Этика, философия любви в России и демографические проблемы совре

«Этика, философия любви в России и демографические проблемы современности».




Страшное, грубое, липкое грязное,
Жестко-тупое, всегда безобразное,
Медленно рвущее, мелко-нечестное,
Скользкое, стыдное, низкое, тесное,
Явно-довольное, тайно-блудливое,
Плоско-смешное и тошно-трусливое,
Вязко, болотно и тинно-застойное,
Жизни и смерти ровно недостойное,
Рабское, хамское, гнойное, чёрное,
Изредка серое, в сером упорное,
Вечно лежащее, дьявольски-костное,
Глупое, сохлое, сонное, злостное,
Трупно-холодное, жалко-ничтожное,
Непереносное, ложное, ложное.
Но жалоб не надо; что радости в плаче?
Мы знаем, мы знаем все будет иначе.
(З. Гиппиус)




Вступление.

К написанию этой работы меня побудило публичное (на телеэкране) заявление одного из лидеров партии «Л.Д.П.Р.» (кавычки мои – Д.Г.), в котором он высказал идею необходимости «легализации проституции» в России. Но это не единственная, надо заметить, безумная идея господина Митрофанова. В прошлый раз, когда я его видел в той же телепередаче, он предлагал «снизить брачный возраст», а его сторонники – «легализовать» детскую порнографию. Меня, если честно, пугает, что данная партия вообще присутствует в парламенте Российской Федерации, но мои эмоции я спешу подкрепить здравым размышлением и конструктивной критикой. Чтобы не быть голословным, чтобы мои сравнения членов этой партии с софистами Древней Греции, которые могли доказать все, что им было выгодно, чтобы меня никто не смог обвинить в «стереотипности» моего мышления, чтобы разобраться в причинах подобных заявлений, я и пишу данную работу.



В мире ценностных ориентаций человека непреходящее значение имеет вера, акт принятия чего-либо как ценностно-положительного. Вера чаще всего находит своё отражение в какой-либо религии или политической идеологии. Вера в то, что «легализация проституции» спасёт Россию уже звучала в нашем обществе, причем задолго до появления «Л.Д.П.Р.». Василий Розанов (1856 - 1919), например, был специалистом в области религий Древнего Востока и интересовался религиозно-половыми мистериями Египта, Вавилона, Финикии, ветхозаветной семьи. Розанов критиковал христианство за «мертвенное, формальное, холодное отношение к браку», выступал за пользу облегчения развода и улучшения положения незаконнорожденных детей. Розанова устраивала проституция как религиозно-половая мистерия («Sainte prostitutee» из книги «Люди луннаго света»), но даже он видел негативную сторону в проституции, которая подрывает семью и брак, даже он понимал, что брак – это, прежде всего, верность. Однако если мы говорим даже не о проституции, а о «sainte prostitutee», то для её «легализации» нужно было обратить современную Россию в одну из тех религий, которыми занимался Розанов, что не представляется возможным. Религия лежит в основе любой культуры. В основе культуры России лежало православное христианство (и лежит до сих пор: некоторые исследователи, например, видят прямое сходство между крёстным ходом и первомайскими демонстрациями, когда за место символа веры неслись символы идеологии). Нельзя просто так изменить религию, культуру, мировоззрение, веру.

Теперь же, помня о тезисе, что государство у нас вообще отделено от религии, заявим, что проституция, какая бы она не была: «легальная» или «нелегальная», - это общественное явление будет подрывать основу (современного) общества – семью. Но нет более страшной нелепости, чем подрывать институт семьи в обществе, находящимся в демографическом кризисе, что мы сейчас и наблюдаем в России.
 
Брак – это санкционируемая и регулируемая обществом форма отношений между мужчиной и женщиной, определяющая их права и обязанности по отношению к друг другу и к их детям («Демография» В. М. Медков). В демографии современный брак интересен как фактор создания семьи и рождения детей, а также процессов рождаемости и смертности, как фактор, определяющий их конкретную специфику. Семья – это самая малая, первичная ячейка общества, без которой совершенно невозможно его существование. Дело в том, что именно семья выполняет важнейшую функцию рождения детей, воспроизводства человеческого общества. Огромное значение для общества имеют: 1) семейное воспитание детей (от которого зависит «качество населения» в демографии; современная школа занимается больше не воспитанием, а образованием, дает знания, поэтому семейное воспитание особенно актуально), когда ребёнок усваивает нравственные ценности (уважение к старшим, забота о слабых, трудолюбие и др.), 2) экономическая функция семьи (материальная поддержка друг друга членами семьи, организация быта, уюта, семейный бизнес, семья как потребитель), 3) понимание и поддержка, защита от психологических нагрузок, семья как «смысл жизни».

