Авария

Авария.
 Давно канули в лету распределения после окончания институтов и университетов. Молодые люди сами решали, где они хотят, и будут работать. Вот он и решил сам для себя, что поедет работать в деревню. У него в городе была двух комнатная квартира - наследство от бабушки, которая умерла два года назад. Оставив совершенно одного на этом свете. Продавать квартиру не хотелось, и он пустил туда своих друзей по институту, молодую семейную пару.Сказав им, что в город возвращаться не собирается. Поэтому они могут жить в ней, пока что-то себе не приобретут. Собрал свои скромные пожитки, и вот он уже в деревне.
 Колхоз был среднего достатка, и зоотехника с высшим образованием, приняли с распростёртыми руками. Председатель, мужчина сорока пяти лет, хоть и был с высшим образованием и постоянно пополнявший свой «багаж» познаниями на всевозможных семинарах. Был так обрадован молодому зоотехнику, что на радостях, чуть ли не расцеловал его в обе щёки.
- Я так рад, я так рад, - всё повторял он, рассматривая документы, - а ты, как надумал-то к нам? Молодёжь сейчас, вся
в город, а ты из города? Николаев Александр Николаевич, - и задумчиво, - надо же, такое совпадение… Ну, ну и как же ты решился?
- Я всю жизнь мечтал поселиться в деревне, но бабушка, коренная городская жительница, ни в какую не хотела ехать жить на село.
- Ты оставил её одну, в городе? – удивился Матвей Егорович.
- Нет, что Вы. Она умерла два года тому назад, – голос у него был грустный.
- Прости, прости меня, пожалуйста. Ну, а твои родители? Они-то где?
- Про отца я ничего не знаю. А мать, бросила меня четырёх годовалого, своей старой матери. Помню, что всегда мамой, звал бабушку.
- Да, дела… - и немного помолчав, сказал. - Так, надо подумать, куда тебя определить. Таня, зайди, - крикнул он в открытую дверь. Тут же в её проёме появилось милое личико, русоволосой девушки.
- Что, Матвей Егорович? – спросила секретарша, не сводя при этом, любопытных глаз с молодого человека.
- Таня, найди мне Елизавету Михайловну, быстро. – и, повернувшись к Саше,- жить будешь у Лизаветы, дом у неё большой, живёт только с дочкой. Сегодня устроишься, ну а завтра милости прошу в восемь на работу.
 Чтобы не мешать директору, Саша вышел в приёмную, и смотрел в окно. Лето в самом разгаре, порасенокосная. Солнце так и старается сжечь всё, что вырастили люди. Дождь в этом году радовал редко своим присутствием. Но на радость местным ребятишкам, которые не вылезали из речки, загорелые, как негретята носились по селу, почти без одежды. Переведя свой взгляд на другую сторону улицы, увидел двух женщин, быстро идущих по направлению к сельсовету. Одна из них была Таня. Другая, высокая блондинка, наверное, Елизавета Михайловна.
- Здравствуйте, здравствуйте!
 Женщина, вошедшая в приёмную, имела изумительную фигуру и выглядела очень привлекательной. - Ей бы в кино сниматься, - пронеслось в голове Саши.
- Какая же у неё дочка, если мать, такая красавица, - подумал молодой человек.
- Кого же это ко мне хочет поселить председатель? – она, улыбаясь, обошла вокруг молодого человека.- А ничего, молоденький только. Ах, Матвей Егорович, Матвей Егорович, что я с ним делать-то буду, для дочки староват, ну а для меня молод? Что ж так-то, других, там постарше, что ли не нашлось? – и немного откинув назад голову, засмеялась звонким, заразительным смехом.
- Ты, Лизавета брось эти разговоры, временно его к тебе селю. Вот колхозный дом отремонтируем,и переедет от тебя. Так, что без баловства, там, пожалуйста, - шутя,сердился председатель.
- Да мы-то всегда рады, пусть живёт, всё мужик в доме,–и она опять раскатисто засмеялась. – Ладно,пошли. Зовут-то тебя как?
- Саша.
