Глава 3. Еще несколько странностей
Кажется, Дэн не видел Лику до середины осени. Видимо, летом она с родителями снова умотала на юг. Потому что в сентябре он видел ее мельком с балкона. Они шли куда - то с матерью, и Лика снова была черная - пречерная от загара. А потом Дэн учился, возвращался домой поздно, тем более, что после обеда была практика. Возникло множество новых приятелей и дел, и Лика несколько помутнела в памяти. Хотя, периодически Дэн ее вспоминал. В основном, это были скрытые фантазии эротического характера. Никакой другой девчонки у Дэна даже на горизонте не было, в технаре учились одни парни. А фантазии возникали по мере роста организма. Впрочем, Дэн их всеми силами подавлял, потому что Лика вспоминалась только как ассоциация с чем - то красивым, сладким, запретным и патологическим. Нечто неправильное. Тогда Дэн не знал слова "извращение" в полном его смысле. Потом появились уже определенные журнальчики, и Дэн, прочитав несколько, звал про себя Лику извращенкой.
И практически забыл ее.
А потом увидел.
Он ее увидел, а она его - нет. В технаре начались уже зимние каникулы. Мать послала Дэна к бабушке с какими - то нитками в клубках в сумке. Бабушка жила на другом конце города, и надо было ехать сначала в троллейбусе, а потом идти пешком довольно долго. И вот в этом районе Дэн вдруг увидел Лику.
Было утро с легким морозцем, часов десять, на улицах мало народу. Район был тихий. Пятиэтажки, обсаженные старыми липами. Пустые магазинные витрины (было время талонов и полного беспредела). Только кое - где мелькали человеческие фигуры. Бабки да тетки. И вдруг - девчонка!
Дэн мгновенно ее узнал, даже со спины. Потому что она была одна такая во всем свете, странная извращенная особь тринадцати или четырнадцати лет, но с походкой как у взрослой. Походка не была развратной. Скорее, подпрыгивающей. Но девчонки так не ходят. Лика шла спиной к Дэну, и шла медленно, короче, гуляла, шлялась, шаталась, как хочешь, можно сказать. Прогуливает школу, сразу понял Дэн. У него же были сестры, и он прекрасно знал, что у школьников каникулы уже кончились.
" Отличница хренова, школу прогуливает!" - беззлобно подумал он, и хотел уже Лику окликнуть. Утро было слишком хорошее, солнечное, бездельное, Дэн даже забыл, что Лика морально опустила его после его выпускного. Так как этого никто в жизни не делал.
Но тут он увидел, как Лика достала из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку. И закурила прямо посреди улицы. Мимо шли всякие бабки и тетки. И из окон домов ее было видно. Тогда еще малолетние девчонки не курили открыто при всем народе. И Лика не курила. В своем районе. Она знала, что ее здесь никто не знает. Нарочно курила посреди улицы. Эпатировала население. Дэна захватило странное чувство. Отчасти противное до тошноты. Отчасти офигенно приятное. Точно он за нее был горд. Вот, какая смелая моя подружка! Кто еще так сможет?
Конечно, никто. Она же чокнутая. Странно, как этого все не видят. Учителя ей пятерки лепят. Или она только Дэну показывала свою чокнутость? Но она его не видела.
Дальше уже само собой получилось за Ликой следить. Дэн пошел за нею, а она докурила нахально, бросила бычок и пошла куда - то за газетный киоск. Та стояли какие - то учреждения, Дэн помнил, что на них были скучные вывески с ничего не говорящими сокращениями. Лика смело вошла в одно из них. Дэн посмотрел на вывеску. "Общество инвалидов Октябрьского района". Его даже смех разобрал - Лика в инвалиды записалась! Тем не менее, он подождал минуту и пошел за ней.
Сразу от входа начиналась допотопная деревянная лестница.
"Хреново ж инвалидам карабкаться по таким ступенькам!" - подумал Дэн. Ликины шаги слышались уже где - то наверху. Дэн осторожно выглянул из - за угла. Никаких инвалидов в коридоре не было. Висели по стенам выцветшие и ободранные коммунистические стенды, которые лет семь как забыли снять. И ходили сотрудники - среднего возраста тетки в трикотажных платьях и шалях на плечах. А где Лика - то? Какого черта ей здесь надо?
А Лика преспокойно появилась из двери в дальнем конце коридора. И пошла навстречу Дэну. Он еле успел взбежать на третий этаж. Там висели таблички типа "Бухгалтерия". Лика прочесала вниз.
" Бля буду, но я посмотрю, куда это она ходила!"
