Учительнице русского языка и литературы Вере Николаевне,
на уроках которой пришла идея написания рассказа
* * *
Эта история случилась странной холодной зимой, когда изголодавшиеся волки потеряли последний страх и добирались в поисках пищи до нашей конечной станции. Она попалась ему совершенно не к месту посреди пути от выхода до остановки, который он уже несколько дней к ряду, борясь с пробиравшим насквозь морозом, преодолевал в несколько прыжков. Очередной прыжок приземлился как раз ей за спину: он машинально повернул голову налево, готовясь продолжить, но остановился в воздухе и приставил занесенную ногу максимально близко к толчковой.
¬- Не бойся! – прошептал он ей на ухо. – Сейчас…
Он достал пистолет и выстрелил в лоб зверя в самый момент, когда тот с оскалом кинулся на нее. «Сволочь!» - подумал он. «Мачо…» - подумала она. «Люди?» - подумал волк и рухнул перед ней.
- Ты дрожишь… - Он спрятал пистолет и обнял ее за плечи. – Здесь недалеко.
Они сели на трамвай и проехали до следующего перекрестка. Он взял ее за руку. Она молчала. Они медленно дошли до дома. Она согрелась. Он околел настолько, что ключ упорно не желал поворачиваться в замочной скважине и ей пришлось помогать.
- Ванну? – предложил он.
Она не отказалась.
- Чаю? – спросил он, когда она вернулась.
- Да, пожалуй, - вытирая свои вьющиеся волосы, согласилась она.
- Пойдем? – улыбнулся он после второй чашки.
Она кивнула. Он последовал за ней.
* * *
- А ты всегда так? – Он закурил лежа.
- Как? - Она стояла у окна.
- Просто.
- Или сложно? Какая разница.
Завязалась пауза.
- Тебе пора, - нарушил он тишину. – Дорогу найдешь?
- Мне пора.
Он провожал ее в коридоре. Она открыла дверь и нажала кнопку лифта.
- Значит, все? – сказал он с надеждой.
- Спасибо. Было тепло.
- Да кто ты такая вообще, чтобы… чтобы не говорить? – не выдержал он и затащил ее обратно в квартиру. – Что ты о себе вообразила? Дура! Что можешь уйти и?.. и?..
- Разве ты еще не закончил? – Она сняла пальто и села на кухне.
- Я? Я постоянно... Теперь ты! – Он придвинул стул с другой стороны.
- Ты говорил потому, что надо. Если надо, чтобы я…
- Да! Я хочу!! – перебил он.
- Задавай…
- Как тебя зовут?
- Тебе, правда, надо знать?
- Да, твою… - снова вспылил он.
- Не-правда.
- Ну, хорошо. Ты сама понимаешь… сама и отвечай…
- Говори…
- Да чтоб тебя с твоими загадками! Объясни мне, как… как можно жить, как ты? Я и вокруг живут и не… выпендриваются, а ты… ты появляешься и черт что вытворяешь!
- Появляешься ты, ведешь себя по стандартной схеме…
- … а ты принимаешь стандартную схему! И потом… словно ни хера не произошло!
- Вот… До надо непременно выпить чаю, после выкурить сигарету и проболтать чушь напролет – и тогда стандартная схема замыкается. По-моему, теперь мы ее замкнули, ты доволен и я могу идти.
- То есть ты ничего не чувствуешь?
- Достаточно того, что ты чувствуешь. Я хотела, чтобы стало…
- Нет уж, хватит: я ни-че-го не чувствую! Слышишь? Катись куда… хочешь!
- Тем лучше… - она накинула пальто, – не анализируй! - и захлопнула за собой дверь.
* * *
Они встретились ровно через год. Он шел по заснеженному крутому берегу незамерзающей речки и, попеременно утопая и выныривая из сугробов, смотрел на коричневую муть, в которой барахтались глупые утки. Вдруг перед ним возникла темная фигура, скрывавшаяся что-то пищащее в изнанке пальто. Фигура подошла к реке и выпустила на волю пятерых котят, затем взяла одного пронзительно мяукавшего, погрузила его в воду и цепко продолжала держать его за горло. Остальные чувствовали надвигавшуюся опасность и заливались, но не знали, как быть и куда бежать.
Он в одном прыжке оказался рядом с убийцей и приставил к его виску пистолет: «Цепляйся крепко! А теперь медленно, без лишних движений, вынимай котенка обратно…» Фигура вздрогнула, однако подчинилась, вынула котенка, собрала других, снова приняла их в чрево пальто и, пятясь домой, неустанно бормотала: «Извините… извините…»
Он утопил пистолет в реке – и на мосту увидел ее улыбающееся лицо. Неуверенно и нарочито несмело он поднялся к ней, обнял ее за плечи, вдохнул аромат ее шеи и, наконец, решился:
- Что ты здесь делаешь?
- Я ищу волка.
- Нашла?
- Вроде…
- Он нас простил?
- У него печальные глаза, - пожалась она.
Они повернули к конечной станции.
- Я за тобой давно наблюдаю.
- Ты об утопленниках?
- Вообще… Я тебя как-то на презентации наблюдала, у одного художника.
- Почему именно в том бермудском треугольнике центра сплетаются все мировые религии? Странно.
- Не анализируй… просто понимай. А еще однажды в броуновском потоке выставочной трубы, когда нас несло прямо друг к другу.
- Я тебя не заметил. Хлопал в надежде по сторонам и не заметил.
- Меня перед самым моментом завертело направо.
- Оно к лучшему.
- К лучшему… что ни тогда, ни в галерее, ни в тысяче прочих мест, где мы были вместе.
Они стояли напротив метро не втроем: зима более не свирепствовала, как некогда, укрывала мягким и теплым снегом и давала довольно пищи. Они целовались, а вдалеке горел взорвавшийся за несколько секунд до этого ларек.
- Не бойся! - прошептала она.
Санкт-Петербург, 10-25 декабря 2006