- Хорошее имя. Да, ты на меня не обижайся, что в конторе-то, жить скучно, вот и веселю сама себя.
- Тётя Лиза, здравствуйте. Как дела – то у вас? Что-то Маришка не заходит? – Раздался откуда-то из-за ограды молодой девичий голос.
- Здравствуй Оксаночка, - заворачивая к забору, туда, откуда послышался голос, - как ты себя сегодня чувствуешь? Жара-то, какая стоит, а Мариша на сенокосе. Все в поле нынче. Молодой человек смотрел из-за невысокого забора, где, в инвалидной коляске, сидела молодая девушка. Она была так прекрасна, что он не мог отвести глаз. – Все как на подбор – красавицы, в этом селе, - закуривая сигарету, подумал он.
- Тётя Лиза, проходите, бабушки дома нет, в магазин ушла. – потупив взгляд и понизив голос,произнесла девушка. – А это кто? – кивнула головой Оксана.
- Это? Новый зоотехник. Жить, вот к нам определили. Веду домой. Ладно, пойду я, а то меня ведь с работы вызвали. Марише скажу, она вечером забежит. До свидания.
 Женщина всю дорогу шла молча, как будто ещё раз что-то переживая, по её щеке, покатилась слеза. Она смахнула её ладошкой и, уже улыбаясь, сказала.
- Ну, вот мы и пришли, вот здесь мы и живём. Посмотри эту комнату, я думаю, тебе будет удобно.Пойдем, накормлю тебя, да побегу, потеряли меня поди, – она проворно накрыла на стол и присела сама, внимательно разглядывая меня. - Ты мне кого-то так сильно напоминаешь, никак не пойму. Кого? – И немного помолчав, - ну ладно, обедай, не буду мешать, пошла я. – и уже с порога, - посуду не мой, салфеткой только накрой.
 Через минуту её звонкий голос уже звучал где-то на улице, она там с кем-то здоровалась.
 Дом был большой, светлый, четыре комнаты сияли чистотой. В зале стоял цветной телевизор, магнитофон, всё накрыто салфеточками. Комната Марины отличалась от остальных, в ней не было никаких излишеств. Только все стены были завешены картинками, по-видимому, любимых артистов, певцов. Здесь были и портреты писателей: Чехова, Достоевского, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Блока, Маяковского, Есенина. А это, да ведь это Циолковский – надо же, разносторонняя эта неизвестная Марина. Вернувшись в свою комнату, прилёг на кровать, не раздеваясь, поверх покрывала, и не заметно для себя уснул.
 Ему снился сон, в первые, за много-много лет снилась мама. Она шла на встречу протягивая руки и, говорила: « Сынок, прости меня, я всегда любила тебя, но так получилось…», она прижимала Сашу к своей груди. Он даже уловил запах исходящий от её прекрасных волос, они пахли свежескошенной травой и ещё чем-то. Она ещё что-то говорила, но из-за слёз, он ничего не мог разобрать, и только одно слово – встретимся…- Саша проснулся. Было уже темно, в проёме двери вырисовывался чей то силуэт и от него исходил запах, тот, что ему сейчас приснился. - Мама…
- Ой, кто здесь? – зазвенел в тишине, испуганный девичий голос.
- А Вы, кто? И что Вы здесь делаете?
- Я здесь живу. А Вы кто? – уже смелее зазвучал девичий голосок.
- И я здесь живу, - Саша понял, что перед ним, дочь хозяйки и, решил подшутить.
- Как? Как, это Вы здесь живёте? Сейчас маму позову. Уходите сейчас же отсюда, - и она даже топнула ногой. Так возмутил её, ответ того, кто так, нагло лежал там на кровати.
- Что, воюешь, Мариша? – Входя в дом, спросила Лизавета.
- Мама, представляешь, у нас там кто-то в комнате, вор наверное.
- А, это? Это наш новый зоотехник, и зовут его Саша. Он пока будет жить у нас.
- Мама, но мне в институт готовиться надо, а это, - и она повела рукой в сторону Саши, - только отвлекает.
