Сейчас
Мы забрались с Лектором на здоровенный валун, когда было еще темно. Он поставил скрипку на плечо и стал ее настраивать. Тишину пустыни пронзил, словно ржавый нож бледную женскую плоть, стон тугих струн. Неприятный звук, жду не дождусь, когда Саша заиграет. Я сел рядом с ним, свесив ноги вниз. В метре от моих ступней пока еще холодный песок. В небе одна за другой исчезали звезды – скоро рассвет.
Я не знаю, почему и когда Лектору взбрела в голову эта идея. Он как-то сказал, что занимался подобным еще в Питере. Я выразительно смотрел на светлеющий горизонт.
- Что сегодня?
- Ты же знаешь, что я не скажу, – ответил он.
- А вдруг.
Каждый день Лектор просыпается задолго до рассвета. Он умывает лицо, руки, одевается, затем берет скрипку и выходит на улицу. Далее он находит такое место, откуда прекрасно будет обозреваться грядущий восход и ждет.
Каждый день Лектор встречает солнце и играет для него.
- Давай скорее настраивай. Я уже чую – оно на подходе.
- Я тоже.
Каждый раз он играет другую мелодию, таким образом, подчеркивая, что нет ни одного одинакового восхода. Что время размеренно течет вдаль.
И вот показались первые солнечные лучи. Я зажмурился, а Саша как-то незаметно для меня заиграл на скрипке.
С первых же аккордов я узнал мелодию и засмеялся так, как старый дед смеется над выходкой непоседливого внука.
Не сильно и искренне заулыбался фантазии Лектора.
Metallica – “Nothing Else Matters”
Пустыню облетела невесомая мелодия. Пейзаж ответил ей несказанным удивлением - скрипка в этих местах играла впервые. Я замер и перестал дышать, всеми силами стараясь насладиться данным моментом моей жизни. Легкий ветерок потрепал соломенные волосы Лектора. Это придало ему вид романтического героя в неправдоподобно чистой военной форме. И рядом я в замызганных штанах хаки, майке и розовых вьетнамках. Из правого кармана штанов у меня торчит пачка «Лаки Страйк», в которой лежат патроны для снайперской винтовки с нацарапанными на них армейским ножом именами. Всех этих нелюдей я хочу убить. И каждый раз, дотрагиваясь до этой пачки в кармане, я молю бога о том, чтобы все они рано или поздно оказались на расстоянии выстрела моей Кар24-13.
Я беззвучно, одними губами, запел в такт мелодии. Слова играемой лектором песни были мне известны.
So close no matter how far
Couldn't be much more from the heart
Forever trusting who we are
And nothing else matters
А солнце тем временем стремительно поднималось. Музыка словно подсаживала его, помогала забраться выше на небосклон. Мне даже показалось, что остановись Лектор сейчас, солнечный диск так бы и остался на половину за горизонтом. Ветер сильнее, как по команде какого-нибудь небесного «жизнережиссера», задул на нас, когда Саша перешел на более массивный и чувственный лад. Меня пробила сладкая дрожь – это видимо душу зацепило. Когда в последний раз со мной было такое? Наверное, когда Агата прислала мне свою фотографию.
Саша не унимался. Мелодию полностью, во всех деталях, отражало его лицо. Лектор играл с широко открытыми глазами. Он невозмутимо, серьезно и... нет, этот взгляд сложно охарактеризовать парой-тройкой эпитетов. С таким взором идут в атаку на численно превосходящего врага, абсолютно позабыв о смерти и окружающей среде. Будь то ядовитые джунгли Камабока, где, если ты не схлопочешь заряд из бластера, то тебя непременно сожрет что-нибудь большое и обязательно клыкастое. Или горы планеты Вахтанг, где кислотные дожди в полной мере оправдывают свое название, мигом прожигая человека. Таким взглядом, как у Лектора сейчас, строят монументальные сооружения и памятники. С ним достигают своей цели...
Как же много может заключаться во взоре вперед!?
Мне кажется, что в этот момент Лектор действительно думал, что поднимает своей музыкой солнце.
Ветер стал играть песком и пылью. Голубоглазый скрипач, завидев, что солнце, наконец, оторвалось всем диском от широкого полукруга горизонта, заломил еще один аккорд и мелодия стала переходить в более спокойную и затухающую. Начало припекать.
