Прима - балерина

http://www.trilulilu.ro/marianghior/9f77ca5f843fd1

Моя одноклассница Лидка Гайвак в первом классе записалась в танцевальный кружок. Хоть мы с Лидкой и не были подружками, подружками стали потом, она почему-то выбор сделала на мне и уговорила с ней пойти, просто за компанию, поглядеть, как она занимается. Мы зашли в зал, Лидка оставила меня сидеть на скамейке, а сама убежала в раздевалку. Начали забегать девочки моего возраста и чуть старше, начали становиться к станку у стены, где во всю стену было большое зеркало. Зашла их хореограф и попросила меня выйти, в коридоре ждать. Я встала, пошла, вдруг, она подлетела ко мне, взяв за плечи, повернула к себе и внимательно глядя мне в глаза:
- Да ты же прима, прима - балерина!!!
Вот так меня наша хореограф уговорила ходить к ней в эту группу и заниматься в группе балета. Поставила меня к станку и став на против меня, попросила повторять за ней все движения.

Мама моя к этому отнеслась равнодушно, просто никак, мол наиграюсь и остыну. В детском садике я тоже всех удивляла своими талантами: лучше всех рисовала, танцевала, стихи запоминала, рассказывала с выражением сказки сочинённые мной же, а некоторые сказки прослушанные мной на пластинках рассказывала устраивая целые представления в одном лице: я же лиса, я же кот, я же заяц. Ей было не до меня, моему братику было тогда 2 года, отец гулял, постоянно говорил ей, что Игорь не его сын, и вообще к нам охладел, у отца была любовница. Он срывал зло на ней, а она на мне, так как я его обожала, потому, что я походила на него, да и вообще, нервы сдавали – била меня и за дело, и без дела. Одно она мне сказала:
-Ходи, но платить я за твой балет не буду, пусть твой ****ун папочка платит.

В школу я пойти очень хотела, но остыла к школе тут же, это чистописание, когда надо переписывать одно и то же по несколько раз, потом уже в черновик, или заучивать стихи, которые мне не нравились (почему бы детям не дать выбор самим искать и заучивать то, что ребёнку нравится и берёт за душу?), эти унижения детей и ставить кого-то в пример, а кого-то унижать, выставлять на смех, это всё мне казалась тогда уже не справедливым. Всё, я училась плохо, хотя в садике была самой одарённой девочкой, а возможно, потому, что мать тогда на мне уже срывала зло: била и за дело и без дела и всем, что в руки попадёт.
Балет. У всех девочек были гимнастические костюм, а у меня тёмная майка зашитая снизу, я бы и сама купила этот костюм, но где? Где они его купили, ведь в магазинах такого не было, я точно знаю? И вот, мне подарила хореограф чёрненький гимнастический костюм из тонкого трикотажа, какая радость, я как все!

Ходила я туда за компанию с Лидой, ведь из нашего класса нас было там всего двое. Хореограф особенно часто находилась возле меня, а с остальными занималась как бы между дел. Она во мне видела большую балерину и этого не скрывала, буквально мне это внушала. Хоть я ходила заниматься без особого желания, но мне очень нравилось внимание этой женщины, сын которой Славка, тоже занимался с нами, он был на класс старше меня и учился в нашей же школе. Огромный балетный зал, где мы занимались, находился в клубе двухэтажном, где был большой кинозал, несколько помещений для других кружков, и большое фойе с кафетерием, и было это здание с четырьмя колоннами при входе. Мы занимались в основном балетом, но к праздникам разучивали танцы различных национальностей. И хоть я танцевала именно балет, отрывок из Снегурочки, или ещё какую партию, которую танцевали большие балерины в большом театре, ходила я туда в первое время только ради Лидки, с которой успели хорошо сдружиться и прельщала такое восхищение и внимание Надежды Митрофановны. Ведь матери было не до нас, ушёл муж и она осталась с нами, двумя детьми и ещё маленькими. Все дети платили за занятия, а за меня и своего сына Славку платила Надежда и ставила меня с сыном танцевать вместе, она нуждалась в сильной партнёрше для своего сына – готовила его к поступлению в хореографическое училище, что находилось в городе Алма-Ата.