- Ничего, ничего он не долго поживёт у нас. Дом колхозника отремонтируют, и Саша сразу же переедет туда. Матвей Егорович обещал.
- Знаю я твоего Матвея Егоровича, - передразнила Марина мать, - не можешь ты ему отказать, так и скажи.
- Ладно, поздно уже, давайте ужинать, завтра всем рано вставать.Лизавета с Мариной быстро накрыли на стол и пригласили Сашу ужинать. Разговор не клеился,Марина игнорировала его. Она только в этом году окончила школу, а нос задирала, как взрослая.
- Поступать-то, куда хочешь, поди, в театральный? – с иронией спросил он.
- А вот и не угадал. В педагогический, учительницей хочу быть, по русскому языку и литературе.
- То-то я смотрю, все стены картинками поэтов и писателей расклеены.
- А вот в комнату девушек не прилично заходить без её на-то разрешения. - На одном дыхании, выпалила она.
- Ладно, язва, успокойся, – улыбаясь, остановила её мать. – Иди спать, я сама уберу со стола.
- Мама, ты сама иди спать, мне завтра не на работ., Матвей Егорович разрешил отдыхать два дня.И я ещё к Оксане забегу, давно не видела. – убирая со стола, говорила Мариша.
Лизавета ушла спать, а Саша ещё курил сидя на крыльце. Убрав со стола, из дома вышла Марина.
- Спокойной вам ночи. Да, спать пойдёте, дверь на крючок не закрывайте. Я поздно буду, – она быстро сбежала по ступенькам
и растаяла в темноте за калиткой.
 Молодой человек ещё немного посидел, но спать не хотелось, и решил прогуляться по деревне, нагулять сон. Ноги сами привели к тому забору, где впервые увидел девушку в инвалидной коляске. Остановился, непроизвольно прислушиваясь
к голосам.
- Ты знаешь, мне так плохо без мамы. Я тебе даже завидую. Ведь твоя мама всегда рядом.
- Зато у тебя папа есть, а у меня, его нет, – ответила Марина. – Нам бы их поженить, представляешь… И у нас с тобой, были бы и мама и папа. Они ведь всё равно любят друг друга. Я же вижу, как твой отец смотрит на мою мать. Может, возьмёмся за это дело, ты как на это смотришь? Да и тебе повеселей, будет, мы тогда всегда вместе будем. Вот, только, бабушка, - и немного помолчав, добавила, - ведь она так не любит мою маму. Да и меня не больно – то жалует. Так, видимость одна.
- Ты не права Мариша. Просто дяду Павла, бабушка любила больше. А вот почему,тогда так относится к тете Лизе, непонятно. Может простить не может, что она осталась жива, а он, нет?
- Но, при чём же здесь мама! – повысила голос Мариша. – Ведь за рулём сидел, дядя Матвей.
- Как же вместе, ведь ты уезжаешь учиться, –разволновавшись, Оксана перевела разговор на другую тему. Интуитивно не желая создавать брешь в их отношениях.
- Но я же постоянно буду приезжать, на каникулы, и лето, всё лето вместе. – успокоилась Марина.
- Ты знаешь, надо подумать. Может и бабушка сменит гнев на милость.
- А что тут думать-то, надо поставить их перед фактом, и всё. Папу и твою маму, всё равно не вернёшь. А вражда, что была когда-то между бабушкой и мамиными родителями, осталась в прошлом. – всё не успокаивалась Мариша.
- Ладно, время есть, подумаем. Расскажи лучше, что там за молодой человек у вас поселился.
- Да, так… ничего особенного. – ответила Мариша, отводя в сторону глаза.
- Рассказывай, рассказывай, я-то тебя знаю, по глазам вижу, что он тебе понравился, – поддразнивала Оксана Марину.
- Ну, в общем-то, ничего конечно, - на распев говорила Марина, - так себе, пока и не знаю, что тебе сказать, – и запела, - «он такой хорошенький, да такой пригоженький». - И они дружно рассмеялись.
- Везёт же тебе Мариша, можешь любить, кого хочешь, а мне так и сидеть всю жизнь на этой коляске.
