Похудев после родов, я снова влезала в привычные обтягивающие джинсы. "Как девочка," - подмигнул Султан, расплачиваясь в магазине за мой новый брючный костюм, купленный для школы: календарное лето закончилось, а вместе с ним закончился и мой родовой отпуск.
- Тебе еще повезло, что мама - учительница, - держа на руках Ромку, с серьезным видом объясняла ему Сана. - Вон она сколько с тобой дома просидела! А другим мамам через сорок дней уже на работу выходить нужно, понимаешь?
Ромка понимал. Он слушал очень внимательно, заглядывая своей двоюродной сестре, ровеснице его мамы, прямо в рот. А я в очередной раз удивлялась, что это за декретный отпуск - сорок дней? Не успел ребенок родиться, как его нужно бросать и выходить на работу. Да уж, действительно повезло!
Теперь же для меня снова потянулись рабочие будни. Роман оставался дома с бабушкой. Выпив под ее чутким руководством бутылку молока, сын спал порой до самого моего прихода - в школе я попросила, чтобы мне "подогнали" расписание уроков, и возвращалась домой через пару часов.
Ромкин старший брат пошел уже в первый класс. Максим был мальчиком смышленым, и учеба давалась ему легко. Видя, как старательно он выводит свои первые арабские слова, я радовалась самостоятельности сына - едва ли он мог сейчас рассчитывать на помощь взрослых. У меня практически не было на это времени, да и арабская письменность по большому счету все еще оставалась для меня загадкой – с ее не всегда пишущимися гласными и с различным изображением одной и той же буквы в зависимости от места в слове. Папа наш часто подрабатывал и тогда приходил домой поздно. Свекровь же вообще была неграмотной.
Правда, данное обстоятельство не мешало нашей им-Однан очень активно интересоваться политикой. Постоянно слушая по утрам во время уборки радио, а по вечерам смотря телевизор, она была в курсе всего, что творилось в Палестине и за ее пределами. И нередко придя из школы домой, я заставала ее за громким переживанием услышанного:
- И тут кусок земли захватили, ну что ты с ними будешь делать?! – возмущенно вопрошала она сама себя, нарезая шпинат. - На словах мир, а на деле - наглость! И куда люди в мире смотрят? Все этому Израилю позволено!
- Где землю захватили? - спрашивала я для поддержания разговора, устало снимая с плеча сумку.
- Да везде! Ты сама как будто не знаешь! И под Наблюсом, и в Дженине. Возле Иерусалима вон целую гору оттяпать хотят, прилегающую к арабскому кварталу! Еще одно поселение, вроде, построят. Постепенно вытесняют нас. Люди сегодня в деревне возле Наблюса под бульдозер ложились, чтобы оливки свои защитить! Да разве ж ты вооруженных солдат так остановишь? Оттащили в сторону - и дальше корчевать. Чтоб вас самих выкорчевали, изверги! Этим деревьям – тысячи лет, а они до сих пор плодоносят! А крестьянам жить теперь на что? Детей их кормить кто будет?.. Кстати, ты помнишь Ибрагима, сына Ахмада из лагеря беженцев Аль-Амари?
- Какого Ибрагима?
- Ну Ибрагима. Мужа твоей подруги.
Тут до меня дошло, что она говорит о Женькином супруге.
- А-а-а, конечно помню. А в чем дело? – сразу заинтересовалась я.
- Да соседка рассказывает, что у них несчастье: евреи землю отобрали.
- Какую еще землю?
- А я тебе разве не говорила, что они вдвоем с братом полтора донома земли где-то под Бирзетом купили? Нет? - Я отрицательно покачала головой, заинтригованная. – Ну вот, а теперь ее израильтяне забрали – под строительство окружной дороги к поселению, как раз через их землю и пройдет...
Свекровь вздохнула и пошла к себе, а я задумалась. События почти трехлетней давности яркими картинками проносились перед глазами. Вот тебе и на! Значит, Ибрагиму удалось таки осуществить свою мечту о земле. Только дом он на ней уже не построит. Да, не повезло мужику – столько лет на износ работал. Представляю, какой это был для него удар! Может быть, даже больший, чем бегство жены.