Дэн вернулся на второй этаж, дошел до дальней двери. И что же? Это был всего лишь туалет. Зараза, видимо, часто околачивалась в этом районе, и использовала инвалидский туалет по своим нуждам. Как будто он был общественный.
- Мальчик, ты что здесь делаешь? - немедленно спросили Дэна тетки.
Лику, небось, никто не спросил!
Дэн ничего не ответил и поспешил умотать. Лика не исчезла из поля зрения. Дэн сразу засек ее голубую куртку в скверике около засохшего фонтана. Она сидела
на лавочке и смотрела вверх. В бледно - голубое зимнее небо.
Снова Дэн хотел подойти, но в это время Лика вытащила из своей ярко - голубой сумки - батона сверток. Не спеша развернула и извлекла бутерброд. Не глядя, стала откусывать от бутерброда. Даже издали Дэн увидел, с чем был этот бутерброд. С красной рыбой.
"Ах, ты, сука!"
Дэн аж задохнулся от возмущения. Родители ее красной рыбой кормят, а она школу прогуливает!
А у сестер Дэна завтрак перед школой состоял из черного липкого хлеба с крыжовенным вареньем и чая. А чай еще на прошлой неделе мать делала сама из пережженного сахара, потому что в магазинах отсутствовал настоящий...
Подходить к Лике резко расхотелось. Дэн ощутил страшный голод, и подумал - пойду к бабушке, она мне картофельных оладий сделает со сметаной... У бабушки имелась сестра в деревне, и там она поживлялась и овощами, и молочным...
Но тут Лика встала. И Дэн, как привязанный, как последний дурак, пошел за ней. Никогда в жизни он не был так зол на себя, как сейчас. Чего ходить за ней, когда она чокнутая, наглая, зажравшаяся? Тем не менее, шел.
А Лика тащилась куда - то совсем в дебри. Мимо пятиэтажек, вниз, к набережной, где дома кончились и начинался лес. Пошла по трассе, по обочине, где снег разметали машины. Куда ее черти несут? Здесь даже жилищ никаких нет.
А ей жилища на фиг были не нужны. Остановилась около строительной конторы, где в ряд тянулись скучные серые склады. Подобрала с земли ком льда, смерзшегося с грязью. Со всей дури запустила в окно склада. Окно разлетелось со звоном.
- Вот дура! - вслух воскликнул Дэн.
Он ожидал, что Лика побежит прочь, как делали мальчишки, когда, бывало, со злости на учителей били окна в школе. Но нет, чокнутая не побежала, она стояла на месте и любовалась на содеянное. Дэн понял, что склады брошенные, или закрыты на зиму. А Лика нагнулась, подобрала еще ком льда и бросила в другое окно. Снова звон, и снова она, дура, любуется на результат, как художник на мазок краски. И опять подбирает комок...
Дэн уже не мог смотреть. Подумал, что сам сейчас с ума сойдет. Повернулся и пошел назад.
Потом он видел Лику дома из окна. Днем или двумя позже. И немедленно отвернулся. Эту чокнутую надо выбросить из головы навсегда.
В следующий раз он увидел ее вблизи только весной. Шел с практики, остановился поболтать с пацанами из Дома пионеров, получилось, вошел в подъезд уже в темноте. На верхних этажах свет горел, а на нижней площадке потушили - нарочно, как он потом понял. В темноте зыбился силуэт детской коляски Поповичей с первого этажа, которую давно бы сперли, не будь у нее погнуты конкретно передние колеса. А за коляской в самой тьме влепилась в угол целующаяся парочка. Дэн прошел мимо, стараясь не смотреть особо - он же не бабка - сплетница. Но когда он уже подошел к лифту, там вдруг раздался голос:
- Тише, Женька, черт!
Голос был Ликин. Даже сомневаться не приходилось. Дэн обернулся. Свет, падающий сверху, позволял рассмотреть белый плащик, светлые волосы, а на полу - футляр со скрипкой. Парня Дэн рассмотрел плохо, только его руки, которыми тот цепко держал Лику за жопу.
Лика даже не обернулась и снова Дэна не увидела.
"Да она еще и ****ь впридачу!" - подумал Дэн и вызвал лифт, стараясь не оборачиваться. Почему - то пальцы у него дрожали на кнопках лифта. Хотя, собственно, Лика ему никто, и то, что она целуется с пацаном, ничего не обозначает. Все девки целуются. Разве это показатель ****ства?
Прошло лето. Дэн работал на вокзале, в ремонтных мастерских, там была у них практика. Потом наступили каникулы, и он уехал к бабушкиной сестре в деревню. Ловил рыбу, окучивал картошку, и второй раз в жизни переспал с приезжей москвичкой - десятиклассницей. Начиналась сексуальная революция, все спали со всеми, и второй секс был гораздо легче - без угрызений совести, без напряга... и совершенно без удовольствия.
