Я хотел выключить компьютер, но передумал – зачем? А еще я хотел выпить пива. Тоже смысла не нашел. Я надел ботинки и куртку и вышел на улицу. Завернул за угол. На меня смотрел здоровенный, больше жизни закат. Красный, с оттенками крови, опавшей листвы, гнилой древесины – он, казалось, впитал в себя весь мир, и меня во всем мире. А я шел по направлению к Торговому центру. Долго шел – почти полминуты...
Посмотрел на привычную толпу стритовщиков у «Зазеркалья» – и двинул вниз по Ильича, в сторону улицы Пирогова. Подождал на перекрестке зеленого света. Зачем? Машин не было. А закат висел слева, продолжал пить меня.
Я уже шел. Наверное, это значило, что светофор мне «дал добро». А может, это не значило ничего, кроме того, что я шел. Главное, что я знал, куда иду. Даже не так: я знаю, куда иду. Этого не было, это есть сейчас.
Я иду. Иду мимо общежитий с точными, как смерть Троцкого, численными названиями. Третье. Четвертое. Кто-то пожал мне руку и исчез в пустоте, выпитый закатом. Пятое. Опять рука и человекопитие. Шестое. Седьмое.
Восьмое – вахта. Я на вахте, черный, мертвый уже, но еще этого не знающий, человек легко глотает мою ложь: «Пятьсот шестая-В, Тихомиров». Почему такая комната, откуда эта фамилия? Кто живет во мне?
Я хотел выключить компьютер – но не выключил, а теперь я поднимаюсь вверх по лестнице. Этажи похожи как города. Одинаковы и бессмысленны в своем монотонном следовании. Неужели уже девятый? Неужели балкон? Неужели я встал на поручень?
Я толкаю опору. Табуретка стукается о стенку, и петля затягивается на шее. Весь мир медленно тонет в гудении кулера. А потом и гудение тонет в самом себе...