Вскоре, Надежда Митрофановна перевела меня и её сына в группу, где занимались старше нас дети, почти подростки, мы во втором классе, а те в пятых – шестых. И там я оказалась «звездой в полёте», открывала концерты влетая первая в шикарной пачке и меня, как пушинку подбрасывал вверх самый высокий восьмиклассник, заканчивались концерты тоже моим выходом, и мне доставались огромные букеты от военных на 23 февраля, от зрителей на 8 марта, и меня узнавали даже на улице и не в пачке. На пуанты Надежда меня никак не ставила, хотя в группе, где я занималась теперь, все девочки танцевали на пуантах. Мне очень хотелось тоже танцевать на пуантах и я даже попросила пару раз одеть чужие и попробовать потанцевать. Надежда это объясняла, что по возрасту мне ещё рано на них становиться. Я втянулась в балет, втянулась туда ходить, и хотя восторга такого, как у Лидки не было. Лидка даже дома заставила отца у неё в комнате вклеить в стену большое зеркало и поставить к стене балетный станок. Потела и дома, а мне и в голову не приходило вне зала крутануть пару пируэтов, или встать в позицию и поразмяться.

Наконец-то Надежда принесла мне маленькие пуанты, такие они были розовенькие, атласные, мои!!! Я как все, я на пуантах!!! Надежда очень осторожно мне пуанты сама одевала перед тем, как встать мне на них, заботливо завязывала вокруг тонюсеньких ножек, поглаживая их, и приговаривая:
-Прима, ты, Татьяна - прима!!! У тебя всё.., Бог тебе дал всё для этого, повезло…
Когда у нас были концерты, мама никогда не приходила на них, или у неё было в больнице дежурство, или дома дела. Поэтому, я привыкла и пачку мне одеть всегда помогала наша Надежда, и тут же одевала своего Славку, бережно поправляя мою пачку, она всегда давала напутствия:
- Танюша, ты не волнуйся только, помни, что ты – прима, ты – лучше всех и у тебя всё получается.
- А я и не волнуюсь.
- Вот и умница, знаешь.., мне кажется, что ты уже была балериной, но вот никак не пойму, почему у тебя это, как работа, но никак не восторг? Возможно, потому, что нет твоей мамы рядом?
В раздевалке крутились мамаши и папаши, возле своих чад, помогая им одеться и подпудривая бледные от волнений личики.

Это случилось, когда я была уже в четвёртом классе. Попросила меня придти Надежда не во время занятий, а раньше, к началу занятий группы, где была Лида. Попросила прихватить пуанты, так как после я должна заниматься ещё и в своей группе. Мы всегда занимались после малышей. В группе Лиды ещё не одевали пуанты, но Лида уже достала такие же, как у меня и тренировалась на них танцевать дома, хотя Надежда это строго делать запрещала. На пуанты надо становиться постепенно, и первое время под присмотром хореографа. Вот и я, как все, у меня даже появилось желание и летела на занятия на крыльях. Теперь я – балерина, настоящая балерина, на пуантах! Вот, что мне не хватало для того, чтоб во мне это желание зажечь – пуанты!!!

Пришла я раньше, в группу своих ровесниц, встала в середине, рядом с Лидой, только, на моих ножках уже были пуанты. Я их имела право носить, я – балерина! Комиссия была из трёх человек, это были две женщины и один молодой мужчина, все казахи. Мы стояли выстроенные в зале и когда зашли они, после выпитого утреннего чая в буфете. Они тут же пробежались беглым взглядом по ряду и остановили взгляд на мне:
- Она?
- Она! – гордо ответила Надежда.
Они начали, как тогда Надежда, при первой нашей встрече меня разглядывать, щупать мои тонюсенькие ноги.
- Подними ручку, подними ножку, встань к станку, третья позиция, теперь пятая позиция, молодец!!! Мама дома?
- С дежурства пришла.
- Пошли сейчас же домой.
Они поглядели ещё Славку – моего партнёра и решили, что он тоже подходит к учёбе в их хореографическом училище, опять же сказав:
- Но, она лучше.., - глядя на меня.