В сентябре как - то он зашел забрать младшую сестренку со второй смены. Мать попросила, сестры где - то все были заняты по кружкам. Пока Аленка ковырялась со сменкой на скамеечке, Дэн слушал краем уха беседу Анны Алексеевны с какой - то мамашей.
- Девочка исключительная, такие дети редко бывают в таких школах, как наша, на окраине города... Конечно, у нее редкие способности к литературе, вообще к гуманитарным предметам. Хотя математика тоже идет легко. Это связано с музыкой. Музыка, математика и языки - они же все контролируются одной областью мозга... Но, мне кажется, Лика больше любит гуманитарные науки...
Дэн тотчас обернулся. Лик на свете не так много, как Олек или Танек. Точняк, рядом с Анной Алексеевной стояла мамаша Лики. В норковой шубе. И кивала головой как - то сумрачно.
" Видели бы вы свою исключительную, когда она окна бьет или по подъездам сосется!" - подумал Дэн.
Впрочем, мамаша Лики, сто процентов, знала о своей доченьке даже больше дряни, чем Дэн. Дэну даже стало ее жалко, несмотря на норковую шубу.
Потом у Дэна появилась Юлька. Они познакомились через Артема, пацана, с которым Дэн дружил в технаре. Юля была Артему двоюродная сестра, и на какую - то тусовку Артем пришел со своей Нелькой и Юлей впридачу. Юля была длинная - предлинная, не ниже ста семидесяти семи. Большинство девчонок рядом с нею выглядели как таксы рядом с афганской борзой. Ноги у Юли начинались точно от ушей, и были затянуты в потрясающие лайкровые колготки. При этом Юля нахально увеличивала длину ног туфлями с высокими и изогнутыми каблуками. А юбка на ней была чуть подлиннее куртки. Дэн посмотрел сначала на Юлькины ноги, а потом уже - ошалело - на ее лицо. Лицо было не таким интересным, как ноги. Рот широкий и растянутый в улыбке прямо до ушей. Глаза с приподнятыми вверх уголками, прыщики (не очень обильно) по лбу и по щекам. Волосы русые и негустые, в хвостике.
- А, тоже на ее ходули прибалдел! - усмехнулся Артем. - Ну, ты, Дэн ей под самый калибер! Остальные все пацаны с ней ходить стесняются. Такая тетя - лошадь!
- Дурак ты, Тема! - сказал Дэн. - Такую фигню девушке говоришь.
- А она не девушка, она моя сестра.
Они пошли дальше вчетвером, и Юлька органично устроилась слева от Дэна, и правда, была ему под самый калибер, как раз сантиметров на десять пониже. Она смеялась на всю улицу. Зубы у нее сверкали, глаза лучились. Классная девчонка, и вполне оказалась умная. Проболталась Дэну, что учится в одиннадцатом классе, и ожидается у нее серебряная медаль. Потом они шли вместе с дискотеки, и Юлька, не кривляясь, дала Дэну свой телефон. Целоваться или стоять в подъезде не стала ни минуты. Нормальная девчонка без малейшего штриха сумасшествия.
Потом, впрочем, Дэн с ней и целовался, но это было гораздо позже, ближе к Новому году. И по подъездам они не обжимались, в силу того, что у Юльки были суперские родители, и Юля спокойно заводила своих друзей к себе домой, и они могли сидеть у нее в комнате, смотреть видак, и родители туда вообще не заглядывали. Впрочем, дальше поцелуев не заходило. Юля была не того типа, чтобы хотелось ее немедленно трахнуть. С ней было интересно и легко, и Дэн опасался, что, случись секс, все это пропадет навсегда. С Ликой же пропало... Хотя, с Ликой никогда не было так легко.
- На Новый год мы имеем классный вариант, - объявила Юля Дэну, Артему и Нельке.
- У Таськи, что ли? - спросил Артем.
- Ну, да.
Дэну пояснили, что Таська - это двоюродная тетка Юлькиного отца. Лет семидесяти, живет одна, а квартира, хоть и в старом доме, но трехкомнатная. На Новый год Таську заберут к себе родственники. А квартиру отдадут под гулянку подросткам: Юльке, Артему и другим их двоюродным - троюродным.
- Прекрасно, - сказала Нелька. - Надо всех обзвонить, перетереть насчет бабла и хавчика.
Бабло требовалось на спиртное, а хавчик договорились принести каждый, кто что сможет. Со спиртным было плохо: водка в магазинах имелась, а вино - нет. Кто - то из девчонок взялся добыть вина по блату.
