-Я вернулась. Нет, просто определилась, где хочу жить.
-Пригласи меня к себе на ужин.
-Если тебя не затруднит преодолеть расстояние между нашими городами - приезжай.
-Где твой дом? Мы знакомы восемь лет, а я ни разу у тебя не был. Ты это - два обеда и зеленые реки чая. Письма. Звонки.
-Неправда, в Стамбуле, ты был у меня, один раз.
-Ты можешь назвать то место, своим домом? Сколько ты там была?
-Нет, конечно. Если не сказать больше, в том направлении, мне тяжело жить.
-Где тебе легко? Барселона? Дрезден? Киото? Обычно, твой выбор лежал между ними.
Ты здесь, сморишь куда-то в этот мир. Смотришь, но взгляд только проскальзывает. Смотришь, но все так же не замечаешь. А я тут, стою напротив, надеясь заглянуть тебе в глаза, обратить внимание. Но ты все так же рыщет взглядом, пытаясь разглядеть в потоке людей.
Интересно, как далеко надо быть от тебя, что бы ты меня увидел?
-Не только...
-Что я упустил?
-Киев, Прага, Санкт-Петербург.
-Из твоих уст, эти слова звучат как-то дико...
Солнце блестит на деревьях, заснеженные поля, километры проводов вдоль дороги. Волосы лезут в глаза и щекотят нос, закрывая их от солнца. Хочется увезти тебя далеко, спрятать от всех. Остаться вдвоем и наслаждаться твоим дыханием в тишине...
Мороз плотно укутал окна, заботливо оберегая от солнца. Оно не сможет проникнуть ко мне на прямую, не сможет ранить или ослепить, оно здесь, но оно там. Там, где ты едешь и закрываешь от него глаза. Там где поля, километры проводов, которые я и сама преодолеваю. Стоит только выйти, сесть в автобус, поехать. И может быть, эти параллели соединяться.
-Я приглашаю тебя, на завтрак.
-Завтрак?
-Да... Если хочешь на него попасть, тебе придется быть у меня в четыре утра.
-Хорошо. Но так хочется добавить: у тебя всегда такой ранний завтрак?
-Когда-то такой завтрак, был необходимостью. Стал - церемонией.
-Ты ее везде проводишь?
-Я бы солгала, сказав - везде. Но вот дома - всегда.
-Ты так говоришь, как-будто он у тебя "всегда" был этот "Дом". Когда же ты возвращалась в него?
Спишь... продолжаю думать о тебе, как-будто ты еще здесь, рядом. Я напишу - ты ответишь. Что между мной и тобой всего несколько секунд, которые преодолевает письмо от... до... Я думаю о тебе, так, как-будто ты видишь и слышишь меня. Можешь подойти близко-близко, посмотреть в глаза и развеять все мои сомнения. Прижмешь, погладишь, скажешь:"Не волнуйся, все будет хорошо". И правда, все будет хорошо. Думаю о тебе так, как-будто нет этого второго августа, и ты просто уснул, а я осталась посидеть еще немного. И если повернусь, то увижу, как спишь. Могу встать, подойти, провести рукой по волосам, поцеловать в губы глубоко вдыхая твой запах. Я думаю о тебе так, как-будто верю во все это.
-А как ты думаешь, где могли скапливаться те горы безделушек, что так люблю покупать?
-Ну...чаще всего - они такие маленькие. Почему-то всегда думал, ты их быстро теряешь.
-Что-то, конечно теряю...как все...Тебе уже пора, если хочешь, что бы это был завтрак нового утра.
Хочу уснуть - не получается. Хочу не просыпаться - не получается. Хочу забыть - не получается.
Ты - на грани правды и откровенной лжи. Ты - надежда в чистом виде. Ты - хорошее и плохое.
Это мои сомнения или твои? Что происходит? Что происходит, никак не могу понять? В голове: "Сейчас у тебя поезд. Приедешь, сможешь поговорить, послушать. Разгребешь немного завал в своей голове." А кто сказал, что разгребу?
-Уф, холодно. Где твоя машина?
-У меня нет машины.
-Такси?
-Метро, но оно еще не работает.
- хм...Так нам пешком?
-Сначала - да.
-Это как?
-Увидишь.
Сложно понять город, когда смотришь на него незнакомым взглядом... Не успеваешь следить за ним, в быстрых шагах того, кто ведет тебя молчала, переходя с одной улицы в улочку, на другую. Еще один поворот и...вот оно.
Она его всегда описывала, как "раненное здание" - невыносимые раны, таятся в самом сердце гармонии, поэтому их так сложно заметить.
И я заплакал, не пытаясь их сдерживать. Вспомнил каждое свое слово отчаянья и досады во всех беседах с ней. Какие задавал вопросы не понимая, зачем такие ответы. Это горделивое смирение, якобы понимания , да будет так:
-Полутона, полутона...
-Дело в том, то, что ты называешь "полутонами" для меня...вся эта, якобы, конкретика: название столицы, фильма, какая ситуация - не важны. На их место можно вставить любое название или реплику. Ощущения, выводы...- они и есть то, что в тебе происходит, меняет.
-Ты сама все хочешь скрыть от других. Зачем? Если хочешь, что бы тебя понимали.
-Именно желание рассказать - определяющее (любая тема): переезжаю, собираюсь, волнуюсь, а не куда...(можно поставить любую точку на карет, там или тут - сомнительное знание о человеке).
В метро...она всегда говорила : " Я люблю метро". И правда, какая разница, где оно, если она его любит, а я знаю как. Но почему сам никогда не спускался, не пробовал пережить "как это" любить его как она? Ведь знал, знал, что нужно делать.
Всегда пытался объяснить ее через себя, но никогда не пытался понять ее вместе с ней.
Она открыла дверь. Не останавливаясь прошла на кухню. И я знал, почему не остановилась, почему сразу не включила свет, почему правой рукой шарит в кармане... Так же как и сам знал, куда идти и что делать.
Когда выполз из душа, первым что увидел, стоящий на столе бокал, из которого сонно струился аромат какао. Тихая музыка чего-то шкварчащего на сковородке. Приглушенные блики.
Поудобней устроился на диванчик, что бы не делать лишних движений. Церемонию - нельзя нарушать.
На столе - белый дамаст с цветочным орнаментом. Поверх, бежевая салфетка с таким же рисунком. Белые матовые тарелки, с тонкими бороздками по окружности. В бокалах и чашечках - читается форма лотоса. Хрустальный подсвечник, на длинной ножке с веночком из тоненьких прутиков, ленточками кофейного и молочного цвета. Вилка, нож, десертная вилочка - в них те же изгибы...Она...в темно-синем переднике, шнурочком обвязанным выше талии. Голубой кофточке с рукавом в три четверти, почти в тон с ее брюками. Босыми ножками по плитке. Что-то происходит в ее руках.
Когда церемония будет окончена, я уеду, так никогда не поцеловав... в ее губы.