Султан на своей сидячей работе заметно поправился.
- Ну так я же всю жизнь был спортсменом! - довольно заключил он после того, как они с Яссером мерялись животиками и "трудовой мозоль" Яссера безоговорочно победил.
Тем не менее друзьям стало ясно, что пришло время немедленно заняться спортом. Для здоровья, для красоты. Самым подходящим видом спорта оказался тренажерный зал.
Эта идея родилась у Яссера.
- Там такие девочки занимаются – во! Спортсменки, - заявил он, провокационно поглядывая на меня.
- Девочки? Какие девочки? - переспросила я, притворно удивляясь. - Кто-то из нас недавно женился, насколько я помню...
- Это ты помнишь, а жена - нет. У нее на днях намечается семинар во Франции, так она усиленно готовится. – Куриный доктор скорчил гримассу. – А ты можешь себе представить, что в ее понятии означает "усиленно"? Двадцать четыре часа в сутки!
- И как она поедет? – обалдело уставился на друга Султан. - Ей же в конце месяца рожать!
- А пускай едет, как хочет! – Яссер устало махнул рукой. - Я тут при чем? У нее своя голова есть. На работе всех убедила, что ничего страшного. Обсуждать это с ней вообще бесполезно – упрямая, как коза! Все равно по-своему сделает.
Мы с Султаном переглянулись и дружно промолчали.
Вопрос с тренажерами был решен в пользу таковых.
Но через неделю мужа неожиданно посетила "спортивная муза" в виде одного из бывших партнеров по баскетбольной команде.
- Представляешь, я его целых девять лет не видел, а тут – НА тебе, идет!- вернувшись из спортзала, начал он рассказывать еще с порога. – Сначала даже не узнал, а потом говорит: "Где ты пропал? Приходи в клуб! Мы до сих пор по два-три раза в неделю собираемся, играем. Правда, из старой команды всего пару человек, остальные – новенькие; но тебя всегда возьмем, когда-б ты ни пришел: такими игроками у нас не бросаются! И в администрации спортклуба тебя все помнят."
- Да кто – он? – никак не могла взять в толк я.
- Ахмад! Лялька, я же тебе говорю - мы с ним в юности по пять-шесть часов в день тренировались. Завтра схожу, посмотрю, - и он еще сильнее засиял, вспоминая свое баскетбольное детство. – Может, снова буду играть. А то тренажеры эти... Что Яссер в них нашел? Подумаешь, радость - одну и ту-же железяку часами дергать! Другое дело - баскетбол!
Так Султан вернулся в спорт. За версту было заметно, что баскетбол – это спорт "хороший". С тренировок муж возвращался приображенный - бодрый, веселый, и не скажешь, что человек после работы еще пару часов на спортплощадке прыгал. Иногда и мы с детьми выбирались посмотреть, как играет наш папа. Максим шумно "болел" за него, лично заменяя целую группу поддержки; я же почти ничего не успевала видеть: Ромка только-только начинал топать, и мне постоянно приходилось его ловить, чтобы не побежал под ноги игрокам. Несколько раз с нами приходила и Сана со своими двумя детьми – ее младшей дочке Самире было уже почти три месяца.
- Знаешь, я бы не бросала работу, да трудно: дети маленькие, я все сама не успеваю. Его родители далеко, а у моей мамы своя семья большая. К тому же Самирка в яслях постоянно болеет.
- А что твой Мухаммад по этому поводу говорит? – спрашивала я, одним глазом "пася" малого.
- Говорит: "Я и сам могу семью прокормить, сиди с детьми, пока дочка не подрастет." Ой, ой, смотри, что дядя Султан с мячом вытворяет! Спортсмен...
Однажды вечером Султан пришел с тренировки возбужденный больше обычного. Я как раз кормила Ромку.
- Слушай, Лялька, что я скажу: наш спортивный клуб приглашен в Грецию на сборы. Только первый состав команды, лучшие игроки. Мне тоже предложили. Как думаешь - ехать?