Заключение брака. Меня почему-то пугают следующие объяснительные термины: «брачный отбор», «сексуальное поведение», «брачный рынок», которые были придуманы для объяснения самого факта заключения брака, но, которые кажутся мне искусственными. (Сразу вспоминаются слова П. Флоренского: «Для психологического понимания любовь есть то же, что и вожделение. При этом такое смешение - вовсе не случайная и побочная черта философии рационалистической, а глубоко залегающее своими корнями необходимое следствие самых существенных начал такого жизнепонимания. Ведь любовь возможна к лицу, а вожделение - к вещи; рационалистическое же жизнепонимание решительно не различает, да и не способно различать лицо и вещь, или, точнее говоря, оно обладает только одною категорией, категорией вещности, и потому всё, что ни есть, включая сюда и лицо, овеществляется им и берётся как вещь, как res»). Поскольку я говорю о демографии не только как о науке, но и стараюсь изложить некоторые свои этические убеждения, то позволю себе утверждать, что единственной причиной для заключения брака должна быть любовь между женихом и невестой. Но данная работа претендует на научное изложение, поэтому в определении любви ограничусь узостью и перечислением того, что в ней должно быть, а поможет мне в этом психоаналитик, неофрейдист Эрих Фромм. По Эриху Фромму в любви должны присутствовать следующие элементы: дисциплина и верность, забота и ответственность, уважение и внимание («Искусство любить», «Психоанализ и этика»). Я считаю, что о кризисе семьи как «социального института» говорит не только наблюдаемый в последние десятилетия рост числа случаев отказа от официальной регистрации брака, рост числа «фиктивных браков», но и распространение серийной моногамии, ведь, если «человек, мужчина или женщина, постоянно доступен для брака, независимо от того, состоит он в браке или нет», то нарушается принцип верности, а значит и любви.( Полигамия мне вообще не интересна, ибо я сейчас говорю о российской и западной цивилизациях, говорю о современности, когда даже мусульманские страны приходят к запрету на полигамию (например: Тунис)). Серийная моногамия нарушает принцип ответственности, ведь дети, которых воспитывает только один родитель, не получают должного воспитания: они не видят у родителей такую нравственную ценность как любовь, поэтому в своей будущей жизни повторят ошибки разведённых родителей, не получают так нужной им в «переходный период» всей заботы, понимания и внимания. Я бы даже говорил не о «институциональном кризисе семьи», а о кризисе самой любви в «духовной сфере общества». Мы знаем, что так называемая «сексуальная революция» произошла в 60-х годах в США(1). Однако интересно следующее наблюдение: в России в 50-ые гг. доля повторных браков не превышала 9%, а в течении 1960-х гг. произошло практическое удвоение этого показателя (2). С 60-х же годов в России (РСФСР) начинается процесс депопуляции (3). С 60-х же годов вирус СПИДа и другие венерические заболевания получили катастрофические масштабы и стали актуальны в масштабах всего человечества (современная Россия – далеко не самая последняя страна по числу зараженных такими болезнями)(4). Не являются ли факты (2), (3), (4) следствием факта (1)? Может ли изменение в «духовной сфере» (а любовь я отношу именно сюда, поскольку любовь не замыкается на своих «социальных функциях») одного общества (в нашем случае это США и Западная Европа) не оказывать никакого влияния на другие страны, государства и культуры? В эпоху Реформации, когда были неведомы понятия «информационное общество» и «глобализация», уже в эту эпоху изменение религиозной доктрины в одной стране (Германия) привело к религиозным войнам по всей Европе. Из всего вышесказанного я делаю вывод о том, что 1)«сексуальная революция» произошла не только и не сколько на Западе, а сразу во всем мире, или, по крайней мере, к настоящему времени охватила весь мир; что 2) «сексуальная революция» привела к негативным последствиям не только в «духовной сфере общества», но и стала одной из причин демографических проблем, связанных с кризисом семьи. Фрейдизм, легший в основу «сексуальной революции» и узаконивания нравственной деградации (неспособности любить) человечества, был попыткой научного объяснения любви, отношением к любви как к «объекту исследования», но не был познаванием, то есть диалогом без абстрагирования от конкретности «изучаемого объекта», без натянутых схем и фальшивых законов, не был познанием людей такими, какие они есть, и канонизировал бред одного «венского шарлатана». То, что лживые предрассудки фрейдизма засели во все гуманитарные науки, начиная с психологии и заканчивая демографией, лишь тормозит их развитие, оттягивая свершение так необходимой сейчас подлинной гуманитарной революции. Необходимость же «сексуальной контрреволюции» я попытаюсь доказать не только с привлечением этики и философии, но и на основе исследований демографии.