Пришли домой, хоть я и сама не знала того, что приду домой не одна, а с комиссией из Алма-Аты, такое было ощущение, что мать их уже ждала. Наверно, она рассказывала у себя на работе в больнице во время питья чая, что я занимаюсь вот уже четыре года балетом, что ей даже не приходится за меня платить деньги, так как я очень талантлива и это делает за неё, как она думает, город. Естественно, наслушалась она там и то, что однажды к нам придут люди и начнут уговаривать отдать твою Таньку в большой балет, а там…
- Ну что за жизнь у балерины? Гал, вот ты сама подумай, у них же семьи нет, детей нет, пока протанцует и рожать поздно. А эти гастроли, поездки, отели, любовники, её же коллеги, не жизнь, а ****ство сплошное.
- Ну, она же еле учится, это шанс?
- Какой шанс? Пусть лучше полы после школы моет, но не на полках купейных вагонов даёт. Будет муж, дети и всё, как у людей. Зачем ей это, балет? Сама посуди, зачем?
Мать было не убедить, и на неё не действовали даже такие слова и обещания, что я буду в будущем Снегурочкой, Жизель, девочкой в Шелкунчике. Буду как Галина Уланова, Майя Плисецкая и многие ведущие балерины. Ей было это до фени, не уговорить. Стояла на своём:
- Нет!
А вслед уходящим посланникам хореографического училища крикнула:
- Будете там издеваться над моим ребёнком, нет!!!
Я ей устроила истерику тут же:
- Ты чё, совсем.., это же шанс мой, вообще в люди выйти! Я же учусь кое–как, а тут балерина, сама слыхала – прима!!!
- Они тебя сломают, Таня!
Я к ней подошла, ближе:
- Четыре года занимаюсь, и ещё ни раз ногу не вывихнула, на пуантах танцую уже, а ты боишься, что они мне ноги сломают, да?!
Мама поглядела мне в глаза, и вдруг ткнула мне пальцем в грудь, сказав:
- Вот тут, тут они тебя сломают, Таня...

Я всё понимала, что шанс мой упущен, занимаюсь теперь как хобби, а после восьмого класса поступать в училище, где готовят хореографов? Мне не хотелось быть в будущем хореографом. Я стала пропускать занятия и со временем балет вообще бросила. Раз уж не балерина, так никто… Тем более, что растянула на последнем занятии мышцу и сделала перерыв. Больше я в зал с большим зеркалом во всю стену не пришла, и за станок к этой стене не встала, ни размялась в позициях, не пролетела над полом деревянным птицей, чуть касаясь моими атласными пуантами пола… Ходила в этот клуб только в кино и то, иногда.., не хотела видеть девочек спешащих на занятия, или с занятий, не хотела видеть Надежду Митрофановну. Я и моя мать не оправдали её надежд, но хоть Славка попал в училище…