В семье нашей в последнее время новости были хорошие. Одной из них стала помолвка Сильвии, третьей по старшинству дочки Однана. Сильвия училась в университете, и там познакомилась со своим Валидом. Парень был из очень зажиточной семьи, что стояло у Сильвии не на последнем месте.
- Лен, у него такая обалденная машина! Я, когда ее первый раз увидела, сразу подумала: мне бы такую! - рассказывала она, придя с мамой к нам в гости.
- Ты мне лучше скажи, - вмешалась Ранда, - ты за машину его замуж собралась или за него самого?
- Ой, мам, какая ты! - притворно обиделась Сильвия. - Ну при чем здесь машина! Мало что ли в Рамалла дорогих машин?
- Вот и я тебе об этом. Подумай хорошо. Тебе ведь жить с ним потом всю жизнь. Спать на одной подушке, есть за одним столом...
- А посуда у них какая! - перебила ее Сильвия. - Когда на день рождения его ходили - ну, всей группой, ты помнишь? - я посмотрела на их кухню. Целый ресторан, с ума сойти можно!
Ранда всплеснула руками. Я улыбнулась.
- Господи, куда тебе замуж? Ты же сама ребенок! – строго посмотрела на внучку им-Однан, - даром, что за двадцать перевалило.
- Успею еще постареть... Бабушка, я такая счастливая! Слушайте, Валид говорит, после свадьбы мы с ним поедем в свадебное путешествие. В Париж. Бабушка, ты была в Париже?
Такой нетрадиционный брак случался в семье впервые, и, тем не менее, Однан на него согласился. Помолвку отмечали в лучшем зале города, и женщины и мужчины в одном зале. Мы пошли с двумя детьми: оставить Романа было не с кем, ведь не только все наши родственники, но даже соседи были приглашены сюда. За столиком слева от нашего сидела моя свояченица-психолог Ханан с какой-то немыслимой башней на голове, и старательно улыбалась в пустой угол - похоже, репетировала. Тут же были и недавно помирившиеся подружки – Майса и Джамиля - с младшими детьми; все наши мужья вместе с родственниками жениха встречали гостей на входе. За другим столиком сидели им-Однан и обе ее дочки: Нуга и специально приехавшая из Аммана Амира, обе с мужьями. Сестры невесты (включая и вновь беременную Сану с мужем и маленьким Тариком) занимали большой прямоугольный стол прямо у "сцены", на которой восседали молодые. С другой стороны похожий стол занимала семья жениха. Смелые модные прически, еще более смелые платья - все говорило об их достатке и раскованности.
Невеста выглядела просто великолепно. Ее розовое атласное платье, узкое в талии и широченное по низу, величаво шуршащее и колышущееся на ходу, напоминало придворный наряд средневековых дам. В замысловатую прическу были вплетены маленькие розовые цветочки. Дорогой макияж, сделанный в престижном салоне. Сильвия была счастлива и без малейших признаков стеснительности одаривала всех вокруг своей ослепительно белой улыбкой. Да и Валид в черном костюме с бабочкой выглядел, как голливудская звезда.
- Какая красивая пара! - неслось со всех сторон.
Пара действительно была неотразимой.
На помолвке Сильвии были и Яссер с женой. Медовый месяц на удивление быстро прошел, и Яссер теперь снова частенько бывал у нас. В основном один: жена-трудоголик, получавшая в три раза больше него, с утра и до позднего вечера работала. И даже дома она периодически засиживалась до самого рассвета, дописывая какие-то проекты.
В свое время я ошиблась в прогнозах - счастливой семейной жизни у них не получалось. Женившись в достаточно зрелом возрасте, Яссер и Рагаф с трудом приспосабливались друг к другу. Яссер любил шумные компании, весело выпить, дружно закурить, поболтать на балконе о жизни. Рагаф же была ему полной противоположностью: она не терпела дружеских сборищ, очень экономно относилась к деньгам, а лучшим времяпровождением для нее всегда оставалась работа.
Яссер как-то пожаловался:
- Она просто несгибаемая. Когда люди живут вместе, каждому приходится в чем-то уступать другому, как-то меняться под его влиянием. А моя жена - никогда и ни в чем! Я могу пять раз повторять ей, что мне что-либо не нравится, но и в шестой она, не задумываясь, сделает то же самое, как будто ничего не слышала!
