Я остановилась. Мне показалось, последняя фраза имела какой-то смысл. Требовалось остановиться и посмотреть в глаза, чтобы понять его. - Простите?
Он тоже остановился. Улыбаясь, внимательно посмотрел на меня. - Бет, это Вы меня простите. Я не умею придумывать повод для знакомства с женщиной. Я не играю в шахматы, как Пежо или Фаэнтэн, не умею так метко кидать шары, как это выходит у Эда, я не читаю стихов, как Отто и Франц, и вот…предпочитаю ездить до источника на машине. - Он глубоко вздохнул. – Даже не знаю, чем я могу впечатлить…Вас.
- Разве это обязательно? Разве это так необходимо знакомиться со всеми? Непременно всех впечатлять? Если действительно разные и нет точек соприкосновения, зачем выдумывать "повод"?
Он уже на середине моей фразы нахмурился и осторожно стал прощупывать меня серостью своих внимательных глаз. Потом опустил голову. Но улыбнулся.
И вот тут мне не совсем понятно, о чем он думает, улыбаясь, глядя себе под ноги? Но мне думается, не обо мне. Опять о чем-то своем. Я с ним вот уже час и только и чувствую, он всё время думает о чем-то своём. Мы с ним как бы параллельны. Даже если он задал вопрос, а я ответила на него, то всё идёт без анализа с его стороны. Ему просто не важен мой ответ. Даже так: его занимает не мой ответ, а что-то СВОЁ в нём.
-В общем, в этом есть доля разумного. Хотя, может, мы просто не знаем друг друга и потому нам неизвестны эти самые "точки» соприкосновения. Кстати, мы ведь и на самом деле не знакомы. Может, с этого и начнем. До санатория еще семьсот шагов (Меня удивляет, все здесь так точны в своих «сотнях!). Это масса времени. Давайте знакомиться: Тед Лоренс. Управляющий фармацевтического концерна «Фарма-Лор-Индустрия». Тридцать три года. Язвенник. Вот уже пять лет. Здесь четвертый раз. Отдыхаю, лечусь. В других местах бывал, но то вода, то люди не те. А здесь мне становится легче. Вообще…легче.
Я остановилась. Осторожно подняла на него взгляд. - А почему тогда от профессора вышли озабоченным? Раз легче, так чего ж?
- Что?
Он остановился. Задумался, как бы припоминая что-то. Посмотрел на меня. Пожал плечами.
Я повернулась к дороге, и мы снова пошли.
При этом я заметила, он подстраивал свой шаг под мой. Это было забавно. Но, как будто бы он не нервничал. То быстрее шел, то чуть медленнее, но заметно старался, что быть вровень.
И снова, будто хорошо обдумав мои слова, будто хорошо обдумав свой ответ, ответил: «Это все из-за того, что каждую осень, каждую весну все пять лет мне приходится отрываться от дел. На целый месяц улаживать свое отсутствие во многих местах. Потому и встречаю слова профессора об отдыхе без особой радости. С озабоченностью в лице.
-А работа управляющим сразу нескольких заводов забот не прибавляет? Вы не считаете именно её причиной всех этих обострений?
-Нет. Мне интересна моя работа. Я пробовал из-за нездоровья заниматься чем-то более спокойным, мне было скучно. И "нездоровье" проявлялось еще сильнее. А вот когда приходится крутиться, кажется, что совсем здоров. Да, …здоров.
-А в чем заключается работа управляющего заводом?
- О, это просто: ответственность и долг. Да, получается в этом.
Он заговорил быстро, даже ускорил шаг. Но потому что я старалась, не менять своего ему всякий раз приходилось тормозить, прилаживаясь ко мне. При этом он улыбался и продолжал с увлечением говорить о своем, весьма …остром бизнесе.
-…Мы выпустили лекарство от кашля. Великолепный препарат. Аттестация, сертификат- полный порядок. А уже через полгода мне пришлось приостановить работу сразу на трёх заводах. Суд. Меня осудили за недостаточную проверку препарата. Оказалось, оно вызывает привыкание. Как наркотик. Есть норма и во времени на проверку лекарственных препаратов. Качество определяют только годы использования препарата, ну и, конечно, количество, и разнообразие групп людей, использующих его. А тут, нас обвинили, что для «белых» людей – всё нормально, а у темнокожих - оно вызывает привыкание. Представляете?! …И вот тут моя язва снова и открылась. Только зарубцуется и …опять. А так, если процесс стабилен, работа идёт - тут всё нормально, я не ощущаю её. Язвы.
Он быстро посмотрел на меня. Я внимательно слушаю, но без эмоций на лице.
- И всё-таки, получается, ваше предприятие производит лекарства, которые качественно не соответствуют заявительной рекламе.
-Да. В суде так и сказали. – Тед опустил голову. - Новых препаратов обилие. Исследования по лечению того или иного заболевания проводятся повсеместно. Есть успех, польза - все начинают тут же обкатывать технологию, быстрее выпустить лекарство и получить прибыль. Это и понятно, надо заплатить и за это исследование, и …за очередное. Сколько появилось средств от рака, приостанавливающих развитие СПИДа - море. А излечение не гарантируется. Ну, или от той же, от язвенной болезни - …рекомендуются сотни средств. да только что-то в самом человеке так устроено, что одно средство ему – точно лекарство, по крайней мере, облегчает или приостанавливает развитие болезни, а другое – можно было бы и не покупать. Да вот беда, другому то лекарство помогло, и ты начинаешь верить, что и тебе должно быть в пору. Простое лекарство – ацетилсалициловая кислота - аспирин, и то не всем на пользу. А теперь такая навороченная химия идёт, запредельно закрученные формулы. Я не химик, фармацевт – и то ...с ускоренного курса. Моё дело - найти среднее между прибью и пользой. За пять лет я научился понимать своих технологов и бухгалтеров. Рад и счастлив. Но когда кто-то узнает, что я – производитель лекарств, … ни разу не слышал благодарности, всё только претензии. Не понимаю! Ну, какие могут быть претензии, вот допустим, к магниевому препарату? Сахароза, каолин, акациевая камедь, тальк, стеарат магния, воск и двуокись титана. …Не понимаю, к чему претензии, кругом натурпродукт! Для реакций обмена веществ – просто незаменимая единица! Нет, нашлась …единица. На неё этот препарат подействовал, как слабительное. Так навалилась на меня эта дама,…а в ней полтора центнера - еле ноги унёс. Три года выпускаю этот препарат, все проверки прошел, всюду раскупается от Калифорнии до Москвы. Да, что там! в обе стороны. А вот леди …нашей - Элизе Монетти - стало…стыдно сидеть со мной за одним столом. Она пересела от меня к гонщику из Финляндии.
- Думаю, в отношении Лизы всё не так, её как раз гонщик интересовал. Вы,…вернее, ваш препарат просто к слову пришолся. Но, согласитесь, ...ведь это ужасно, когда новое лекарство полностью не проверено. Обман надежд больного человека, …печально.
Он совершенно не жестикулировал руками. Умел говорить, держа приятную улыбку на губах, но, я задела за живое. Какая-то боль в голосе была, я её слышала. - А, убивая десятилетия на проверку одного средства, мы вынуждены будем производить только то, что придумал ещё Парацельс! Я, бывает, приходу к врачу на прием, а он вдруг начинает разговаривать, будто обвиняя меня в краже. «Некоторым моим пациентам ваши лекарства не помогли». Вот наш профессор Бланк, например, он как мне сказал: «Даже не знаю, что и предложить вам, мистер Лоренс, ВЫ ЖЕ САМИ ЗНАЕТЕ, сейчас производится столько лишнего и даже вовсе как бы и вредного для лечения язвенных болезней…». А вы говорите,…вышел озабоченным...
Лоренс снова улыбался.
Красивая улыбка, да. Но в глазах его снова было другое. Мне вдруг подумалось, что звонок этот …к Френку был служебным. Лоренс звонил на служебный номер телефона. И за счет фирмы.
Но мне никак не хотелось верить, что рядом идёт столь расчетливый человек.
Я раскрыла рот, но тут мой рогатенький боднул меня. «Ты что, умнее многих? Извинись!"
-Простите меня, Тед. Вы абсолютно правы, это только ваше дело и никто не имеет право пускаться в рассуждения о нем. Только вам оно до конца ясно. И потому интересно. Простите.
Я ускорила шаг. Прошла метров пять и замерла. Почувствовала, Лоренс не шел за мной.
Господи, как же мне стало стыдно! Я поступила ещё некрасивее, чем Лиза. У Теда могло создастся впечатление, что я вовсе не из-за смущения ускорила шаг, а потому что ... не хочу идти с ним рядом.
А ведь это, это не так. Это совсем не так…
"По делу, милочка, по делу..."
Я оглянулась на Теда. Чуть покачав головой, я добавила к своим словам. - Тебе уже не хочется вести со мной разговор? Ну да, конечно, я же дилетант. Я всего лишь потребитель с претензиями. Со мной …не интересно.
-Что?!
Он был удивлен. Мне показалось сильно. Значит, он УСЛЫШАЛ мой ответ. Услышал, что и у меня есть претензии к лекарствам и вообще, но… не обиделся. Удивился.
Он смешно повел головой: кругом снизу вверх, хмыкнул, а потом приблизился ко мне.
-Бет, давай не будем спускаться со ступеньки, на которую ты случайно "поставила" наше знакомство. Давай перейдем на "ты".
Он просто взял мою руку и …пожал ее. – Спасибо. Прогулка с тобой и твоё умение правильно расставить акценты на молчании и слове - оздоравливает душу. Теперь и я согласен со всеми, кто уже испытал на себе бальзам «Бетти Смоут».