Когда Лектор закончил, между нами воцарилась тишина. Саша сделал глубокий выдох, опустил руки и плечи. Спустя пол минуты он вдохнул. Прошло еще пол минуты, и он снова выдохнул.
- Ух, ты, - сказал я.
Тогда
Агата (20:22 12/08/2021):... и вот, представляешь, эти чудики кричат во все горло, что СС на самом деле никакие не благодетели, а враждебно настроенные против нас пришельцы, обманом заманивающие людей на свои космические корабли то ли ради каких-то там экспериментов, то ли для того, чтобы банально их сожрать!? Господи, чего только эти протестанты не придумают!.. Это ведь неправда?
Снайпер (20:24 12/08/2021): Нет, конечно, нет. По крайней мере, относительно «сожрать». Человекоядных существ среди членов СС я еще не встречал. Даже Хормонам совершенно наплевать на наши вкусовые и питательные качества. Кажется, они вообще едят очень мало мяса. А что до экспериментов... чего греха таить, без этого не обходимся.
Агата (20:23 12/08/2021): Что за эксперименты? Почему не знаю?
Снайпер (20:24 12/08/2021): Ну, вот у Моего напарника Карла, например, очень сильно скорректировано зрение. Как сокол, блин.
Агата (20:24 12/08/2021): А что было у Карла?
Снайпер (20:26 12/08/2021): У Карла не было ног. Ему их ампутировали в результате сильного обморожения (он катался на сноуборде с друзьями в горах и попал под лавину). Непонятным мне образом это сказалось на зрении. В военкомат он приехал на кресле каталке в сопровождении сестры. Та просто сияла от радости, отдавая его в пункт распределения. Карл сказал, что это потому, что он, уходя на фронт, переставал быть для нее обузой. Она постоянно жаловалась про себя на его немочь.
Агата (20:26 12/08/2021): А что теперь?
Снайпер (20:28 12/08/2021): Ну, ему дали выбор: либо наращивать новые ноги, либо ставить протезы. Карл выбрал протезы, и теперь он почти киборг. Отличный солдат. Его механические ноги дают Карлу много преимуществ.
Агата (20:29 12/08/2021): А тебе, кроме тех промываний мозгов и наращиваний мышечной массы, больше ничего не делали? Не вставляли?:))
Снайпер (20:30 12/08/2021): Нет.
Агата (20:31 12/08/2021): Ясно... Слушай-ка... Ты когда-нибудь смотрел на ветеранов ВОВ, как на убийц?
Снайпер (20:32 12/08/2021): Нет, не припомню за собой такого...
Агата (20:33 12/08/2021): Их сейчас совсем не осталось – в основном те, кто смог дожить до ста. Мне так стало не по себе, когда, видя весело и безмятежно улыбающуюся старушку, я поняла, что руки у нее по локоть в крови...
Снайпер (20:34 12/08/2021): Не глупи. Во-первых, это война, а они солдаты. На войне законов нет, есть только приказы. Выполняй их как угодно. Ну а во-вторых – если не ты их (врагов), то они тебя.
Агата (20:35 12/08/2021): Ты, наверное, прав... А что ты почувствовал, когда в первый раз убил?
Снайпер (20:37 12/08/2021): В первый раз? Я поймал Хормона в перекрестье оптического прицела, полюбовался на него секунду и нажал на спуск. Бац, и он упал. И рука моя совсем не дрогнула. Убивать хормонов совсем не страшно. Это все равно, что играть в компьютерную игру. Наверное охотник испытывает большие угрызения совести, подстрелив зайца, чем весь наш полк снайперов во время активного отстрела хормонской пехоты. Что я почувствовал? Ничего! Я словно стрелял по обыкновенной деревянной мишени.
Агата (20:38 12/08/2021): Ты меня пугаешь...
Снайпер (20:39 12/08/2021): Но это на самом деле так. Хотя нет, я немного лукавлю. Мне доставляет некоторое удовольствие от того, что я точно поразил цель.
Агата (20:40 12/08/2021): Господи!
Снайпер (20:40 12/08/2021): Опять же удовольствие это сродни тому, что испытываешь, всадив весь барабан револьвера в подброшенную банку до того, как она достигла земли.
Агата (20:41 12/08/2021): А на скольких всего операциях ты был?
