Одна из лыж, будто наскочив на что-то, дернулась вправо. Голова не успела отреагиро¬вать, и Тед не выровнял ноги. Больно скользнув по поверхности, он, выпустил петлю троса и с головой ушел под воду.
Катер еще какое-то время резал носом невысокие волны, затем потеряв¬шегося в них Лоренса заметили и поспешили развернуться, чтобы прийти на помощь.
Скорее от досады, что почти удачная часовая гонка на лыжах так обидно закончилась, да еще и на глазах пассажиров экскурсион¬ного прогулочного катера, Тед Лоренс чувствовал себя уставшим и отка¬зался продолжить развлечение.
Получалось, сегодня выиграл Мерфи. Он, вперед Лоренса забравшись на катер, радостно махал приятелю рукой. И не просто помахивал побежденному, а нахально демонстрировал, как он сегодня «сделал этого задаваку Лоренса». Катер с Френком развернулся. И, в довершении накрыв Теда волной на радость победителю, подался дальше, держа направление вдоль берега.
Вилла Мерфи располагалась чуть дальше. О развлечениях на поздний вечер приятели уже договорились, и потому Френк держал курс домой.
Тед отказался от услуг. На катер, с которым был сегодня в паре, не поднялся. Он резал крепким телом стихшие волны, кролем двигал к берегу сам. Хозяин катера – Джон Крафт - тоже приятель Теда, прокричав ему: «Ну, тогда я пошел!», - двинул свою машину в обратную первому катеру сторону. Виллы располагались вдоль берега залива. Вот каждый и направился, закончив прогулку, к своему порогу.
Уставший, разумеется, расстроенный, выйдя на берег, Тед небрежно стянул с себя сырые трусы, откинул их в сторону, и голым упал в песок. – Вот ведь день! До чего же бестолковый день, чёрт! - Тед потянулся к валявшимся в песке джинсам. Немного нервно, дергая ткань, вынул из кармана сначала телефон, а, прочтя номера звонивших, вновь отключил его, сунул назад и достал солнечные очки.
Ощущая влажным телом легкий вечерний бриз, врывшись спиной в горячий песок, не то щурясь, не то хмурясь, он лежал и смотрел сквозь очки в прозрач¬ное бело-голубое небо и чувствовал себя на сегодня удачей преданным.
Сегодня был «день проколов Лоренса». Тед не считал нужным пересчитывать их по пальцам. Ему, из принципа дышащему исключительно победами, даже не хотелось вспоминать про них. Он считал, зачем оттенять неугасимую веру в собственные силы раздумыванием над горстью дневных неудач, впереди – широкая дорога жизни, надо думать о предстоящих делах, о новых победах. Его друзья – приятели, бывало, час проигрыша, обмозговывали потом днями. Казнили себя за тупость, предавались анализу. Считали, это важным. Считали, таким образом они «догоняют причину своего поражения». Тед действовал иначе. Он, обдумав ситуацию, тут же отключался от событий, считая их «вчерашними». Трудно, но он научился это делать. Научился накапливать силы, не растрачивая их на оглядывание назад. Опыт получен – двигайся дальше – вот что было девизом молодого энергичного человека. И сейчас он лишь немного со¬жалел о случившемся. Вот только вот, опять он был на грани удовольствия, и то помогло бы ему не столько забыть «не его день», сколько решиться на состязания дня завтрашнего. Гоняя на лыжах с час, не сделав ни промаха, он почти уже считал себя победителем в споре с Мерфи. Он будто бы уже подобрался, обладая смелостью и терпением к радостному удовлетворению своему, и вдруг ...бамс! снова позорно упал, не добравшись до успеха. И что в душе, обида на случайность? Нисколько! Не в его духе. Ему дано время набраться сил, подготовиться к новому спору.
Желание подогревалось крупным, ещё жгущим песочком, уплотненным поджарым телом двадцатисемилетнего Теда Лоренса. Он глубже вдавился корпусом в крошку и, не желая закрывать глаза, сцепив туже челюсти, щурясь, с упорством упрямца, познающего об¬ратную сторону случая, продолжал смотреть в бескрайность неба. И ничто в картинах голубых далей не напоминало ему неудачу, только обдумывание следующего шага.
Потом, вдавившись в песок ещё глубже, он вздохнул. Но не тяжело, а так, будто лишь для того вздохнул, чтоб вобрать в себя морской воздух, чтоб сильнее взбодрить кровь кислородом, да выбить пузырящим коктейлем остаток неприятной горечи от прожитого несуразного дня.
И так прошло какое-то время. Он уже и глаза прикрыл, и даже задремал, убаюкиваемый теплом, как вдруг очнулся от какого-то неприятного шума. От кри¬ка, кто-то звал его. - Тед?! Те-ед?!
Лоренс нахмурился, открыл глаза. Дернул головой, стряхивая с волос и лица пе¬сок. Повернулся в сторону шума.
Крик повторился. Прямо на него шла его стокилограммовая тётка. - Те-е-ед?!
Пышноватая женщина близоруко щурилась. Она выглядывала племянника из-под козырька ладони, обозревая просторы залива, извилистого песчаного берега. Голос её был низким, однако, без малейшего мужского оттенка. Элиза Брукс – женщина грузная, но нежная. Зовя гостившего у неё племянника, ушедшего с час назад покататься на лыжах, она несколько волновалась, однако ни женского надрыва, ни истерии в тоне её голоса тоже не слышалось. Исключительно нежное волнение. Она серьезно искала «негодника», но будто бы лишь для того, чтоб увидеть его невредимым. – Да не утонул ли этот негодник? …Те-ед, сокровище моё, где ты-ы?
И тут же она на него и наступила.
Тед тихо чертыхнулся. - Черт! – Он отодвинул ступни своих ног чуть в сторону. - Ну, зачем же топтаться на «своём сокровище»? Тётя,…я вот. - Он резко сел, появившись из песка внезапно и совершенно испу¬гав тем пожилую даму.
– Ах! ...Боже, ...Тед, ты жив. – Мисс Брукс присела на подкосившихся ногах и вдавила полную руку в свою высокую грудь. - Тед! …Я с ума с тобой сойду.
Оглядев племянника, остановив пытливый взгляд на сонных глазах Теда, она заговорила тише, при этом всё отмахивалась рукой, будто веером. – А для чего было зарываться в песок? …Тедди, ну что за дикость? Стоит неимоверная жара, а ты …- в песок, как ящерица.
Рука женщины замерла на полпути, и тут же была прижата ею ко рту. - И ты, …ты что, …голый?!
Продолжая моргать, глядя на Теда чуть выцветшими голубыми выпуклыми глазами, мисс Брукс закашлялась. Но всё равно, не отводя взгляда от поджарого тела племянника, и подтверждая своё требование указующим жестом пальца, мисс Брукс строго произнесла: «Тед, …оденься немедленно. – Чуть наклонившись к племяннику, она сказала тихо, но будто с угрозой. - Сейчас сюда придут Прайзы».
Лоренс смотрел на тетку мутным от забытья и неудовольствия взглядом.
-Тед, …немедленно. Они уже здесь.
Тед глубоко вздохнул. Столкнувшись с решительностью тетки, её укором во взгляде, он лениво потянулся рукой к валявшимся рядом джинсам. – Хорошо, …тетя. – Чуть отвернувшись, он поднялся, стал натягивать на себя джинсы.
-Ты что носишь это на голое тело? Где твои трусы?
-На месте.
-Ты что, потерял их, катаясь на лыжах?
Молодой мужчина огрызнулся. Но не зло, а так, как ближайший родствен¬ник на ворчливую, но любимую родственницу, заботившуюся о нём с детства. - Трусы на мне, тётя. Ты их просто не заметила. Они …телесного цвета.
Элиза Брукс невольно посмотрела в сторону упругих загорелых ягодиц племянника. А тот, застегивая гульфик уже натянутых джинсов, как раз повернулся к ней, сидевшей на песке, передом. Увидев темную полоску волос, пи¬кантно сужающуюся к пупку, в недавнем времени старая дева сильно смутилась. Тут же поджала губы и, гордо отвернув голову, прокашлялась. Лишь когда Тед наклонился, чтоб взять с песка свою рубашку, она повернулась к нему и снова строго заметила. - Можно рисоваться умом и успехами в делах, это позволительно двадцатисемилетнему мужчине, но...
И снова Элиза отвернулась. Но продолжила вещать умную, однако, явно не доходившую до молодости чушь, - …но щеголять обнаженностью, будто ты голливудская старлетка, на мой взгляд, для мужчины …стыдно!
Тед гримасничал как мартышка, морща нос и показывая затылку тетки ровные крепкие зубы. – Да, да, конечно, тетя.
Элиза и затылком чувствовала его гримасничанье. Уж она-то своего племянника хорошо знала! Тот, по её мнению, «и к ста годам солидности не наберется».
Однако она ничего не ответила на его кривляния. Глядя в сторону виллы, мисс Брукс думала о другом. Она хорошо видела, оттуда, со стороны дома к ним шли пятеро человек. Это были: ее муж - быв¬ший губернатор штата - Джон Брукс - мужчина крепкий и разговорчивый, и с ним семья его дочери - Прайзы.
Компания шла гуськом. Ведущим был Джон. Он что-то рассказывал, как всегда, широко размахивая руками, помогая жестами объяснить гостям «насколько здесь отдыхается комфортно и красиво».
Последней - пятой в компании – шла высокая темноволосая девушка. На вид ей было не более двадцати лет. Она не была родственницей Бруксам. В последнее время внучка Джона - Мегги Прайз была с ней просто неразлучна. Девушку звали Грасси Стар. Она отдыхала в Лос-Анджелесе, будучи в отпуске. Мег – её школьная подруга.
Элиза «эту Стар» знала мало. А то, что ей было известно про эту молодую женщину, то было тайной её и внучки мужа – милой болтушки Мег. Грасси Стар была «очень эмансипированной штучкой», над такими Лиза язвительно посмеивалась, но в тайне побаивалась их. Их энергичности. Потому сейчас она была несколько напряжена её приездом.
Тетя в Лизе, безусловно, была в волнении, в волнении за «чистоту» морали доверенного ей судьбой племянника. Шестидесятилетняя дама до сих пор обожала в нём ребенка, как она считала, «не умирающего не смотря ни на что». Его трудная самостоятельная жизнь, какая-то надрывная, настырная независимость, а так же неподвластная ей личная жизнь - это пусть, это принадлежало ему. Но Тед никогда не отказывал ей любить себя, как так и не проданного ей Богом ребенка. Никто из мужчин не решился взять крепость штурмом, звезда шестидесятых, красавица Лиза так и осталась «завидной невестой» аж до шестидесяти лет. Тед неумело играл в её ребенка, под час утомлялся этой игрой. Но не зависимо от того, получалось у него быть «хорошим мальчиком», нет ли, без всякого сомнения, он очень дорожил теткимым чувством нежности. Как последним от детской любви пёрышком.
Тетя Лоренса всегда относилась к чужим в доме с неким подозрением. А тут молодая особа, весьма броской внешности. Опять начнутся «хи-хи» да «ха-ха», это будет мешать её покою и, думала, мисс Брукс, раздражать Теда. Вот уж кто чрезвычайно напрягался от приездов родственников мужа тетки.