Он посмотрел на дорогу до санатория. Отпустил мою руку. – Так. Половина пути уже пройдена, история моей болезни тебе уже известна. Что ж, теперь осталось узнать, …кто научил тебя так классно играть в шахматы.
Я открыла рот. Меня поразил поворот его мысли.
"Ты что открыла рот, чтобы вот так просто пустится в объяснения "кто и зачем"? Или ты так вознеслась в своих наиглупейших откровениях, что, полагаешь, ему только это и осталось узнать о тебе? Человек всю жизнь ходит по острию финансового краха любимого дела, не оглядываясь на осторожность конкурентов, на неминуемое проклятье людей и тех, кто потребляет его продукцию, и тех, что работают рядом, в случае наиреальнейшего провала очередной игры с недоброкачественными исследованиями. И ты полагаешь, его интересует твоя шахматная биография? …Закрой рот. Улыбнись поглупее, эх ты, дурочка. Не надо про дядю Бена, что много, много лет назад, посадив тебя на колени, показал тебе пальцем на фигуру ферзя, сказав: "Малышка, вот он – ферзь - важная персона. Он ходит, куда хочет и как хочет. Имея лишь одну цель в своей игре – защиту малоподвижного короля".
-Мне не трудно рассказать тебе про это, Тед…
Мне трудно далось произнести его имя. А когда получилось, вдруг стало легко. Правда, как будто вот теперь мы стали друг другу ближе. - Много, много лет назад, ...мой дядя Бен, посадив меня к себе на колени, сказал: «Вот ферзь...».
Я остановилась.
А он спросил: «Так что же НАШ дядя Бен? Он, я так понимаю, был докой в шахматном деле?»
О, боже! Он меня слушает!
И, чеканя слова, я стала рассказывать о первом своем знакомстве с шахматами.
А он смотрел на меня с удивлением и любопытством, ...по-видимому, действительно не ожидая того, что я пущусь в свой подробный рассказ ...о дядюшке Бене и его старой коробке с шахматами.
Я резко остановила свой рассказ. Оборвав его на том, что с радостью бросила школу "юных шахматистов" и увлеклась экономическими задачами. И прямо посмотрела ему в глаза. Мне хотелось понять: это интерес к дурочке или к истории моей жизни?
Мимо проходили две наших дамы. Я лишь кивнула, улыбнувшись на их приветствие.
И снова я посмотрела на Теда. - Тед, а разве тебя, не интересующегося шахматами, интересует мой рассказ?
Прятаться ему было некуда. Он и на дам, проходивших мимо, не посмотрел. Он даже забыл «надеть» формальную улыбку на лицо.
-Нет. Шахматы – нет. Не интересуют. А вот ты….
Он посмотрел вслед дамам, спешившим на процедуры. - Об успехах "моей соотечественницы" я более, чем наслышан. Я оглушен. Ты и Гейне читаешь, и в шахматы тебе равных нет. И об искусстве говоришь, как искусствовед, и о закусках ресторанных можешь порассуждать. Об архитектурном стиле барокко имеешь своё мнение. Всё это я услышал, прежде чем осознал сам.…Ты даже многого не знаешь. Я знаю больше. Чтобы увидеть, как ты играешь в шахматы, люди специально приезжали сюда из соседних пансионатов, поднимались на верхний этаж корпуса, приходили как на экскурсию. Но Бет, …Бетти, но я не люблю, когда меня настойчиво "сводят с умной женщиной» для удовольствия поглазеть, как я на это отреагирую. Мне это противно. Прости за откровенность. – Он взял мою руку и …пожал её.
Я округлила глаза. Вот так вывод!
Он заметил моё удивление.
По его щекам пошли красные пятна. По-видимому, он был смущен. - А …разве ты не заметила, что …в твоём окружении уже побывали все.…Все, кроме меня. То есть, остался только я, кто ещё не нашел «общего в нас с тобой» или что-то такого, чтобы меня «непременно восхитило». Все просто достали меня вопросами: «Где я познакомился с тобой? Где мы встречались раньше? Насколько мы были близки?»
-Тед, но ведь вы могли просто не окликнуть меня сегодня. Ещё неделю и я бы….
-Бет! …Прости. …Но тут почему-то все решили, что я избегаю встреч именно потому, что нам уже наскучило быть вместе. Эти милые фантазеры, они сделали весьма интересный вывод из ситуации: почему я не стремлюсь к знакомству с тобой. Они решили, что мы с тобой «слишком хорошо знаем друг друга». Ведь мы из одного города. И они решили…ну, в общем, что у нас был …роман.
Я не могла поднять глаз. Мне казалось сейчас мой чертенок "выскочит" из меня и я крикну... его голосом: "Так какого черта, поехали!"
Но Лоренс видимо тоже быстро соображает. Чтобы опередить во мне подобную реакцию, он выпустил мою руку из своей, и, отвернувшись, произнес. – Конечно, мы взрослые люди, можно махнуть рукой на их желание, найти тему для сплетен. Да, давай, так и сделаем, пусть думают, что хотят. Простим наших приятелей «язвенников". Честно, тебя здесь полюбили. И в мыслях такого нет, чтоб обидеть тебя или …оскорбить таким предположением. – Тед чуть отодвинулся. – И вообще, это всё я виноват. Давно нужно было подойти, пригласить куда-нибудь, …прогуляться, да хоть бы и до источника, вот как сейчас. Но, говорю же, никаких талантов. А подкарауливать тебя часами, как …это делали некоторые, …я так не умею. – Он улыбнулся. - Прости.
Он развернулся и, оставив меня на подходе к санаторию, решительно зашагал в другую сторону.
В обратную.
Моя "головная боль" кричал мне в ухо и печенку: "Беги за ним! Скажи, что ты его понимаешь. Скажи, что тоже не любишь эти пешие прогулки, так как сама заядлый автолюбитель. И что шахматы для тебя - это занятие в невыносимо скучные дни одиночества. Ну же, беги! Через пять дней вы и не встретитесь, вот хоть на одной улице окажись. Он просто проедет мимо. А сейчас у тебя есть шикарная возможность …увидеть эти красивые места, покататься на его …прокатном пежо. Ну же, шевелись! Потом опять будешь кусать себе локти".
Я еле плелась. Мои ноги выводили кренделя. Всё поворотные да поворотные…
Ах, рогатенький, да как же ты прав, родной мой….Как прав…
И вдруг, лишь я взялась за затейливую ручку двери корпуса санатория, как услышала за спиной резкий свист тормозов.
Я оглянулась столь поспешно, что даже самый – самый глупый человек не догадался бы, что я ждала этого …свиста за спиной.
Тед приоткрыл дверь и совершенно отчетливо, без оглядок на то, что могут оказаться свидетели разговора, предложил: «А давай не станем разуверять наших милых друзей в их предположениях. Уедем на глазах всех на пару дней в Татен-Бад. Франц говорил, что ты впервые в Швейцарии. Я покажу тебе то, что мне нравится в ней. …Хочешь?»
Мой бес вел счет, как при пуске ядерной боеголовки: "Четыре, три, два, один...пуск!"
Я облизала сухие губы. Во рту вдруг пересохло.
И тут, прервав мои долгие мгновения раздумий, мой рогатенький, буквально боднул меня под ребро и швырнул меня к машине.
Только усевшись на заднее сиденье, за Тедом, тихо хлопнув дверцей, я произнесла: «Паспорт, страховой полис, деньги, кредитка и банковская карточка - у меня с собой».
Лоренс, следивший за мной в зеркальце над лобовым стеклом раскрыл рот. Он медленно стал поворачиваться ко мне. Потом кивнул: «От…тлично. Ты …действительно необычная девушка, Бет. Выйти на прогулку до бювета водички попить …столь основательно подготовленной, …я думаю, …решится не каждая девушка.
-А я …не девушка. Я была замужем. Целых два года. – Я смутилась, замолчала. Уж очень сильно было удивление в его лице. Но я решила, уж говорить правду, так до конца. - То есть, мы были расписаны с одним человеком …два года. А вместе были …полгода и …пять месяцев».
Тед помолчал. Внимательно посмотрел на меня, а потом рассмеялся. – Вот если бы ты посчитала ещё и недели, и дни,…я б подумал, что ты переживаешь за то, что те два года закончились. А раз только месяцы посчитала, - нормально! Вполне забываемо! Давай, пересаживайся ближе, и едем!
Я огляделась. Поняла, что для ТАКОЙ прогулки, то есть на которую решилась я, нужно бы сесть поближе, тут он прав.
Я пересела на переднее сиденье, рядом с ним. - Тед, а может все-таки предупредить кого-нибудь, чтоб нас не потеряли?
Тед посмотрел на балконы корпуса и …нажал на акселератор. - Уже не нужно.
Машина, взвизгнув, развернулась и, подчиняясь надежным, сильным рукам, рванула к Татен- Баду.
------------------------------
Что я могу сказать о стране, уютно устроившейся на ладонях гор? …Я полюбила ее.
С первых же звуков скрипа снега под лыжами. Да, что катили меня с бешенной скоростью с горы, когда я задыхалась от восхищения и смеха, от страха и счастья, едва удерживаясь на ногах и почти, ну почти, ни разу не упав, катила и катила по снежной глади.
…Я полюбила ее.
А с чем сравнить редкостную тишину и прелесть почти картинного пейзажа, того, что открывался под нашими ногами, когда вдвоём, обнявшись, согревая друг друга поцелуями, мы, сидя в спаренном кресле, плыли по канатной дороге. …С тем только лишь, что называется встреча с любовью.
Милые швейцарские кафе....Вот, например, как это «Жареный поросенок», где по кивку Лоренса аккордеонист с лицом повидавшего жизнь колдуна, сыграл для меня на скрипке венгерскую свадебную.
Мы пили красное вино, то кружило мне голову и …тревожило нежностью в сердце.