Снайпер (20:42 12/08/2021): На четырех. Но это все были цветочки. Я тихонько сидел в тылу и отстреливал хормонов из укрытия. Следующая операция обещает быть сложнее.
Агата (20:43 12/08/2021): А что там будет?
Снайпер (20:44 12/08/2021): Извини милая, но это уже военная тайна.
Агата (20:45 12/08/2021): Понимаю...Тогда сменим тему. А я пупок себе проколола на старости лет))
Снайпер (20:46 12/08/2021): Пупки... Когда-то это меня жутко напрягало. Видишь ли, у меня выпуклый пупок (такой, каким его обычно в мультиках рисуют - пуговкой), что довольно редко встречается. У всех обычно он ямочкой. Многим не нравился мой пупок, что доставляло мне поначалу дискомфорт. Потом меня стало воротить от вездесущих втянутых. И воротит до сих пор.
Пирсинг – это интересно.
Агата (20:47 12/08/2021): А как ты относишься к татуировкам?
Снайпер (20:48 12/08/2021): У меня на правом предплечий черная пуля.
Агата (20:48 12/08/2021): Ух!..
Снайпер (20:49 12/08/2021): Да-да. А где тебя застал ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ?
Агата (20:50 12/08/2021): Ты имеешь ввиду, когда СС показали себя?
Снайпер (20:50 12/08/2021): Да.
Агата (20:55 12/08/2021): В метро. Я выходила на станции «ВДНХ», когда это произошло. Туда я ехала на встречу с подружками. Ожидалась гулянка. Первая волна тревоги прокатилась по моему телу, когда я увидела битком наполненную людьми платформу. Выйти из вагона оказалось чрезвычайно сложно – люди с лицами полными паники старались как можно скорее попасть в поезд. Расталкивая всех локтями мне удалось выбраться на платформу. Там тоже толпа – негде яблоку упасть. Причем как в центр, так и в сторону Медведково. И все напуганы. В голове замелькали мысли одна хуже другой. Теракт, катастрофа...
Непрерывный поток людей спускался на платформу и единицы поднимались. Среди последних, с сердцем не на месте, оказалась я. Кто-то со спускающегося эскалатора кричал нам идти вниз, кто-то молился на ступеньках, некоторые обнимались. Но никто из нас не повернул назад. Я, и слава богу, ни разу не была на терпящем крушение самолете, но наверное так себя и чувствуешь. Не хватало только орущего во все стороны психа: «Мы все умрем!!!»
Когда я вышла из вестибюля на улицу, то застала ее пустой. Это на ВВЦ то! Вместе с теми, кто поднялся со мной на поверхность, я не знала, куда деть глаза. Вроде все в порядке. Все на месте. Только гул непонятный. Из-за непривычной тишины в этом обычно шумном месте, его сложно было заметить сразу. Но стоило мне застыть в растерянности, как он первобытным страхом вгрызся в сердце…
Когда обогнув гостиницу космос, с диким воем мимо нас пронеслись эти чертовы десантные шатлы я сразу грохнулась в обморок… Потом меня откачали в больнице и осторожно ввели в курс дела.
Снайпер (20:47 12/08/2021): Мда... подергало тебя.
Агата (20:48 12/08/2021): Точно... вот... Хочешь узнать что я думаю по поводу пупков?
Снайпер (20:48 12/08/2021): Ну?
Вместо ответа она прислала мне свою фотографию топлесс. Это было прекрасно. Ее пупок был пуговкой.
Почти как мой! Я ее обожаю!
Вместо того чтобы, как все нормальные мужчины, пялиться на великолепную грудь второго размера, я заворожено смотрел на пупок. Возбудился.
Сейчас
Мы едем на северо-запад. Я не знаю, сколько сейчас километров в час показывает спидометр моего танка, потому как сижу на его башне. Не уверен, что мы едем очень быстро. Солнце печет сверху, но ветер не дает мне спариться. Ориантовая броня наших танков почти не нагревается от солнечных лучей – так что на башне мне довольно комфортно.
Я управляю своим танком при помощи мозговых волн. Мы движемся по прямой, поэтому это совсем не сложно. Дернул парочку рычагов, нажал несколько кнопок и все – практически никаких усилий. Этими трюками в совершенстве владеет весь наш небольшой отряд. Однако заставить танк маневрировать при помощи мозговых волн не по силам ни одному из нас. Это слишком сложно – держать под контролем сразу несколько предметов. Недолго и умом тронуться. Как любит говорить Сэм: «Прощай приятель, я уезжаю! И подпись: «Твоя крыша».