Вскоре наш Куриный Доктор, привыкший к самостоятельности, устал ссориться с женой по хозяйственным вопросам и сам занялся этим самым хозяйством. Получалось это у него довольно неплохо, но внутреннего удовлетворения жизнью не давало. Султан иногда незлобно подшучивал:
- Ты, Яссер, смотри, веди себя хорошо. А то Рагаф твой обед не понравится, так она тебя выгонит, а себе домработницу наймет!
- Да пошел ты! - с ласковой улыбкой отвечал Яссер.
И мне почему-то становилось его жаль.
Однажды Яссер проговорился: жена ждет ребенка.
- Скоро шесть месяцев будет, как беременная.
- Как? - удивился Султан. – И ты молчал?
- Молчал. Она не хочет никому рассказывать. Даже родителям своим еще не говорила. Так что вы – никому, ладно?
И вот теперь он лихо выплясывал вместе с Султаном и Халедом, пока его жена вежливо дожидалась за столиком, то и дело, поглядывая на часы. И точно так же вежливо отвечая на приветствия друзей и знакомых мужа – сдержанным кивком головы.
В самый разгар свадьбы, несмотря на шум и общее веселье, мой ребенок вдруг уснул у свекрови на руках. Я понесла его уложить в коляску, стоявшую возле нашего столика.
- Послушай, а ты не наша? – услышала над самым ухом.
Я удивленно подняла голову от коляски. Передо мной стояла невысокая молодая женщина примерно моего возраста в модно завернутом вокруг головы платке и улыбалась, показывая слегка неровные зубы.
- Да, "наша", – улыбнулась я.
– Я сразу тебя заметила. Меня зовут Марина.
- А меня - Лена. Ты откуда?
- С Украины... Небольшой городок, ты, наверное, и не знаешь. Из Шостки.
Я остолбенела – таких совпадений не бывает!
- А ты сама откуда? – в это время спрашивала она, заглядывая в коляску к Ромке. – Хороший мальчишка. Твой?
- Мой, - обрела я дар речи. – И город тоже – мой. Ты с какой улицы?
- Я? С улицы? – теперь уже она затормозила. – С Марата...
- А я – с Дзержинского! Слушай, давай отойдем вон туда в угол и поговорим спокойно.
Я просто не верила – землячка! Я очень многих уже знала из Украины, но чтобы такое совпадение!
- Ну, рассказывай: давно ты здесь? – я все еще не могла прийти в себя от радости.
- Я? Да уже скоро пять лет.
- А я - на год меньше. Домой ездила?
- Нет, ни разу... Денег нет.
- Жаль. Но ты не расстраивайся, еще все впереди. Ты работаешь?
- Нет... У меня диплом... не заверенный.
У нее была странная манера разговаривать, делая частые паузы, как будто с трудом подбирая слова.
- А ты работаешь?
- Да. В школе.
- Ну и как?.. Сколько получаешь?
- Да нормально. Мне хватает.
- Нет, ну сколько? Полторы тысячи? Две?
Такое любопытство меня почему-то смутило: пять минут, как знакомы, и такие "интимные" вопросы.
- Что-то около того, - улыбнулась я и перевела разговор на другое:
- А ты кого из наших знаешь?
- В Палестине? Да никого. Я ведь живу в селе - (она произнесла название, которое я впервые слышала). - Это вообще-то далековато от Рамалла, так что я здесь очень редко бываю... Вот, на свадьбу дальние родственники пригласили...
- Ну, а по-соседству с тобой какие-нибудь русские живут?
- Не-а, это же деревня... Я там вообще единственная иностранка. Есть еще одна... итальянка, кажется. Но я с ней не общаюсь – о чем мне с ней говорить?
- Ничего не понимаю, - честно призналась я. - А с кем же ты там общаешься?
- Я? Как с кем? С невестками со своими общаюсь, у меня их шестеро... Ну, свояченицы. Знаешь, у свекрови моей семеро сыновей и ни одной дочки! - добавила она гордо. - Мы все живем в одном здании, семейном, на каждом этаже - по две семьи. Я - на втором...
У меня закрепилось ощущение, что Марина - очень странный человек.
- Ну и что ты делаешь в свободное время? - спросила я с еще большим интересом.