Родня у Брукса была многочисленная. Зная об его всегдашнем гостеприимстве, родственники спешили заглянуть к нему, совершенно упуская из вида, что «их старик», недавно женившись, теперь уж вовсе не скучал. А вот дочь Джона, как правило, если и приезжала к родителю, да ещё и не предупредив, то это случалось лишь при сильной необходимости. Она несколько смущалась, а может, и побаивалась Элизиной принципиальности. Ей – женщине вовсе не состоятельной всегда казалось, «богатенькая Лиза» смотрит на неё как-то уж слишком предвзято, как на «проблему». Потому теперь дочка ехала к отцу с очередной проблемой личного характера лишь в случае крайней нужды: некому было кинуть вертушку дочь или снова ей - жене свободного художника нужны были деньги.
Элиза повернулась к Теду, чтоб, как обычно, назидательно подсказать: «Веди себя пристойно, у нас ещё и гости» (остальных - она считала «своими»), но она передумала. Не стала раздражать Теда и без того, по-видимому, чем-то озабоченного.
Лоренс даже не взглянул в сторону приближающихся. Но он слышал их прекрасно. Прекрасно слышал громкий, хорошо поставленный голос мужа тетки - Джона Брукса. Его смех. А так же слышал тихие подхохатывания его гостей. Прекрасно различая среди них голос сестренки.
Так и не надев рубашки, лишь перехватив ее рукой, Тед пошел в сторону от компании. Нашел свои трусы, отшвырнул их ногой в воду. А когда волна их снова приблизила, выругался, смял их, скатав «колбаской», и принялся засовывать их себе в карман.
Бывший политик рассказывал очередной старый и, разумеется, политический анекдот. Брукс предпочитал делиться смешным из своей личной практики. Тед эти историйки уже сто раз слышал, потому не вникал. Приветствуя гостей помахиванием руки, он, даже не глядя в сторону компании, двинулся в противоположную сторону. К ракушке, где хранился его легкий катер.
Гости подошли к Элизе, начались приветствия, пошли первые вопросы: «Как поживаете? Какими судьбами в наш город? Как вам наша жара?», а Тед в это время завел мотор и выехал из хранилища в простор залива.
Катер резво полоснул днищем изумрудную гладь, стремительно удаляя своего капитана от кривой черты берега.
- Эй! Эй, Тед! - Брукс смотрел на него из-под козырька ладони, кричал племяннику жены, в надежде вернуть «помощника» для общения с гостями, но того и след простыл.
Прайзы, как оказалось, как раз сегодня предупредили отца о своем приезде заранее. Они должны были заехать «пообщаться» чуть позже, на обратном пути, когда уже будут покидать своих друзей из соседнего города. Но вдруг планы их поменялись. Дочь их вдруг стала настаивать, что хотела бы увидеться с Бруксами. Что «ей бесконечно приятно находится в обществе её новой бабушки», и вот они все здесь. Что называется,…увиделись.
Элиза, выслушала неловкие и сбивчивые объяснения своей падчерицы молча. Дочь той – Мегги, конечно, ей нравилась. Та была девушкой симпатичной, неглупой, но уж вовсе Лиза не собиралась «стать ей бабушкой». Ей казалось, поболтать с двадцатилетней девушкой по-дружески, поделиться планами на день, ну, на неделю, в общем, просто мило по-женски перекинуться новостями - это не значит считать себя людьми обязанными и сильно сблизившимися. Да, в общем-то, после замужества некоторые обязательства за собой, Элиза чувствовала. Она была с родней мужа довольно-таки мила. Но она старалась не углубляться их проблемами. Тут же Элиза сразу почувствовала какую-то идею со стороны Мегги. «Если Мег со своей подружкой, - думала Лиза, - просто решила порезвиться на вилле - это одно, но если они решили, что их тут будут развлекать, то есть исполнять для них «танец бабушки», вот тут, - решила она, - девушка просчиталась». Думая так, Элиза стояла, любезно улыбалась всем, всех слушала, и всё поглядывала в сторону удравшего племянника. Её «основной, как она считала, проблемы на этой планете».
А её муж, вот тот как раз слушал зятя и дочь внимательно. По-отцовски Брукс доброжелательно оглядывал дочь, внучку – в рост и, улыбался, по-видимому, вполне одобряя их затею «приехать, чтоб первая тут же оставила вторую с её подружкой погостить некоторое время».
Джон преждевременно пообещал дочери, что «девушки будут пристроены, что им тут скучно не покажется». И что она вместе с мужем вполне может ехать к друзьям и «веселиться там сколько угодно». Джон был даже рад, что Мег будет отдыхать здесь не одна. Вот как раз взрослая внучка его собой не обременяла. И вдвоем девушкам будет уютнее в чисто мужских компаниях Теда. Теперь же, глядя, как катер парня неумолимо удаляется от берега и, делая крен, направляется в сторону лево расположенных вилл (это значило одно, племянник его жены укатил к Мерфи и как минимум на всю ночь), мечты посидеть вечерок у телевизора, делая ход с той и другой стороны шахматной доски (но под чутким руководством такого асса в шахматах, как его супруга), у Джона рухнули. Весь оставшийся вечер ему придется развлекать трех оставшихся с ним дам.
Дочь Брукса, заметив на лице отца некоторое замешательство, потянула мужа за руку. При этом она тихо сказала: «Ну что будем делать?»
Элиза, услышав этот вопрос, поняла окончательно: «ей снова подкидывают ребенка». Но на дочь мужа и такой поворот событий она б всё равно сильно не досадовала. Не смотря на свойственный ей – женщине, детей никогда не имевшей, некоторого эгоистического страха перед заботой над чужим ребенком. Она бы ничуть не сердилась, если бы только Мег была одна. «Девочка с Тедом ладит. Они бы съездили на катере к его друзьям, посидели б где-нибудь в кафе или устроили б на берегу пикничок. Но её подружка, - Лиза скосила глаза и осторожно оглядела Стасси Гранд.
Высокая, на голову выше Мег подружка выглядела «шикарно». Разумеется, если иметь в виду эталон двадцатилетних девушек. Грасс выглядела «душкой», совершенно, по-видимому, не стесненной в выборе, а главное, в средствах для приобретения самого стильного в мире молодежной моды. Её прическа, макияж - всё говорило о том, что девушка крепко приготовилась провести вечерок в приятной компании, как раз где-нибудь на берегу. «Такие, уж как бы их не развлекали, уже через пару часов начинают скучать. И именно поэтому находится, (всегда, по мнению Элизы, находится) кто-то в компании, кто начинает придумывать замысловатое приключение, как говорят, «себе на задницу», дабы развлечь такую шикарную штучку. «Отчего вполне могут заболеть наши с Джоном головы». – Элиза тихо вздохнула. Её взгляд замер на высоких ботинках брюнетки.
Диссонанс: типично солдатские ботинки и короткая юбка с кожаными кружевами по подолу – просто потряс эстетический вкус мисс Брукс. «Ну почему бы им ни пойти куда-нибудь…в театр или музей, например. – Элиза поморщилась, поняв абсурдность такой мысли, и снова вздохнула. – «Разве такие, как эта Стар ходят в музеи? …Понятно, что им нужно: «поторчать на парнях при банке пива, техно-музоне и взрывных лазерах».
Ох уж эта их музыка, ох уж эти их каналы «телика» …- одно стыдство! (Лиза употребляла последнее слово в ином значении («свинство»)). Она посмотрела на мужа. Тот явно досадовал на её удравшего племянника. Элиза снова вздохнула. Получалась - она со всех сторон обязана и виновата. «Сплошные вздохи! Ну да, конечно, мне ж напомнили, я тут …бабушка».
Элиза посмотрела на зятя мужа, замершего в нерешительности и, кажется, ожидающего от неё поддержки. И она улыбнулась. Как всегда, согласившись помочь. - Нет, нет, дорогая не нужно менять ваших планов. Если вы решили ехать куда-то, поезжайте. А это…- Элиза от досады на племянника покачала головой, про себя называя парня "паршивцем, данным ей богом не то для надежды, не то - в наказание". Разведя руки в стороны, она решила закончить свою мысль жестом. Но после, проанализировав «выше поданное», всё-таки добавила, сказав. - А что тут поделаешь, это наш Тед.
Парочка внезапно нагрянувших гостей тут же, попрощавшись, перецеловав папу и его «несравненную Лизу», обрадовано зашагала назад, в сторону въездных ворот дома. Им предстояло путешествие на машине до Сан-Франциско.
А дочь, сбегающей на вечеринку парочки, весьма резко ругнулась, поглядывая на легкую волну, ставшую следом от пребывания здесь её нареченного братца.
Мег – девушка двадцати лет, с яркой копной рыжих волос и в конапушках, рассыпанных точками по её румяному лицу, сгоряча топнула по воде ногой. Забрызгав юбку бабушке, разгневанная на как бы родственника, упорно называемого ею кузеном, Мегги проворчала: «Вот скотина, …удрал». Заметив осуждающий взгляд Элизы, девушка торопливо извинилась, а потом схвати¬ла за руку свою подружку и немного нервно начала с нею парную прогулку вдоль берега. «А вот пойдём, я тебе покажу тут всё…»
Элиза Брукс, чуть согнув прямую спину, стряхнула сырость с юбки и тихо заметила мужу. - Девочки, кажется, обиделись. Может, ты пока не пойдешь смот¬реть свой баскетбол?
Шестидесятивосьмилетний Джон Брукс обвел тройку заскучавших дам орлиным взором. Нарочито грозно произнес. - Что за настроение?! Где красивые женщины, дареные мне на ве¬чер?! Что за мороженные рыбины вокруг?! …А ну, Мег, отдать кон¬цы во-он той посудины!
Мег оглянулась на деда, потом посмотрела в сторону ракушки. – А что есть ещё порох в наших кольтах?
Дед отчитался: «Так точно!», - и рукой показал в сторону ракушки, где стоял второй катер.
Идея «дать хвоста» Теду – Мегги нравилась. Хотя, вообще-то, сначала у неё был иной план. Она хотела покататься на катере с кузеном, хотела, чтоб тот ей и её подруге показал красоту этих мест, познакомил с приятными соседями.
Мег мечтала, что они возьмут сосисок, пива, да покатят ближе к леску. Лично ей, родившейся в дали от моря, да что там, от рек (почти в центре в Сьерра-Невады), а теперь живущей в Сан-Диего таращится с утра до вечера на залив наскучивает уже через пару часов «разглядываний морских далей». Она всегда мечтала «жить в лесу», всегда хотела бы быть ближе к деревьям. К живой земле быть ближе, а не к песку. В каждом, отведенном для отдыха месте, Мег знала, есть стоянка, разрешенная для разведения костра или установки барбекю. Вот она и надеялась, что Тед устроит пикничок – посиделочку. «Может, Мерфи позовёт», - надеялась она. Пару раз Мег встречалась с Френком, и этот, похожий на пингвина толстяк (а так же юрист, домашний фокусник и великолепный танцор твиста), понравился ей. На таких пикничках можно было и поболтать, и потанцевать, даже нежно развлечься. Мег устала от закрытых посиделок в кафе и обязательных светских раутов (особенно ей надоели друзья-приятели её отца – художника), где положено вести себя так, «как положено» («кем и зачем?» – недоумевала Мег). Но мечты «из-за этого прохвоста» лопнули. Но, раз уж тот не в настроении, то Мег подумала, что «может, даже и лучше, что именно сейчас они не встретились». Ей не хотелось ударить в грязь лицом перед своей нью-йоркской подружкой. А Тед бывает невыносим, когда ему что-то не нравится. Когда его заставляют делать то, что противно его желанию. В такие моменты он гротесково меняется, лихо актерствует, становится жутко исполнительным и до противного сговорчивым. Именно «Навешивание девчонок» - фокус, который (в отличие от Мерфи) её кузен просто не переносил. И если, появившись, они с Грасси навеяли ему такую мысль, то, подумала Мег: «Даже лучше, что он свалил».
