В Иваново я была лет семь назад. Но вряд ли что-нибудь изменилось с тех пор… А тогда город показался мне большим, но несуразным, разбросанным. Между тем, он обладал и своеобразным очарованием. Не знаю, откуда оно взялось. Может, из-за невероятного сочетания фабричных корпусов, особняков фабрикантов, деревянных домиков и панельных новостроек. Полное отсутствие единого архитектурного стиля. Закопченный красный кирпич фабрик – и мрамор особняков промышленных магнатов… Город контрастов, он и сейчас остается таким.
Иваново называли «городом невест». Почему? Какой остроумец выдумал это прозвище? Кажется, сама Судьба сыграла здесь одну из своих злых шуточек… Знаменитые ивановские ситцевые и хлопчатобумажные мануфактуры возникли еще в XIX веке, и на них работали одни женщины. Но на деле это одна из самых тяжелых профессий. Не зря же в той же Англии ткачами были мужчины. А у нас – женщины.
Моя бабушка всю жизнь работала ткачихой.
- Знаешь, как определить, что ткут в цехе? – однажды спросила она у меня. – Если ты заходишь в цех, и ничего перед собой не видишь, будто попала в туман, значит, это хлопчатобумажное производство. Легкая белая пыль столбом поднимается вверх. А пыль от шерсти намного тяжелее, она оседает под станок.
- Как же там работать? – наивно ужаснулась я.
- Человек ко всему привыкает, Катюшенька, - вздохнула бабушка. Много раз я слышала эту фразу, но лишь сейчас она вдруг наполнилась настоящим и пугающим смыслом.
Как-то бабушку на работе навестила приезжая племянница. Она заглянула в цех и через минуту выскочила оттуда, как ошпаренная.
- Голова просто раскалывается! – заявляла потом племянница. – Да чтоб я когда-нибудь пошла на ткацкую фабрику? Да ни за какие коврижки! Скорее на тракторе буду ездить!
- Бб-у-ух, бб-у-ух! – вразнобой грохотали несколько десятков станков, создавая невообразимый шум. Ткачихам приходилось кричать друг другу на ухо. Так и разговаривали, даже умудрялись вести беседы «за жизнь». Только это случалось редко, потому что то на одном, то на другом станке обрывалась нить, он вставал, и нужно было идти снова заправлять его. За смену ткачихи наматывали вокруг станков по полусотне километров. И это – в благополучно механизированные 50-е годы, а что же было сто лет назад? Адский труд.
Так и жили ивановские фабрики, так и работали. Город тоже жил, иногда удивлял, иногда впечатлял своей деловой, рабочей хваткой. Откуда взялось его незатейливое, в общем-то, название – загадка для историков. То ли оно пошло от мифической церкви Иоанна Предтечи, которой, кажется, и не было здесь вовсе, то ли от первого жителя – безвестного Ивана. Да не так уж это и важно, ведь не историческим прошлым подкупает бывшее село. Тогда, в XIX веке, ивановские ситцы были известны всему миру. Хлопок для фабрик доставлялся из Соединенных Штатов, Средней Азии, иногда из Египта, уголь для печей привозился из Донецкого бассейна… Словом, почти что перекресток миров. Могло ли мечтать о таком давешнее сельцо?
Нет, не на пустом месте возникло второе прозвание Иванова – «русский Манчестер».