Брачность и Разводимость. «Данные…говорят о нарастающем бегстве увеличивающегося числа мужчин и женщин от брака, т.е. о радикальном изменении брачного поведения, не имеющих аналогов в прошлом, когда колебания показателей брачности были во многом связаны с откладыванием первых и повторхых браков в силу действия тех или иных причин, чаще всего экстраординарного характера» (В.М. Медков). То есть «уклонение» от брака стало делом обыденным и распространенным. «При этом, в отличие от стран Запада, в России речь не идет о «замещении», как полагают многие, официально зарегистрированных, «законных» браков сожительствами, браками «незаконными». Такая динамика реализации потенциала брачности, такой характер изменения брачного поведения говорят о нарастании в нашей стране, как в других развитых странах, где этот процесс идет с опережением на 20–30 лет, кризиса семьи как социального института. Если не осознать, что речь именно о кризисной эволюции брака и семьи, если не утешаться приятной и успокаивающей мыслью о том, что Россия в этом отношении, хотя и с опозданием от стран Запада, идет по пути «прогресса», то следует признать, что сохранение подобной динамики брачности черевато серьёзными последствиями. По справедливому замечанию В.А. Борисова и А.Б. Синельникова, так называемые «альтернативные» формы семьи и брака «совершенно неспособны обеспечить ни воспроизводства населения, на нормальное воспитание подрастающих поколений», т.е. те задачи, для которых, собственно, человечество и «изобрело этот уникальный социальный институт – семью» (В.М. Медков). Уклонение от брака говорит о нежелании человека быть ответственным и заботиться о своей семье, неуважении и безразличии человека к тому, с кем он мог бы этот брак заключить, неуверенности в супружеской верности, отсутствии всех гарантий в верности и внимании супругов друг к другу, что означает неспособность любить. Но именно символы психоанализа и фрейдизма убивают любовь. На Западе фрейдизм популярнее, чем в России, но и у нас набирает популярность эта, не побоюсь этого слова, идеология. Нет более богатой категории населения, чем западные психоаналитики, раздувающие реальные душевные проблемы («никто меня не любит», например) «наивных миллионеров» до маниакально-деперессивных неврозов, «вызванных» наскоро придуманной небылицей. Психоанализ и фрейдизм держатся на массовой культуре и новых информационных технологиях, когда иллюзия любви присутствует в каждом виде товара («скушаешь йогурт – найдешь жениха»), когда порно-сайты являются основным востребованным информационным ресурсом сети Интернет, когда порнография и пошлость стали определять популярность «бестселлеров». Идеология оправдывает такую экономику, а экономика поддерживает такую идеологию. И все это можно назвать одним простым словом: разврат. Я бы даже предложил ввести в демографию «показатель развратности населения», который можно бы было измерять в 1) количестве проданной порно-продукции (фильмы, журналы, книги) и посещаемости порно-сайтов; 2) в количестве преступлений, совершенных «на сексуальной почве».