Мег не могла долго переносить «язвительную услужливость» кузена, его слова в такие минуты, например: «Чего изволите? В нашем сервисе чинят всё, даже такую горбатость», – бесконечно её ранили. В данном случае ей начинало казаться, что её детский сколиоз не был до конца излечен и некоторая «горбатость» уже каким-то образом стала заметна. Она начинала вытягиваться в струну: сидела, как статуя, стояла, как палка от швабры, даже лежала, загорая, будто замерзла и окоченела в солярии. Эта скованность делала её миловидность наигранной, смех – вымученным, а её хорошенькое обычно веселое лицо – настороженным. Самое обидное, что, актерствуя, Тед понимал, что он творит с сестренкой дурное. Но в данную минуту или час той нужно было бы быть более осмотрительной и, допустим, «не падать, как снег на его голову» (из своего милого Сан-Диего в купе со своими друзьями, подругами и их собаками…и пр.). Или нужно было избрать другой день для проведения «экстренных» именин, а не тот, когда он пригласил своего босса в гости для личного знакомства с мужем своей тетки – с бывшим губернатором.
Мег не сразу достигла статуса «сестренкой». Сначала молодой мужчина сильно кривился, называя её малявкой. А ей в первый день их знакомства двадцатишестилетний «парень» (человека мэра - советника по юридическим вопросам «парнем» звал Джон Брукс) показался язвой и занудой. Она так и сказала «милой Лизе»: «Ваш племянник такой острый и правильный, как, …как треугольник». Именно Элиза подсказала ей, как нужно вести себя с «кузеном»: «Не мешайте ему им оставаться, моя, милая. Да, и даже тогда, когда он ну никак не похож на «правильный треугольник».
За год молодые люди обвыклись с «новым родством». И Тед, и Мег научились при встречах ладить. Элизе и Джону это было приятным. Столь занятой, а главное, любящий отдыхать, как он желает, Тед Лоренс стал более естественен, даже покладист, и менее язвителен в отношении девушки, которая, разумеется, сразу влюбилась в его к ней равнодушие. Мегги «вдруг сразу выросла при своём кузене», по крайней мере, своему деду она стала казаться «красивой, женственной», а не «рыжим чертенком из-за угла». Тихо-тихо, но они приплыли ко времени, когда оба решили: «Да ладно, пусть уж будет». Мег говорила деду: «Я люблю его как своего всамделишного брата», а Тед однажды при встрече с теткой признался, щурясь, поглядывая на девушку: «Эта моя рыжая «сестренка» – не худший результат твоего брака, тетя». Оба, бывая у Бруксов наездами, уже не огорчались, если вместе вдруг попадали в одну точку.
Но вот сегодня ничего не вышло. Мег поняла: у Теда что-то не так. Не так – это значит, где-то прокол в его работе. Только это могло напрячь его сильнее всего. Тед затаился, это означает одно, он не в настроении и лучше к нему не лезть. В такие минуты он будто готовится к прыжку, Мег так казалось. Спросить, что случилось, было не с кого. Элиза в отношении дел племянника нема как рыба. Она ничего не скажет ей, в связи с чем такой «конфуз», дед – из мужской солидарности, даже зная, не скажет. А с Тедом, получается, поговорить не пришлось. «Наверное, он решил, что мы все сюда «вдруг понаехали». А он как раз в эти выходные решил отдохнуть от какой-то печали. И вот…фру-фру…Жаль. Теперь мне даже жаль, что я с Грасси. Что же такое стряслось?».
Но зато дед был готов с ними «покататься».
Мег пошла к ракушке. Вывела катер.
Брукс кивнул. – Двинем в одно местечко. Я знаю адрес.
Сели в катер только Грасс и Джон. Элиза лишь мило улыбнулась на приглашение.
Она с грустью помахала им в след. Воды она боялась с тех пор, как старуха гадалка (во время путешествия по Греции) предсказала ей «гибель от волны». Джону тогда с трудом удалось уговорить жену не продавать виллу за городом. Домик этот свалился на его жёнушку буквально с неба. Наконец-то, было озвучено завещание «сумасшедшей матушки» Лизы. Та сделала забавное к своему последнему желанию примечание: «Прочесть только через десять лет после моей смерти». Вся недвижимость, как этого и желала бабушка Теда, не досталась «проклятому семейству Лоренсов». Уж как был крепок здоровьем отец Теда, а вот, судьба и ему подставила ножку. Из четырех детей - братьев и сестер у Элизы никого. «О, нет! – воскликнула бы женщина, - у меня есть мой Тедди. И Джон. Впрочем, Джон был у меня всегда. Всю мою сознательную жизнь он был моим. Даже когда он был женат на Софье, даже тогда. А Тед, …Тедди – достался мне не то в надежду не то в наказание». (К слову сказать, только когда Элиза «жутким образом» разбогатела, получив в наследство четыре состарившихся без хозяев дома с заброшенными поместьями, три почти разрушенных виллы, кругленький счет, открывшийся для неё в банке, а так же поржавевшую в гараже в одном из домов коллекцию авто, умерла, наконец, её соперница Софья). К дому этой – летней виллы Лоренсов, залив слишком приблизил свои воды. Элиза даже не хотела заниматься её восстановлением, ремонтом. Джон настоял, чтоб вилла была сохранна, отреставрирована и …не продана после этого. Он «пообещал» супруге, что «запретит заливу приближаться к дому его возлюбленной». Тед даже слова не сказал ни в защиту места, которое ему было с детства милым, ни против. Будто ему и в самом деле было всё равно, продаст тетка эту красоту или нет. Он лишь отшутился по поводу водобоязни, навеянной Лизе глупой цыганкой. Он отшутился: «Нашествие гриппа врачи тоже называют «волной». Может, продать всё это барахло да купить необитаемый остров? Или нет, тетя, советую вам окопаться на Луне. Я слышал, лунная пыль - отличное средство от влаги». Элиза выслушивала всех шутников. И, тем не менее, дальше, чем по колено в воду не заходила. А во время непогоды, …не дай бог, если барометр показывал на шторм, она мгновенно удирала с виллы, уезжала домой, в город. При этом она не была эгоистична в такие минуты, всегда распоряжаясь на ходу: «Вернется мистер Брукс, ужин подать в его кабинет, затем ванну, только не очень горячую и грелку в постель. А если нагрянет Тед и останется ночевать, обязательно горячий ужин и на ночь теплое молоко. И, пожалуйста, Мэри, не беспокойте его своими вопросами о ваших снах. Он этого …не понимает».
Элиза молча отошла от берега.
Грасси долго не отводила от пожилой дамы взгляда. Чопорность той, серость в нарядах, сухость в общении – всё это наводило на мысль, что Мег утрировала, когда восхваляла достоинства сво¬его весёлого кузена. Грасс решила, что семья, в которую её пригласила на выходные подружка, типично провинциальная. Что здесь не смог бы существовать «красивый, смелый, сильный и абсолютно нескучный парень».
Грасс вовсе не хотелось ехать с Прайзами. Она даже предупредила подружку: «А может, мы сами, без твоих предков съездим и посмотрим на твоего братца». Но Мег, чуть поюлив, призналась, что мать просила её, чтоб визит девушек совпал с их приездом туда: «Она немного комплексует. Эта Лиза, она такая важная. Да черт с ними! Мать просто выклянчит у Джона деньги, и они уедут. А мы останемся! Поехали, я знаю, он в эти выходные собирался быть там, у тетки. Он тебе понравится. Я уверена».
О своем "несравненном кузене Теде" Мег твердит подружке уже вечность, и вот Грасс …увидела его. Его скоростной катер, его …спину. Со стороны получалось так, что "несравненный кузен" - человек капризный и возможно даже, заурядный тип человека выпендривающегося, считающего, раз они младше, так мало что стоят от его внимания. «Даже не оглянулся. А что такое он там в песке нашел? Что-то в карман спрятал. …Странный какой-то. Хотя издали ничего, симпатичный. По крайней мере, во внешности ничего «рыжего». - Грасс вздохнула и отвела взгляд от Элизы. Та возвращалась в дом, Грасс показалось, грустила.
Грасси огляделась. Вечернее за¬катное солнце освещало берег и золотило воду залива. Теперь, когда катер отошел подальше от берега, стали видны и соседние с Бруксами виллы. Места здесь и в правду, были красивыми. Грасс нравились такие, казавшиеся издали тихими ухоженные места.
Это район вилл считается элитным. Это старые постройки затейливой архитектуры (Брукс сказал, что это испанский стиль). Здесь много свежего воздуха, вокруг домиков яркая зелень. И даже то, что залив так близок – Грасси нравилось, она обожала шум волн, особенно в непогоду.
Скользящие солнечные лучи красили панораму берега в золотисто-красные тона. Особенно были красивы скальные места берега. Если бы выбирать, Грасс хотела бы погостить на вилле, построенной в виде пирамиды. Та располагалась на вершине высокой скалы, основание которой омывали воды залива. «Там должно быть очень неспокойно во время штормов». Грасс крикнула, спросив у Джона: «А шторма здесь случаются?»
-Бывает и такое.
Ответ «бывалого» Грасс не удовлетворил. Но ей не хотелось больше перекрикивать мотор, она решила, что просит обо всём, когда катер встанет на якорь.
Залив золотило скользящими лучами уходящего на покой солнца. Гладь воды в безветрии казалась куском стекла, тонированным в сине-зеленый цвет с вкраплениями слепящих блесток. То тут, то там стояли на приколах яхты, катера. Подъезжая к ним ближе, можно было даже расслышать музыку, голоса. Но это если подобраться совсем близко, а так, просто пролетая мимо на ревущем моторе, из постороннего не было слышно ничего. Были видны ленивые тела в креслах или на палубах, полное их бездействие и как бы даже отсутствие тяги к какому-нибудь действию. Абсолютная закатная лень.
«На долго меня не хватит. - Подумала Грасс и посмотрела на подружку. Интересно, куда правит наш капитан? …Крепкий старик. Мег говорила, он был тут губернатором. …Никогда не интересовалась политикой. Другое дело политиками. Мег говорила, Тед работает в свите мэра. Любопытно».
Грасс надоело придерживать широкополую шляпу, она сняла её. Но не удержала в руке, порывом воздуха её вырвало и откинуло назад. – Ах!
Но никто потери Грасс не заметил.
Капитан правил катер дальше. – А вон там пять лет назад были открыты минеральные источники. Тут же, за каких-то три года были построены вот эти два отеля и комплекс для отдыха…
Брукс развлекал девочек в кафе. Он заказал шампанское и под легкое кружение пузырьков в бокалах, рассказывал девушкам историю: «О, с этим напитком у меня связана одна замечательная история. Как-то мы приехали в страшную глухомань с поисках недостающих для выборов голосов. И встретили мы там знакомую. Вот, говорит она: «Как раз прибыли в мой день рождения. Закуски, правда, никакой, но выпить есть что». А мне нужно было срочно увидеться с местным обществом. А другу моему нужно было встретиться с шерифом. Вот, собрались мы с ним постучаться в дверь к подружке. Оба уставшие как черти, голодные после всех этих встреч с народом. Тут я его и спрашиваю: «Что у тебя в пакете?» А он мне: «Всё, что было из приличного набора в их сельмаге – шампанское да апельсины». Я открываю свой пакет – подарок избирателей - с их шведского стола наборчик – бутылка шампанского да три апельсина! …Ха-ха! Но это бы ещё ничего. Наша подружка детства, приглашает нас в гостиную и говорит: «Вот, что бог послал». А на столе – кружочки апельсина да …бутылка шампанского!»