- Ну, что ты говоришь? Ведь дядя Митя сказал, что не всё потеряно. Он ведь сказал, что повезёт тебя осенью в клинику. Ты надейся, ведь ты ноги – то чувствуешь, разволновалась Мариша.
- Это только и радует. Утром проснусь и тыкаю иголками, проверяю, есть чувствительность или нет.Тем и живу. Но почему они не двигаются, вот вопрос? – из-за забора послышались всхлипывания.
- Оксана перестань, прекрати пожалуйста. Ты вон, какая красивая, на тебя все всегда заглядывались.Будет и на твоей улице праздник. – восхищалась Оксаниной красотой Марина.
- Да и ты не хуже, что прибедняешься.– сказал тихо подошедший Матвей Егорович Маришке, - вся в мать. Девчата, а не пора ли спать? Поздно уже. Пожелав друг другу спокойной ночи, они распрощались. А Саша, постоял ещё немного, и пошёл следом за Маришей. Утром его разбудила Лизавета, завтракали вдвоём, потому что Мариша ещё спала. В половине восьмого он уже был в конторе.
- Доброе утро, Саша. Как, спалось на новом месте? – директор жестом пригласил его присесть.
- Спасибо, никогда так не отдыхалось. Запах трав, утренняя свежесть, мечта, как в сказке.
- Ладно, пойдём, буду знакомить тебя с другой сказкой. С нашим, так сказать, сказочным хозяйством.И до самого позднего вечера, председатель водил его по колхозным угодьям, знакомил с людьми,показывая поля, фермы. Обедали они на полевом стане. Молодой человек был в восторге. Ему всё это так нравилось. Казалось, он всю жизнь жил здесь, и только на месяц, отлучался, а сейчас вновь обходит любимые места. Они ему до боли знакомые, родные. Поздно вечером, усталый, но счастливый добрался домой. На крыльце сидела Мариша.
- Саша, а Вы не хотите со мной на речку пойти, искупаться перед ужином?
- С удовольствием! Только с одним условием. Мы переходим на ты. Согласна?
- Согласна. Но… тогда мы, ещё зайдём за Оксаной. Хорошо?
- Конечно зайдём. Сейчас, только полотенце возьму, – и он поспешил в дом.
- Мариша, зачем ты Оксану берёшь? Ей ведь и так тяжко. – вышла на крыльцо Лизавета.
- Мама, но дома, ей ещё хуже. Уж лучше пусть с нами будет.
- Ладно, делай, как знаешь. – тут же согласилась мать.
- Ну, что пошли, - Саша вышел из дома с полотенцем перекинутым через плечо.
- Мариша, а почему твоя мама против, того, что бы мы Оксану брали с собой?
- Переживает. Любит она её, почти, как и меня, ведь наши отцы - братья, да и мамы были подругами, когда-то.
- Ты извини, конечно, но почему у Оксаны нет мамы, а у тебя отца? Если не хочешь, не говори конечно. Я не настаиваю… - Но Мариша не успела ответить, потому, что они подошли к дому, где жила Оксана. Она, как всегда, находилась во дворе.
- Оксана, мы собрались на речку, давай с нами, – не терпящим возражения голосом произнесла Мариша. – Да, познакомься. Это Саша. – как бы вскользь, бросила она.
- Оксана, - девушка на мгновение смутилась. - А, что, давай, - она неловко завертела какими-то рычагами, скрывая смущение, и коляска послушно покатилась к калитке.