Сожительство – совместное проживание в одном домохозяйстве двух взрослых, не связанных браком или родственными отношениями, но имеющих эмоциональные и сексуальные отношения; незаконный брак, ненаучное наименование полового союза, не оформленного в соответствии с брачным законодательством. Чтобы заключить официальный брак и нести ответственность перед супругом вплоть до юридической, чтобы верить в пожизненный характер своей любви и любви супруга, нужны некоторые нравственные усилия. «Зло совершается без усилий, естественно неизбежно; добро же всегда является плодом искусства», - (печально известный маркиз де Сад) поэтому любить – это искусство, а семейное право и законодательство лишь проверка качества такой любви, забота государства, «ГОСТ для любви», испытание на прочность. Если человек с самого начала допускает, что «любовь пройдет», и хочет лишь «избежать драмы развода и передела имущества», то это не любовь, ибо нет веры в любовь, а значит и ценности такой любви тоже нет, нет надежды на любовь («Если человек отказался от всякой надежды, он вошел во врата ада», - отрицающий Бога Эрих Фромм, «Психоанализ и этика»), ничего нет из того, что определяет человеческую любовь.
«Уровень сожительства резко возрос в последние годы. Сожительства в большей мере распространены среди лиц с низким образованием, а также тех, чьи родители не состояли в браке или их брак был неуспешным». Низкое образование из-за того, что школа чему угодно, но не любви («сексуальное воспитание» на Западе только развращает, но Россия с её богатым наследием национальной философии любви (Соловьев, Бердяев, Франк, Флоренский и др.) могла бы показать всему миру пример подлинного гуманитарного воспитания граждан), а без любви, как известно, интереса ни к чему не появиться (это будет звучать совсем не научно, и меня обвинят в «субъективизме», но я старался хорошо учиться в начальной школе, чтобы нравиться одной девочке, для этого же занял третье место в районной олимпиаде по математике в 4-ом классе, за что получил достойную награду – девочка пожала мою руку!). Эрих Фромм говорит нам, что люди влюбляются первый раз в возрасте около семи лет. Как же человек научится любить, если его родители разведены, в школе ничему не учат, а вся окружающая культура – пошлость, разврат и порнография? «Общество потребления» не знает любви, оно может только потреблять и использовать, убивать человека в человеке, превращая его в «бездумную и бесчувственную машину», для которой нет «смысла жизни» в любви к ближнему или дальнему, но есть навязанные массовой культурой искусственные и лишние наслаждения, карьерный рост по принципу «хождения по головам», создающий психологическую дисгармонию и вызывающий стрессы в коллективе ненавидящих друг друга сотрудников, ненужные товары, ненужное производство с его экологическими проблемами. «Общество потребления» близко по духу протестантской «этике» и буржуазным революциям, но оно никак не может быть соотнесено с православным ортодоксальным христианством.
Разводимость – процесс распадения супружеских пар в поколении вследствие расторжения брака (развода). («Народонаселение»: Энциклопедический словарь. М., 1994. С. 367). До 1917г. в России разводы были, как известно, чрезвычайно редким явлением. И дело не только в том, что развод противоречил тогдашней морали и социальным нормам. Развод допускался, но должен был быть оправдан какой-либо серьёзной причиной, отличной от «взаимного согласия» сторон. Как результат, например, в 1897 г. среди православных в России (70% всех лиц в возрасте 20 лет и старше) было зарегистрировано всего 1132 развода. Но дело даже не в религии, а в самом мировоззрении людей, их отношении к любви. Если мы опять взглянем на конец 1960-х гг. (см. замечания к этой дате, приведённые выше), то мы увидим, что в СССР в это время наблюдался резкий скачёк («сексуальная революция»? – Д.Г.) числа разводов и разводимости: если в 1965 г. абсолютное число разводов и общий коэффициент разводимости были равны соответственно 360,7 тыс. и 1,6 %о, то в 1966 г. – уже 646,1 тыс. и 2,6 %о, т.е. произошло почти удвоение этих показателей. «Аналогичную динамику показали и приведённые числа разводов: они увеличились за эти два года с 161 до 290%о. Так не бывает в «нормальных» условиях. И действительно, причина столь резкого скачка заключается в изменении законодательства о разводе, существенно упростившего процедуру развода. После принятия в декабре 1965 г. соответствующего указа свой фактический развод оформили сотни тысяч человек, которые давно уже не жили вместе и, может быть, даже имели новые, но официально не зарегистрированные семьи». То есть 1) браки были фиктивными, если они распались так; 2) государство явно спровоцировало некоторые из этих разводов («а вдруг завтра опять запретят разводы?»), а мы тут начинали про «легализацию» проституции – если легализуем это, тогда браки вообще заключаться не будут, не будет семей и детей, и общества людей тоже не будет (!) – антиутопия общества, где есть только рабочие полуроботы и талоны на «сексуального партнера» напоминают «МЫ» Замятина, причем в большей степени, чем это произведение относилось ко временам И.В. Сталина; 3) людям было неважно есть у них «штамп в паспорте» или нет, если они не могли развестись только из-за сложности процедуры развода, - им была не важна клятва любви, клятва была ложью (перед собой, супругом и государством), сама любовь этих людей была лишь «совокуплением штампов» (остроумное определение порнографии по Владимиру Набокову). Интересно, что браки, заключённые после «пробных сожительств» («пробные браки») являются менее прочными и распадаются быстрее и чаще, чем так сказать, «нормальные» браки, в которой этой предбрачной проверки не было. (Опрос 4966 шведских женщин показал, что коэффициент распадения браков среди тех, кто сожительствовал со своим будущим супругом перед заключением брака, примерно на 80% выше, чем среди тех, кто не делал этого. 1988–1991 – года публикации источников этих сведений). Доктрина о допустимости, приемлемости, и обязательности развода убивает любовь, снижает цену клятвы в верности, снижает и обесценивает любовь. А лжелюбовь – это разврат в широком его понимании.