Ветер добродушно треплет мою одежду и волосы. Я откручиваю крышку на фляге и вливаю в себя какой-то энергетик из стандартного пайка танкиста. Невкусный, но вставляет. Точнее бодрит – алкоголя в нем нет. Еще один плюс – этот энергетик всегда холодный, как будто только что из холодильника.
Мы едем так медленно, потому что боимся пропустить подсказку. Почему именно на северо-запад? Ну, когда черный кролик скрывался от нас за горизонтом, а танк Сэма уже никак не мог адекватно двигаться, пилот вороной машины выключил антирадар и дал нам полюбоваться, в какую сторону так резво мчится.
Танк Твистера поравнялся с моим с правой стороны. Сам Гарри непринужденно перепрыгнул ко мне на борт и приветливо улыбнулся.
- Возвращаюсь раз под вечер,
Обкурившись гашиша!
Жизнь становиться прекрасна!
И безумно хороша!
Удивительное дело. Сам Твистер по-русски разговаривает с ужасным акцентом. А вот когда представитель голубых кровей туманного Альбиона напевает наши рок песни, от него не остается и следа.
Широкие зрачки Гарри пьяно блестели на солнце. Он приближается ко мне и протягивает темно-коричневую самокрутку. Очевидно это свернутый лист Караула. Так эти штуки, произрастающие в джунглях планеты Камабок, прозвали русские танкисты. Насколько я знаю, эта травка очень смахивает на наш канабис и дает похожий эффект.
- Держи Коммандо! Понтовая штука! – сказал Твистер уже на общегалактическом. – Помогает работать с мозговыми волнами.
- У тебя танк с курса сбился, - показал я ему пальцем на то, как его боевая машина стала отдаляться от моей влево.
- Один момент!
Гарри закрыл глаза, и я почувствовал, как он дотронулся разумом до руля своего танка и подкорректировал его движение.
- Ну, так ты берешь или как?
- Почему бы и нет.
Я взял у него из рук Караул и положил его в нагрудный карман рубашки с оторванными рукавами грязно-бежевого цвета. Гарри закурил следующий косяк.
- А ты что, сейчас не закуришь?
- Позже. Мне сейчас и одного кайфа вполне хватает.
- А... – он посмотрел за меня. – Мда, беспардонная у нас девчонка.
Я солидарно обернулся.
В некотором отдалении от нас на корпусе своей боевой машины загорала Марианна, лежа на длинном белом полотенце и одетая в одни только трусики не считая темных очков. Она словно почувствовала на себе наши взгляды и насмешливо показала язык.
- А хороша чертовка, - почти мечтательно произнес Гарри.
- Не то слово.
Он сел рядом со мной и задымил еще одним косяком. Клубы синеватого дыма незамедлительно уносил назад ветер. Где-то там Лектор и Карамба травят разносортные байки про службу и, конечно же, про родную Землю.
- Никогда бы не подумал, что Лектор может так красноречиво травить байки.
- Ты ему дал Караула, верно?
- Точно, - оживленно закивал Гарри. – Трезвость ему не к лицу. И тебе, кстати, тоже.
- Он на Режиссера учился.
- Да ну? Не слыхал… - выпустил изо рта дым Гарри.
- Не мудрено. Трезвость мне не к лицу, говоришь?
- Да. Серьезные вы слишком. Очнитесь парни! У нас, в конце концов, увольнительная! Отпуск! Каникулы! Тебе эти слова о чем-то говорят? Ей богу, если бы не твои похождения на фронте, я бы решил, что ты Хормонский шпион!
Я усмехнулся.
- Ну, может ты на самом деле намного проницательнее, чем сам думаешь.
Он посмотрел на меня, воткнул меж зубов косяк и начал вставать, хватаясь за кобуру. Однако я оказался быстрее, перехватил его руку, заломил ее, сам вытащил бластер Твистера свободной рукой и ткнул дуло под челюсть Гарри.
- Бум, - провозгласил я холодно ему над ухом.
Твистер дернулся, но безрезультатно – он полностью был в моей власти.