Вместо меня поехала учиться в Алма – Ату девочка блондинка на год меня старше, она тоже хорошо танцевала, но была в группе младших ещё и среди них лучшая – прима! Кроме того, что её звали Оля, я больше ничего о ней не знала. Встретила я эту Олю случайно, уже почти через десять лет. Мы оказались с ней на одной сцене.., обе вызвались на концерте из зала во время сеанса гипнотизёра. Мы друг друга узнали и очень были рады видеться, хотя раньше никогда не разговаривали. Как нас отпустил гипнотизёр со цены, мы тут же выскочили с Олей в фойе. Подойдя к подокойнику Оля взяла в свои ладони мои и заговорила глядя мне в глаза:
-Тань, ты жалеешь наверно, что мать не отдала тебя, да? Я так давно тебя хотела встретить, и всё рассказать, чтоб ты больше не жалела.
- С чего ты взяла, что жалею?
Оля на меня как-то странно поглядела.
- Как, вообще не жалешь?
- Нет, а чего жалеть-то?
- Ты ведь могла стать прима – балерина?!
- Ну и что, не судьба значит, не моё…
Оля, была очень похожа на ту девочку, которой я её запомнила в детстве, только подросла выше меня на голову и толстая коса свисала ниже пояса.
-Ты не жалеешь?!
- Нет…
- Ну и правильно, они бы тебя сломали…
- Как сломали?
Оля поглядела мне в глаза уж полные слёз:
- На издевались, понимаешь это, на из-де-ва-лись! Твоя мать мудрая, а моя наивная, да и я дура.., думала, что шанс…
Я вся сникла, мне стало не приятно слушать это от Оли, которой я немного завидовала в уголках своего подсознания, но всегда эту мысль гнала от себя, стараясь всегда на что-то постороннее переключиться.
- Оля, если хочешь, расскажи, нет.., не надо…
- Ты должна знать, от чего тебя Бог уберёг, я тебе расскажу… Не всё, всё мне очень трудно вспоминать, да и не здесь, скоро закончится и мы с парнем уйти должны, у него день рождения сегодня. Я не готова ещё на то, чтоб всё рассказать, это больно…
Я молчала, мне было не интересно, что там у неё произошло и я молчала, а может всё ещё была под впечатлением от гипноза. Ведь я там была на острове и купалась в море, гладила обезьянку, а тут Оля... Но, я вижу, что ей так это надо мне рассказать, не так для меня, как самой кому-то высказаться, и она почему-то подумала, что я, как человек, когда-то связанный раньше с балетом, могу её понять.

Оля продолжала:
- Тань, знаешь, там только одна была немка, и в классе старше на год меня одна девочка русская Наташа. С особой жестокостью обращались ко мне преподаватели, если кого за не правильно вытянутую ножку, или ручку шлёпали ладошкой, то меня так били, что оставался синяк. Другие ученицы, видя неприязнь преподавателей ко мне, а это так гнетёт и душит обидой, так прижимает к самой земле, тоже везде и всюду находили повод меня унизить и поиздеваться. Приехала как-то мама попроведовать, мне в кофточку деньги зашила. На расходы в буфете что купить, и те тут же вытащили – суки. А что творили к выступлению, пачку портили перед самым выходом на сцену, и ещё всякие гадости, вплоть до пурген в компот подсыпали. В тарелки мне с супом мух кидали, перец во второе и ржали, коровы. Знаешь, одна меня к себе расположила повариха, наблюдая это всё, я ей и бегала жаловаться, всё рассказывала, плакала. А как Наташке ноги попортили – стекло растолчённое в пуанты ей перед выходом на конкурс насыпали, вот Наташку в больницу, а меня повариха схватила, и на поезде повезла на свои домой. Я сбежала оттуда, понимаешь? Жалею, что столько трудов напрасно, и балериной не стала, а ведь так мечтала! Больше я не пошла в клуб, как вернулась. Могла, конечно, поступать сразу в училище на хореографов, но я не хочу трястись, как Надежда: придёт балерина, типа тебя, вдруг моча в голову стукнет и заиграется зимой на горке, забыв о концерте Новогоднем? Теперь в институте учусь, замуж собралась за сокурсника. А ты как?
Тут открылась дверь и стали выходить возбуждённые от увиденного зрители. Подошёл к нам парень очень симпатичный и Оле улыбнулся:
- Я тебя потерял?
Оля к нему повернулась и сказала:
- Познакомься, это Таня, несостоявшаяся прима - балерина…

2006