Но давайте попытаемся сосредоточиться на рождаемости. Начнём с того, изучение рождаемости началось не в России, а в Западном мире, которому мы сразу сейчас и припомним Европе такие явления, как католический вариант христианства, Реформацию и прагматичный материализм, которые повлияли на всю европейскую культуру, а на науку оказали особенное влияние. И мне не совсем ясно, почему у нас в стране принято всё сдувать до последнего слова с западных источников, а не придумать что-то оригинальное и более близкое Российской цивилизации, чем холодный математический расчёт. Но современная российская демография явно есть некоторый прорыв, если верить утверждению, что подлинно социологическая теория репродуктивного поведения и детерминации рождаемости была развита в работах А. И. Антонова, В. А. Борисова, Л Е. Дарского и других отечественных авторов. Однако и при социологическом исследовании все не совсем ясно. «Потребность в детях». Ну, я, например не знаю, есть ли у меня такая потребность. И, скорей всего, у меня данной потребности нет. Социолог, заслышав такое, взял бы и записал напротив моей фамилии что-нибудь вроде: «репродуктивное поведение отсутствует», а гражданин Медков начал бы разбирать таких как я в своём учебнике и причислил бы меня к студенчеству, которое по ночам пишет рефераты по демографии, поэтому не может думать про «всякие глупости». Более того, мне (моей личности) совершенно неизвестны «сексуальные потребности», поэтому я не имею никаких «репродуктивных установок», не могу себя причислить ни к классу «установки детности», ни к классу «установки на применение контрацепции». Мне непонятно это иностранное слово «сексуальный», я не могу его никак перевести на русский язык, не нарушив его многозначительности. Да и со здоровьем у меня всё в полоном порядке, но мне абсолютно не интересно, сколько у меня будет детей через 20 лет. Ну, я могу выдать что-нибудь, если спросят, но будет означать только моё богатое воображение и недоступную компьютеру способность быть «генератором случайных чисел». Я бы мог ещё указать пол и имена свих будущих детей, место, где они будут учиться и работать, что было тоже весьма полезной информацией для какого-нибудь футуролога. Конечно, таких как я немного, и именно я заслуживаю имени маргинала, но у меня нет «сексуальных потребностей», «потребностей в детях». Но я люблю детей. В них больше правды, а уста младенца, как известно, глаголют истину. Наверное, моя работа выглядит младенческим писком по отношению к работам «специалистов в области демографии и психологии», но у меня есть одна единственная потребность – потребность в любви. Как я могу сказать кому-либо о количестве своих будущих детей, не согласовывая данный вопрос с моей будущей супругой? А как быть, если я не женат? А как быть, если я просто робкий и стеснительный мальчик, который может как «настоящий философ» всю жизнь прожить в одиночестве? Но я не отрицаю любовь, более того, любовь – основная моя потребность. Но защитит меня хороший адвокат по имени Владимир Соловьёв: «Обыкновенно смысл половой любви полагается в размножении рода, которому она служит средством. Я считаю этот взгляд неверным - не на основании каких-нибудь идеальных соображений, а прежде всего на основании естественноисторических фактов. Что размножение живых существ может обходиться без половой любви, это ясно уже из того, что оно обходится без самого разделения на полы... Дело истинной любви прежде всего основывается на вере... мы должны под верой в предмет нашей любви разуметь утверждение этого предмета как существующего в Боге и в этом смысле обладающего бесконечным значением. разумеется это трансцендентное отношение к своему другому , это мысленное перенесение его в сферу Божества предполагает такое же отношение к самому себе , такое же перенесение и утверждение себя в данной абсолютной сфере. Признавать безусловное значение за данным лицом или верить в него (без чего невозможна истинная любовь) я могу, только утверждая его в Боге, следовательно, веря в самого Бога и в себя как имеющего в Боге средоточие и корень своего бытия. Эта триединая вера есть уже некоторый внутренний акт, и этим актом полагается первое основание к истинному воссоединению человека с его другим и восстановлению в нём (или в них) образа триединого Бога», - «Смысл любви». Не назову я себя и очень религиозным человеком, ибо не помню, когда я в последний раз совершал ритуал хождения в церковь. Никакого социального давления я не испытываю, мои родители – разведённые химики, а вовсе не священник и монахиня, у меня не было друзей из какой-нибудь новообразовавшейся секты. Я, ведите ли, испытываю потребность в настоящей любви. Я не понимаю и не принимаю психологического понимания любви. Фрейдизм – апофеоз такого узкого понимания. Для меня любимый человек – это смысл жизни, это то единственное, что могло бы оправдать моё бессмысленное существование в абсурдном мире, подарить радость любви в общении и совместной жизни с любимым человеком. «Маленький домик, русская печка, дом деревянный лавка и сверчка, котик Мурлыка, муж работящий – вот оно счастье, нет его слаще… И ребятишек в доме орава - вот оно счастье, правда, Забава? – Ах, если бы сбылась моя мечта, какая жизнь настала бы тогда», - мой вариант Государственного Гимна Российской Федерации. Вопрос только один: есть ли она – любовь?