***
Тед пришвартовал катер у одного из частных пирсов, распла¬тился за три часа стоянки и пошел в сторону автострады.
Водитель грузовичка взял его попутчиком до города. Оказалось, Френк слинял от предков. Передумав встречаться с приятелями за карточным столом, он двинул в город. Тед решил узнать, «какого черта?», ну и заодно, где-то скоротать ночку, ну чтоб не стеснять семейство Прайзов.
Его приятель жил в одном из частных домов, располагавшихся на въезде в город. Вот Тед и попросил водителя грузовика, чтоб тот высадил его у светофора на первой же улочке, что была на въезде в город.
Обычная с виду улочка с односторонним движением. Тут не мельтешили люди, на тротуарах не рисовали звёзд. Редкие снобы, появившись на этой улочке, вызывали такой же обывательский интерес, как и в глуши. А ведь в каждом из этих домов жили своего рода «звёзды». Земля здесь стоила не меньше, чем в центре города. Каждый здесь имел поместье, включавшее в себя корты, поле для гольфа, искусственные озерца для тихих рыбалок и прочие места отдыха состоятельных семейств. Тут жили голливудские продюсеры, действующие политики, мэтры сцены, магнаты игорного и развлекательного бизнеса. Именно здесь, чуть поднатужась, купили землю и Мерфи. Френк живо заказал «скромный дом», который и без украшения поместья, без озер и гольф-полей быстренько иссушил его банковский счет. «Зато смотри, какие вокруг люди…», - хвастался Мерфи перед приятелем.
Тед двигался по улице, которую знал, как свои пять пальцев. Как бы не менялась она с годами, кто бы ни заселял эти дома и поместья, он знал здесь каждый поворот. Каждое деревце, что выше его ростом – было ему знакомо. У него всегда был с собой пропуск в эти места. Тот пропуск даже требовали с него не часто, так как дежурившие здесь полицейские практически не менялись последние пятнадцать лет, и знали Теда Лоренса, как жителя этих мест, с малых его лет.
Тед и теперь приходил сюда не только в качестве гостя, но и имел здесь вполне деловой интерес.
Как всегда он прошел мимо дома, где когда-то жила его семья и знаменитая своими выкрутасами его бабка – вдова крупного нефтепромышленника - нестерпимого жмота и бессердечного человека. Привычно Тед посмотрел на окна второго этажа, где лет пятнадцать назад располагалась детская - его комнаты. Во дворе дома играла музыка, был слышен смех незнакомых ему людей. Но вид посторонних в доме его детства вовсе не вызывал в Теде грусти, а тем более зависти. Последнего Лоренса вполне устраивала его собственная квартира в бизнесцентре Лос-Анджелеса.
Дом этот был сдан в аренду до тридцатилетия хозяина дома – распоряжение бабушки, страстно надеявшейся, «что весь род Лоренсов к той поре исчезнет с лица земли» (в случае такой «удачи» бабуся Теда завещала много миллионное состояние церкви адвентистов). Но он жив. Вот потому-то Тед и смотрел на состояние дел…по-хозяйски. Через три года, как он считал, тут заиграет его музыка и будет слышен смех тех людей, что близки ему. Он не торопил время, просто жил, глядя в будущее.
После осмотра «визитки» родного дома, Тед направился к месту жительства своего приятеля. Тот жил в пятистах метрах, в следующем доме по соседству.
Семья Френка, а точнее его родители, были друзьями Лоренсов. Но так получилось, что мальчики, дружные в раннем детстве, в период начальной школы жили в разных местах. Тед был отправлен родителями в специализированную частную школу под Сан-Франциско (его близкие чаще находились вне дома в виду их рода деятельности, отец Теда был известным политиком, мать - его секретарём референтом), а Френк учился здесь же, в Лос-Анджелесе. Но когда Элизе пришлось взять на воспитание двенадцатилетнего пле¬мянника, после гибели его родителей, мальчики Тед и Френк подружились как бы заново. В старших классах они ходили в одну школу. Разница в возрасте была невелика (Мерфи был на год старше), повзрослев, оба они выбрали од¬ну специальность и теперь, когда юрфак университета был уже за пле¬чами, Френк имел частную адвокатскую практику, а Тед занимал должность юрисконсульта при действующем мэре.
Дом Мерфи был выдержан в классическом английском стиле, был внешне скромен в сравнении с домами, переделанными нынешними нуворишами в полу дворцы непонятно какой империи.
Во дворе дома Мерфи устраивался пикничок. Тед, почувствовав запах мяса и услышав девичий смех, понял, что не дела сорвали с места его «толстого друга».
Френк, открыв электронный замок садовой калитки, поглядывал в сторону дорожки, откуда должен был появиться Тед, и продолжал заниматься мясом, которое готовил с овощами на барбекю. Неподалеку веселилась группа молодых людей. Лет тридцати мужчина несколько натянуто развлекал сразу трех девушек – едва подросших школьниц. Заметив ещё одного мужчину, появившегося в их компании, девушки сразу обрадовались. Ло¬ренс своим приходом выровнял шансы несколько обеспокоенных юных красоток.
Он обошел всех, со всеми по отдельности поздоровался и познакомился.
Тед делал это настолько любезно, что такой тонкий психолог, как Мерфи, понаблюдав за ним, тут же почувствовал некоторый излом в его настроении. Френк так и решил, его друг появился неспроста. «Что-то сказать хочет», - решил Мерфи. Вот то, что «не спросить» – в этом Френк был уверен.
Тед, коснувшись локтя Мерфи (руки того были заняты), улыбнулся, но тут же оставил его при делах. Сам же, перекидываясь шутками с девушками, устроился в гамаке. Когда одна из девушек решила взять над ним шефство, покачать его, Тед, сославшись на «больной зуб», прикрыл глаза и отключился. Как будто решил забыться от боли.
Френк только хмыкнул на отказ приятеля, пообщаться с милой девушкой. Но чтобы выяснить, что про¬исходит с Тедом на самом деле, решил обратиться к нему за помощью. - Тед, пожалуйста, помоги мне. Дай во-он ту…
Лоренс попытался остановить дурное качание (девица таки раскачала его!), и выпал из гамака. Неловко упал. Запутался ногами в сетке и упе¬ршись руками в землю. Девушки, наблюдавшие за ним, рассмеялись. Они решили, что трюк был специально сделан для них. А та из девушек, что раскачала его, отругала подружек за бессердечность, и поспешила к Теду. Теперь чтобы по¬мочь ему выпутаться из гамака.
Чтобы избежать услуг навяз¬чивой девушки, Тед выпутался сам. При этом он выровнял ноги и, так и не вставая на них, а, держа их вертикально вверх, пошел на руках в сторону Мерфи.
Его «помощница» мило аплодировала, теперь уж точно посчитав, что тот запутался в гамаке специально для привлечения её внимания. Девушка сама заняла место в гамаке, по-видимому, ожидая, что «акробат» вернётся туда.
Френк подбадривал друга. - Давай, давай. Двигайся, двигайся.
Тед прошелся на руках мимо барбекю, гибко изогнувшись, встал на ноги. Но тут же потерял равнове¬сие. Если бы не Мерфи, он угодил бы рукой прямо в угли.
-Тедди, приятель, осторожней. - Мерфи, уже обеспокоенный самочувствием друга, близоруко щурясь, смотрел в его сторону. - Лучше присядь. – Он указал на кресло.
Тед расслабленно уселся в плетеное кресло.
Френк указал на расписное блюдо в центре стола. - Подай блюдо, пожалуйста. Надо снять, мясо уже готово.
Тед, вместо того, чтобы просто передать блюдо, встал и подошел к приятелю. Стал помогать. В глубокую тарелку на сочные листья салата он перекладывал обжаренные куски кабачков, дольки помидора и готовое мясо.
Мерфи, чуть освободившись от поварских обязанностей, стоял и улыбнулся на веселящихся девушек, те задирали единственного в их распоряжении мужчину. Тут же обратился к Теду с вопросом. – У тебя что-то случилось, Тед?
-А что такое? Я более чем обычно сер?
Мерфи улыбнулся и покачал головой - нет. «Серости» в приятеле он не ощущал никогда.
Хотя кое-что во внешности и можно было бы признать серым по тону.
Будто даже не зависимо от его симпатий, этот цвет «сам предпочитал» Теда. Под час казалось, будто и он сам пытался скрыть за него свою исключительную несерость, которой не то стеснялся, не то не любил выставлять на показ.
Он был высок ростом, жилист. В любое время года отличался крепким загаром чистой, завидно гладкой кожи. Прямые волосы носил, чуть отпустив по длине, те всегда были чистыми, но вечно чуть взъерошенными. С некоторых пор Лоренс был пепельно-седым.
Тед случайно оказался в сенаторской машине, когда та с национальным флажком на флагштоке в лобовую столкнулась с молоковозом и упала с высоты более сорока метров на следующий виток горной террасовой дороги. Сенатор согласился взять сына с собой, Теда просто подвозили до тетки. Он напросился. Отец и мать снова уезжали надолго, а тут целых полчаса и по одной дороге! После катастрофы он остался единственно соображавшим в тот момент человеком. Двенадцатилетний парнишка, не получивший даже приличного синяка, стал в миг белесым, как старик. Ещё находясь в машине, он вызывал по мобильному телефону санитарную карету и полицию. Его мать, охрана отца, сам сенатор и его водитель - умерли у него на глазах.
И всё-таки невозрастная седина его не портила. Напротив, кто не был знаком с Тедом лично, считали его «большим модником». Даже как бы косившим под юность модником, отдающим предпочтение процедуре мелирования обесцвеченных волос.
Глаза Лоренса были светлыми. Скорее серыми, чем голубыми. Ярко-черный значок в центре светлого глаза да густые темные брови придавал взгляду характерную пристальность. Губы Теда были несколько женственны, и …тоже имели «седой» налёт. Это оттого, что были вечно обветренны. Его раздражали сухие чешуйки обветренной кожи. Тед беспрестанно скусывал их, и дальше травмируя кожу губ. Те становились сначала яркими, темно-вишневыми, а потом опять покрывались слоями бледных сухих чешуек, придавая губам нездоровый серый вид.
Вдумчивый, пристальный взгляд, покусанные, обветренные губы – это не портило лица молодого мужчины. А чтоб избавиться от излишней «миловидности», доставшейся ему от красавицы матери, Тед выработал в себе привычку «веселился» только глазами. Редко он радовал кого своей очаровательной улыбкой. Лоренс вообще мало смеялся в слух. Некоторые думали это результат психической травмы, а это была лишь выработанная привычка. Над старыми фото, где он был рядом с матерью и оба улыбались, умилялись многие. «Какая очаровательная улыбка у них обоих. Она делает его невероятно схожим с матерью», - говорили знавшие их семью. А мальчик хотел походить на отца, внешне которого мало кому б напомнил.