Наша первая ночь…Разве можно сказать о ней вот так, вот так просто?
А какое здесь пиво?...О-о-о...А их шипящие в раскаленном жире колбаски, а сыр....А воздух, смешанный со зрелостью осенних фруктов, и томное мычание коров по вечерам, загоняемых с лугов в хлева.
Мы гостили в деревенском доме. Пили молоко. Ели белый испеченный тут же, в доме хлеб. Похрустывали малосольным огурчиками, аккуратно выложенными на широкое плоское блюдо вместе с кусом хорошо прожаренной молодой свинины. Ели и наслаждались рассказами хозяина о его коровах, шустрых свиньях и любопытных гусях….
Тед рвал для меня цветы на лугу, возле которого мы остановились отдохнуть от пути. Потом мы валялись в траве, уже подсушенной солнцем, но ещё живой, ещё пахнущей ароматами земли. Пили воду, из ручья, текущего прямо из земли и даже пахнущего землей, а после, уже ночью, вдыхали аромат лаванды, видимо спрятанной в постельное белье другой хлебосольной хозяйкой.
Мы …учились нежности любовного знакомства....
Ничего подобного я раньше не испытывала.
-Ты не жалеешь, что согласилась ехать со мной?
Он убрал прядь волос, упавшую мне на грудь. Приблизился губами к соску и мягко покусывая его, заставил меня приподняться и ответить ему со вздохом: «Нет». Но то «нет» прозвучало как тройное согласие "да", …"да", …"да".
Мое тело было готово любить, набухли соски, губы и я сама ...готова была разорваться как зрелый плод и брызнуть соком своих невостребованных доселе сил и страстей. - Да, же…да, о, Тед, пожалуйста, …да….
О, Швейцария, да разве забуду я темную, в ярких звездах ночь твою....Не посмею. Никогда.
Обратная дорога была не менее интересной. В придорожных кафе мы «напоследок» лакомились запретным, чего бы нам никогда не порекомендовали наши общие профессора.
-Тед, а это не повредит тебе?
-Ну не можем же мы в течение всего дня есть отварной несоленый кабачок и обезжиренный до стыда творог?! …Бет, закрой глаза, заткни ушки, дай схрупать эту хрустящую в золотистой корочке местную "колбаску" и пригубить светлого пива с манящим запахом хмеля и жаренного сухарика....
-Те-ед, я тоже хочу.
-Так чего ж мы сидим? ...Два пива, колбаски и поджаренный хлеб с сыром.
Я запомнила длинные прямые дороги, я запомнила головокружительный серпантин спуска с гор, добрых крестьян, угощавших нас родниковой водой и фруктами с огородов. Навсегда, навсегда…
И навсегда сохраню в своей памяти те два дня нашей поездки по дорогам местечка Татен-Бад.
- Тед, …я хочу сделать ещё одно признание, я люблю тебя.
-Это ж прекрасно!
-О, Тед! Пожалуйста, смотри на дорогу!
-А как же я тогда отвечу тебе своим признанием?
Мы остановились. - Я хочу тебя.
-Я люблю тебя.
Мимо неслись машины, а по небу облака. Шел дождь. А мы…стояли. Вернее, это стояла машина, а мы, у нас продолжались пахнущие пьяным мёдом два дня.
--------------------
-О! Бет! …Тед?! Вас уже потеряли, ...кажется. Где вы были? Вы заблудились?
-Нет, милый Отто, всё в порядке. Тед просто показал мне Татен-Бад и его окрестности.
-И тебе понравилось?
-Я восхищена.
-И я. - Тед подмигнул мне, и, обойдя Отто, пошел в кабинет врача. Надо было оправдаться за нас обоих.
А я, поговорив о местах, что произвели на меня наибольшее впечатление, извинилась перед Отто и направилась к своему номеру.
Меня провожали взглядом несколько пар глаз. Некоторые улыбались мне, как бы говоря: "Это для меня не секрет. Мы это знали" Другие улыбались иначе, с удивлением, чуть откинув назад голову, как бы заметив: "А я думал, это все...так".
Уже в ванной меня застал звонок телефона от Мей Брукс, живущей в номере ниже.
Вообще-то она из Торонто. Мы с ней тоже «прогуливались» один раз до центра города. Она сумела отвоевать у какого-то зазевавшегося фаната билеты на Мадонну. Мы получили огромное удовольствие, потому что наши места были в танцевальном партере, то есть мы были и не далеко от сцены, и могли …танцевать.
-Бет?
-Да. – Я сдувала с себя пену и держала телефон у уха.
-Бет, я так понимаю, ты и есть та самая, из-за которой он бросает Джулию?
На мне, казалось, лопнули разом все мыльные пузыри. Я даже на мгновение оглохла от их хлопков.
Но, видимо, не онемела, так как спросила: «Кто такая Джулия?»
-Как?! Ты не знаешь имени его жены?! Так это не вас тогда…. Тогда я ничего не понимаю. …Бет, так это не с тобой его застукала жена в люксе "Звездного мальчика"?
-Какого мальчика?
-Звездного.
-Ме…й, я...э...в ванной. И, видимо, от сырости я что-то плохо соображаю. Ты не могла бы подняться ко мне минут через пятнадцать?
-Конечно, дорогая. Успокойся, дорогая. Я не брошу тебя. Мы не бросим тебя. Ты главное выйди из ванной, пожалуйста, выйди. Я иду. Я спускаюсь.
Она что, решила, что я тут же и утоплюсь?!
Я закрыла глаза, и тут же замелькали эти противные копыта.
Вот я и допрыгалась в проходящие машины. Это все ты бородатый, жуликоватый! Стой! Куда удираешь?!
"А что такое? Что за пыль вокруг "звездных мальчиков"? Обычный пансионат. Тут недалеко. Обычные номера. Ну, отдохнул. Ну, оттянулся. И даже нормально, что с дамой. Не понимаю, зачем так шуметь, что в Канаде слышно? Я вообще не пойму, вот я - простой, ну допустим, не простой козлорогий, вот я живу своей личной жизнью в твоей личной жизни, ну кому какое дело, как мы с тобой уживаемся? Так и с ним. Эта Джулия, видимо, не так хороша для него, что он заводит себе то одну, то другую....Ой!!! Прости. Ну, ну, не дуй губки. О присутствующих не будем. Тьфу, тьфу! Так вот, я продолжу, эта Джулия, по-видимому, не совсем подходит ему. Так что переживать, что он бросает её, я думаю, это естественно, не стоит. Как отбор. Любимых женщин не бросают. Их оставляют на время кошачьего вальса, а после тура мигом бегут "целовать" след, по которому прошла их единственная на свете. Значит, тут не любовь. Значит, тут ...пахнет просто кошкой".
А может, котом?
"Чего мучить себя муками разлучницы? Надо думать о другом!"
О другом?!
"Нет, хозяйка, не о другом человеке, а о другом выходе и лучшем выходе для себя. Я тебя знаю, ты к такого рода делам подходишь не впервые и потому хочешь гарантий. Значит, выход один, пора обзавестись женихом. А это значит, чудесно, что Тед и Джулия что? В ссоре!»
В двери постучали.
Кто там ещё?
-Бетти, это я! …Это мы, дорогая, открой нам.
Ах, так! Накидываю халат, снимаю "тюрбан "с влажных волос, стряхиваю их и иду открывать.
Две подружки Марго и Мей смотрели на меня, как готовые к милосердному спасению моей персоны ".
-Ты главное не волнуйся.
Они на меня напирают, а я от них, естественно, пячусь. Но иду не ванную, а в гостиную моего номера.
-Значит, это не ты была с ним в "Звездном мальчике"?
-Не я.
-Значит, другая.
-Да, наверно, кто-то другая.
Мы уже отошли от двери, но она по-прежнему, оставалась не закрытой.
И тут я, все еще пятясь от моих "спасительниц", вижу, как дверь приоткрывается, и....я открываю рот, чтобы остановить болтливых подружек. Но они и не реагируют на мои беззвучные попытки оградить их от неприятностей, продолжают меня "спасать".
-Ты главное не отвечай на его намеки. Остальное мы всё устроим. Мы уже решили, мы его отвлечем от тебя.
-Держись нас, и этот ловелас не сунется. Точно! …Э...что с тобой, дорогая?
Они обе оборачиваются. Лоренс между ними смотрит в мою сторону. Вернее в мой все еще раскрытый рот.
-Простите, я не вовремя. Бет, я хотел спросить, ужинать мы будем в ресторане или здесь? Э...- Он обвел взглядом подружек из Канады и, улыбнувшись, закончил, - я, наверное, все-таки не во время. Извините.
Он прикрыл дверь и всё, как бы ушел.
А самое интересное было в следующие секунды. Я прижалась спиной к стене и со своим "О-о-о-о!", смеясь, сползала вниз, присела и хохочу. Истерика, понятно.
А подружки мои хором воскликнули: "Вот нахал! Но мы тебя спасём – и не сомневайся!".
И тут дверь с грохотом распахивается до отказа и он, так негромко, спокойно их спрашивает: «А скажите, милые "канадские близнецы", мне вот любопытно, о каком таком "ловеласе" здесь только что шла речь?»
Мей и Марго мгновенно сориентировались в накале обстановки. Обе, враз растянули губы в улыбки и совершенно иным голосом, будто дуэтом, запели. – Э…а…э…а…мы…ы, мы пойдем. Да, пожалуй, не будем вам мешать. Вы э…а…кажется, по поводу свидания. О, нам так неудобно. Мы в другой раз зайдем. Всего доброго, Бе-ет, Тед-ди, по-ка-а.
Они выпорхнули из моего номера.
Тед прикрыл за ними двери. Подошел ко мне. Присел рядом на корточки. Поцеловал во влажную челку, улыбнулся. Быстро скользнул взглядом в вырез моего халата.