- Матерь божья! Да будь я трижды пьяным, не хотелось бы мне попадаться тебе под горячую руку! Слушай, а как ты умудрился из снайпера попасть в спецназовцы?
Я отпустил Твистера и услужливо вернул на место его оружие.
- Об этом потом. Лучше обернись.
И Гарри обернулся.
- Ого, - у него изо рта вылетел косяк.
Твистер никогда раньше не видел военный лагерь роботов. Мне повезло больше. Я приложил к правому глазу маленький телескоп, больше похожий на лупу, и различил на контейнерах, безалаберно разбросанных по лагерю, эмблему СС.
- Наши, - констатировал я. – Иди в свой танк Гарри.
Он молча повиновался. Остальным указывать не пришлось – Марианна спешно сорвалась со своей лежанки и юркнула в танк одеваться, Карамба же с Лектором чуть помедлили, но вскоре уподобились ей. Я залез в кабину управления последним и нацепил наушник. Там уже во всю трещала Марианна.
- Весь кайф испортили, жестянки ржавые. Надеюсь это то, что мы ищем.
- Нет, это то, на что мы должны наткнуться и узнать дальнейший маршрут, - прояснил Лектор.
- Знаете, что меня больше всего убивает? – подал голос Карамба. – Что пожрать у них точно ничего не найдется. Стандартный паек уже поперек горла.
- Кто там про еду заикнулся? – Твистер видимо только что надел наушник.
- Забудь, - ответил ему Карамба.
- Почему?
- Все равно ничего не будет.
- Паркуемся возле вон тех шатлов. – объявил я.
- Как будто я хотел куда-то еще...
- Ай-ай! Я куда-то подевала свои темные очки?
- Давай я тебе эзоленту дам. Прилепишь себе пару телескопиков...
- Как остроумно!
- Зато как хорошо ты будешь вписываться в компанию наших новых металлических приятелей!
- Я тебя придушу рано или поздно, Сэм...
- Эй, да здесь их целый полк, - не обращая внимания на перепалку в эфире, подсчитал Лектор.
- Ну что ж, давай вылезем и узнаем, что им тут понадобилось.
- У меня от них мурашки по коже, - очнулся Твистер.
В эфире повисла пауза. За это время мы успели остановить свои танки напротив ряда шатлов и приземлить их. Когда умолк скрежет двигателей, мы услышали стальной голос Лектора.
- Засунь свою роботофобию куда-нибудь поглубже и не провоцируй ее у остальных.
Из танков мы выбрались молча.
Воспитанные на фильмах про то, как роботы порабощают человечество, Земляне искренне недолюбливали, если не сказать побаивались, основную военную силу СС – разнокалиберных боевых роботов. Особенно человеческое воображение разыгрывалось, когда войны из плоти и крови попадали на передовую - там роботы были везде. Тогда, в черепной коробке каждого неизменно начинал проворачиваться сюжет своего маленького восстания машин. Главным поводом для него считали то, что на поле брани в основном проливалась не алая кровь, а темно-синее масло. Людей берегли. Как афектумов.
Насколько я знаю, из нашей компании - я единственный счастливчик, которому довелось тесно пообщаться с роботами, так как танкисты с роботами бесед не ведут. Я смело рухнул вьетнамками на песок, вслед за мной пошел Лектор и массивный Карамба. Твистер предпочел держаться за ними, а Марианна вообще решила не слезать с танка, просто высунувшись из люка.
- Я так понимаю, это стоит назвать «математический беспорядок»? – оглядел широкими зрачками Лектор нагромождения контейнеров и металлических ящиков. – А может логический? Или я не знаю, как у них там процессоры настроены...
Возле посадочной полосы, за исключением четверки ожесточенно беседовавших роботов, никого больше не было. Похоже стандартный дизайн: тонкие руки и ноги со щитками, довольно подвижный ариантовый корпус, овальная голова с круглыми темно-зелеными глазами и три небольших прорези на месте подбородка – динамик. Рост 140см. Один из них заметил нас и подошел. Почему-то именно ко мне.
- Быть не может! – раскинув ориантовые руки в стороны, воскликнул он. – Артур Кузнецов, 133 отряд, операция при Кармашке, позывной – 25144! Что твое волосатое лицо здесь делает?
- Погоди, ты Зевс что ли?
- Он самый!