По сути, он был человеком живым, несколько впечатлительным. Был быстрым на веселье и шутку. Впрочем, и к отсутствию улыбки на его лице привыкли. Многих как раз и веселила его серьезность в лице при общем хохоте от его шуток. Цепкостью в деле и безудержностью в веселье Тед напоминал известного и многими почитаемого при жизни сенатора Лоренса. Вполне понимая, что, возможно, за свою жизнь он так и не сумеет выйти из тени отца, Тед сам, добровольно уходил в неё. Хотя так же, как и отец в качестве дела предпочел большую политику, которая не приемлет всегдашнего пребывания в тени.
Одежда его, в обычный «не выездной» день, чаще всего была «цвета пыли». Сейчас на нем были светлые джинсы (когда-то имевшие интеллигентно мышиный цвет) и футболка, бывшая когда-то голубой, но значительно выгоревшая. Из украшений, он предпочитал серебряную змейку – цепочку, снятую с шеи погибшей в автокатастрофе матери, и столь же неприметную серьгу (выплавленную из куска платины, оставшегося от обручального кольца отца).
То есть всё на нём и в нём было не броским и с сединкой.
И всё же, даже уходя в тень, Тед не казался «серым» человеком. Хотя да, про него говорили: «Тот человек …в сером», даже если он называл при встрече своё имя и был в тот день в деловом темном костюме.
Мерфи на слова Теда о «серости», покачав головой, ответил: «Понятно».
Тед перестал жевать подхваченный им на вилку первый кусок мяса. - Что тебе понятно?
-Понятно, что ты пришел …серым. – Френк улыбнулся. – Ну да не беда. Мясо получилось, компания, думаю, тебе понравится. Так что принимай блюдо и иди, …получай новый окрас. Кажется, Салли решила поставить на тебе свою метку.
-Крест?
-Нет, она …несколько иная девушка.
-Ага, инопланетянка. Откуда тогда запах вполне земного гашиша - не понятно.
Тед не остался с компанией «инопланетян». Передал им блюдо, затем принес тарелки, вилки, а сам отошел назад, к Мерфи. Тот выкладывал на общее блюдо подрумянившееся сочное мясо курицы и зелень.
Салли, по-видимому, решив углубить знакомство, кинула своих и приблизилась к шушукающимся: хозяину и его приятелю. Заметив, капельку крови у края губы Лоренса, она протянула свои тонкие, как щупальца пальцы и одним коснулась ранки.
Лоренс тут же закусил губу и уставился на неё с видом ожидания второй выходки от ребенка.
Салли, явно провоцируя мужчину, подняла палец и, вытянув плоский влажный язык, облизала его. – Как сладко-о…
Мерфи скосил глаза, улыбаясь, наблюдал за реакцией приятеля.
Лоренсу девочка была безразлична. В лице его ничего не отразилось. Он отвернулся, жестко вытер ладонью губы, и тихо, сообразно вульгарным действиям девицы, пробурчал пошлость: «Кровь – сладка, да вот пальцы стерильны ли. Впрочем, зараза заразу не клеит».
Тед отошел, взялся за блюдо, но Салли не отставала. Ухмыляясь, забрала у него широкое плоское блюдо и, кокетничая с Мерфи, принялась за работу. Придавая каждому блюду с мясом чисто женское очарование: выкладывая в серединке бантиком три клубнички, она мурлыкала песенку и задирала Лоренса комплиментами. – Френк, какие у твоего друга большие уши. Ах, какие у него глазки…серенькие-серенькие, и большие-большие. А скажи-ка, Френк, а большой ли у него …пальчик?
-Размера не помню, но …тебе, сладкоежке, понравится.
Мерфи не скрывал, что ему приятна угрюмая физиономия Лоренса. И то, что девушка пытается расшевелить его, явно серого сегодня - Френка тоже вполне устраивало.
Не так часто Тед был вне настроения, а Френк - в нём. Оптимистом в их двойке был скорее первый.
Когда Салли закончила с украшательством первой тарелки с мясом, она отдала её Лоренсу. – Ты – самый голодный. Мне так ка - ажется. – Она подставила ему чуть вытянутые губы.
Получив от него скользящий поцелуй в ухо со словами: «И тут вы не ошиблись», - девушка снова осталась без внимания. Мерфи пошел за вином, и Тед двинулся за ним, оставив Салли в некотором замешательстве.
Мерфи, оглянувшись на оставленную девушку, попытался отказаться от помощи. – Тед, боюсь, девчонка сорвется с цепочки. Лоренс, буркнув в ответ: «Да, цепь бы ей не помешала», - не отставал, и не оглядывался за спину. Он ел, хватая с пластиковой вилки сочные куски золотистой курятины.
Френку показалось, его приятель слишком напряжен. Настолько напряжен, что вполне может и не замечать симпатий хорошенькой дурочки. Чуть подумав, Френк припомнил новость дня, та касалась прокола Лоренса.
Френк ещё не знал, что это был лишь «первый» прокол в делах юриста Лоренса.
Поглядывая на приятеля, жующего вперемешку со вздохами, Френк попытался разговорить молчуна. Для этого он подбирал нужный ключик к разговору. Тот должен быть строиться так, чтоб никоим образом не проявились его оценки на сказанное. И уж никак нельзя в такие минуты лезть к Лоренсу с советами. В разговоре должен прозвучать лишь интерес к делу. И лично его – Мерфи возможные ответные действия в такой ситуации. - Джим сказал, ты проиграл дело с заводом Люка? Он таки будет расширять свои очистные сооружения, …понятно.
Лоренс дернул щекой. Взял со столика яркое яблоко и, подкинув, насадил его на лету на нож. Снова сел в кресло и стал это яблоко чистить, а затем резать на дольки и совать их в рот по одной вместе с кусочками мяса.
Мерфи протянул ему бокал с вином. - Понятно. …Расслабься.
Тед кинул в него быстрый взгляд. - Да что тебе всё понятно, ответь? - И тут же он вернулся к своему занятию: созерцанию блюда с сочными кусками мяса.
Мерфи усмехнулся. - Да ладно, не кипятись. Понятно, что тебе придётся снова браться за это дело. Правда, Люк уже поспешил со строительством. Уже и котлованы готовы.
-Я остановлю его. Он припугнул людей. Подкупил, …может быть. Надо найти дверь, чтоб открыть людские рты. И что бы он там ни построил, всё будет сметено. В тех местах уже пять лет рождаются желтушные дети. Четверо из десяти! Я буду настаивать на пересмотре дела. Генри со мной согласен.
-А если его всё-таки не переизберут в мэры на второй срок?
-Это не изменит политики в этом районе. Я уже не говорю об экологии. Глупцу понятно, во время перевыборов обойти молчанием столь болевую общественную точку - и его оппоненту не удастся.
Мерфи улыбнулся шире. - Вот я и говорю, раз и глупцу понятно, с какой стороны взяться за это дело…. – Заметив серьезность в лице друга, Мерфи сменил тему. – Мне Дени только что сказал, что видел тебя в баре у Эви.
Лоренс перестал жевать, будто в зуб что-то попало. Посмотрел в сторону нового знакомого – Дени Бастера. Потом быстро посмотрел на Мерфи, положил недорезанное яблоко на блюдо и, проглотив кусок, ответил. - Я дал по морде ее альфонсу.
Мерфи нахмурился. – Всё-таки не сдержался. …А он?
Тед вздохнул, хмурясь, глядел поверх голов гостей за столиком, ответил: «А он как уродом был, так им и останется».
-Тогда зачем калории жег? - Мерфи поманил Теда, и они вместе пошли к столику.
Но опять же Мерфи «задал» такую скорость, чтоб можно было идти, и какое-то время продолжать разговор вне посторонних ушей. - Он, конечно, тут же поехал в клинику, взял «слепок» с синяка, что ты ему поставил; потом позвонил своему адвокату, тот предъявил тебе ультиматум, а затем счет. И это окончательно испортило тебе настроение. Всё так и было, или я в чём-то ошибаюсь?
Лоренс, не дождавшись, когда они подойдут к столу, подцепил вилкой с тарелки последний кусок мя¬са, прожевал его, проглотил и только после ответил. – Ну допустим, не окончательно. Да и не испортило даже, …отличное мясо, Френк, ...- он посмотрел на Мерфи, – есть ещё?
Мерфи посмотрел на друзей, заждавшихся их, и кинул Теду в тарелку куски с общего блюда.
Лоренс был явно голоден. На ходу он снова взялся за нож, принялся чистить другое яблоко, ему нравилось есть его с мясом. Тушеные овощи Теда не интересовали.
Он ел и щурился, поглядывая на Салли. Та делала ему знаки. Она оставила рядом с собой свободный стул и время от времени посылала ему воздушные поцелуи.
Гости ждали хозяина дома и Лоренса к столу. Есть, придерживая тарелки на руках, как это делал Тед, им, по-видимому, не хотелось.
А Мерфи и Теду, по-видимому, не сильно хотелось присоединяться к ним.
Это полу равнодушие к гостям, время от времени удивляло Лоренса. Он всё поглядывал на Френка, медленно исполнявшего свою работу повара, теперь вот – официанта. Но пока он другу вопросов не задал. Зато, будто подыгрывая ему, остановился, не дойдя пяти шагов до столика, и заговорил с ним.
- Я вот думаю, Френк, почему, когда даешь в морду негодяю, никак не вспоминается закон о сохранении глупости?
-Потому что ты думаешь о третьем составляющем в этой не решаемой задачи. Я об Эви. А надо бы …только о законе думать. Он - наша гарантия не споткнуться о негодяя.
Тед не хотел развивать больную тему. Но Мерфи взял правильный тон, он не давил на него.
- Истина – не трогай дерьма…
-Ну что ты мне про истины, Френки! Эви жаль. Хорошая, женщина. Бар её ровно стоит. Этот прохвост промотает всё к чертям. Он – сволочь! Я же ей даже газеты приносил, где черным по белому написано - «уже отсидевший аферист многоженец». А она, …она совершенно оглохла от чувств! – Тед говорил тихо, но эмоционально. Он не защищал себя, он думал о женщине, которая была ему дорога.
-Тебе какое дело до её глухоты? Возможно, та желанна Эви.
-Мне …дело?! Да нет дела, Френк! Эмоции. Исключительно эмоции. И я пошел у них на поводу. Я люблю этот бар. Но ты прав, придётся сменить привычку бывать там. Я только думаю, смогу ли я Эви …обойти.
-Только потому, что она когда-то служила в вашем доме? …Тед, но это же глупо. Дай ты ей шанс стукнуться о грабли.
Мерфи всё же оценил необдуманные действия приятеля. Понял, что дал маху.
Тед, совсем как женщина, быстро посмотрел ему в глаза, и тут же отвернувшись, молча пошел к столу.
Мерфи придержал его за локоть. – Тед, ладно. Бог с ней, с дурочкой этой…
- С дурочкой?! Стукнуться о грабли?! Только-то? Френк, а как же её доброе имя? Хорошее место – собственный бар, купленный на скопленные за добросовестную работу деньги – что будет с ним? (Тед не стал напоминать, что сорокалетняя женщина, служа дому Лоренсов могла в будущем рассчитывать на часть от наследства. Но его родители погибли, а выжившая из ума старуха разогнала всех старых слуг, ограбив их даже в выходном пособии). Хотя, …ты прав, ты опять прав, Френк. – Тед оглядел столик, внимательно прислушивающихся к ним гостей. Но он будто не замечал тех, да и стол - тоже. - Откуда мне знать, что там дальше, в её жизни. Ты ведь опыт имел в виду, да? Опыт…грабли. А я думаю, это добровольная смерть от глупости. Он подонок, она сама это знает. Знает и …ничего не может с собой поделать.