-Бет, что случилось за тот час, что мы не виделись? О ком это они?
-Ты хочешь знать имя нахального ловеласа, от которого они собрались спасать меня?
Я улыбнулась и, приподняв голову, провела по шее ладонью, ощущая ее гладкость.
Тед тоже посмотрел на мою шею. – Бет, что такое?
-Хочешь знать?
И тут, опять же, пойдя на поводу своего рогатого измышленыша, я вдруг решила поиграть на ревности. Хотя, честное слово, страшно ненавижу это дрянное чувство.
-А это так, …пустяки. Опять пришло письмо от моего босса. Он уже который раз разводится с женой. ...И опять почему-то решил, что из-за меня. Глупо, честное слово, я и повода не давала. А он письмами забросал. Вот нахал!
Видно, врать сидя, мне было совсем неудобно. Я встала.
А Тед не поднимался. Так и сидел. То смотрел на мои голые ноги, то поднимал голову и смотрел мне в лицо, щурясь и чуть-чуть улыбаясь. Будто не верит, и что-то там про себя соображает.
А я дальше…вру. - Не понимаю, серьезный человек, а так ведет себя. Я о боссе, разумеется.
Нет, трудно смотреть в столь ясные глаза и врать. - Тед, ты не против, я посушу волосы?
Он приподнялся. Я, улыбнувшись, вернулась в ванную, решила посушить волосы.
Лоренс остался стоять в проеме двери. Навалился на косяк, смотрел на меня. Но не в лицо, а на моё отражение в зеркале. Ну и я на него смотрела таким же образом.
Этот взгляд, через зеркальный фильтр помогал мне врать, уже без ощущения "неудобств".
-Он просто ненормальный. Мой босс. Разве стал бы нормальный присылать мне письма к завтраку, обеду и ужину? Представь, просто забросал…письмами. Люблю, жду…
Я улыбнулась, кокетливо поведя плечами. И вдруг замерла. Улыбочка моя испарилась. Руки с феном тут же опустились.
Я смотрела в зеркало, на Теда и очень жалела, что поддалась искусу. Не нужно было раздувать огонь на бочке с порохом.
Что-то такое изменилось в его взгляде. Он будто перестал сомневаться, он …поверил.
Сначала его лицо скислилось, будто он лимон перекусил, а потом, …потом он вдруг пошел на меня….И столько здоровой агрессии было в его взгляде, что я испугалась. То есть он абсолютно не скрывал, что сейчас возьмет и скрутит меня в бараний рог.
Я сморгнула, быстро отключила фен и буквально уронила его на полку.
Полетели баночки с кремом, флаконы духов. Но это не важно, главное, я освободила руки.
Впрочем, это было бесполезно. Тед быстро и весьма цепко сдавил мне руки выше локтей. Резко развернул к себе. Столь резко, что с моего плеча тут же съехал халат.
Лицо его было так близко, что мой лоб ощущал его теплое дыхание.
Не опуская головы, он посмотрел на мое голое плечо, на обнажившуюся грудь. – Интересно. Интересно, да. Про парня этого…босса, про письма...
Но, видимо, моя обнаженность чуть ослабила его пыл. Руки его чуть – чуть ослабли.
Не сильно, но он всё-таки тряхнул меня. И спросил: «Они сказали тебе, что я женат? Рассказали, как я попался в соседнем пансионате с любовницей, так?»
Он снова чуть тряхнул меня.
Он требовал ответа.
А мне было интересно другое: его возмутила моя ложь, он был взбешен очередной сплетней про себя или…его всё-таки интересовала я. Моё отношение ко всему ЭТОМУ.
Я совершенно растерялась. Если бы не то чувство, что с самого начала, с той самой минутки, когда я впервые увидела его, если б не эта всепрощающая влюбленность моя, …я б не позволила ему так обращаться со мной.
Возможно, мы бы даже поссорились.
Но я терплю. Я жду.
Что ж ещё я не знаю про тебя? Или это всё, только это?
Он смотрел мне в глаза. Ждал ответа на свои вопросы. Снова меня тряхнул. – Бет, да что такое?! Ответь мне, ВСЁ КОНЧИЛОСЬ?
Ну вот, теперь я могу простить ему многое. Да, пожалуй, всё.
-Ничего не кончилось. – Я попыталась поднять руку, чтоб поправить халат. Обнаженная правая грудь смущала уже и меня саму. – Кто сказал, что я внимаю сплетням о тебе. …Ты вот. Ты же не ушел. Со мной. И мне больше …ничего не нужно.
Я не отрывала взгляда от прищура его глаз. Пусть знает и видит, вот я, вся. И я не скрываю, что довольна его ревностью.
Черные зрачки его глаз превратились в точки. А глаза – будто светились. И он будто острием лазера прощупывал мне глазное дно.
Возможно, он искал второе дно.
А там, в моих глазах плескался в пене радости мой проказник. И больше никого.
"Тут, детка, два варианта: либо он влюблен и бесится, ты разожгла в нём ревность. Либо это больное самолюбие. Эти вертихвостки слишком откровенно мешают его охоте. Охоте на тебя. Он считает, они вмешиваются не в своё дело. Ты разберись, разберись. Иногда это надо уловить сразу. Чтоб после, позднее было, за что кусать локти …себе или ему".
Да, рогатый философ, тут ты прав. Но как трудно рассуждать трезво, когда и слепа, и оглушена, и голову кружит от запаха его сильного тела. А еще его руки, …эти сильные руки, …вот сейчас возьму и упаду в них....
Нет, после упаду.
Значит так, если первый вариант, я могу сейчас улыбнуться и сказать: "А мне плевать на твои адюльтеры и жену! Я и сама не плохо смотрюсь в твоем обществе". А если второй....
Этот рискующий здоровьем промышленник – фармацевт может устроить моим подружкам крепкую разборку и скандала не миновать. Но более печалит не это. Отвратителен второй вариант. Мне было бы грустно осознавать, что я - обычная жертва охотничьего сезона.
Бесенок во мне так и не привык выдерживать затянувшиеся паузы. Он стал проявлять нервозность. "Первое! Ты же видишь, первое. Если бы второе, он пропустил бы эти сплетни мимо ушей. К чему охотнику грустить, времени полно, «уток» хватает. Он бы просто сменил цель. Тут первое. Ему хочется выглядеть «чистым» в твоих глазах. Так что кончай. Где там твои, обещанные: "Мне плевать» …и остальное". Говори, ну…"
Мы оба, подобно йогам, переждали момент. Он свой гнев, я - страх.
Я перестала дрожать. Его лицо и крепость рук приобрели иные оттенки. Серость с глаз спала, он снова улыбнулся. Оглядел меня, потом, прижав к себе, потерся о мою щеку своей щекой. Поцеловал мои сырые волосы. – Бет, зачем ты так? …Про письма эти. …Зачем ты сейчас о них сказала? Ты дразнишь меня, да?
Потом прозвучало одно нежное слово, …другое. И я поплыла в его волнении потерять меня.
– Бет, …как ты пахнешь, приятно,… ты принимала ванну? …Какая ты теплая, а у меня озноб. С чего бы вдруг? …Руки, …боюсь обморозить тебя. …Правда, пальцы холодные? …Я шел, чтоб узнать, куда пойдем ужинать, а тут вот,…зачем ты их слушаешь? Разве их слова важны для нас с тобой? Бет, …я же не шутил. Ты и я - и к черту других…
Я снова стала ручной. И нежной, и милой, и единственной. Я перестала чувствовать себя жертвой охоты. Я снова готова была верить, что я – не момент в его жизни.
Что та - наша поездка - не просто прогулка для знакомства.
Вот так. Я убедила себя в этом.
Стало ли легче?…Стало.
-----------------------
А ночью, которую мы провели в моем номере, Тед всё-таки постарался объясниться.
Не знай, я обо всём этом – да, это б была подлость. А так выходило, …повинную голову не секут.
-Бет, но ведь я и не должен был начинать с этого, правда? Скажи. …Я итак не знал, как начать. А если б начал с этого, так вообще б ничего не было. Даже страшно подумать. …А ведь я и не хотел подходить к тебе, …правда. Нас столкнули. Ты ведь тоже мною не интересовалась. Да и понятно, …тебе кто на гитаре играл, кто стихи читал, …гуляли с тобой, восхищались. …Ты итак не скучала. Мне казалось, меня не так просто вывести из себя. Но …вынудили. Я подошел. …Ужас, …ужас, если б не подошел. Я рад, что мы сблизились. А разговоры эти,…тут всё правда. Да. Я в состоянии развода с женой. Но это не просто. Тут дело не полярное, не только она и я. Я …осторожничаю. Вынужден. Ужасное состояние. Как не затянувшаяся рана. Всё боишься побеспокоить. Нет, нет, …тут, чтобы ты поняла, лучше с самого начала…
Жили-были два друга. Да, он начал с того, что рассказал мне про Френка Мерфи.
Увы, в жизни каждого человека встречаются такие отношения. Когда была и дружба и доверие, а потом вдруг раз! и черная кошка пробежала. И как будто всё как прежде: и дружба, и доверие, но всё это уже имеет тень.
«Мы оба любили её. Оба готовы были жениться на ней. Ей было трудно выбирать. И то, что она выбрала третьего, это даже было тем выходом, который нас с Френком вполне устроил. Мы остались друзьями».
Но девушка оказалась более удачливой, чем два её друга - провизора. Она вышла замуж за весьма состоятельного человека. За крупного промышленника, на которого два её друга как раз и работали. А потом судьба наградила её ещё раз: тихо, без вопросов, оставив наследство, умер её супруг подагрик.
