Маэстро после концерта

 
 Главный зал Московской Государственной филармонии – зал им. П.И. Чайковского постепенно заполнялся. Каждый раз попадая сюда, я ощущаю какое –то непонятное волнение и радость. Может быть, от того, что мне предстоит встреча с прекрасным, духовным, а может быть, от того, что присутствие в этом зале сопряжено с личными переживаниями, встречами, которыми меня баловала жизнь. Вот и сегодня я снова в этом зале. На сцене, пока еще свободной, стоят в строго определённом порядке пюпитры и стулья для оркестрантов. Но раздается последний звонок, двери зала закрываются, и восстанавливается тишина ожидания. Оркестранты занимают свои места, раздаются звуки подстраиваемых инструментов, потом всё смолкает. На сцену величественной походкой выходит дирижер – невысокого роста, стройная женщина, в строгом черном платье с длинными рукавами. Она становится за дирижерский пульт, легким кивком головы приветствует зал, который встречает её аплодисментами, и поворачивается лицом к оркестру. Короткое мгновенье, необходимое для того, чтобы сконцентрироваться, и взмах рук: оркестр, повинуясь дирижеру, откликается стройным звучанием своих инструментов. Концерт начался.
 Программа концерта была интересной Глюк, Бетховен, Лист, Скрябин. Начался концерт с музыки великой оперы Глюка “Орфей”. Музыка Глюка, в который раз, поражала своей прозрачностью, чувственностью и выразительностью. Руки дирижера, как крылья птицы, парили в воздухе, подчиняя себе весь оркестр. Следуя едва уловимым движениям этих рук, играл оркестр, лилась волшебная музыка, покоряя зрителей своей неземной красотой. Одна мелодия переходила в другую. Оркестр играл и играл, захватывая слушателей своим звучанием. Сколько силы было в этой удивительной женщине, которая одним движением кисти возносила нас к небесам, а затем низвергала в ад. Фрагменты глюковского “Орфея” потрясали нас, заставляя вместе с Орфеем надеяться и отчаиваться. Мелодия флейты из этой оперы, за четыре столетия ставшая шедевром мировой классической музыки, все также ранила наши души и заставляла страдать вместе с юношей, потерявшим свою любовь. Извечная тема любви не могла оставить равнодушными никого, кто был в зале, в прочем, как и всегда, кто когда – либо слушал эту музыку.
 Пережив трагедию любви Орфея, мы перенеслись в мир музыки Л.Бетховена. Дирижер нашла в себе силы передать величественную, царственную музыку Людвига Бетховена, прославляющего героизм Прометея, который смело вступил в борьбу за человека с самим Зевсом. А потом был Прометей Скрябина. Накал страстей по Прометею потрясал слушателей. Кульминацией скрябиновского “ Прометея “ было звучание хора, органа, рояля и оркестра. Концерт закончился, доставив слушателям много счастливых и радостных минут. А дирижер? Отдав людям часть своей души, она медленно покидала сцену под гром аплодисментов, которые были ей наградой за тяжелый труд служения Искусству!
 Мне очень захотелось увидеть эту женщину, которая была единственной женщиной - дирижером, посмевшей взорвать мнение, что дирижером оркестра может быть только мужчина.
Почти весь мир рукоплещет оркестру под её управлением не один десяток лет. Она триумфально идет по жизни, гордо неся заслуженное звание – дирижера оркестра.
 Волею судьбы состоялась наша встреча с этой знаменитой женщиной России – Вероникой Дударовой. На меня смотрели выразительные, умные глаза, приветливая улыбка сглаживала дистанцию между нами, никакого высокомерия, простота общения, благородство души. И, что меня поразило – это её рукопожатие. Одним движение руки она открывала мне силу и твердость своего характера, позволившие ей стать тем, кем она стала – дирижером симфонического оркестра.
 Возвращаясь домой после концерта, я была благодарна судьбе, которая подарила мне эту встречу с моей знаменитой соотечественницей. Хотелось быть чуть – чуть похожей на неё, обладать той же верой и убежденностью в силу своего искусства, своей профессии.
 Браво, маэстро Вероника Дударова!
 Бис, маэстро!
 
 
 
.