Прогуливаясь ночью словно между бетонных усыпальниц с кое-где ещё выделенными светом крестами и неторопливо размышляя о том, куда меня вообще занесло ветром жизни, я вдруг заметил у крыльца круглосуточного магазинчика копошащееся около существо. Существо оказалось грязной оплывшей от непонятного рациона и страстного употребления спиртного, одичало глядящей мне под ноги бездомной. Обычно я не обращаю на них ровно никакого внимания, но в этот раз мои мысли отчасти сосредоточились на этом грустном посмешище.
- Что ты тут делаешь? - тихо спросил я. Насторожившись, бездомная подняла вверх отвратительное лицо и, с трудом поняв услышанное, прошамкала - А чё... а я... вот... бля... тут... а чё?
Выняв из денег пятьдесят рублей, я протянул их ей. О, с какой готовностью она схватилась за купюру. Однако я не отпускал её. Дёрнув, бомжиха испугалась, отпустила бумажку, моляще посмотрела на меня и снова, с уже животной настырностью схватилась за денежку, стараясь вырвать её. Купюра лопнула и в грязной руке бездомной оказался лишь жалкий клочок бумаги. На её оплывшем лице изобразилась злоба, а из отвратительного рта хлынул поток не менее отвратительных ругательств. Переждав её бессмысленные потуги, я бросил ей мелочи, развернулся и продолжил свою прогулку. Я всего лишь хотел добиться речи на человеческом языке - простой, односложной просьбы разжать пальцы.