И стала вдовушка выбирать, за кого из друзей ей всё-таки выйти замуж? Кого же ей сделать самым важным и главным в их, получается, почти семейном бизнесе? Гонки были серьезными. Охотно верю, что после таких скачек за призом друзья …друзьями уже не остаются.
«Она выбрала Мерфи. Я уехал. Не выносимо было потерять ВСЁ. Всё, что уже почти ощущалось мною в руках. И вдруг она звонит мне на мобильный: «Если ты не заберешь меня из церкви, я стану самой несчастной на свете». И я приехал. И всё: Френк остался женихом, а я, …меня сделали мужем. Любви к ней …у меня уже не было. Я просто не мог не видеть в ней ...три миллиарда долларов. Она поняла это. Но к счастью или …к несчастью ли, не сразу поняла. Я не так прост, как кажусь. Воспользовался той её вспышкой, её желанием владеть мною, разыграл крупную обиду, а она, чтоб зализать мои раны, перед алтарём согласилась на ВСЁ. И я такой свадебный контракт составил, что десятку её теперяшних адвокатов трудно нас разделить. Даже при самом скверном раскладе, я остаюсь с десятью процентами всей прибыли концерна. Это колоссальная сумма. Но это не всё. Я ещё хитрее…».
Я удивлялась его исповеди. Та была похожа на мои многостраничные цифирные отчеты.
Не хвастаясь, а всего лишь показывая положение дел взглядом со своей колокольни, Тед раскрыл мне все свои «расчеты».
Да вот прямо так: он голый, я – абсолютно, в спальне попахивает духами и спермой, а мы… «отчитываемся». Вот так…
Он - Председатель Совета директоров концерна «Фарма-Лор-Индустрия». Фактически он управляет организацией, в которой работает сейчас три тысячи человек.
Разумеется, он получал за свой вклад приличный гонорар. И все шесть лет отслеживал, чтоб тот не оставался неизменным, а возрастал, потому, как росла прибыль от предприятия.
Покупая вещи, украшения супруге, недвижимость, машины, яхту – он не потерял ни одного товарного чека. Он сохранил все отчеты по выплатам и отчислениям, как то на налоги, оплата по содержанию дома, супруги…да и прочие обязательные отчисления.
…Бумажки, … представляю, какая куча их скопилась за шесть лет их совместной жизни.
Он был хорошо вооружен, ложась в постель к женщине, которая за один миг сделал его миллиардером. Даже когда появилась на свет их дочь, Тед не кинул привычки откладывать СВОЁ чуть в сторону от супруги. «Пять лет и восемь месяцев» он готовил себя к тому, чтоб начать раздел.
«О моих адюльтерах она знала. Оттяжки были не так часты, потому засечь их ей было просто. Были просто ссоры. Я винился. Правда, ничего серьезного не было. Я совсем не ловелас, как наговорили тебе эти. …Но в последний год, я уже и скрывать перестал, что устал от женщины, которая вовсе не нужна мне как женщина. Да. …А полгода назад, …вернувшись как-то из командировки, я узнал, что мой старый друг Мерфи принят на должность моего зама…».
Год назад Джулия устроила Теду «европейский» скандал. Приехав в Татен-Бад, она узнала, где отдыхает её муж. Оказалось, в соседнем пансионате. С девушкой. Просто с темнокожей девушкой из Южной Африки.
«Она ворвалась в её номер ночью. Мы были в ванной. К счастью, просто принимали ванну. Вместе. Но фотографии в газетах получились что надо. Впечатляли».
И всё же Джулия решила, что скандалов – пока хватит. Она не желала развода. Ей, как полагает Тед, нравилась позиция властительницы. Ей не просто нравилось иметь выбор, играя судьбами двух крепких друзей, она, как он считает, «просто привыкла» к этому. Настолько привыкла, что и не представляет жизни без обоих своих приятелей…под её руками.
«Она даже не предполагала, что я решусь подать на развод».
Но он сделал это. Приехал после курорта и сразу начал развод.
Год прошел. Их всё ещё делят.
«Думаю, будут делить долго, не один год. Я готов рискнуть здоровьем, снять золотую стружку с неё …и кожу с друга. Да, я …сошел с ума, я готов потерять Френка. Двадцать пять лет вместе. Мы даже после свадьбы виделись с ним. Все эти шесть лет. Нет, всё нормально, я прилетел к нему, он – сюда, ко мне. Вполне братские отношения. Как будто всё было нормально. А вот теперь он приехал насовсем. И … мечтает стать папой моей дочери и взять в руки дело. …Нормально. Нет, вполне понимаемое желание. Да и я …уже готов уступить. …Но я не думаю, что он готов подхватить это прямо сейчас. Я пережил эти трудные для меня шесть лет. А он, …он вот только-только принюхивается к моему креслу. Он же уехал. Как хотел я, он уехал далеко, в Канаду. Ему кажется, тут всё так, как было. …Тут всё уже не так. …Не сладкие были годы. Серьезные, честно, Бет. Мало весёлого. …Но гигантское удовлетворение для самолюбия. …Просто ГИГАНТСКОЕ. Думаю, Френки решил, что и он, сумеет».
Я внимательно слушала его. Да, полагаю, ему нелегко. Подержал махину власти в своих руках, почувствовал силу, и вдруг раз! тебя просто постельно меняют…Обидно для человека, здраво осознающего, что дело ему по плечу…. Понимаю. Непонятно другое. Он говорил о том, что не всегда благодарен этот труд. Что ругают и врачи, и покупатели лекарств….Правда, когда он говорил об этом он улыбался. То есть, вполне справлялся с ощущениями. «Трудные шесть лет». …Быть может, он вот только-только почувствовал, что дело стабилизируется, что он стал лучше понимать не только спрос, но и разбираться с предложениями. Всё стало налаживаться, он, наконец, понял, как нужно поставить дело, чтоб нареканий было меньше. Быть может, так. …И как раз в такой момент…его «меняют». Не смещают, а как сумочку…меняют. …Что ж, по крайней мере, мне теперь ясно, он не лжёт в отношении охлаждения к жене. Другой на его месте сделал бы так, чтоб жене было приятнее заглядываться на мужа, чем на его многочисленных замов. Значит, ему настолько уже это не нужно, что даже для поддержки дела, он не готов идти на попятную. …Не легко…
«Так просто выпустить всё и …благословить их, …нет, я не Христос. Я свои позиции пядями сдавать буду. И они тоже - не захлебнуться от счастья ... – только по глоточку….Пойми правильно, Бет, если бы я только «пользовался и наслаждался» все эти шесть лет, я же …РОС. Я почувствовал в себе силу, но, увы, в нашем мире только раз в одночасье можно стать столь могущественным деловым человеком. Мне тридцать три. Или сейчас удержать дело или …оказаться откинутым от такого уровня надолго. Нет, откат, конечно же, будет серьезным. Второго концерна у меня не будет. Если только отдельный завод, ну пара».
Слушая его, я начала понимать, что дело даже не в болезненной корысти, не в естественном для мужчины желании мстить. Тут страх. Да, на мой взгляд, обычный человеческий страх к прыжку. Лоренс, по-видимому, из таких, которым не слабо прыгнуть высоко вверх. Он боится быть столкнутым, более того, пока не готов спрыгнуть «с уровня» сам. Но, думаю, всё потому, что за шесть лет он забыл, кто есть сам. Вырос-то, конечно, вырос, но и рядом люди, и ты – человек среди них. Его «пяди», «по глоточку» - это нарисованные для себя ступени. Он шел по земле, а ему казалось, он взлетел. ...Бывает.
Меня его исповедь не напугала. Было б стыдно, если б я полюбила приземленного жестокого эгоиста, а тут, …тут ничего. Я сотру его ступени. Мне тоже не слабо. …Да, не слабо доказать ему, что он не стал богом, руководя тремя тысячами человек. Что он всё ещё на земле. И голова его не закружится от придуманной им высоты. Тут важно открыть глаза во время. Убедить, что вернуться к «одному или паре» заводов, да просто к делу, которое он понимает лучше любого другого - нет в этом ничего страшного и стыдного для сильного человека. А вернуть жене то, что ей по праву принадлежит, это же совершенно законное дело. …Ну и что, что тридцать три года. Не случилось другого «одночасья» - делай свою «судьбу» сам.
И может, если у меня получится, его возвращение за землю, будет благополучным.
«Френк считает, я настолько люблю Джулию и дочь, что буду мучиться этой любовью до смерти. Что заводы стали мне частью жизни. Что они - мои кровь и пот. Он ошибается. Границы есть. Я контролирую себя».
В последнем он слукавил.
Я думаю, почему? Ну да, боится выглядеть слабым, не хочет признаться, что и «обратный» прыжок бывает страшен. Может, снова пройдет шесть лет, прежде чем он сможет сказать: «Да ничего, всё нормально. И это позиция мне интересна. Вполне по плечу», - но это после, а пока нужно время. Пока, я думаю, заводы, их потеря – для него страшнее, чем даже потеря тесной связи с дочерью. Но… пока он цепляется за заводы, язвенной болью будут для него и дочь, и даже жена. Мне так кажется. …Впрочем, мужчин я знаю не так много.
Вот и вариант, который мною до конца пока не понимаем. Но, господи, как приятно, что он делится со мной не только сладкой пастилкой – поездкой по Швейцарии, но и вот этим – болью от язвы в душе, думаю, даже в совести. Впрочем, большинство считает это единым целым.
Я разделяю понятия с тех пор, когда, разбила колени, пытаясь догнать и удержать …очень душевного человека.