В развращенном обществе, где все или безудержно размножается, что государству приходится сдерживать данные процессы, или предпочитают лишний раз заплатить за какую-нибудь противозачаточную таблетку, чем подарить цветы и/или пойти с любимым\ой в консерваторию, в таком обществе любви нет. В развращенном обществе все суетятся, куда-то спешат, все где-то учатся или работают, что-то считают или читают, но на любовь у них не остается времени. Люди такого общества боятся любить, любить не готовы, точнее им кажется, что не готовы. «Какую ошибку совершают диктаторы, игнорируя психоанализ, которым целые поколения можно было бы развратить», - «Другие берега», В.В. Набоков. «Тоталитаризм полового мифа» гораздо страшнее тоталитаризма политического, ведь первый могущественнее, ибо отравляет душу (личность) и управляет ей (душой/личностью). («Левиафан» Т. Гоббса – это не о тоталитарном государстве ХХ века, но о любом обществе, построенном на принципе эгоизма). В развращенном обществе появляется много курильщиков, алкоголиков и наркоманов, которые пытаются найти того Бога, который на самом деле «есть любовь», в иных сферах: удовольствие, бред, настроение. В развращенном обществе с появлением компьютеров вообще отпала необходимость в «любви»: общение – там, интересы – там, мечты – там, «любовь» - там, «сексуальные потребности» - там, потребности – там, (трам-парам-парам-пам-пам – долька поэзии в данной работе). Тело здесь, а душа уже там. Мобильная связь в развращенном обществе – коверканье русского языка латинскими буквами, приучение «лезть за словом в карман», привычка платить за общение и оценивать его во времени и условных денежных единицах, сфера воровства, замена признания в любви коротеньким «эсемес-сообщением», уход от реальных людей в иную реальность, мир «тамагочи-на-двоих», где пустые знаки заменяют весь смысл любви, творчества да и самой жизни. В развращенном обществе все ведут ненужные и бессмысленные разговоры, не умея говорить о главном, – например: о любви. Люди отдают себя во власть развращающего общественного конформизма, боясь мифа о страшном одиночестве или боясь остаться наедине с самим собой, боясь решать подлинно серьёзный вопрос и философскую проблему любви, боясь исповеди в грызущих грехах прошлого. В развращенном обществе появляется «святая инквизиция» (в нашем случае это исламский фундаментализм), которая карает за разврат, причем всё общество сразу. Развращённое общество занимается ненужным ему производством и портит окружающую среду, нагло использует в своих гнусных целях все ресурсы планеты, наращивая ежегодно свои аппетиты. Развращенное общество готово верить в чудотворность оранжевого цвета, в мессианскую роль очередного Призидента-Благодетеля, в эльфов и гномов, которыми они себя считают благодаря стараниям некоего Толкиена, в секту корейского доктора Муна, в трагедию смерти робатика из японского мультфильма, в то, что футбол – это мужская игра, в полезность пива, но оно отказывается верить в любовь. Собственно говоря, христианство боролось с язычеством не только для того, чтобы разрушить старые идолы и построить свои, но христианство провозглашало только лишь одного триединого Бога, вместо кучи мишуры и мусора, которому поклоняются язычники (в том числе современные – материалисты, позитивисты и т.п.), единственного Бога, чьё имя Любовь, который объединяет говорящих на разных языках язычников в одно единое человечество. То, что Римская Католическая Церковь что-то попутала, ещё ничего не говорит о христианстве. Но я даже не о христианстве сейчас говорю. Я говорю о «Русской Идее» - соборности – воле к любви, вместо воли к власти. Не надо захватывать, покорять, оккупировать сердце любимого человека, но надо его любить. Никакая оккупация, никакое иго не может длиться вечно, все империи гаремов и любовниц неизменно распадаются. Надо верить в то, что любовь к человеку – это религиозное чувство, что любимый человек – это образ Бога, что любящий – образ Бога и что сама любовь санкционирована творцом этого мира, чтобы теперь творил его наместник на данной планете – способный любить человек. Надо помнить, что культура церковного звона и хорового пения целиком и полностью заждется на идее любви, что толь изобретённая в России любовь («Из России с любовью» не случайное название для фильма про шпионов, ведь более ясное понимание настоящей любви, свойственное всем россиянам, - наша самая главная тайна и козырной туз, которого бы пора предъявить мировой истории), спасёт человечество от компьютеризации умов и сердец, генетического издевательства человека над законами природы, разврата и похоти, которых не ведают даже звери: педофилия, садизм, мазохизм.