- А что делаю? Убираю, готовлю. У меня четверо детей, так за ними пока за всеми уберешь... А потом, когда дома делать нечего, хожу к свояченицам в гости. К одной зайду, к другой, - так день и проходит...
- И не скучно тебе так жить? - не сдержалась я.
- Не-а. А что еще делать?.. Вот муж иногда газеты русские стал привозить... Ему кто-то сказал, что в Иерусалиме есть, так он заказывает теперь. Ты знаешь, да?.. А твой муж кем работает?
- Переводчиком в газете.
- Это хорошо. А мой не работал, а теперь вот уже два месяца как устроился... Да зарплату пока не платят - на испытательный срок взяли.
- Он у тебя кто по профессии?
- Да инженер, как и я... Нас родители его кормили. Да мне надоело так сидеть, домой хочу съездить. А мой говорит: "Денег нет!"... Ну а я тут при чем, что нет? Привез меня сюда, так давай теперь зарабатывай на билеты... Правильно?
- Как же они вас целых пять лет кормили? - снова удивилась я.
- А ничего, они богатые. У них своя пошивочная фабрика, и ресторан открыли. Мой Таер там тоже помогал, в ресторане работал, вот они нам и платили, только не так чтобы много... А вам что, родители его не помогают?
- Да у него нет родителей, одна мать старая.
- А, не повезло вам. А у тебя детей сколько? - вдруг вспомнила она, снова заглядывая в коляску.
- Два мальчика: Ромка и Максим, старший.
- Только двое? Рожай еще!
- Ты что? Мне бы двоих на ноги поставить. Даже не представляю себя матерью-героиней.
- Это кто мать-героиня, я? – засмеялась землячка. - Да господи, это только сначала кажется так, что четверо - много. Ничего не много... Да и чтоб я тут делала, если бы у меня не было детей? Со скуки бы умерла уже давно! Это у нас там привыкли считать, что дети - это что-то, что требует ответственности, лишнего внимания. Ничего подобного! Я рожаю для себя. Мне нравится с ними играть, одевать, купать... Наблюдать, как они растут. Знаешь, дети - это хорошо... У моих своячениц по шестеро - семеро детей, и я еще буду рожать. Женщина должна рожать детей, это же природа!
Я улыбнулась.
- Если хочешь знать, то мне арабки вообще больше нравятся, чем наши русские, - заметив мою улыбку, вдруг сощурилась она. - Серьезно... А ты что, своего сына женила бы на русской?! Ты только посмотри, как арабки воспитаны! Как она своего мужа с работы ждет, - разве так, как русская? Красится, наряжается, дом прибирает, обед на стол горячим ставит, сама рядом садится...
- Это потому что ей делать больше нечего, не работает, вот и ждет, - попыталась, было, я заступиться за наших соотечественниц.
- Ничего подобного! Воспитание у них тут такое... А наши как? Если на работу идти не надо, могут целый день в халате проходить, какое там - краситься для мужа! Что, неправда? Ну скажи!
Сказать мне было нечего. У нее была своя железная логика, с которой не поспоришь. Сбитая с толку, я еще спросила напоследок:
- В общем, прижилась ты тут?
- Да уж получше Украины!.. Что там хорошего? Одни пьяницы кругом!
На том и распрощались.
Когда через пару часов "официальный" вечер закончился, дальние родственники и знакомые постепенно разошлись. Вот тогда-то и началось настоящее веселье. Танцевали все, кроме стариков, танцевали всё – от "слоу" до танца живота. У жениха было несколько университетских друзей-иностранцев, парней и девчонок, и они теперь тоже выплясывали по-восточному – неумело, коряво, но очень весело подтрунивая друг над другом. Танцевать вышла даже София – самая старшая из дочек Однана, которая сегодня была не в духе. "Уже вторая сестра замуж выходит, а она, старшая, в девках засиделась", - по секрету сообщила мне свекровь причину. Несмотря на свой приличный вес, София так легко и красиво двигалась, что невольно вызывала восхищение, особенно – у "иностранной части" гостей. И она, вдруг ожив, стала заводилой в их кругу, инструктором восточного танца.
Кто же мог тогда подумать, что эти уроки танцев впоследствии будут иметь такое неожиданное продолжение!