«Они давили на меня тем, что не разрешали мне видеться с ней. Я дернул своих адвокатов за веревочки. Они вырвали для меня через суд свидание с ребенком. Понимаю, моя дочь Мэри - она ни в чем не виновата. Но она оказалась орудием против меня. И, защищаясь, я перестал видеть в ней только ребенка. Раз она – средство для давления на меня, значит, она стоит деньги. А всё что стоит деньги, то перестает пониматься мною как недоступность. Я осознаю, что заявляю страшное: что покупаю любовь своей трехлетней дочери. Но у меня бзик, мне кажется, уже и любовь Мэри к нам - родителям, уже и она приняла иные, …будто даже не живые формы. Понимаю, как аукнется, так и…да, тут тоже свой, пусть детский, но расчет. Я это чувствую. …За деньги, за шантаж, за ложь, в конце концов – не важно – я куплю её любовь. Я нанял людей шпионить за женой. Она попалась. Я тут же затеял новое судебное разбирательство. Прекрасно осознаю, что больше вымысла и чуши во всём, что было вынесено на суд, но раз игра продолжается, в меня кидают – я отбиваю! Мы снова делимся. …И вот: наша дочь уже не принадлежит и матери. Мэри живет у бабушки, у матери Джулии. Мы теперь оба выпрашиваем у адвокатов свидание с ней. Но даже после этого супруга нашла аргументы в пользу того, что «ради ребенка важно сохранить семью целостной», и потому на вопрос суда: «Решились ли вы на развод с мужем», - она снова ответила: «Нет». А я не скажу «да» до тех пор, пока не скажет она. И если честно, Бет, то не из-за дочери, нет. Не из-за глупейшего желания поддерживать «целостность» того, что уже таковым не является, - Тед помолчал, обдумал ответ. – Да. Только из-за дела. Жена - дура, с неё нет спроса, Френк - не готов подхватить дело. Он и как зам. слаб пока. Так, на уровне маркетолога, коммерческого директора. – Тед вздохнул, - вот так идут дела. …Я управляющий концерном. Мерфи – мой заместитель. Джулия – по-прежнему моя жена и владеет пятьюдесятью одним процентом власти над «Фарма-Лор-Индустрия». Дочь мы видим каждый по три дня в неделю. Разводный процесс обещает попасть в Книгу Гиннеса, а мне наплевать. А МНЕ НАПЛЕВАИТЬ на то, когда всему этому придёт конец. МОЁ - я уже получил. Но я не дам ИМ спокойно пользоваться тем, что осталось. Даже если это изведёт меня, изменит структуру чувств моей дочери, если сердце её окаменеет, не понимая, почему отцу дают видеться с ней два часа в понедельник, три часа в среду и пять - в субботу, пусть так. …Главное для меня теперь, даже не она - не Мэри, а что её матери, примерно так же, как и мне приходится любить её…с оглядкой на адвоката и таймер. …Я подл. Я всё-таки разрубил ребенка пополам. Ужас….Кроме заводов и дочери ничего не хочу иметь общего с Джулией, …но, вот видишь, по-прежнему, зову её женой. Управляю, …а Мерфи – мой друг – мой зам., дышит мне в затылок. В надежде, что я утомлюсь от этого и освобожу ему кресло. …Спальня жены открыта для всех….Стыдно. Но я и в последний раз, когда она потянула меня в суд за использование нашей будто бы общей яхты без спроса, сказал: «Нет, раз она считает, так лучше для дочери, значит, я не против, пусть остается мисс Лоренс. Но яхта – моя личная собственность». …И вот, и вот…У Френка за плечами университеты, он лучше меня знает латынь, а у меня - фармацевтический ликбез. Он более подходит Джулии, а Совет директоров поддерживает меня. Но мне доложили, …она уже всем воткнула в спину свой острый указующий ноготь. Чем мне труднее, тем ей легче. …Да черт с ней! …Мерфи, …мы, по-прежнему могли бы работать вместе. Но я чувствую, он хочет без меня. Вот пусть и выгребает …пока я в отпуске, здоровье поправляю. Я, конечно же, мучаюсь, я переживаю. Но я ИДУ на почту спокойным ШАГОМ. Я намеренно не хватаюсь за мобильник, когда замечаю служебный номер или номер телефона своего зама. Иду отзаванивать на другой день, не торопясь. Чтоб так, между обедом и ужином, между массажем и посещением фитнес-бара поинтересоваться делами на МОИХ заводах. …Я прилетал к нему, я звал его работать вместе – он отказался. Зама бы попросил – получил бы! …Но он прилетел на её зов, прилетел скорее. Пусть учится …мучиться как я. Попробует управлять…хотя бы женщиной. Пусть получит не удовольствие временно погреться у её миллиардов, а прибыль из шести тысяч рук. …Не скрою, друга терять жаль. Я даже был бы рад, если б и на этот раз Мерфи обошли. Не против, чтоб у неё снова нашелся кто-то…ещё. Попроворнее друга Френки. …Ужас…Но всё, …всё, я больше не буду утомлять тебя, Бет. Не буду, просто неприятно говорить о таком …даже такой умной женщине, как ты. …Но …я верю, когда наступит рассвет от всех этих суетных дней, я всё же получу то УДОВЛЕТВОРЕНИЕ, какое хочу я.
Он присел, сжал мне ладонями голову. Поцеловал, потом, глядя в глаза, сказал: «Речь не о койке, Бет. Не это – причина моей язвы. Ты понимаешь, о каком «удовлетворении» я? …- Он снова лег рядом, снова уставился в потолок. - Не умею объяснить. Всё будто оправдываюсь. Но я …виноват лишь в том, что вернулся к ней тогда. …Нужно снова решиться, на этот раз решиться уйти от ВСЕГО. Где найти рецепт, как это сделать с малой кровью? - Тед обтер ладонями лицо. - Десять процентов акций «Фарма-Лор-Индустрия» – уже мои. Я не беден, Бет. Даже если она сумеет убедить Совет директоров, что я не справляюсь с работой, то есть вытолкнет меня из кресла Председателя, из управляющих, я не окажусь без дела. Мне уже сейчас предлагают возглавить подобные заводы в Бразилии и Чехии. Как только я стану свободным, …холостым, я просто сменю место жительства. Работа останется при мне. И удовлетворение, что каждый из нас получил своё – тоже при мне будет.
-Получается, ты снова ждёшь ход ЕЁ величия?
Тед тут же кивнул. – Да. Если исходить из понятных для тебя истин, да, я жду ошибку ферзя.
-А если ты играешь не с дурой, ну как предполагал?
Тед посмотрел на меня и, …наконец-то, улыбнулся: «Да, не дуры встречаются. Вот и мне повезло».
-Спасибо. И всё-таки, я о Джулии.
Тед посмотрел на потолок. – Хорошо. Это не игра. Это жизнь. Тут совсем не хочется, просто, положив голову на доску, сказать: «Сдался». Но уйти, да, думаю, придётся. В сорок мне уже никто не предложит возглавить крупное предприятие. …А тут, …тут да, получается, не проиграл только в собственных глазах. Она ждёт моего просчета в работе. Она не смены управляющего требует, а СМЕЩЕНИЯ. Репутация крупного руководителя смещенного с должности Председательствующего …всё же меняет оттенок. Только глупец разницы не заметит. …Но…я подожду своего удовлетворения.
Он замолчал.
Мне хотелось спросить его о дочери. О ребенке. Неужели и она – эта Мэри «удовлетворит его своим каменным сердцем»?
Но я смолчала.
Мир велик. На всех моей любви не хватит. Я решилась любить одного. Но как себя. Потому образ Мэри…во мне как появился, так и исчез.
- Руки мои заняты, Бет. А вот сердце. …Ты мне нравишься. Правда. Я впервые встречаю такое …явление, как ты. - Он повернулся ко мне лицом. - …Чего молчишь? Почему ты не заткнёшь меня, наконец? – он отвернул лицо. - Это ж просто не красиво лежать в постели с женщиной и рассказывать ей о неприятности в спальне жены. Впрочем, я предупреждал тебя, что я даже не умею иначе. Ответь, ты согласна?
Как лихи его повороты!
-Тед, а если...
Как бесенок ни пытался захлопнуть дверь за моими сомнениями, они все-таки умудрились зацепиться на этой стороне подолом платья. Почему-то мне видится, торчит зеленый клочок.
Вот и сейчас я гляжу в потолок и вижу там …дверь. И зажат в ней чей-то подол… .
-А вдруг она тебя любит? Может, этот скандал в номере пансионата и объявившийся Мерфи – это всего лишь её шаг отчаяния. – Я повернулась к Теду лицом. – Я солгала про босса, Тед. Нет, он, конечно, существует, но…писем не шлёт пока. И всё же …ты схватил меня так, я подумала, ты поверил. Значит, тебя не трудно провести ревностью женщины.
Он дунул мне в лицо. А сам отвернулся. Стал смотреть на потолок,…будто на мою дверь, на клок тот…зеленый.
- Бет, сказка про письма к завтраку, …обеду и ужину мне известна. Она про нашего Антуана Пежо. Его жена умерла год назад. Он женился снова, но …неудачно. На очень красивой женщине. Та, как мы поняли, не сильно его любит. Не так как первая. Может, она даже изменяет ему. Она молода. Он звонит ей, пишет, да, наверное, и к завтраку – тоже. Но её, как правило, нет дома. …А ТОЙ, что слала ему телеграммы, типа: «Антуан, не забудь, тебе вредна сырая вода из источников», - её уже нет. Я сразу понял, что ты дразнишь меня. Но я не перебивал. Мне было важно другое. …Бет, ты так рьяно прикрывалась чужим фиговым листком, что не заметила, что, защищаясь, плачешь. Я и слёзу заметил. …Ты обиделась, да? Обиделась, что я, говорил тебе о любви, а сам…при жене и дочери. Так?
Он снова повернулся ко мне.
Я созналась. - Так.