Самое время поговорить о смертности. Меня не удивляет, что «зафиксирована значимая связь между показателями репродуктивного и самосохранительного поведения». Но воля к жизни – «эрос» бородатого старикана Зигмунда Фрейда, ровно как и воля к смерти («тонатос», выдуманный тем же негодяем) – вряд ли хоть что-то объясняет. Дело не в воле к жизни, а ответы на вопрос: «Почему Вы до сих пор не застрелились и что удерживает вас на этом свете?» - правацируют с моей, например, стороны целый ряд глупых ответов. Все дело в любви. Если я люблю или, по крайней мере, верю в любовь (неразделённо люблю того, кто никогда не будет уже со смой, по причине, например, его гибели), то у меня есть смысл в жизни, есть Бог, который меня защищает. Если любовь счастливая, если любовь – главное, а всё остальное, например, деньги, второстепенное, то почему бы, скажите мне, не родиться детям? Почему бы не попытаться донести свою супружескую любовь через воспитание до своих же детей, чтобы память об этой любви была вечна не только в том мире, но и этом? Верность, ответственность, вера и любовь достойны того, чтобы дети наследовали это от родителей и более далёких предков, чтобы каждый человек научился любить. Вот вам и объяснение парадокса обратной связи, когда у бедных больше детей, а богатые кончают жизнь самоубийством, когда одни копят абстракции денег в виде магнитных аномалий на своём пластиковом прямоугольнике, а другие ищут любовь и любят, а деньги им нужны, чтобы кормить себя и детей. Число детей, смертность зависят от поведения, а поведение определяется смыслом жизни. Если этого смысла нет, если любви нет, то и получается сплошное пьянство, дарующее хоть какой-то смысл ценою злокачественных новообразований желудка и кишечника, сердечно-сосудистых заболеваний, разврат со СПИДом и венерическими заболеваниями, курение с раком лёгких, наркомания, самоубийства, безразличие к собственной жизни. Сам «здоровый образ жизни» зависит от любви – физическое совершенство один из способов понравиться. В школах надо не запрещать курение и пиво, а показывать на каждом уроке мутантов из кунсткамеры, чьи родители пили или курили. «Запретный плод сладок», в вот мутанты могут заставить призадуматься. «Нельзя, потому что нельзя» не бывает – нужно говорить о последствиях. «Легализуем», официально разрешим проституцию (а наш парламент и не за такое может проголосовать) и не будет ни семьи, ни общества тех людей, которые знали русский язык. Легализуем детскую порнографию и получим разврат в виде «на все просто смотрящих подростков с их нехитрыми чувствами и штампованными мозгами», а так же наглых и мерзких нелюдей из числа всех поколений, объем любовь, это слово станет «устаревшим». Не надо только путать «Лолиту» Набокова с видеоматериалом сомнительного происхождения, «Лолита» - поучающая книга, предупреждающая, как отдельного человека («так жить нельзя!») так и всё общество в целом (зло в «Лолите» наказано по заслугам, наказано творцом – автором и законами самого искусства, в т.ч. искусства литературного и искусства любить), а видеоматериал не дает никакой информации, кроме, порно-буквальной (зло естественно осталось безнаказанным, ведь разделения на добро и зло нет – а это ложь фальшивого, лукавого рая) – бессысленен.
Культура любви (примеров «как надо» с объяснением и примеров «как не надо» с доказательством) нужна обществу. Детей надо учить любви, а то я же в который раз слышу от своих сверстников, что он/она «никогда не любили». Это же страшные слова, которые обычно подходят фашисту или злодею из кинофильма, но произносят их реальные люди, которые не называют себя фашистами или злодеями. Дети, которых не научат любить проживут бессмысленную жизнь, а в старости они никому нужны не будут, ведь новое поколение тоже не унаследует нравственных ценностей главная из которых –