 Саша и Мариша, последовали за ней. Мариша, взявшись сзади за ручки, помогала, когда впереди встречались кочки. Молодого человека она не допускала, мотивируя, тем, что у него ещё нет опыта. Но тут же добавила, что на обратном пути доверит ему катить коляску. Потому что возвращаться назад, подниматься в гору. Вот и речка, её изумрудная вода ближе к берегу была прозрачна. Берег каменисто песочный, призывно манил нас. Девчата скинули ситцевые лёгкие платьица и, оставшись в купальниках, повернули к воде. Мариша покатила коляску, до того места, пока вода не скрыла Оксане ноги, и помогла ей с неё слезть. Девушки дурачились, течение здесь, почти не чувствовалось. Брызги алмазными каплями летели в сторону берега. Заразительный смех, раскатом пробежал над рекой. Мариша плыла, так смешно, как собачка, перебирая под собой руками. Затем, перевернувшись на спину, отдалась течению. Оксана плавала недалеко от того места, где находилась коляска. По-видимому, чтобы - если что - сразу за неё ухватиться. Саша понял, что они всегда так купаются, и, успокоившись, тоже прыгнул в воду. Она тёплая, как парное молоко, приняла его в свои объятия. И рассекая сильными руками, зеркало водной глади, быстро поплыл на противоположный берег. Где так призывно горел костёр, и кто-то играл на гитаре, до боли знакомую мелодию. На середине реки, течение понесло его в сторону от девчат. Саша, развернувшись, так же быстро возвращался назад. Выходя из воды, отфыркивался, как молодой жеребец. - Только что копытом не бил, - промелькнуло у Марины
в голове. Девчонки, не упустили возможности, пошутить и посмеяться.
 Накупавшись вдоволь, они отправились домой, и как обещала Мариша, обратную дорогу, Саша помогал Оксане с коляской. А навстречу им уже шёл, сам Матвей Егорович.
- Ну, что ж ты дочка, никому ничего не сказала, я уже к Лизавете сбегал.
- Вот и прекрасно папа, хоть с тётей Лизой лишний раз пообщался. Без свидетелей, – добавила Оксана, оглянувшись на Маришу.
- Так, так дядя Митя, теперь вам придётся жениться на моей маме, - шутя, вторила Мариша, - как же
вы так-то, ночью, да к одинокой женщине… Что теперь по селу-то говорить будут? Ай, ай, ай.
- Да, я бы Мариша, с превеликим удовольствием, да вот только, она глаз на молодого положила. Говорит, зачем, я теперь ей такой старый сдался, - отшучивался председатель. – Как вода? – Перевёл он разговор в другое русло.
- Ой, папа, так хорошо! Так бы и не выходила из воды, - радостно отвечала дочь, но глаза у неё были грустные - грустные.
 Пожелав, друг другу спокойной ночи, разошлись в разные стороны.Лизавета ждала их к ужину, сидя на крыльце. Стол был уже накрыт. Ужинали молча, после купания,наступило некое умиротворение. Леность в движениях, действиях и поступках. Поужинали, Лизавета убрав со стола, ушла спать. Саша вышел покурить перед сном на крыльцо, Мариша присела рядом.
 Вечер веял прохладой. Деревенские запахи обволакивали своим ароматом, будто заворачивали тебя в кокон. Дышалось легко, и хотелось летать. В небо будто высыпали бриллианты. Звёзды сверками тысячами глаз. Наблюдая сверху за молодыми людьми.
- Мариша, помнишь, ты обещала рассказать про ваших родителей? Расскажешь?
- Матвей Егорович и мой папа братья – близнецы, - начала свой рассказ Мариша. - Потом, когда выросли, папа женился на моей маме, (правда с боем, их предки враждовали), она тоже из этой деревни, только младше их на три года. Матвей Егорович и папа поступили в сельскохозяйственный институт, закончили его, ну, в общем, всё как обычно. Но однажды, когда они возвращались с очередной сессии, встретили на вокзале девушку. Она была так красива, но у неё был такой несчастный вид, что Матвей Егорович влюбился с первого взгляда и привёз её сюда. Поженились они почти сразу. А так как наши папы-братья, то подружились и мамы. Они и забеременели почти в одно время, и рожать их повезли
вместе в одной машине… А по дороге в город, случилась авария. Там какой-то грузовик, налетел на машину, – она говорила сбивчиво, отрывисто, переживая ту давнюю историю. Как будто сама была очевидцем, нет пострадавшей? Затем какое-то время сидела молча, - папа погиб сразу, - она вытерла слёзы, - Матвей Егорович, долго был без сознания, в это время, тётя Лида родила Оксану, а моя мама меня. А когда он пришёл в себя, то тётя Лида была уже мертва. Потом, кто-то ехал мимо, и помогли… ну вот с тех пор… - Она замолчала, встала и ушла в дом.
