Холодный осенний вечер неумолимо наступает. Нужно встать и включить отопление. Или растопить камин. Ты знаешь, я его ненавижу. Камин – примета зимы, так же, как и ненавижу серые сумеречные ноябрские рассветы, предвестники одиноких дней. Спальня в этих сумерках кажется ненужно большой, холодной и пустой. В ее углах притаился мрак.
Дома должно быть тепло, от твоего присутствия. Кажется, что порывы ветра, с яростью обрушивающиеся на случайных прохожих, пробрались сквозь стеклопакеты, и сквозняками бродят по квартире.
На улице неуютно. Но и дома не лучше. Без тебя.
В сумраке на деревьях можно различить остатки листвы, у которой просто нет сил сопротивляться ветру. Я уже такой же безвольный, бесцветный кусочек прошлого счастья, или еще нет?
Ветер внезапно затихает, и в наступившей тишине отчетливо слышен стук собственного сердца. Он кажется таким близким, и в то же время, далеким, как и надежда, затерянная где-то среди развалин счастья. Надежда на что?..
Сердце звучит
Монотонно.
Безразлично.
Гулко в этих пустых стенах.
Машина под окном. Она всегда меня ждет. Сейчас в ней мягкая темнота начала устраиваться на ночь.
Пятнадцать знакомых ступенек вниз, хлопает дверь, и руки привычно касаются оплетки руля. Не могу сдержать порыва и прикасаюсь к ней губами.
Глупо, да?
Считайте, как хотите, но это единственное существо, ни разу меня не предавшее. И… Этот руль еще помнит его руки. Единственный человек, кому я тебя отдавала. И ты его слушалась… Он отдавался тебе…
Я ревновала. Он был с тобой, а на меня вечно не было времени… Две девушки, две жены, две любовницы…
Когда мое сознание снова начало воспринимать реальность, понимаю, что я давно уже еду по скользкой трассе, которая стонет сигналами таких же заблудившихся машин. Граница жизни и смерти, приграничная зона – игра педалью газа и тормоза. Все внутри меня отчаянно противится принять это несоответствие холодной реальности за окном и теплого салона машины. Трудно вытащить себя из состояния пугающей пустоты. Даже скорость не может ее заполнить. Мог только ты. И в то же время мне хочется, чтобы ты меня отпустил, я бы тогда смогла отдаться неугомонному ветру ночных странников… Хочу почувствовать на губах летний поцелуй с привкусом полыни и утренней росы, без лукавства, без лжи и без обмана…
Встречные фары, зрачки испуганных степных птиц, вспыхиваю все реже. Отпусти меня. Я больше не могу жить в этой зависимости от твоей улыбки.
Ночь раздевается, скидывает с себя городской смог, и свет фонарей, мешающий видеть черное небо. Вот она - обнаженная и такая доступная. Это похоже на секс, я вхожу в ночь все глубже и глубже… Она не уворачивается и не играет, она порывиста и нежна.
Ты ходишь по дому, потерянный и злой. Закуриваешь сигарету, и тут же ее сминаешь. Привычным движением снимаешь с себя пиджак, ослабляешь узел галстука. В угол комнаты летит белоснежная рубашка, и туда же мой короткий шелковый халатик, на котором ты вымещаешь всю свою ярость… Невесомая ткань цвета первой листвы. Я думала, мы будем встречать эту весну вместе.
Все не так, да? Я, которая всегда должна тебя преданно ожидать, взяла и не сделала этого. Мой сотовый телефон летит все в тот же угол... Я его не взяла специально. Поговори, с этой тишиной, которая столько раз была моим собеседником.
Капли дождя, летящие на лобовик, их безжалостно сметает щетка дворника. Представляю, что одна из капель – это ты… Когда же кончится эта чертова осень. Сердце пропускает удар. В машине тоже тишина, но не та, мертвая, пустая и холодная, как сейчас, в квартире, как и сейчас в твоей душе. Ты так долго думал, что души на самом деле у тебя нет. В машине другая тишина – живая. Чуть слышно поет мотор, так спокойно и ровно, мягко шуршат шины по мокрому асфальту. Хотя… ты пытался быть честным, держа меня на грани безумия – на длинной дистанции…
Граница… Всего 1 неверный поворот руля. Интересно, ты долго будешь сожалеть о том, что меня больше нет у тебя или это будет избавлением? Песня под капотом, спокойная и ровная, как и мой собственный пульс. Но у мертвых нет пульса, они не могут слышать тишину и чувствовать холодные капли, влетающие в открытое окно и больно бьющие по лицу. Значит, еще жива…
В этот самый момент, на столе догорали свечи, они умирали, плача горячими, тягучими слезами. Ворвавшийся в комнату холодный ветер из открытого окна, попытался погасить их пламя. И в то же время, он пытался сбросить на пол листы бумаги, исписанные неровным почерком. Листы не падали на пол, а только трепетали, придавленные весом несправедливых слов…
Ты спал, уронив голову на руки и ничего не чувствовал, в твоей руке была зажата роза, ее нежные лепестки свернулись и пожухли, не выдержав прикосновения холода.
Что бы мы не делали в этой жизни, как бы мы не храбрились перед всеми, мы по-прежнему умираем друг без друга. Медленно и мучительно… Опять пропущенный удар сердца…