют её Люськой.
Так вот, эта самая Люська, имеющая в трудовой биографии пять разводов по собственному желанию, - это моя школьная подруга, наперсница, индивидуальная и неповторимая частичка моего "я" - вернейшая и преданнейшая половинка.
Мы родились и до сегодняшнего дня живём в самом центре Москвы, в старом доме между Кропоткинской и Арбатом, на одной лестничной площадке. Наши молодые мамы очень скоро поняли, что, если мы вместе, и нянек никаких не надо. Мы ходили в один детский сад, сидели за одной партой в школе.
В третьем классе мы любили одного мальчика, а в девятом – приобрели свой первый сексуальный опыт, осмысленно выбрав для этой цели соседа Сашку из второго подъезда и его приятеля - симпатичного курсантика из Московского военного училища. Он не был москвичом, но часто приходил в увольнение с Сашкой. Они были уже взрослые мужчины, старше нас на пять лет.
Когда мы готовились к этому ответственному мероприятию, я сказала Люське, что надо обязательно купить презервативы.
- Зачем? – Удивилась подруга.
- Как – зачем? "Я выбираю безопасный секс, я выбираю безопасный секс…" – забыла?
- Пусть ОНИ… – Люська приобрела горделивую позу и указующим жестом подняла руку. – Пусть ОНИ выбирают безопасный секс, а мы выберем безопасных партнёров!
В этом вся Люська. Но с тех пор так и повелось – только безопасных…
Нередко, в детстве – заигрываясь, в школе – прозанимавшись допоздна, в другие годы – засидевшись до ночи по разным причинам, мы вместе ложились спать в её или моей кровати, там, где заставал нас сон. Часто это бывает и сейчас.
Засыпаем мы нагишом, крепко обнявшись, лицом друг к другу, не испытывая никаких неудобств. После очередного развода Люська говорила мне, что в одной кровати может спать только со мной.
- Ты представляешь, - Жаловалась мне (в который раз!) подруга. – Я просыпаюсь, не открывая глаз, ищу рукой тебя, а натыкаюсь на это… тело с джойстиком…
Так и прижилось у нас это иносказание: джойстик…
Для нас по сей день обычное дело вместе сидеть в джакузи, мыть друг друга, помогать делать эпиляцию и интимные причёски под бикини, но ни разу мы не перешли грань, которая могла бы пре-вратить нашу духовную доверительную близость в лесбийскую любовь. Её мы, кстати, не отрицаем. Но между нами она невозможна: вы могли бы представить в такой роли мать и дочь? А мы и есть одна для другой одновременно и мать, и дочь, и самая близкая подруга. Единственная.
Между матерью и дочерью, при всей их взаимной общности, любви, и доверии, может всё же существовать элемент недопонимания.
У настоящих подруг этого нет. Взаимопонимание и безусловное доверие – вот, пожалуй, два кита, на которых зиждутся наши отношения. Всё сказанное Люськой я воспринимаю как истину "по умолчанию". Нам не приходится убеждать друг друга в правдивости и откровенности, что экономит нам и нервы, и время.
А вот правоту свою приходится иногда и отстаивать… Хотя мы априори принимаем сторону подруги, разобраться в существе проблемы и обоснованности своей позиции всё же необходимо.
Когда мы вместе, высокие, красивые, броские появляемся на светском мероприятии, на нас задерживаются взгляды, концентрируется внимание, к нам устремляются люди. Мы с радостью общаемся с ними и без сожаления позволяем погружаться в ореол окружающей нас ауры доброжелательности, терпимости, взаимопонимания. В конце концов, настроение – это завершающая нота, та грань удовольствия от взаимного общения, за которой кроется романтика новых знакомств и открытий, сладость светлых воспоминаний и предвкушение грядущей любви.
Какой получилась бы я, не будь все эти годы рядом со мною Люськи?
Ну, наверное, была бы также образована, умна, красива. Но была бы я полна светлой жизненной силы, обаяния, энергетической притягательности – для окружающих; непоколебимой уверенности, душевного спокойствия, внутреннего равновесия – для себя?
Да нет же!
Мне помогает именно наша дружба - самая настоящая, крепкая и искренняя…
Я права, Люсь?