 Саша ещё немного посидел на крыльце, перебирая в памяти рассказ Мариши. – Надо же такое совпадение, и мою маму тоже звали, Лида. – Когда он проходил в свою комнату, ему показалось, что он услыхал всхлипывания, но раздавались они не из комнаты Мариши, а из комнаты Лизаветы. Её окна как раз выходят на крыльцо, и она, скорее всего, слышала рассказ Мариши.
 Утро выдалось пасмурное, дождливое, тучи сплошным чёрным ковром нависли над деревней. Но все радовались. Выходили на середину улицы и как дети, принимали небесный, тёплый душ. Детишки, бегали под хлёсткими струями дождя, неслись в речку и вновь, босые пятки сверкали по берегу. Не смотря на дождь, день был необыкновенно тёплый.За две недели,это был первый дождь, лил он почти целый день.И только к вечеру немногораспогодилось.
 Мариша предложила сходить в гости к Оксане.
- Привет, привет. Не выгонишь гостей? – здоровалась Мариша, подходя к крыльцу, где сидела на ступеньках Оксана.
- Проходите, сейчас чай будем пить. Бабуля, неси самовар,
к нам Мариша пришла, - крикнула Оксана,обращаясь к кому-то находящемуся в доме. – Помогите-ка мне сесть на коляску.
Саша поспешно, взял её на руки, и заглянув в глаза… утонул
в них. Они оказались такой бездонной глубины, что назад он так
и не вернулся. Он стоял и держал Оксану, и ему так захотелось поцеловать её, что он еле-еле сдержался.
- Саша, что с тобой? Да посади ты её в коляску-то, – сердясь, Мариша дёрнула его за рукав.
- Да, да, - и он, как показалось поспешно, посадил Оксану.
В это время из дома вышла пожилая женщина, по-видимому, это и была бабушка Оксаны и Марины. Саша поздоровался и взял из её рук самовар, поставил на стол, на котором уже стояли вазочки
с вареньем, конфетами, печеньем, сам стол стоял в беседке, под яблонями. Бабушка обняла и, поцеловала Маришу. Долго в этот вечер они сидели в беседке. Дарья Васильевна рассказывала им всякие интересные случаи из жизни односельчан. Уже совсем стемнело, когда они распрощались с гостеприимными хозяевами,
и ушли домой.
- Саша, скажи правду, тебе Оксана понравилась? Ты влюбился
в неё? – всю обратную догогу пытала она парня.
- Да, она мне понравилась. Скажи, а что у неё с ногами?
- Что, испугался, что она калека?
- Да, нет. Если я решу на ней жениться, то не посмотрю, на то, что она не ходит.
- Благородный какой, повезло же Оксанке. Это случилось, перед экзаменами, она ведь у нас золотая медалистка. Кто говорит, что это от перенапряжения, а кто, что последствия аварии. Помнишь, я тебе рассказывала, как мы родились? Только точно, никто не знает.
- Значит, есть надежда на выздоровление?
- Дядя Митя, осенью повезёт её в областную больницу, Там обещали провести обследование, и если будет, хоть малая надежда, помогут. В доме свет не горел, наверное Лизавета уже спала. И они тихо, чтобы её не разбудить, разошлисьпо своим комнатам.
Прошёл месяц. Саша каждый свободный миг, проводил возле Оксаны. Мариша сначала дулась,потому что он ей тоже нравился, но вскоре успокоилась. Ей некогда было проводить всё время с ними.
Ведь до вступительных экзаменов оставалось совсем мало времени. А Оксана готовилась ехать в больницу, областного центра. Она очень переживала, ведь до того, как её туда не положили, оставалась хоть какая-то надежда, а после. Что будет после?
И вот настал день, когда Матвей Егорович повёз девушек в город, одну поступать в институт, а другую - больницу, на обследование.