Всё. Я исчерпала запас своего сомнительного нытья. Мой рогатый партнер вытянул этот чертов клок и сжевал его у меня на глазах. "Э-эх! Что ж это, если не глупость твоя льет воду на лопасти чужой мельницы, когда своя вот-вот остановится? …Да обними ж ты его. Он же тебе на родном, на понятном языке сказал, что хочет этого»
Да? Как же я это пропустила? …Увлеклась отчётами - расчетами. И правда, я слушала их, как поэму.
Я обхватила Теда обеими руками, и повторяя: «Да, да, да…», - вжалась в него всем телом.
Он внимательно посмотрел на меня сначала, а потом улыбнулся. - Какая же ты …необычная, Бет. Я уже решил, что ты скажешь другое.
-Я долго соображаю.
-Да ладно. Я уже привыкаю к манере твоих ответов.
Он целовал меня, согревая. Ему показалось, моё тело слишком прохладно.
А когда он остановился и снова притих рядом, я отодвинулась от него.
Я решила, раз так, то тоже …повинюсь.
-Тед, я тоже хочу тебе признаться… в одной вещи.
Он посмотрел на меня, и тут же потянулся ко мне рукой. Зажал мне ладонью рот. – А давай не будем. – Он потянулся лицом и поцеловал мне губы.
Обнял, вторую руку закинул за голову и снова уставился в потолок. - Про босса - я понял. Бывает. Всё, давай всё к чертям, за спину, давай так.
-Но твоё ж - ты не выбросил. Носишь, язва вот у тебя то открывается, то закрывается.
-Разумно. - Он приготовился слушать. Повернулся на бок, ко мне лицом.
Я села. Но села к нему спиной. - Я хочу признаться… - я оглянулась. - Ты в раздвоение личности веришь?
Тед зажмурился и несколько раз сморгнул. - Не понял. Это признание? - Он потянул меня к себе. Заставил лечь рядом. – А впрочем, я понял, да, я понял. Ты про свой комплекс хочешь сказать. Голоса ты слышала, ангелов там.…Да, такие случаи известны. Впрочем, извини, я перебил тебя.
Я, чтоб не смотреть на него, перевернулась на живот. Уткнулась подбородком в маленькую диванную подушку. И начала исповедь о черте: «Тед, я очень робкий и нерешительный человек. Даже когда нужно идти и подписывать очередной отчет, я вынуждена с час не меньше, медитировать. Я жду толчка изнутри. И не за что не пойду, какие бы сроки не поджимали. Жду, пока меня не "боднут". А тот, кто делает это, …он как бы живет во мне. Я даже внешность его себе придумала. И вижу его таким… чертом среднего возраста.
Я повернулась, посмотрела Теду в лицо.
Меня слушают.
И Тед и этот, спрятавшийся под кроватью рогатый.
-Это ему я обязана, что нахожусь здесь. Вообще-то, я человек сугубо домашний. Про таких говорят: «Курицы». Да, да. Профессор Бланк сказал, что ты выбрал Татен-Бад. А я, …даже если б и решилась подлечиться, не выбрала бы Татен-Бад …никогда. Потому что далеко, …перелет через страну, через океан. Да и денег кучу нужно тратить. Я б в нашем, калифорнийском санатории отдохнула, подлечилась …и вообще. Но ты, ...ты так понравился этому чертику во мне, что я уже ничего поделать не смогла. А здесь, …здесь он вел меня от одного к другому, как слепую. Вёл к тебе. К твоей руке. О, Тед, как же я счастлива, что ты протянул мне её. …Это он боднул меня тогда. Да, прямо у профессора в кабинете: «Только в Татен-Бад! За ним - за Лоренсом!». И я кинула свой дом на соседку, ускорилась с отчетом, выпросила внеурочно отпуск, …вот, я здесь. …А шахматы, это так. Я ещё пасьянсы люблю раскладывать. Если б кто здесь нашелся, я б с ним и в пасьянс играла. У меня получается. Только всё равно, разложился б мой пасьянс, не разложился, ответ бы касался только тебя: «увижу» - «не увижу»; «встретимся» - «не встретимся». …Ты меня понимаешь?
-Бет, что за чепуха...- Он приподнялся на локте, дунул мне в лицо.
Наверно, произнося чепуху, я ему слишком серьезной показалась. - Ну и что? Он, ну «этот», …он что, мешает тебе?
-Тед, но ведь я разговариваю с "ним". …Спорю и даже злюсь на него.
Тед улыбнулся. - Ну, уж "на него"! А может, на "них"? Каждый человек мучится сомнениями. Иногда лишняя рюмка вина делает человека решительнее. Что, черт боднул? Нуда, что-то в этом есть. – Тед отвернулся, но, тут же повернулся ко мне опять. – Бет, если ты чувствуешь себя комфортно в его обществе, так чего? Или он всё же мешает? Тогда может, к психологу? …На меня вот видишь, чужое подначивание подействовало. Я стал смелее. К шахматной чемпионке решился подойти. Нет, если это мешает, то лучше сопротивляться. Лучше не поддаваться на такое. Если это психологическая провокация. Но у тебя, кажется, не так. Что же в этом "криминального", что ты поехала за мной? У нас одна болезнь, ты поправилась здесь. Пусть живет в тебе "этот" или "эти". Тем более, ты же сама видишь, иногда это приносит пользу. – Он улыбнулся и погладил моё плечо. - И мне кажется, эта штука с рожками …в тебе, ... она за меня. Зачем нам психолог, Бет? Вместе мы итак излечимся.
Я улыбнулась и кивнула.
--------------------------
Остальные три дня прошли у нас, да, У НАС ...как обычно.
То есть, уже не шокируя никого, мы то расходились по номерам, по дружкам и подружкам, то снова останавливались, вдруг столкнувшись, и уже забывали и про дружков, и про подружек. Гуляли вдвоём.
Никто из нас не влиял на выбор отдыха другого, я каталась на велосипеде, Тед - гонял на водных лыжах по озеру, я играла в шахматы с Фоэнтэном; Тед - с Францем поехали в казино, поиграть и «пропустить по стаканчику». Марго и Мей помогали мне выбирать подарок для мамы, а Тед, поехав с нами, искал подарок Мэри. Купил ей старинную вещицу: музыкальную шкатулку. Балерина танцует, скрипач играет на скрипке «Ах, мой милый Августин».
Пазини и Мильц пригашали меня на прогулки, а трогательная увесистая итальянская дама с профилем английской аристократки научила меня вышивать "крестом". И даже подарила мне на память малюсенькую, но очень милую иголочницу. Отто Мильц, долго застенчиво молчавший во время наших прогулок до источника, признался, что рад моему выбору. Что хотел бы, при случае, сделать для нас с Тедом обручальные кольца. – Я ведь и по золоту мастер.
-Отто, я ни чуть не сомневалась в этом.
-Вы не думайте, …Вы не пожалеете и …Ваш избранник тоже.
-Как только это потребуется, Отто, я сразу вам позвоню.
Кто звал в гости на рождество во Францию, кто погостить в Канаду....А я обещала всем, кто решится перелететь океан, показать лучшие на земле солнечные закаты.
Только у нас, в Калифорнии вы можете увидеть такой долгий, такой красивый и совсем не печальный закат. Самое незабываемое и поражающее любое воображение чудо возрождения и смерти, два конца лунной дорожки – великолепие калифорнийских закатов.
---------------------
С разводом у Теда действительно быстро не получалось. Его «пяти» и «капли» тянулись и тянулись. Шли месяцы. Но не так спокойно, как надо бы.
Было два судебных разбирательства. Одно затеяла Джулия Лоренс, ответом ей был иск Теда Лоренса.
Она требовала назад виллу во Флориде, Лоренс - вынимал чеки из сейфа и доказывал, что он сам, без помощи супруги купил себе виллу и на законном основании подарил её некой Амалии Брукс. А та, в свою очередь, чуть позже отказавшись от подарка, переписала дарственную на него – на Теда. Думаю, за вознаграждение. Вилла осталась за Тедом. Суд посчитал сделку законной.
Тед, в свою очередь предъявил суду кинодокументы, с записью миленьких «римских оргий» на дому. Тед настаивал, что дом, в котором живет его супруга, по свадебному контракту - их общий дом. «Мне не приятно, что жалуются соседи. Вот заявление, которое они просто постеснялись подать в суд сами. …Шум, оргии, наркотики. Пусть легкие. Но вы же видите, Ваша честь, на пленке видно, люди совершенно теряют от них человеческий облик. Человеческое достоинство. Я требую, прекратить всё это. Пусть занимается чем хочет в своём доме. Нет, я в этом доме уже не проживаю, но это не меняет сути. Он наполовину мой. Вот пусть и будет порядок в моей половине дома. Нет, черты я не провожу. Нет, границы там не расставлены. Это же дом моей дочери, которая всегда может в него вернуться и владеть им всем. Да, я составил дарственную. По достижении совершеннолетия Мэри Лоренс будет владеть моей половиной дома. Нет, разводиться с мисс Лоренс я пока не желаю. Да, Ваша честь, прошу только обеспечить законный порядок в доме на Песочной – сто».
Всё бы просто походило на свару, если бы не отдавало от всего этого кровью и слезами.
Джулия так раскричалась, услышав решение суда, что не в силах сдержаться, ударила Теда по лицу. Из носа его потекла кровь. Это было ужасно, ужасно…
Теперь и я могла произнести это, часто повторяемое им слово.
Особенно ужасно, потому что Тед тут же потребовал составления полицейского протокола и …подал иск с претензией …на Джулию Лоренс.
Но всё, даже такие волнения имеют свой конец.
------------------------
Он приехал из командировки. Ездил на открытие какой-то серьезной фармацевтической ярмарки.
Приехал уставший, привез мне подарки.
