26 сентября 1977 года Городок в Сибири
Осень стояла золотая, но можно и так сказать, что если существует в природе бабье лето, так это была мужичья осень. Тепло, сухо, приятный ветерок и желтые, желтые листья, которые, правда еще не кружились, но зато мужики уже постоянно кружились вокруг винных магазинов, совершенно не понимая, как это в такую замечательную погоду и не выпить. Настроение у Сереги ощущалось под стать природному - радостное и ожидающее чего-то непонятного, особенно по мере его медленного, но неуклонного приближения к виннику. Однако шел он все-таки в соседний овощной, уже в пятый раз рассматривая рубль, который его мамаша выдала со строгим наказом купить десять килограммов картошки - по десять копеек за килограмм. Лихорадочная работа сознания подсказывала невозможность никакой экономии, ну десять умножить на десять, как не крути, все равно получаются полные сто копеек, ну совсем без какого-либо остатка. Однако подсознание твердо убеждало Серегу, что решение все-таки есть! Так как его голова находилась в опущенном состоянии, в связи с бессмысленным взглядом на рубль, а мысли все витали и витали вокруг вывески "Вина", то он не сразу заметил, что на кого-то натолкнулся. Подняв башку, он с удивлением обнаружил, что стоит лицом к лицу с Лехой Рыжковым, с которым недавно познакомился у Сурового, те когда-то вместе приехали из пригородного поселка , сейчас Рыжков учился в параллельном девятом "А", однако в школе они почти не виделись, так как Серега посещал ее не очень часто.
- Куда-й-то ты, Серега ? - с улыбкой Леха протягивал руку.
- Да вот, родичи картошки хотят - Серега почесал затылок и посмотрел на винник. Большой мужик в паршивой клетчатой фуражке вышел из магазина, неся в растопыренных руках дюжину соленых огурцов и булькающую радость, которой предстояло с этими овощами встретиться в его необъятном желудке.
Леха перехватил его взгляд и быстро сказал:
- Слушай, рубль двадцать у меня есть, давай двенадцать копеек, а картошки потом купишь!
Через десять минут друзья сидели у Лехи на кухне перед бутылкой "Золотистого" вина, как будто специально так названного и привезенного в эту прекрасную пору. Надо отдать должное специалистам разрабатывающим ГОСТы и наименования подобных дешевых вин, от такого звучного определения в желудке сразу приятно урчит и только заядлый наркоман равнодушно пройдет мимо магазина. Леха достал большое блюдо с "хреновиной", приготовленной из помидоров и хрена, которая является обязательной сибирской закуской, а также хлеб и сало.
- За что выпьем? - он быстро налил по стаканчику.
- За "Золотистую"... осень - ответил Серега и чокнулся.
Сидели хорошо, пили за встречу, за советскую Родину, разговор пошел споро, немного обсудили школьные дела. Вскоре зашел брат Лехи, который недавно освободился из мест заключения, и принес с собой еще две бутылки вина. Хряпнули. Брат вышел из-за стола, стал рядом, мрачно набычился, чуть нагнувшись, потом хакнул:
- Ха!!! Ну что, Серый, видишь у меня руки ниже колен...То-то брат... Вот так ляпнут мне что-нибудь, а я стану...видишь...видишь, руки-то ниже колен! Любого удавлю вот этими руками, видишь ... руки у меня-то ниже колен!
Когда вино закончилось брат вспомнил, что кого-то, все таки, надо где-то там доудавить и распрощался, а Леха завел разговор про какую-то одноклассницу. Серега тщетно пытался понять о ком же все-таки идет речь, но потом вдруг перебил:
- Слушай, Алексей, да черт с ней с картошкой этой, макарон наварят, давай еще возьмем, рубль-то есть! Он показал Лехе скрюченный от вожделенных взглядов рубль, с удивлением подумав :"Как же я его до сих пор не пропил-то?" Еще он подумал, как "рада" будет мама.
- Дак это счас, тридцать две копейки я у магазина найду...А родичей все-таки обижать нельзя! Картошки я тебе и так насыплю, вон в углу выварка стоит.
И Леха выскочил из квартиры. Серега посмотрел в угол и увидев ДВЕ выварки, немного успокоился.
"Золотистая" последнего приема уже крепко шибанула по мозгам. Язык стал заплетаться, а рожа медленно краснеть, хотя выварка почему-то опять стала одна. Начали обсуждать пожары в лесах Индонезии:
- Стрелы у них, понимаешь...с огнями, дикари! Стреляют по своим, а леса горят, в заросли такая стрела попадет...и огонь... тушить некому!