 Лизавета тайком от дочки вытирала слёзы, все слова напутственные были сказаны - пересказаны.Саша стоял около дверцы машины, где сидела Оксана, держа её руку в своей. Они тоже ничего не говорили, решив для себя всё. Какой бы исход ни был, осенью играют свадьбу. Отцу пока ничего не говорили, хотя он уже сам наверное догадался. Мариша села на переднее сиденье, и машина медленно отъехала от калитки.
 Александр следом за Лизаветой вошёл в дом, он показался ему огромным и пустым без Маришкиного звонкого смеха. Хоть колхозную гостиницу и отремонтировали, но Лизавета уговорила его не переезжать, что ей делать одной длинными, зимними вечерами. И он остался.
 Вскоре позвонил Матвей Егорович и сообщил, что Маришу поселили в общежитии, а Оксану положили в больницу. Пообещав ему, что обследование проведут в течение недели. Он решил не уезжать, а дождаться результатов.
 Прошло две недели, Матвей Егорович уже давно вернулся назад, его обнадёжили, что Оксана встанет на ноги. Мариша должна сдать последний вступительный экзамен и до начала сессии приехать домой. И как только Оксану выпишут, они с Сашей поженимся. Это уже было решено, и Матвей Егорович не возражал и, потихоньку готовился к свадьбе.
 Однажды вечером Александр вернулся домой пораньше, и застал Лизавету, сидящей на кровати в комнате дочери. Женщина увлечённо рассматривала фотографии.
- Елизавета Михайловна, что Вас там так заинтересовало? – он прошёл, и присел рядом.
- Да, вот решила карточки посмотреть. Сейчас, будем ужинать, – она попыталась закрыть альбом.
- Нет, нет, я тоже хочу посмотреть. Можно? Я ведь не видел, какая Маришка была маленькая.
- Ей здесь пять лет, это мы в город, ездили, а вот это она на речке с Оксаной. Они ведь не разлучные
подруги. – Коментирова Лизавета, переворачивая очередную страницу альбома
- Елизавета Михайловна, а Вам не кажется, что они очень похожи друг на друга, были именно в детстве. А сейчас, Мариша больше похожа на вас, такая же светленькая. А вот на кого похожа Оксана, не пойму.
- Нет, Саша, тебе это показалось, а вообще-то… - она немного помолчала, внимательнее разглядывая фотографию, - ничего удивительного, они ведь двоюродные сёстры, - и она перевернула страницу.
- А это кто? – Спросил он, внимательно разглядывая снимок на следующей странице. Там была изображена, очень красивая молодая женщина. Тёмные вьющиеся волосы, заплетены в косу
и уложены короной на голове. Огромные, тёмные глаза, печально смотрели на него. И он, как будто бы, увидел Оксану.
- Это? А это мама Оксаны, Лида. Ладно, хватит на сегодня, пойдём ужинать, да и спать пора. Ему совсем не спалось в эту ночь. Перед глазами, так и стояла фотография той красивой
женщины, мамы Оксаны. А утром, чуть свет, он был уже на вокзале, и через некоторое время, поезд мчал его, всё дальше и дальше от деревни. Оксана поправилась, начала ходить, и врачи разрешили ей уехать из больницы. Но с условием, что через две недели после свадьбы, она вернется, и ещё раз пройдёт курс лечения. Но наедине с отцом, врач добавил, что положительные эмоции, свадьба и так далее, может лечения больше и не понадобится.
 Матвей Егорович всю дорогу был мрачен. Привёз девушек домой, так и не решаясь рассказать об исчезновении Саши. А Мариша приехала - только на свадьбу и сразу обратно. Вечером все собрались в доме невесты, чтобы обсудить детали. Матвей Егорович собирался с духом, когда на пороге появился Александр.
- Здравствуйте, – немного постояв у порога, словно набираясь храбрости. - Я не знаю, что мне делать, но меня мучает один вопрос. Матвей Егорович, как звали Вашу жену, её девичья фамилия, и если не трудно покажите фотографию?
- Саша, зачем тебе это? – делая вид, что ничего не случилось, спросил председатель.
- Матвей Егорович, это очень серьёзно, поверьте. Прошу Вас.