Мерфи понимал, их слышат. Он заговорил тише, но разговор его явно радовал искренностью.
-Тед, думаю, ты должен сказать себе: «Хватит». У женщины, когда-то служившей в вашем доме, своя голова на плечах. Да и не сможешь ты подстраховать все её глупости.
-Но ведь эта может оказаться роковой, Френк.
-Те-ед. Ещё раз: это тебя не касается.
-Она …
-Она – прежде всего самостоятельная личность, имеющая право наступить на грабли.
Лоренс понял, разговор глуп тем, что пошел по кругу.
Он снова заткнулся. Наконец, подошел к столу, сел.
Оглядел стол. На его тарелке было пусто. У всех - полные.
Его глаза напряженно прощупывали стол. Будто он искал на нём что-то очень мелкое.
Затем, будто исключив посторонних, он снова заговорил с Мерфи. Тише заговорил, и как бы ленивее. - Тогда как же я, Френк? Почему всем есть дело до моих седин? Почему тебя не раздражает вселенская забота обо мне? …Впрочем, извини, это как раз твоё личное дело. А тут….Речь идёт вовсе не о чужой для меня женщине. Она не просто служила Лоренсам, дому Лоренсов, она была частью нашей жизни. От той у меня итак ни черта не осталось.
- Тед, я не понимаю, …и что? Вина в том Эви? – Мерфи тоже будто наплевал на своих гостей. Будто за столом только он и его друг. И тот явно не в себе.
Френк считал с Люком, с подонком – дружком Эви – Тед справится. Разговор начался и идёт к чему-то очень важному. Важному и для него - Мерфи. - Может, это её заслуга, Тед? Сам же сказал – и правильно! - это только эмоции. Ты не имеешь права указывать путь. Ты можешь дать оценку её пути, но указывать, куда и с кем ей идти – нет! Она – взрослый человек. Она сама тебе может указать, как правильно. Ты под стол ходил, когда она с этим парнем впервые в постель легла.
-Ой, заткнись! Думаешь, я не понимаю, что чувство собственника мне застило глаза, когда он замахнулся на неё. Но она такая, …- Тед покрутил головой, - такая беззащитная перед ним. А он решил отнять последнее, это чертово кафе…А она, …сгребла всё из кассы и отдала ему. На глазах всех. За что? За то, что легла с ним тогда, пятнадцатилетней?
- Тед, а ты уверен, что дело в ней? Может, дело в тебе?
Лоренс рассмеялся. Выглядело красиво, но несколько нервно. – Я знаю, знаю, про что ты. Ты думаешь, кафе то люблю, потому что ходил туда с родителями ...колу без сахара пить. …Если б всё так, друг, …я б купил у неё это кафе. Да, вариант: я б купил у неё кафе, она б – отдала, наконец, требуемые им деньги. …А я б после нанял «бедняжку» назад. В кафе, барменшей. И кончится и её печаль, …ага? …И моя тоска «собственника»…растает. Всё так …несложно…
-Оставь. И это «чертово кафе», и Эви …на их частную жизнь. Думай только о себе.
- А как же быть с последовательностью, Френк? Люк давит гораздо больше, чем одна дурочка из-за стойки. Может, кинуть и тех, желтушников? И мерзавцев, …которые…
Мерфи случайно пропустил главное. Что ждал сильно, забыв о своих клиентах – гостях. то и пропустил. В сердцах он выпалил: «И черт с ними! А ты можешь испортить себе так хорошо начавшуюся карьеру.
Лоренс посмотрел на Мерфи долгим взглядом. – Это что, так важно …вот сейчас? – Он обвел взглядом гостей. Улыбнулся. – Мы вам не мешаем?
Салли, улыбнувшись в ответ на очаровательную улыбку, решила чуть-чуть пошутить. – Думаю, это мы вам мешаем …подраться. И кажется, из-за женщины. Так кто такая эта Эви? …Френк? …Ден, я хочу пойти в это кафе. - Девушка обольстительно провела пальчиками по своему открытому декольте и улыбнулась в лицо Лоренса. Глаза её блестели стеклом. – Хочу взглянуть на даму, что так взволновала тебя, миленький.
Лоренс, глядя сквозь хорошенькое личико, даже сквозь миндалевидные глазки Салли, продолжил говорить о своём. – И вот уже завтра он пустит её по миру.
-Ты же переживаешь за её карьеру, за её кафе, а ты сам? Или ты косишь под Иисуса?
-Да. Я …сам. …То есть, нет, конечно, я не …Иисус. …Френк, к чему ты это. Я себя люблю.
-Вот! Это по делу.
Люди ели мясо, пили вино. Давились, снова пили вино. И слушали спор о женской глупости.
И всё же, хоть Тед и замолк, Мерфи оглядывал его с некоторым волнением.
Лоренс, встретив сочувствие в глазах приятеля, отвернулся. Мерфи, подумалось, он обиделся.
А Теду только искры не хватало, чтоб вот уже завтра разметать проблемы в клочки. Он уже и путь наметил, но поддержка коллеги было ему важно. Поддержка, а не сожаление.
Тед выглядел злым на себя. А это значит, он стал …любезнее с остальными.
Наконец-то «веселье» началось. Ухаживания, шутки. Мерфи показал свой фокус, что-то из иллюзий с денежными купюрами. Ден положил на стол плеер, развернул наушники, и тихая музыка да ароматные свечи, зажженные Френком, прибавили милому вечеру приятного.
Будто не было спора о негодяях. Не стояло ещё более печальных проблем перед Лоренсом. Будто не болело сердце по приятелю у Мерфи.
Веселье, …хи-хи, ха-ха…Девочки закурили. Дымно, …томно.
И всё же Френк, когда они отошли с Тедом «отлить», как бы заканчивая разговор на частную тему, тихо похлопал его по плечу и сказал: «Брось, если ты замахнулся, значит, у тебя был повод дать этому подонку по морде. Расплатишься за удовольствие помахать кулаком - и всё. Только в другой раз думай, пожалуйста, о себе. Ну, или хотя бы о своём деле. Тебя же могут отстранить от дел за подобные дебоши. Да и знаешь, один мудрец тем, кто решился карать негодяев, сказал: «Их тысячи, а истинных судей – нет совсем». …Вот забыл, кто это сказал. – Мерфи задрал голову и сморщился.
Тед, прислушиваясь больше к шороху сильной струи, икнул. Посмотрел на Мерфи. Медленно застегивая пуговицы на гульфике, он задрал голову и посмотрел на звезды. – Френк, а мне кажется…
-Что? – Мерфи тоже посмотрел на небо. – Что тебе кажется?
-Лоренс опустил голову и посмотрел на сырое место на песке. - Мне кажется, Френк, это не мудрец был.
-Ай, да брось ты вспоминать! – Мерфи хлопнул приятеля по спине. – Пошли к девочкам! Смотри-ка, расхихикались.…Ой, зря ты так заметно игнорируешь Салли. Ты её распаляешь.
-Молода. Время есть, остынет.
-Да брось ты, Тед! Ребёнок вполне счастлив, что ещё нужно?
-«В их манере симулировать счастье есть подчас что-то трогательное, так как их счастье совершенно непостижимо».
Мерфи пьяно нахмурился. – Тед, это не ты сказал.
-Ницше, друг мой.
Ден махал им обеими руками. - Эй, Френк, что и у тебя проблема с зубами? Идите сюда, девочки свели нам венки. Они хотят, чтоб мы были Вакхами, а они – нашими вакханками.
Гость Мерфи по совершенно непонятной причине выглядел сильно подвыпившим. Он требовал от своих девушек «зрелищ» и пытался обнять всех сразу. Салли, погрозив ему пальчиком, выкрутилась из-под его руки. Но две оставшиеся девушки, тут же прижались к груди своего приятеля, будто сильно продрогли. Они тут же закричали: «Мы согласны! Мы согласны! Давайте разыграем, кто первый будет раздеваться».
-Я. - Салли подмигнула Лоренсу и с нежностью произнесла: «Если меня об этом кое-кто сильно попросит».
Лоренс, глядя мимо, пробасил: «Как можно спутать пьяный разгул с мускульной работой стриптизерши?»
-Я…хочу, ...чтобы ты мне объяснил разницу, миленький. – Салли ласкалась, подставляя ему свою остренькую мордашку.
Лоренс осторожно, коснувшись одной рукой, отстранил от себя девушку. - Я на работе. После. После.
Мерфи извинился перед гостями за свою отлучку. Но тут же, сразу после извинений снова отвернулся от них. Обратился к Теду. При этом он постарался, дабы предотвратить конфликт, встать между Салли и Лоренсом. - Тед, давай, мудрецов - к черту, а то мои друзья подумают, что у нас у обоих проб¬лема с зубами.
Мерфи улыбнулся, оглядев гостей. - У него великолепные зубы. Честно. У меня две дырки, а у него только одна.
Заметив, что все смотрят на него, Тед растянул губы в улыбку, одновременно демонстрируя и ледяное настрое¬ние, и красивые зубы. – Врет, у меня больше.
Салли потянулась рукой и фамильярно погладила Лоренса по голове, по его взъерошенным волосам. – Бедненький.
-Ну! В сравнении, конечно. – Тед смерил дочку банкира наигранно нежным взором и тут же отвернулся.
Со стороны его поведение и Салли определила как заигрывание. Но у Теда на этот счет были свои мерки. К тому же он всегда оставался верен собственному вкусу. И поскольку для фривольного жеста Салли они были ещё мало знакомы, он, как-то уж очень обидевшись на её приставания, а тут и вовсе …рукоприкладство, предложил сопроводить ее до дамс¬кого туалета.
За столом, где снова собралась вся компания, возникла пауза. Гости не знали, как реагировать на такое предложение. Мерфи теперь уже совершенно, понял, Тед не закончил рассказывать ему о своём трудном дне. Френк понял, что-то гнетет Лоренса, он напряжен, а это значит, он ждёт более высокой планки неприятностей. «Раз дамский угодник перешел на откровенную грубость, значит...».
Френк какое-то время сидел, глядя в бокал. Он пил мало, его ждал серьезный разговор с Деном., потому он первым среагировал правильно на настроение и предложение Теда. – Тед? …Тебе, что не хватило …мяса? – Он улыбнулся Салли, как бы прося за друга прощения.
Однако девушка оказалась из числа раскомплексованных. Раскоплексованных абсолютно. В разгар напряженного затишья за столом, она спросила: «А что, дамский туалет в доме действительно имеется?»
Мерфи сначала прикрыл глаза, как бы обдумывая про себя воз¬никшую ситуацию, имеющую шанс дикой перспективы, за¬тем открыл их и тихо произнёс: «Из холла через гостиную налево, впрочем, Тед может пока¬зать».
Френк всё же надеялся, что его друг просто грубо пошутил. Но Тед продолжил шутить. - А вы знаете, Салли, в этом доме есть не только мужские и дамские туалеты, здесь есть туалет для голубых, зеленых, есть специализированные туалеты для формалистов, консерваторов и оппортунистов. Но вы хотели бы… именно в дамский, я так понял? Что ж я готов…показать.