Серега подробно показывал как натягивают тетиву лука дикие племена еще сохранившиеся в джунглях Индонезии. Размахивая руками, он постепенно сметал посуду со стола. Показывая, как они прячутся в лесах, он перевернул в кухне все тубаретки и даже пытался забраться в какой-то хозяйственный ящичек. Лехин кот с ужасом наблюдал все происходящее, осторожно выглядывая из-за шторы на подоконнике, глаза его ярко блестели, а шерсть стояла дыбом.
- А где-же пожарники-то ихние? - Леха смотрел замутненным взглядом, хоть как-то пытаясь разобраться в ситуации.
- Бардак!!! Спят они днем, ночью пожары тушат, а днем спят... днем еще жарче тушить. Да и шлангов не хватает, империалисты весь каучук вывезли.
Серега, ощущая свою полную беспомощность, едва не уткнулся в последнюю тарелку на столе.
Тут он встрепенулся:
- Эх, черт! Время-то уже, скоро родичи с работы придут!
Леха встал:
- Спокойно, Серж, сейчас картошечки сыпану, надевай рюкзак, я тебе прямо туда... Он взял выварку и, не глядя, высыпал ее содержимое в рюкзак, натянутый Серегой на спину. Серега зашатался, но, все же, устоял на ногах.
- Ну, пока, будь здоров!
Медленно ориентируясь в пространстве и включив автопилот, он вырулил на взлетную полосу в подъезде. Перемещаясь по направлению к своему дому, Серега думал о том, какая сегодня прекрасная погода и день прошел замечательно, только вот что-то рюкзак тяжелый, ну да это "золотистое" действует. Он шел, огибая прохожих и высунув язык, и хотя ноги заплетались, бортовой навигатор все-таки вывел его к родному подъезду. Однако в последний момент шасси подвело, но Серега недолго думая встал на четвереньки и начал довольно уверенно и быстро подниматься на четвертый этаж к немалому изумлению спускавшихся навстречу соседей.
- Что скалитесь? Груз важный несу... - громко говорил он, споро и криво перебирая слабеющими руками и коленками по ступенькам. Еще несколько напряженных минут ушло на упражнение с замочной скважиной, так как тяжелый рюкзак оттягивал его назад. Наконец, собрав последние силы, Серега справился с замком, при этом сильно и громко в подъездной тишине ударившись лбом о дверь, он рухнул в коридор. Сестра, находившаяся дома едва успела отскочить от пролетевшего мимо огромного рюкзака, крикнув:
- Господи! Я думала, воры с замком возятся... Ты откуда? -
- Шт-т-т-ооо... я... за картошЫК-ой...Ык-ходил!
- За картошкой? Вот придурок, иди трезвей, мамаша убъет!
- При-и-и-дурЫК, эт-т-то человек, наблюдаюЫК... находящийся... вот, находящиюся непосред-с-т-нно возле дуры, тэк значит я и дома! с огромным трудом подытожил Серега. Он прошел в комнату, кое-как разложил на столе в беспорядочной последовательности книги, взял в руку карандаш, ручку и ... уснул.
- Сергей!!! - услышал он сквозь сон громкий голос матери. - Ну, ты молодец!!!
"Все!!! Засекла, попался - лихорадочно подумал Серега, просыпаясь. Сейчас такое начнется..."
- Сергей, молодец, помощничек ты мой - ласково говорила мать из кухни. - Ну-ка на один рубль и морковки купил, и свеклы, ой... да тут и капусты кочанчик, а картошки-то килограмм двадцать будет! Нет, хороший у меня сынок, хозяйственный.
Серега непонимающим взглядом уткнулся в еще более изумленный взгляд сестры Тани, которая выглянула из своей комнаты напротив. Потом он подумал и показал ей язык. Язык оказался красным от большого количества закусочной “хреновины”. Таня округлила глаза:
- Нет, это ж откуда идиот такой взялся? Мало того, что морда красная, так и еще язык весь красный... Где картошки-то накопал, урод?
Утром Леха позвонил, интересуясь как дела. На вопрос Сереги, что он сказал матери насчет того, куда подевалась картошка, Леха невозмутимо ответил: - А что тут такого, сказал, пожарили, ты-то как?
- Пожарили ? И она поверила..?
- Да к я сказал, что с тобой...
- И... что?
- Поверила, ей в школе наша класская про тебя рассказывала, этот, мол, на все способен... Серега осторожно положил трубку и внимательно посмотрел в зеркало. "А ведь это действительно так" - внезапно подумал он.
Однако, оказалось, что «этот» не способен ни на что! За тридцать лет он пропил все свои мозги, подаренные ему Господом. Как выжил? Никто не понимает. Но получил возможность покаяться, что сбивал с толку друзей, которые не выжили. Прости меня, Господи!