Снимает с себя карточку «посетителя-специалиста, представителя Фарма-Лор-Индустрия» и вешает мне на шею колье с тремя жемчужинами: белой, розовой и черной. И…чек. – Это тебе. Ты любишь цветное, подойдет к каждому твоему платью. – Он чмокнул меня в лоб и принялся стягивать с себя галстук.
Я посмотрела на стоимость подарка и …не могла ни улыбнуться …с грустинкой. – Тед, но это же так дорого.
-Вот потому и с бумажкой дарю. Чтоб считала СВОИМ.
…Ну и я ему, как мой черт приказал, устроила подарок.
-Спасибо, милый. Спасибо. А вот …мой тебе подарок, взгляни. Это – первая фотография нашего сына.
-Что?! – Тед перестал расстегивать ворот рубашки. Сначала посмотрел на меня, на протянутую ему бумагу, потом протянул руку и взял у меня медицинский бланк.
Результаты УЗИ обследования.
Чуть нахмурившись, посерьезнев, он быстро пробежался взглядом по тексту – приписке к снимку.
И только прочитав всё, он начал рассматривать картинку.
И, наконец, улыбнулся.
Ну, наконец-то! А то я уже чуть-чуть начала подрагивать от ожидания его реакции.
-Ну и как вы с доктором Уиллис догадались, что это парень?
-А вот же…- Я показала на «деталь» на снимке под названием «Профиль».
-Ого! Вот это мужчина!
Тед хмыкнул, - ну да, вам, дамам такое издали в глаза бросается.
Я, шутя, стукнула ему по губам пальцем. – Перестань.
А он поймал мою руку, поцеловал её и, рассмеявшись, извинился. – Прости, это так. Просто стыдно, что я этой определяющей «штуки» сразу не заметил. …Мне его мордашка интересной показалась. – Он снова посмотрел на снимок. – Ничего получился. Симпатичный. Руки, ноги, …пупец такой, …не запутается?
Я стукнула его ещё раз. – Тед, ну что ты? Как будто не рад.
Я заглянула ему в глаза.
Рогатый мой, отвел мою руку от губ Теда.
Я провела ею по его щеке. Чуть-чуть колючей.
«Человек с дороги. Ну что ты всё обухом, да по губам? Пирог для кого пекла? Рулет мясной, капуста. …Тогда уж по носу бей. Чтоб не чувствовал, как вкусно там у тебя пахнет, в кухонном углу»
Тед, ещё раз посмотрев на листок в его руке, улыбнулся, но уже без смешков. Положил листок на журнальный столик. – Ну что, едем, отметим это дело в Митчеле?
Я улыбнулась и обняла его. Мне не жаль было, что остывал рулет, что капусту, приготовленную мною по особому рецепту, не разогревают. – Да, я только переоденусь.
Тед брился электробритвой. На ходу. Снова затягивал узел галстука.
Я на ходу раздевалась, переодеваясь в вечернее платье, взбивала волосы щеткой.
Поздно вечером, вернувшись из ресторана, мы, уставшие от танцев и разговоров «как там, в Японии», «как тут, в Лос-Анджелесе», скинув с себя одежды, упали в постель.
Снова разбирали «детали» картинки из кабинета УЗИ. Искали «сходства с собой».
И рогатый мой, хмельной, наверное, взял, да и присоветовал…
-Тед, я тут, в ожидании тебя, гуляла по Интернету, и как-то так случайно, …да, совсем случайно взглянула на пейзажи Чехии. Красивые….Представь, там бывает снег. А…этот …фармацевтический завод в Брно …он большой?
Тед долго искал в моих глазах «второе дно». Или моего черта.
Потом, грустно улыбнувшись, повернулся на спину. Закинув руку за голову, второй, обнимая меня, он смотрел в потолок и рассказал мне про то, как сменил он маршрут на «обратный» и заехал из Японии …в Брно. – …Да, и снег бывает, и дожди. Но места красивые, ты права. Сейчас там весна. Каштаны цветут. …Завод…. Ты считаешь, два в Жуан-Песоа – мне много?
-А я и в Бразилию заглянула. По Интернет. Ты уверен, что Жуан-Песоа для постоянного места жительства – это лучше?
-Привычнее. Да и язык…Чешский – тебе не труден будет?
Я потянулась рукой к журнальному столику.
Тед, заметив в моей руке лазерный диск, с приглашающей надписью «Изучайте с нами вместе чешский язык», только хмыкнул. – Как всегда: вооружена до зубов.
Я ответила ему фразой по-чешски.
-И что это значит? – Тед хитро улыбнулся.
-Ты же меня понял. Ты понял, что я – как ты.
Тед покачал головой, глубоко вздохнул. А после уткнулся лицом в одну подушку, а второй накрылся.
Я скосила на него глаза. – Что, боишься?
Из-под подушки прозвучало: «Бу-бу-бу –ю».
-А что кроме трудного языка тебя пугает?
И снова – бу-бу-бу…
Я подлезла к нему. Моя голова тоже оказалась под подушкой. – А точнее?
Тед повернулся ко мне. Рукой погладил мне губы, нос. – Ты думаешь, я не хочу, чтоб ОН был свободным от лжи?
- ОН мог бы родиться чехом. …- Я улыбнулась. - Тед, ну сам подумай, ничто не дается так трудно, как первый шаг. Второй – уже будет менее болезненным. …Весна. Ты должен показаться профессору Бланку и снова взять направление полечиться. Едем в Татен-Бад. Оттуда мы съездим в Чехию вместе. Чтоб просто осмотреться. А, возвращаясь из Татен-Бада, мы свернем в Бразилию. Заранее обговори маршрут с теми, кто за тебя в Совете директоров. А …осмотревшись, выбрав, ты САМ по приезду поставишь Совет в известность своего выбора. Не будет ничего зазорного, если ты объявишь всем: «Я был там и там, но с вами – мне лучше». И всё! Ничего стыдного. А так, метаниями, ты только расхолаживаешь ожидание тех, кто действительно ждёт тебя для того, чтоб ты помог им поднять, ну что там, …выпуск, прибыли – тебе виднее.
Тед не ответил.
Но мой рогатенький уже вовсю танцевал, вальсируя в центре моей спальни. «Ну вот, как все женщины: нагрузила, окрутила, мозги запудрила. Наконец-то ты поумнела, моя дурочка. А то всё шахматы, шахматы…».
А Тед....Господин мой.... Как же тебе было нелегко.
Зато он не снял шкуры с друга. Как, в общем-то, и желал.
Мерфи, моя ему благодарность, не встав на сторону друга, не встал и на сторону Джулии. Позже он был с теми, из Совета директоров, которые не струсили и приехали в аэропорт проводить нас.
Джулия злилась. Тед снова начал процесс. Теперь уже заключительный. С заявлением, что «семьи Джулия - Тед Лоренс – не существует».
Зато я увидела Мэри. Очень воспитанная, тихая девочка. Очень, очень внешне похожая на Теда.
Её привезла к зданию суда бабушка. Меня сильно удивило, для чего?
Ребенок стал неуправляем. Девочка сильно кричала, никак не желая спуститься с рук отца. – Мама сказала, ты уезжаешь в Чехию! Зачем?! Не надо! Тебе туда не надо! Тебе туда не надо!!! Останься! Я так хочу!!!
И всех, и меня поразило спокойствие Лоренса.
Он ни словом, не утешил крик ребенка. Он смолчал и на нервозное шипение Джулии в сторону репортеров.
Те обращались и к нему. В весьма провокационном формате: «Вы стали свободны, мистер Лоренс? Свободны от чего? Вы действительно меняете родину, …вашу дочь, …на что, на чешское пиво?»
ОН сцеплял челюсти и шел к машине бывшей тещи. Мэри трепала его волосы на голове, целовала её и била одновременно.
Тед отцепил от себя руки дочери, усадил её в машину, закрыл дверь.
Он простился с дочерью взглядом, ничего не сказав вслух.
Девочка будто всё поняла. Она замолчала. Вжалась в сиденье и, не моргая, смотрела из отъезжающей машины на отца, …на мать, …снова на отца.
Потом… снова воспитанно, красиво помахала рукой одному …и второй.
--------------------------
Всё как ты хотел, рогатенький. Наш Эдуард стал чехом.
«А мне казалось, этого больше хотела ты. Впрочем, я не против, пусть доля истины станет мне каплей славы. Ах, да, ты же ещё не знаешь. Пока ещё только догадываешься, а ведь его УТВЕРДИЛИ. Да. Испытательный срок для твоего Лоренса закончился победой. Из пяти оставшихся кандидатов оставалось трое: поляк, немец и он. Выбрали его».
Я вздрогнула. Звонок телефона в полной тишине показался мне слишком громким.
Голос Теда был ещё громче. Мне даже показалось, он пьян: «Ты где? Ты дома? Эй, ГОСПОЖА ЛОРЕНС, а почему ты дома?! Бет, …Бетти, милая, …меня утвердили. Меня утвердили, Бет! Я управляющий «Фарм-Союз-Чехия»! Мы вот тут: я, Станислав Бовак, Марк Шульц. Мы в ресторане «Пражска осень», приезжай! Скажи няньке и кормилице, мы не долго. Приезжай, я познакомлю тебя с моими друзьями. Они огорчены, но … как будто без злобы. Приезжай, радость моя. А то мы …сильно напьемся».
-Не допущу. Ты обещал мне помочь купать Эда.
…
Конечно же, этим вечером Тед не выполнил своих обещаний. Всё выпадало из его рук.
Видеть его, жить рядом со счастливым, удовлетворенным судьбой человеком - оказывается так сложно, но так…хочется.
«Да прости ты его, ну перебрал, бывает. С мужчинами – бывает. Зато не скучно посидели, правда?»
Эх, козлорогий, это с тобой не соскучишься.
июнь 1997 Пермь
mel5@yandex.ru