- Надолго? - я снизу вверх поглядела на него, увереная, что абу-Максим уже все для себя решил.
- Нет, на десять дней всего. Ну, что скажешь?
- А что тебе сказать? Едь, заодно и мир посмотришь. Только как-же твоя работа?
- Обыкновенно. Возьму из отпуска – имею право!
Султан уехал. А следующей ночью у нас в доме случилось ЧП: свекрови стало плохо.
Разбуженая ее криками и стуком в стену, разделяющую наши спальни, я ужасно испугалась. За все время моей жизни в этой квартире я ни разу не видела, чтобы свекровь болела. Несмотря на свои семьдесят восемь и на тучность, она была еще крепкой и довольно здоровой женщиной. И только по привычным жалобам в кругу ее однолеток можно было вспомнить о возрасте им-Однан. Иногда мне даже казалось, что она делает это нарочно: чтобы не отставать от подруг, которые постоянно болеют и стареют.
Теперь же свекровь кричала нечеловеческим голосом:
- Ой, Лена, больно! Беги к соседям, звони!
- Куда звонить, в скорую? - спросонья я никак не могла попасть рукой в рукав халата.
- Нет, лучше Однану, он придумает, что сделать.
Тихонечко прикрыв дверь в спальню, чтобы дети без меня не проснулись, я вышла в подъезд и бросилась вверх по каменным ступенькам к Им-Саид. В висках громко стучало. Сзади меня подгоняли жуткие стоны свекрови. "Господи, что-ж это такое среди ночи! И Султан, как назло, уехал..."
Деверь, услышав мое сбивчивое объяснение, ответил кратко: "Уже еду!" И я помчалась вниз, чтобы под руководством свекрови собирать ей с собой вещи: ночнушку, халат, расческу, крем для рук...
- А может, тебя еще не положат, - подбадривала я ее.
- Нет, я знаю. Ох, больно! Давай, давай, помоги переодеться.
К дому на скорой подъехали Однан и Ранда. Они под руки спустили свекровь по ступенькам с крыльца; я несла следом пакет с вещами. Сверху из окна высунулась голова им-Саид:
- Что, Ранда, вы вызвали скорую?
- Да, все в порядке. Спасибо!
- Что там у вас случилось? - со второго этажа показалась косматая голова Абу-Васима. - Саляму алейком!
- Здравствуй, сосед... Да вот, маме плохо, - пояснил Однан. - В больницу везем.
- Здоровья тебе, им-Однан! Крепись!
- Ой, сосед, больно!
Они уехали, а я осталась дома с детьми. После бега по ступенькам и внезапных переживаний я больше не могла уснуть. Что покажут анализы? Снова идти к им-Саид, чтобы позвонить в больницу было неудобно. Как же плохо не иметь в квартире телефона!
Я вдруг вспомнила, что завтра у меня - рабочий день. И с кем я оставлю Романа? Еще до отъезда Султана мы с ним разговаривали о том, что сын подрос и бабушке с ним теперь нелегко, надо-бы сдать его в ясли; но решение этого вопроса решили отложить до его возвращения со сборов. А теперь что? Кто же знал!.. Ну что ж там случилось со свекровью?
Незаметно для себя я уснула.
Разбудил меня стук в дверь. На часах было семь. В пороге стояла свояченица Ранда, которую ко мне послала свекровь – посидеть с Романом.
- Как там у нее? Анализы сделали?
Она устало кивнула головой.
- Нашли опухоль в кишечнике. Будут оперировать.
После операции свекровь пролежала в больнице еще неделю. За это время я совсем сбилась с ног. Я ходила на работу, готовила, смотрела за домом, детьми и ежедневно проведывала свекровь. Хорошо, что утром с ребенком мне помогала Сана, вместе с маленькой дочкой приходившая ко мне чуть свет - одна я бы не выкрутилась.