Дэн спросил мать про хавчик. Она предложила - можно пирог испечь с капустой и грибами.
- Хорошо. Пеки.
Так и притащили - кто пирог, кто миску салата, кто жареную картошку, кто котлеты... Всего было человек двенадцать, от 14 до 20 лет. Подгребали постепенно, и Дэн, помогавший Юльке и ее двоюродной сестре Инке таскать в зал табуретки и блюда с едой, не всех сразу - то и увидел. Кто - то курил на лестнице, дверь хлопала ежеминутно, девчонки хохотали, двое парней возились с принесенной кем - то магнитолой, присобачивая к ней мощные динамики. Музыка то включалась, то гасла. А когда в очередной раз Дэн вошел в зал с тарелками и вилками, на диване сидела новая парочка. Незнакомый Дэну парень в черной рубашке, со стрижкой типа каре, а с ним - Лика Мерцалова. Дэн, когда увидел ее, прямо закашлялся с тарелками в руках. Лика была ослепительна. Короткое, вечернего типа платье из белого материала, блестевшего как лак или кожа, и в таких же сапожках, вплотную по ноге. Волосы ее были обрызганы каким - то серебристым лаком, ресницы тоже намазаны чем - то серебряным. В сумме Лика выглядела как инопланетянка. Никто не дал бы ей на вид шестнадцати лет. Как будто уже студентка второго курса вуза. Лика Дэна и не заметила. Болтала со своим длинноволосым и какой - то чернявой девицей. А потом заметила, уже когда все сели за стол. Кивнула через стол, улыбнулась своей придурочной улыбкой. Дэну вечер стал определенно неуютен. Юлька выглядела не хуже Лики. Тоже в короткой юбке, со своими потрясающими ножками, тоже с блеском на волосах... Хотя, конечно, хуже. У Юльки не было небесно - синих и слегка безумных Ликиных глаз. Не было роскошных блонд - волос. И груди такой тоже не было.
Все чокались рюмками и разнокалиберными стопочками, ржали, музыка орала, телевизор тоже чего - то буровил под музыку. Артем стал рассказывать анекдоты. Но в целом было неорганизованно и скучно, как в любой тинейджерской компании. Компания разбилась на парочки и тройки, так и болтали парочками и тройками, ходили на кухню курить, а во двор - в туалет, ибо квартира была с водой, но без сортира... Кое - кто из девчонок начал танцевать напротив телевизора. Ребята к ним не присоединились. Лишь под медляк встали две пары. Пашка с Горелой и Лика со своим ухажером. Кто - то погасил свет, и две дурацкие парочки обжимались в голубом мутном мерцании телевизора. Лика положила голову на плечо своему кадру, и была вялая, какая - то скучная. Пьяная? Уставшая? Парень расположил ладони прямо у нее на заднице. А она их не отталкивала.
Дэн вышел на кухню покурить. Потом Артем и Тосик тоже туда подгребли.
- А кто прокурорскую дочку сюда позвал? - спросил Дэн.
- Это Анжелику, что ли? – спросил Артем. - Инка, наверное. Они в музыкалку вместе ходят.
- А с Ликой - это что за конь? - спросил Дэн, туша бычок в консервной банке.
- А никто. Какой - то студент, кажется, из Можайского. Его Руслан зовут, а погоняла на Мыльнице - Барсик.
- Почему - Барсик?
- Хрен его знает, он с детства - Барсик да Барсик.
Когда Дэн вернулся, пресловутый Барсик и Лика исчезли. Но на улицу они не выходили, это бы Дэн заметил из кухни. Следовательно, скрылись в одной из спален, примыкавших к обоим бокам зала. В спальнях было темно, никто там не шевелился. Дэн постеснялся спросить у Юльки. Неужели Юлька пустит трахаться в своих спальнях?! Но Юлька могла тоже постесняться сказать что - то нахалам.
- Налить тебе винчика? - спросил ее Дэн.
-Давай. Только чуточки. Я уже хорошо датая.
Юлька совсем не была датая, только улыбалась шире обычного. Дэн положил ей руку на ладонь, лежавшую на столе. Она сама сплела пальцы с его пальцами и посмотрела ему весело в глаза. За столом уже много парочек обнимались, а кто сдулся обниматься на кухню. Кажется, Инка там сидела на коленях у Комара. Но никто не пошел по спальням. Ни у кого нахальства не хватило трахаться в доме, где трутся почти два десятка знакомых и незнакомых.