- Треклятый конвейер, извини, что не узнал – вы ж все как один!
- Ну почти – глянь, я сделал себе тату!
Робот солдат повернулся к нам спиной и продемонстрировал красную жирную надпись «Зевс», явно нанесенную по принципу трафарет-распылитель.
- Мнда… Рас уж мы заговорил про знаки отличия, то волосы на моем лице называются бородой.
- Точно! Никак не могу избавиться от глупой привычки говорить как есть, а не как надо…
- Смотри, у них уже появились черты индивидуальности, - послышался позади шепот Твистера.
- Это особенность данной модели.
Похоже в этот момент у Гарри отвалилась челюсть.
Собственно Лектор и не соврал. Мы находились в лагере роботов, каждый из которых обладает собственным индивидуальным характером и эмоциональностью. Сознание этих роботов, как мне рассказывали, было создано по шаблонам сознаний новобранцев с нашей планеты. Еще в пункте распределения. Снимали их только с мужчин – женщины не подходили по многим параметрам. Ходят слухи (в компетентных слоях, с коими я тоже имел честь общаться), что шаблоны женского сознания установят на роботов медиков. Что касается сексуального воспитания – Фрейда бы удар хватил. Полки стальных мужиков, не умеющих думать пенисами. Эти подразделения можно было посчитать на пальцах, однако, по статистике, после самых ожесточенных сражений у них были самые низкие потери. Я так думаю, что этим машинам просто есть зачем функционировать.
- Так какими судьбами?
- Эммм... Тут случайно черный танк не пролетал?
- Черный? О да, был один, – его круглые глаза блеснули синевато-белым. – Пошли. Он кажется отдавал инструкции майору Трону.
- Он?
- Он просил не выдавать себя. Пошли-пошли. И вы, леди, тоже!
Марианна вздрогнула и застыла, когда к ней обратился робот. Потом вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул, чтоб она спустилась и составила нам компанию. - Кхм, Зевс, а что вы собственно тут делаете?
- Как что? Готовимся!
- К чему?
Мы сделали четыре шага, и что-то так громко грянуло на весь лагерь, что подпрыгнул на месте не только наш «оркестр», но и все контейнеры вокруг. Повисла тишина – большинство из нас справлялись со звоном в ушах.
- Что это было? – ошеломленно брякнул Сэм.
- А это наши механики модернизируют пушки-шагоходы. Судя по громкости выстрела, им удалось увеличить убойность стандартной мСБ-21 процентов на 35. Похоже предел.
У меня за спиной усмехнулся Лектор, и прошептал мне: «А я то думал, меня торкнуло так, что вас задело».
Я хрюкнул и расплылся в улыбке. Зевс вопросительно навел на меня свои круглые глазки. В этом металлическом лице смутно угадывались какие-то эмоции. И мимики не нужно. Мне иногда кажется, что когда кто-то про нее вспомнил во время разработки данного проекта, на этого инженера посмотрели как на полного идиота и сказали: «Это уже слишком!» Порой бревно бывает харизматичнее любого человека.
- Так к чему вы готовитесь?
- Это секрет, – отрезал робот.
- Продолжаем экскурсию, – сдался я. Их упрашивать бесполезно.
Мы сделали еще четыре шага. А потом еще и еще. Когда мы обогнули основное нагромождение контейнеров и перед нами предстал полк роботов во всей своей красе и необычности, по ушам вдарила музыка начала семидесятых годов. Под нее тогда воевали во Вьетнаме американские солдаты.
- О! Радио настроили! Наконец-то! – Зевс радостно задвигался в такт.
«Чувство ритма», - заворожено прошептал Твистер.
«Паранойя», - поставил я мысленно ему диагноз.
Что такого необычного в лагере эмоциональных роботов? Для начала у обыкновенных роботов вообще нет лагерей. Они просто стоят строем и ждут команды. В нашем же случае каждый из них занимается определенной деятельностью. Одни модифицировали, другие собирали, третьи чинили, пятые охраняли, шестые составляли план действий… в общем не скучали.
Мимо нас прошли два робота, в ориантовых руках которых было по обыкновенной гитаре.
- Нет, нет и еще раз нет! – с жаром вдалбливал один другому. – Если ты вступишь на счет 27, то угробишь всю сладость перехода! В следующий раз не спеши и помни – мелодию надо чувствовать!