Девушка взяла Лоренса за руку и, лукаво заглядывая ему в глаза, спросила: «Да, да, и ты, наверно часто туда заглядываешь».
Тед поднялся из-за стола. Сильно согнув шею, он посмотрел на кроху - девушку. – Заглядываю?! …Вы – прелесть, Салли.
Тед даже не улыбнулся. Но в глазах Салли обиды на его грубость не было. Те поблескивали стеклом, как прежде.
Видно день и впрямь его достал. Тед манерно при¬обнял Салли, чуть касаясь пальцами выпирающих лопаток юной особы, напросившейся на "освежение".
Они направились в сторону дома. Тед, не оглядываясь, предупредил Мерфи. – Мы на мгновение. Не дольше.
Вот только теперь оставшиеся за столом посмели пошутить по поводу проворства подружки и их обоюдного с Тедом же¬лания прогуляться до туалета.
Мерфи как можно корректнее попытался закрыть об¬суждение темы. - Это от свежего воздуха, он ...расслабляет. Вообще-то Тед - человек очень, - Мерфи раскашлялся, - очень серьезный.
Минут через десять - пятнадцать Лоренс вышел из дома. Был один. Ещё минуты через две, догоняя его, вышла девушка.
Она улыбалась. Улыбалась, бессовестно приглаживая обтягивающуюся юбку на бедрах.
Мерфи тихо заметил, что ...зуб Теда, по-видимому, так и не перестал его беспокоить.
Будто желая прогуляться до аптечки, он, подхватив Теда под локоть, поел сним в дом. – Пошли, я дам тебе успокоительное. От зуба.
Чуть отойдя, Мерфи хохотнув, тихо сказал. – Хорошо, что ты приехал. Даже не знал, как буду их развлекать. Правда, странная компания? – Потом, помолчав, он добавил. - Ты не пойми меня не правильно, но это дочь Чека Банфи. Будь внимательнее.
-Да, конечно. Потому я ухожу, Френк. Передай Банфи привет. Дочь у него, конечно, …не Джульетта, но…столь же высокопробная стерва, как и он - банкир. И ещё: фразу твою дурацкую впервые сказал кончивший на гильотине Франс Бежу – известный аферист середины шестнадцатого века. И она звучала иначе: «Нас тысячи тысяч, а среди вас – истинных слуг закона, нет вовсе». Я напомню, он сказал это царедворцу Екатерины Медичи, угробившей в одну ночь тридцать тысяч гугенотов. Так что твой пример не про меня, я - только синяк этому козлу поставил.
Мерфи сначала хохотнул - Ты только о фразе и думал там, в …дамском туалете? …- А, помолчав, посмотрев на серый профиль Лоренса, на который падал свет Луны, спросил уже тоном заботы. – А Люк? От этого воротилы просто не избавиться, Тед. Как ты будешь с очистными действовать?…Прости, но я волнуюсь. И сильно надеюсь, в ближайшее время с тобой больше ничего не произойдёт. – Мерфи оглянулся чуть разогревшуюся компанию. - Хорошо, поезжай домой. Кстати, а где твоя машина?
Но Салли не унималась. Заметив, что приятели не вошли в дом, а стоят у парадной лестницы, она быстро подошла к ним. И тут же обняла Теда за пояс. - Тед, ты такой царственный, ага,…прямо Юлий Цезарь, ага.
-Да что вы, милая… Какие уж там цезари, так, …лось приблудший. - Тед естественно зевнул и аккуратно, но настойчиво снял руку девушки пояса своих джинсов. - Ошибочка, милая. Я - плебс и место мне – галёрка. …Не рядом, …прелесть моя, прости...
Как не уговаривала Теда Салли, как ни настаивала она на том, что сама отвезет его домой, Мерфи, пообещав ей номер лич¬ного телефона Теда, вежливо снял её руки с плеч последнего. – Салли, …Теду нужно проветриться. Я сам его провожу. - И он увел друга к своей машине.
-Мне не домой, Френки. Моя машина у дома Элизы.
-Ах, так. Так тебе только до пирса. Ну, тогда, давай, вызову такси.
-Нет, спасибо. …Спасибо, накормил. Не придется беспокоить тетку. А доеду я сам. Тут полно машин, доберусь. – Тед махнул гостям. – Пока! Спасибо за компанию! – Он быстро посмотрел на Салли и тут же снова перевел взгляд. Посмотрел поверх голов троицы, что оставалась за столом. - Всем пока. С вами было клёво.
Когда они с Мерфи вышли к гаражу, Тед усмехнулся. - А они тут домик твой не подпалят, уж больно горяченькие стали. …А кто этот Ден?
-Его отец известный сан-францисский антиквар. Коллекционер. …Этот …так, позёр и нувориш. …Тед, какой может быть катер, ты же выпил? И уже сильно стемнело. Давай, такси, а?
-Ты же знаешь, чтоб не смыслить ответственности за рулем, мне нужно вдвое больше выпить. …Я сам. Не беспокойся. …- Тед посмотрел в сторону садика Мерфи. За столом грохнули смехом, и снова зазвучало тихое бурчание Дена Бастера. - А этот Ден - он как будто неплохой парень. Но, кажется, слишком увлекается травкой. …«Неплохой»…но ты не забывай, они никогда не помнят, где и с кем отдыхали. Тебе от него что-то нужно?
Мерфи кивнул. Посмотрел на своих гостей, помахал им рукой, крикнул, что скоро вернётся. И снова, посмотрев на Теда, сказал. – Он тут с девушкой, которая мне интересна как клиентка. Она воровка. Ден привез мне не только её, но и доказательства того, что именно она обокрала своего родителя. Полиция ищет вора, а …воровка найдет в моём лице своего адвоката.
-Френк, …ты умеешь устраиваться в жизни. – Тед опустил голову. - Это Салли?
Мерфи опустил вопрос. Он улыбнулся. - Я тоже тебя люблю, Тед. Только что-то наводит меня на мысль, что в душе у тебя кошки скребут.
-Я про Салли спросил?
-А я про кошек.
Тед понял, что угадал с предположением. Вздохнув, посмотрел в сторону компании.
Салли как раз посмотрела в их с Френком сторону.
Тед покачал головой. - Да, Френк, …да, кошек полно.
Мерфи посмотрел на Теда, …в сторону сада. Он не совсем понял, что имел в виду Тед, отвечая ему про кошек: про тех ли, что уже скребут его душу, или …про ту, что в душу не попадет никогда. - Тогда возьми себя в руки. Тебе нужно собраться.
-Возьму. Обещаю собрать… всех.
И вдруг душевная тяжесть прорвала плотину принципиальных запретов. Лоренс резко рванул приятеля за рукав, развернув к себе. – Друг, я что, выгляжу истериком? Ты думаешь, я испугался наглости Люка?
Френк осторожно расцепил пальцы Теда, рукой пригласил его сесть в машину.
Они выехали из гаража.
Был поздний вечер. Машины стремительно неслись, кто к центру города, кто к его окраине.
Мерфи следил за дорогой, бросал лишь быстрые взгляды на притихшего приятеля. Наконец, сказал. - Ты в порядке. Я ...говорю, ты – в полном порядке, Тед. Только пока ты не закончил главного дела, я об очистных сооружениях, тебя остальное будет только раздражать. Я знаю, ты не любишь советов. Но я думал о твоём деле. Я обсуждал его с Тони. Помнишь, был у нас на факультете такой рыжий парень? Тони Фрунтик – поляк, помнишь? …Он теперь там профессором. Да, представь, кандидатская и всё такое. Нормальный парень. Это он рассказал мне о Люке и твоем промахе. …Ты проиграл дело в суде.
Мерфи налег на руль. Он тоже выпил, но голова не была тяжелой, он прекрасно чувствовал машину и видел путь. - Начни с того, что снова поезжай в родильный дом этого района и переговори с медперсоналом. Выясни, кого Люку труднее всего было бы уломать замолчать. Есть понятие, «богом данный ребенок». Женщина, которой ребенок трудно дался, которой он дороже всего, не согласится с оплатой намеренного заражения своего ребенка. Болезнь Боткина – не царапина. Это на всю оставшуюся жизнь гнилая печень.
Лоренс выпрямился. Его крепкая грудь сделала заметное движение – Тед глубоко вздохнул.
-Тед, я ж не спорю, как порядочный человек – ты прав. И Генри – бос твой - честный гражданин и мурый, берущий ветер политик. Хотя, …если б дело было только в твоей правоте, он бы не стал тебя поддерживать. Но он чувствует твою силу, ты способен завершить дело. Думаю, он хотел бы воспользоваться этим и выиграть выборы. Второй срок у руля – это ж сладко и гораздо легче, чем впервой. Но тогда, Тед, и ты заставь его пошевелить говядинкой: убеди его, пусть переговорит о деле с губернатором. Тот знает, на кого надавить, чтоб Люк не замахивался слишком резко.
-Нет. Генри боится, что губернатор посчитает это служебным ходом. А это дело – это не столько политика, сколько образ мысли. Все понимают, так нельзя, даже если и прибыльно.
-Тед «нельзя» - это для прессы и общества. У прибыль приоритеты на сегодняшний день повыше.
-Тогда завтрашнего может не случиться.
-Брось! Но с губернатором…
-Нет. Выборы мэра – уже вот. Пока я собираю материалы, нахожу новых свидетелей, они и закончатся. …Возможность второго срока - может подхлестнуть, но не помочь. Генри итак мне поможет. И будет первым на выборах, потому что он сильнее Хадсона в деле. А с Люком и его очистными - с делом я покончу сам. Ты прав, надо начинать с начала. Я уже думал об этом, но вот...хорошо, что ты согласен со мной.
Мерфи заметил огни поворота к пирсу, повернул туда. Уже выходя из машины, он спросил по поводу другого дела. - А что с Эви, зачем ты решил испачкать себя мордобитием?
-Ничего я не решал. Стало противно, встал и дал по морде.
-Тед…
-Он стал требовать денег. Сначала нагло, прилюдно клянчить. Хныкал. Потом начал махать руками, актерски угрожать покончить с собой прямо у неё в баре. Ей было стыдно от посетителей. Все молча наблюдали эту мерзкую сцену. …Но он прикидывается. Я видел его в игре, он слабый игрок. Он врёт ей, говорит, что на это раз сильно проигрался. Ложь! Он вылетает из-за стола уже при ставке в пять сотен баксов. А он тянет и тянет у неё деньги. А тут сразу весь куш затребовал Дело не в картах. Не в проигрыше, нет. Он лжёт. А она – плачет. Плачет и …даёт. Я хочу понять, почему?
-Ты решил, …он вымогает деньги?
Лоренс не ответил. Вздохнул только, вышел из машины и облокотясь на ее крышу, посмотрел на огни над почерневшим заливом. – Черт знает, зачем я вмешался в их отношения. Подошел и …сказал ему, чтоб он выметался. Тот, естественно, стал строить из себя хозяина бара. Эви заплакала, убежала к себе в комнатку. И я ударил его. А потом уже с парочкой других посетителей мы выкинули его из бара. Эви промолчала. Но, думаю, …думаю, она …даст ему деньги. Это разорит её дело. – Тед посмотрел на Мерфи. - Френк, неужели и мужчина может стать столь привязанным из-за постельной физики?