 любовь. Люди буду рабами, винтиками. Настанет «шестая общественно-экономическая формация», когда уже не человек помыкается человеком, а машина помыкает получеловека-полуробота, когда все трудятся на компьютер (программы, операционное системы, настройка, производство программ), машина выдаёт зарплату и продает товары. Религии давали надежду на высшую любовь, пусть хотя бы и не в этом мире, но радикальный атеизм и «здравый смыл» (по которому, кстати, не возможна та любовь, о которой я говорил) привел к кризису семьи и рождаемости, фашизму и войнам ХХ века, эгоизму человечества в отношении к остальной природе, привел к смертности, которой можно бы было избежать, если бы люди знали, зачем живут, если бы свой смысл жизни они искали в сердце, а не в наркомании конформизма, созданной Сочинителями. И весь разврат, вся лжелюбовь, вся дымка и туман в глазах жаждущих любви сердец обусловлены деяниями (недеяниями) таких Сочинителей: политиков, порнографов, дельцов рекламы, министров образования, дутых художников и ученых, пошляков и других диктаторов массовой культуры. Закончу я басней Крылова «Сочинитель и Разбойник»:
В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
 И в петлю, наконец, попал);
Другой был славою покрытый Сочинитель:
Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Серена, сладкогласен,
И, как Серена, был опасен.
В аду обряд судебный скор;
Нет проволочек бесполезных:
В минуту сделан приговор.
На страшных двух цепях железных
Повешены больших чугунных два котла:
В них виноватых рассадили,
Дров под Разбойником большой костер взвалили;
Сама Мегера их зажгла
И развела такой ужасный пламень,
Что трескаться стал в сводах адских камень.
Суд к сочинителю, казалось, был не строг;
Под ним сперва чуть тлелся огонёк;
Но там, чем далее, тем боле разгорался.
Вот веки протекли, огонь не унимался.
Уж под разбойником давно огонь погас:
Под Сочинителем он злей с часу на час.
Не видя облегчения,
Писатель, наконец, кричит среди мучения,
Что справедливости в богах нимало нет;
Что славой он наполнил свет
И ежели писал немножко вольно,
То слишком уж за то наказан больно;
Что он не думал быть Разбойника грешней.
Тут перед ним во всей красе своей,
С шипящими между волос змеями,
С кровавыми в руках бичами,
Из адских трёх сестер явиласься одна.
«Несчастный!» - говорит она, -
Ты ль Провидению пеняешь?
И ты ль с Разбойником себя равняешь?
Перед твоей ничто его вина.
По лютости своей и злости,
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты… уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаясься, век от веку лютеет.
Смотри (тут свет ему узреть она дала),
Смотри на злые все дела
И на несчастия, которых ты виною!
Вон дети, стыд своих семей, -
Отчаянье отцов и матерей:
Кем ум и сердце в них отравлены? – тобою.
Кто, осмеяв как детские мечты,
Супружество, начальство, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть? – ты.



Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облёк
И страсти и порок?
И вон опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слёз и крови – ты виной.
И смел ты на богов хулой вооружиться?
А сколько впредь ещё родиться
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!» -
Сказала гневная Мегера
И крышкою захлопнула котел.

-конец-


Список используемой литературы:
«Демография», В.М. Медков, М., «ИНФРА-М», 2004;
«Русский Эрос или философия любви в России», М., «Прогресс»,1991;
«Хрестоматия по философии», учебное пособие, М., «Проспект», 2003;
«Обществознание», учебное пособие, издание 4, М.Н. Марченко, М., «ЗЕРЦАЛО-М», 2003;
«Психоанализ и этика», Эрих Фромм, М., «Республика», 1993;
(Басни Крылова).
 


Философский факультет М.Г.У. имени М.В. Ломоносова.. 1 курс, группа №101.

Гендин Дмитрий Д. декабрь 2005 год