Глубоко за полночь, когда уже кое - кто с перепоя пошел блевать во двор, и даже парни плясали напротив телевизора, из темной спальни выглянул Барсик. По пояс голый, он подошел к столу и попросил налить ему два бокала вина.
- А чего ты разделся - то? - спросил кто - то из девчонок понаивнее или попьянее.
- У меня сеанс массажа, - усмехнулся Барсик, не глядя на девчонку. Зато подмигнул Артему. И удалился со своим вином назад в спальню.
Дэну стало тошно, и опьянение, которое до этого не чувствовалось, вдруг ударило в голову. Надо было немедленно выйти на улицу, иначе это тоже закончится позорной блевотиной. Дэн никому не сказал ни слова. Набросил куртку и вышел.
На улице разламывал мороз. Градусов двадцать пять, подумал Дэн. В черном небе переливались огромные хрустальные звезды. Все было совершенно ирреальное.
" Мне ведь не нужна Юлька," - подумал Дэн, - "Я сам чокнутый, как Лика. Даже еще хуже."
Почему - то плыли в мозгу расплавленные ассоциации с недавно прочитанной книжкой "Сто лет одиночества". Хотя там латиносы, жаркие тропики, мороза и звезд нет. Разве что женщины все ненормальные, как Лика.
Немножко придя в себя, Дэн вернулся в помещение. Там стояла густая жаркая вонь - смесь перегара, запахов пищи, духов, гелей и лаков. Дэн вдруг увидел Барсика. Он сидел за столом вместе со всеми, голый по пояс, и налегал на салат. Дэн инстинктивно шагнул назад, в кухню. Там около окна сидела Лика. Курила. Сапожек на ней не было. И платья тоже. Вместо платья была Барсикова рубашка. Босой ногой Лика лениво покачивала в воздухе.
- А, Денис, это ты? - без выражения сказала она. - Садись, покури со мной.
Дэн сел безмолвно. Достал сигарету.
- Как ты? - спросила Лика. - Учишься?
- Да, - сказал Дэн. - Летом заканчиваю.
- И кем ты будешь?
- Специалистом по ремонту железнодорожного транспорта, - ответил Дэн без тени улыбки.
Лика засмеялась:
- Фу, треска какая! А фотографию ты забросил?
- Почему, я подрабатываю, делаю иногда Вадиму снимки...
- Тебе надо профессионально этим заниматься. Это искусство. А вся эта железнодорожная бодяга, это для париев...
- Для кого?
- Для париев. Для низшей расы.
Дэн промолчал. Хотя очень хотелось спросить ее - а ты, конечно же, из высшей расы?!
- А мне еще полтора года учиться, - сказала Лика.
- Да, ты же в десятом.
Она вздохнула. И зажгла еще одну сигарету:
- Тоже такая бодяга! Ненавижу эту школу! Сидишь там, рядом с дебилами, и дебилы тебя поучают...
- У тебя серебряная медаль будет? - спросил Дэн.
- Золотая, - надменно поправила Лика. И тотчас махнула рукой:
- Пусть мои папа с мамой себе на жопу повесят эту медаль!
Чем - то и папа с мамой ей не угодили. И учителя. И одноклассники. Все плохие, одна Лика хорошая. Валяется по чужим спальням...
- А этот перец, который с тобой, он с тобой давно?
- Барсик? Давно. Уже полгода. Надоел, ****ец просто! Прилип ко мне, как банный лист к жопе...
- Тогда зачем с ним трахаться? - уже грубо спросил Дэн.
Лика посмотрела ему нагло в глаза и засмеялась:
- А просто так. Чтобы было. Новый год все - таки.
Дэн не нашелся, что ответить на такое экстремальное нахальство. А Лика продолжила:
- А ты ревнуешь меня. Видно же. Когда мы танцевали, ты чуть не лопнул от злости.
- Много понимаешь о себе, - ответил Дэн как можно презрительнее, - у меня Юлька есть, а ты мне кто?
- Это Юлька тебе никто, - сказала Лика грубо, - она вообще по жизни никто.
И ушла босиком в зал. Нарочно, чтобы последнее слово за ней осталось. Какая сука, а!
Потом они умотали со своим Барсиком. Не раньше других, но и не позже всех. Юлька вышла провожать их (половина гостей уже разбрелась), и Дэн вышел с нею. При людях Лика нахально улыбнулась Дэну. И чмокнула на прощание в щеку Инку, Юльку, а потом и Дэна.
Дэн почувствовал, что, когда она его чмокнула, почти вся злость на нее у него испарилась.
Лика не злая. Она чокнутая. И не сама по себе, а по каким - то неведомым причинам. Обижаться на нее нет смысла. Надо просто держаться подальше.