И я не люблю Аню впредь.
Возвращался. Думал. Теперь это девушка Боттичелли. Девушка с картин Боттичелли. Боттичелли. Чёлка девушки Боттичелли, и сам её молодой человек – Боттичелли. Прощай!
И теперь. М-м-м. Теперь всё закончилось. Снежинка любви растаяла. Нет больше «Её», нет Афродиты (что-то африканское в этом имени, вечный колониализм). А значит всё возможно. Собственно этот последний визит по местам «первой нежности» был пустой формальностью, капризом мало неверующего и влюблённого. Теперь я убедился в смерти божества. Прощайте всякие оправдания, основания разных этик!
Я, признаться, давно планировал. Я говорил об этом вначале. Конечно, как истинный моралист я осудил проституцию в своей курсовой работе на этические и демографические темы. Проституция как социальное уродство, несомненно, подрывает демографический режим, дестабилизирует семью. Ячейка предпочтительнее яичка. Проституция – базис безнравственности, пустоцвет разврата. Но как же я мог быть последовательным мыслителем, не совершив ничего эмпирического? Статистика, на которую я опирался, была получена мужиком со сладкой фамилией (Медков?), и нельзя не усомниться в её достоверности. И я не учёл «психологического фактора».
Дорогие господа, кирпичные психологи! Не вы ли мне постоянно, с назойливостью небес, твердите о моих законных на ваш взгляд «потребностях»?! Не вы ли проповедуете то, что я должен совокупляться по природной необходимости, и в противном случае, если я не соблюдаю заветы Зигов и Мундов, наступают страшные последствия? – Из бессознательного прорываются бесы, неврозы, комплексы дикие сжимают меня, подавленность и сплин разрушают мою самоактуализирующуюся личность. «А значит, если нет другой возможности, проституция, в общем-то, законна, как своего рода терапия, как лечение».
К тому же Г. Маркес писал об этом же. Я осуждаю Латинскую Америку, где никогда не был, за дикость, но не всякий американец дик, – колумбиец, вводящий во что-то без порошков, имеет Непреходящее.
Дядя Василий снова пропал, оставив квартиру и квартет ключей. Мы с ним ели – это всё, что я помню.
Позвонил кокотке. Да, это Жанна. Договорились, что я перезвоню. Сказала: «Егорушка». Голос снежный и приглушенно бутылочный. За кулисами тявкал пёс. Крупная, наверное, тварь.
О дьявольский эксперимент над душой!
Не есть ли этот мой шаг просто познание некой сущности?
Четырежды брал трубку; не решаясь набрать эти натуральные числа, останавливал себя на неправильном тоне потенциального голоска. Нет, совесть и стыд давно умолкли, – страх мутил меня. Но вот вдохнул момент и решился.
61-
09-…
Судьба явно благоволит адским начинаниям. Вчера вечером, будто нарочно чтобы заглушить видения девочки-Ани, передавали порнографический этюд. (Я попался на их ухищрения). Но самое странное, что я узнал, – Жанна живёт прямо напротив Ани, их дома слипаются! Гнилая корка гнусного рока!
Ещё должен буду перезвонить, потому что назначил через час. Последние…хм… 30 минут изводил себя как тень инквизиции.
Уважаемый товарищ Бог!
Заявление.
Вам, я знаю, не престало выдавать кредиты. Однако моё предложение не может не заинтересовать Вас. Вы помните Августина Блаженного, кем он был в юности? Вот. Развратником был. А кем стал? Величайшим адептом нравственного под Вашим руководством. Вот и я мог бы в целях, имеющих под собою лишь гносеологические основания, пройти через грех, нарушить заповедь, но потом заклеймить всё содеянное. Я до сих пор был фарисеем, и блуд является преодолением этого, ведь я же напишу «Исповедь», я наполнюсь раскаяньем. Зиг и Мунд, оба сгоревших в аду просветителя, писали, что русская душа не может прийти к Тебе, минуя станцию сладострастного греха, и может быть, не ошиблись, потому что зачем мне твоя благодать, если мне и так хорошо, т.е. грех ещё не познакомил меня с Твоим вечным антиподом (невинным детям не нужен никакой бог, потому что они уже Твои дети). В этом ли была Ваша уловка с эвфратким абрикосом и ручным змеем марионеточного факира?
Всегда Ваш, Егор Б.
Это выдержка из моего дневника. Смешная и жалкая.
16 минут до звонка. Что там будет? Как это будет? Не выдумка ли они, не шутка ли телефонной станции? Кто тебя выдумал, святая финикийская проститутка? Розовый Розанов? Фригидный Фрейд? Хромовый Фромм? 15 минут. «Ну, хорошо, вы победили, – говорю я себе сейчас, – Все вы меня победили. Вы, сексологи, урологи, психоаналитики, лично Фрейд, лично Розанов, лично Фромм. Я делаю шаг к вам навстречу. Я капитулирую перед демократией. ВЫ ГОВОРИТЕ: ПОРА! Что ж, я вас послушаю».
14 минут. «В жизни всё надо пробовать». В том числе, наверное, грызть пробковое дерево.
13 минут. Получится или не получится? Если не получится, то я не сделаю ничего плохого, а если получится, то грех налицо. Во всяком случае, никто и никогда не сможет упрекнуть Егора Б. в «мужской слабости». Хотя именно тот мужчина, который идёт к кокотке, – настоящий слабак, слабак именно КАК МУЖЧИНА, даже если и у него что-то там «вышло». Характер дороже пены.
12 минут. Жанна Dark. Вот. Уже брежу.
11 минут. Блудники же первыми входят в царство Божие? Или это египетских божков первыми забирает христианская милиция? Поясните мне, о Латиноамериканские писатели?
10 минут. А может всё ещё отменится? Состоятельный клиент?
9 минут. Жанна уже назвала меня «Егорушкой», правда, «на вы».
8 минут. Я очень волнуюсь. Включит ли она видео? Даст ли препарат? Будет ли гладить?
7 минут. Жанна приехала из Парижа. Mon cher Жанна.
6 минут. Я боюсь, но она мне поможет, Это будет той жалостью, которую я так ценю в женщинах.
5 минут. Я иду на компромисс со злом? 4 минуты. По Бердяеву… 3 минуты. Моя личность… 2 минуты. Будет уничтожена. 1 минута. Пора перезванивать. Нет, сначала надо выпить воды. Это как экзамен. Волнение ещё больше.