- Николаева Лидия Максимовна, – он вышел и вернулся, неся альбом с фотографиями. – Вот смотри.
- Всё правильно, это она, - и он сильно волнуясь, достал из внутреннего кармана пиджака конверт. Вынув оттуда фотографию, показал ему.
- Это же фотография Лиды, моей жены. Откуда она у тебя?
- Это моя мама. Николаева Лидия Максимовна, а я Николаев Александр Николаевич.
 Если бы в этот момент здесь разразилась гроза, это бы не так поразило находившихся, в комнате.
- Саша, прости меня! – Вдруг вскрикнула Лизавета, это я во всём виновата, мне ведь Лида всё, всё рассказала. Я попыталась тогда, разыскать тебя, но вы с бабушкой куда-то переехали, а потом. Как-то забылось. Не думала, что пересекутся наши дорожки. Прости меня! Пожалуйста!?
- Почему-то Лида боялась рожать, всё говорила, что её Господь покарает. И почти перед самыми родами поведала мне свою тайну, – медленно начала Лизавета, не обращая внимания на слёзы, бегущие по её щекам. - Жили они вдвоём с матерью, мать родила её уже почти в сорок, и воспитывала одна, без мужа. Лида окончила институт, тянулась из последних сил. Время пришло, и Лида влюбилась, а когда от него забеременела, только тогда узнала, что он вор. Избавиться от ребёнка не захотела, но с отцом ребёнка, решила расстаться. Он и не преследовал её, а когда она родила, и ребёнку - тебе Саша исполнилось четыре года, он, отец-то твой и, объявился. Что бы от него избавиться она и решила сбежать, вот здесь ты, Матвей , её и встретил. Хотела она рассказать тебе всё, да боялась, что ты её бросишь, не простишь, но твёрдо решила, если роды пройдут благополучно, то она бы всё тебе сама рассказала. Но всё обернулось иначе. Она тайком ездила к тебе Саша, но на глаза старалась не попадаться, чтобы не расстраивать. –
 Она смотрела на Александра виноватыми, полными страдания глазами.
- Да, я помню, что бабушка кого-то очень боялась, наверное, из-за этого мы и переехали.
- Значит, Саша, ты мой брат? – немного отходя от шока, спросила Оксана.
- Да, дела, – не то в недоумении, не то, констатируя факт, сказал Матвей Егорович, опускаясь на стул.
В комнате наступила гнетущая тишина.
Саша, сынок, - нарушая тишину, к нему подошла бабушка подошла и поцеловав в лоб, перекрестила, - ты ко двору пришёлся, вот и будем жить вместе, дружно. – затем повернувшись к сыну и снохе, сказала - Матвей, Лизавета хватит вам по одному куковать, вот вместо одной свадьбы, да другую сыграем. Лидушка, да Павел, думаю там, - и она показала глазами на небо, - только рады будут. Лизавета, знаю я, всё знаю, как ты любила Пашу. Прости меня старую.
 У Лизаветы от этих слов, перехватило дыхание. Столько лет молчания и, вдруг.
- Прости меня, старую. – так же сурово, как и раньше повторила свекровь, но в её голосе появилась мягкость, которой ранее не было.
- Ты права мама, - Матвей Егорович подошёл к Саше, - ну что ж, не стал зятем, будешь сыном. Я рад, что вот так всё, повернулось. Оксана, девочка моя, не плач, не плач доченька, - отец прижал её, и нежно гладил своей огромной ладошкой по таким же чёрным волосам, как у её и, Сашиной матери, - посмотри, теперь у тебя кроме сестры, будет ещё и брат. Хорошо, что всё это, до свадьбы-то выяснилось. - как-то неловко развёл руками
в стороны, затем как бы отмахнувшись. - Лизавета, да не плач ты. – Он подошёл к ней, заглянул в глаза, - выходи за меня замуж. Надеюсь, сейчас ты уже от меня не отвертишься… Не пропадать же добру, – и он шутливо улыбнулся, подмигивая, своим троим детям, и намекая на то, что всё равно, уже всё готово
к свадьбе.