Потом им-Однан выписали. Она лежала дома бледная, большая и временами стонала. Мне теперь не нужно было бегать в больницу ее проведывать, но уставала я еще больше. Больной свекрови трудно было угодить, она была раздражительной и постоянно громко ворчала. К тому же, уже на второй день после ее возвращения из больницы все начали ее проведывать - дети с женами и внуками, соседки, родственники. И стоило очередной партии гостей покинуть квартиру, как свекровь тут же командовала:
- Быстро неси ведро, тряпку и хлорку. Нужно пол протереть! А то люди придут - что о нас подумают?
Иногда ухаживать за бабушкой помогали дочки Однана, но обычно эти команды сыпались именно на меня. Чтобы не нервировать больную, я послушно протирала, иногда по три раза в день.
А люди все шли.
К счастью, учебный год подходил к концу. "Вот и лето, - думала я, грустно глядя в окно кухни, пока на газу варился обед. - Что-то невесело оно началось!" Я выдохлась и по всем приметам у меня начинался упадок сил. Постоянно хотелось спать, я до того ослабела, что боялась уронить Романа, когда брала его на руки. А в квартире меня ждала целая куча дел, и от одной мысли обо всем этом я уже приходила в отчаяние.
Как-то раз вернувшись со школы, я застала у нас Ранду и двух ее младших девчонок, которые помагали свекрови с гостями. Улучив момент, пока у сверови было полно гостей, я поручила сидящего в манеже Ромку Максиму, а сама закрылась в своей комнате.
Больше всего на свете мне сейчас хотелось тишины. Закрыв глаза и широко раскинув руки, я лежала посреди незастланой постели и наслаждалась покоем. Не было сил шевельнуть рукой или ногой, все тело казалось тяжелым и непослушным.
Вдруг в мозгу сама собой зазвучала песня из детства – "Крылатые качели": "В юном месяце апреле в старом парке тает снег..." Когда-то давно мы пели ее в школьном хоре. Я лежала, а перед опущенными веками проносились видения далекого детства: школа, весна, раскрытые настежь окна актового зала. За окном - светло-зеленые молодые листики березы, легкий ветерок чуть колышет штору... Тихое нервное перешептывание ведущих за кулисами. Устремленные на сцену взгляды родителей и учителей - людей, которые нас любят, гордятся нами...
И вдруг, не замечая, когда и как это произошло, я запела, тихо, но старательно выводя мелодию своим вторым голосом. Я вся находилась там - молодая, уверенная, сильная, подающая надежды и строящая планы. У меня впереди была целая жизнь - университет, любовь, счастье, всеобщее признание... На душе вдруг стало легко и весело. Состояние было таким, что, казалось, стоит только взмахнуть руками и - полетишь, на звуках песни выпорхнешь, как бабочка, в окно и мимо весенней березы - дальше, дальше, дальше...
Песня оборвалась так-же внезапно, как и началась. Стук в дверь вернул меня к действительности. Меня звала Ранда. Нужно было снова идти к уборке, стирке, детям и больной свекрови. "И когда же вернется Султан?" – подумала я тоскливо, отпирая дверь спальни стучавшей свояченице.
- Что это ты такая бледная? – ворчливо спросила свекровь, когда я вошла к ней в комнату. - Где ты была? Мы тебя искали. Спать ты там легла, что-ли? Ранде уже уходить надо, а в раковине еще полно посуды. Помой сейчас, а то потом опять придет кто-нибудь...
- Амти, я устала, я немного полежу. Помою потом, ничего с этой посудой не сделается!
Свекровь подозрительно посмотрела на меня.
- А ты послушай, что я тебе сейчас скажу, послушай и запомни. Человек - это мясо, потянешь - пойдет, отпустишь - заснет. Поняла? Нужно заставить себя работать, иначе ничего не получится. Иди-иди, вымой посуду, потом отдохнешь!
И я, чертыхаясь про себя, поплелась на кухню. "Какая же все-таки жестокая штука - жизнь, - думала я, ополаскивая под краном чашку и изо всех сил стараясь ее не выронить. - Даже пожалеть тебя здесь некому, хоть ты упади!"
И острее чем когда бы то ни было ощутила, как сильно я соскучилась по маме.