Мерфи пожал плечами. Однажды он тоже стоял на коленях перед дрянью. Теперь стыдно вспоминать. – Тед, и всё-таки думай в другой раз о себе. А если бы он нанял идиотов с цепями? …Тед, ты неразумен в эмоциях. Твоя жизнь не равна плате за честность бывшей работницы вашего дома.
-Френк, я так надеялся на это. На цепи эти, …драку по-мужски. …Если честно, я как раз испугался, увидев при нём адвоката. Так и вышло! Это был наш человек. Ну что за везение, а?! Но мне повезло, адвокат оказался из начинающих. При первых же вопросах ко мне, я понял, он – лох. Он стал гнуть в сторону моей известности. А, …низкий клиент - низкая защита. Накрутил цену за синяк клиента. Я понял, дурилка картонная, пора кончать сделку, и тут же согласился со всеми требованиями. У него документы были с собой. Я прочел, сплошное дилетантство, и мы все трое подписали бумаги. У меня второй экземпляр пакета. Все документы, включая: медицинскую справку, заявление свидетелей, а так же заявление пострадавшего о том, что «он ко мне больше никаких претензий не имеет». Выписав чек в пятнадцать тысяч за «прилюдное оскорбление с нанесением чувственного физического страданья», я освободил себя от разбирательства в суде. В чистую отмазался!
-Сколько?! …Удачный денёк у тебя, приятель. А какой удачный для этого прохвоста, …за заслуженный бланш под глазом столь серьезная сумма…
-Это ж лицо! – Тед нахмурился. Голос его стих. - А юридическое лицо имеют и подонок, и вор. …И осёл, …вроде меня, …да, Френк? – Тед улыбнулся глазами и снова похмурел, опустил голову. - Да, практика у тебя по ослам большая. …В твоих глазах, получалось, я повёлся. Будто всё это было – сплошной концерт. Для меня пели, танцевали. Эви…сыграла свою роль. …Да, я тоже …некоторое время думал так. Но уже после, когда дал ему в морду. Тут же кинулся выяснять, знаком ли этот негодяй с Люком. Эви сказала, что нет. Как будто не солгала. Но, думаю, завтра вполне могу увидеть по телевиденью клип со своим участием. Драку вполне могут снять с камер слежения, забрав их из кафе. Репутация, …черт бы её побрал.
Мерфи помрачнел.
А Лоренс продолжил. - Только, друг, иное меня тревожит. Веришь, во мне нервы, как тетива натянутого лука. Будто я жду чего-то. Вот, смотри на мои руки…- Тед протянул Френку ладони. – Мне кажется, я сейчас твой авто подниму, не пукну даже.
Мерфи тревожно оглядел приятеля. На всякий случай спросил: «С Элизой…всё в прядке?»
Тед ответил быстро. – Да. - И тут же, поглядев в сторону уже видного ему катера, решил, всё, пора заканчивать разговоры. Пора прощаться. Протянул для рукопожатия руку.
Мерфи не пожал её. Спросил ещё: «Мег? …Как она?»
-Всё в порядке с Мег. Она там, у Лизы, кажется, не одна, с подружкой приехала. – Тед опустил голову. Помолчав, признался. - Френк, извини, я и у тебя в гостях нахулиганил, – он спрятал руки за спину, будто те действительно представляли угрозу, - …но исключительно через презерватив.
Мерфи осторожно усмехнулся. - Ну, тогда я уверен, на этот раз обойдется без медицинских справок. …- Мерфи попытался улыбнуться. - Тед, ну ты даёшь, да что с тобой такое…
Лоренс хохотнул, но нервно. – О, я, я …только надеюсь, что без справок, да. Мне ещё воровок в коллекции не хватало.
Мерфи протянул руку. – Ладно, …бывай.
Тед не пожал руку. По руке Френка он тихонько хлопнул своей рукой.
И Мерфи готов был поклясться, что его толкнуло, как будто ударило слабым током. – Тед, …а может, ко мне вернемся? Ты же сказал Мег там с друзьями …
-У тебя дом тоже, как гранат, костей и красного сочку - хватает. Нет, я там, как дома. Да и Лиза погода на неё что ли влияет, всё жарко ей. Никакие диеты не спасают. Этот вес, он её прикончит. …А она, глупая, всё воды боится. Всё. Я пошел. Будь здоров.
Френк сел за руль. – Мудрей, Тед, …и ты, давай, будь здоров. Крепче за руль держись.
-Буду. Пока. И ещё раз …прости меня за выходку с Салли. Меня сегодня, правда, на цепи надо было держать. И осел и козел, дурак дураком, в общем.
Мерфи не понравилось столь «нежное» прощание. – Тед, ты что? Слушай, а кроме всего этого, …у тебя всё в порядке?
-Да пошел ты, …не каркай. Всё, бывай, увидимся!
Лоренс кинул конец в катер. Оттолкнулся и, покачиваясь на созданной волне, перелез к рулю катера.
Мо¬тор взревел. Катер, сделав вираж, подошел ближе к другой сторо¬не пирса.
Лоренс крикнул, следящему за ним Мерфи. – Буду мудрым, Френки! Поезжай, гости ждут. Обещаю, сразу спать лягу. Сегодня не мой день.
Мерфи ответил тихо. Да собственно, из-за рева мотора катера Тед и не смог бы его услышать. - Тед, так тот же день уже кончился…
Машина Мерфи медленно тронулась с места.
Катер развернулся и понесся на всей скорости в сторону от го¬рода.
Мерфи нажал на педаль газа. Поднялся в гору, попытался увидеть в сплошной темно¬те катер. Но лишь услышал ровный шум его мотора. Разобрать что-либо на воде сейчас уже было трудно. Огней много, но чьи они – понять было не возможно.
Он нажал на акселератор и рванул к черте города. Его ждали гости, …дела.
***
Катер пошел на последний поворот. Поворот к пирсу. Тед уже хорошо видел огни в окнах дома тетки. Он уже начал снижать скорость. И всё же прежние раз¬думья, действие выпитого, ну и тьма у пирса привели к тому, что он допустил ошибку. Катер врезался в самый край, зацепив угол пирса Бруксов.
Тед, перелетев через борт задравшего нос катера, ударился о гладь воды.
Боль, страх, подгоняющие человека вернуться к норме, поначалу отсутствовали. Сначала он испытал шок. Неожиданность затмила разум. Накрытый ещё и созданной катером волной, Тед сильно наглотался во¬ды.
Сделав сильный рывок руками, подавшись всем телом вверх, он вынырнул. Вынырнул так резко, что чуть ли не по пояс показавшись над поверхностью воды.
Рот его был широко раскрыт, в ушах – звон, а в глазах - радужные круги, а в голове одно: «Господи, да что же это за день!!!» – Тед ударив ладонью по воде, истерично, выкрикнул: «Кончайся ж, наконец!»
Боль, которая вдруг сразу перешла в область ладони, вдруг сосредоточилась в этом маленьком участке его тела, отрезвила Лоренса окончательно. Он как-то сразу успокоился, вполне осознав, что тот день уже позади, что он не перестал быть дураком и в этом дне.
Тед поморщился от боли. Огляделся, медленно двигаясь в воде. Все: не¬бо, вода, берег - показались ему теперь черными в серых разводах кляксами, растекающимися вширь и вдоль. Но он видел их, различал. Шок окончательно прошел. Лоренс спокойно двинулся к черной кромке берега. Но, услышав позади хлюпанье под корпусом катера, тут же повернул назад. Решил, что надо сначала поставить на прикол поврежденный катер.
При свете луны тот казался брюхом конченной рыбины.
Тед долго нырял, искал конец канатной петли. Хотя катер был легким, ему пришлось долго справляться с таким трудным де¬лом, как его швартовка. Ощупью он нашел скобы в бетонном пирсе, несколько раз соскальзывая, забрался по ним и кое-как закрепил канат. Перевернутое судно негромко хлюпало о тихую волну.
Совершенно обессиленный, Тед прилег на бетон пирса. Лежал на животе, касаясь шершавости камня дрожащим от напряжения телом.
Прохлада, сырость, пережитый испуг и усталость тревожили, его напряженное тело вздрагивало. Тед прислушивался к дрожи и решительно заставлял себя «больше ничего не бояться»: «Жив, чего ещё надо? Чего ещё? …Рассветет, катер переверну. Вычерпаю воду. Всё нормально. Всё,… разберусь».
Несколько минут отдыха. Бьющая дрожь перешла в мелкое подрагивание. Тед лежал, слушал тишину.
Но та не была абсолютна. Где-то вдруг громче заиграла музыка, потом звук стих, вдруг, нереально близко послышался смех и тоже оборвался. Время, ещё не предрассветное, оно жило звуками ночи. Вот вскрикнула женщина, но не тревожно. Вот кто-то открыл дверцу машины, но раз не зазвучал мотор, значит, уезжать ещё не собрались.
Звуки…Незаметно Тед перестал слышать их.
Он лежал неподвижно, не те¬ряя сознание, а лишь провалившись в забытье. Полное бессилие подарило ему покой. Время – минуты полного отдыха.
Наконец, вдруг вздрогнув от ночной прохлады, он шевельнулся. Вздохнул, потерся щекой о шершавый бе¬тон, будто от провала в дрёму тот показался ему подушкой. И, наконец, открыв глаза, Тед начал подниматься. Сначала он встал на колени, затем, опира¬ясь о бетон руками, на ноги. И шатаясь, пошел по узкому пирсу на берег.
Проваливаясь сырыми парусиновыми тапочками в песок, прислушиваясь к хлюпающей в них воде, Тед окончательно вернулся в полное сознание. И тут же несколько трудных шагов вернули его к проблемам дня. И снова силы оставили его, он присел в песок.
Только после слу¬чившегося, а вернее после представления и осознания того, что могло случиться с ним сейчас, все проколы, все события дня показались ему такими незначительны¬ми, такими лично для него пустяшными. Ему вдруг стало грустно и одиноко. «Я неповторим. Я единственен. А меня могли убить ещё днём, размозжив голову цепями. …Как я живу?…Нет, стоп! Больше никаких Эви. Пусть любят идиотов, живут с идиотами. Кто хочет и сколько хочет. Если им нравятся унижения и слёзы, что ж…».
Тед вытер текущие слёзы. - Эви, …она была молода, красива. Отец заигрывал с ней, а я за это ненавидел её. Отца не стало, и она вдруг перестала мне быть чужой. Почему? …А эти …женщины в суде? Их дети с щербатой, разлагающейся печенью – разве это важно для меня? …Нет, ни фига не важно. Эти женщины рады тому, что им дали денег …на мифическое лекарство. «Мистер Люк так добр. Эти очистные – это так важно для нас, для наших детей, для нашего района». …Святой Люк(а), … а вы – Лоренс - осёл! И юрист – так себе. Тоже лох, только не начинающий, а возможно, заканчивающий. …Разводы голливудских писков - вот твой потолок. А ты решился спасать мир. Романтик хренов».
Он провел по лицу ладонью. Слез уже не было. Он достиг, чего хотел – разозлил себя. «Мудреть надо», Френк прав.
Тед принялся расшнуровать спортивные тапочки. Руки немного подрагивали, но движения уже были ловкими, «бегун» в нём поднялся с колен. Он вылил из туфель воду, выжал их насколько это было возможно, снова надел. Вдруг почувствовал, что что-то мешается ему, уплотняя карман. Усмехнулся, вытянув из кармана трусы, откинул их в сторону. «Сохните, засанец умер!»
Он поднялся, пошатываясь, направился к дому шагом уже более твердым и четким.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